Стихи Валерия Давыдова

Я проездом на этой планете,

Я проездом на этой планете,
И смотрю удивлённо на всё,
Как во время экскурсии дети
На окошке расплющив лицо.
Всё мне радостно, всё мне в новинку,
Интересен любой человек,
На сиденья автобуса спинку
Не откинусь, наверно, ни в век.
Люди ходят попарно по свету,
Иногда даже ходят втроём -
Если вместе с пронырливым шкетом,
Мы в таких вот себя узнаём.
Но бывают ещё одиночки,
На свидание, видно, спешат,
И обычные даже сорочки
На таких необычно сидят.
А ещё на планете есть кошки,
Это главные люди Земли,
Докажи-ка им, что понарошку
Их когда-то сюда завезли!
Вот одна уже выгнула спину,
Силясь выпустить искру из глаз,
И такую состроила мину,
Будто и не заметила вас.
Жалко, мало экскурсия длится,
И автобус мой должен уйти,
Я запомню последние лица,
Повстречаются что на пути.

Деревня как маленький город

Деревня как маленький город,
Не хутор, а всё же село,
В какую ненастную пору
Её населенье ушло?
Наверное, есть объективность,
Пореже сейчас города,
И вся деревенская живность
Кочует отсюда туда.
А город – большая деревня,
Где голуби лишь вместо кур,
С какой-то привычкою древней
Хожу их кормить в перекур.
Встаю с петухом до рассвета,
Хоть вовсе и нет петухов,
Не станешь хорошим поэтом
Проспишь если дойку коров.
Вокруг попугаи и кошки,
Собаки – куда же без них,
Хожу в магазине с лукошком,
Грибы собираю, как псих.
Грибочки, конечно же в банке,
И ягоды тоже в стекле,
А мы, городские подранки,
Остались душою в селе.
И ходим по паркам и скверам
И там коротаем досуг,
Подобны лесным староверам,
Что вовсе отбились от рук.
Есениным бредим, Рубцовым,
Что всем нам в деревню пора,
И думаем снова и снова,
Что мышку рожает гора.

Ответ Сталину о роли поэтов

Товарищ Сталин, я готов ответить,
Какую для поэта вижу роль!
У нас поэты - как больные дети,
Я с ними разделяю эту боль.
Одни погибнут в лагерных бараках,
И на братоубийственной войне,
Другие потеряются во мраках
Доктрин, что не понятны им вполне.
Товарищ Сталин, я готов ответить
За весь несовершенный этот мир,
Не вижу сверхзадачу я в поэте,
Ведь он не комиссар и не вампир.
Он не солдат, а тень упавших наземь,
Последний крик убитых на войне,
Его приговорят за это к казни,
А вы в вину поставьте это мне.
Я не боюсь тиранов и злодеев,
Я тлен и пыль несбывшихся эпох,
Я ничего на свете не умею
Несчастных кроме этих вот стихов.
Товарищ Сталин! А, давайте, выпьем!
Ведь говорят, что вы в душе поэт!
Вам хочется кричать болотной выпью,
Когда людей уводят на тот свет?
Но вы свою поэзию загнали
В обложку манифеста бытия,
Поэтам денег дали и медали,
Наверно, взял бы, если б дали, я.
Но не дадут... Поэт он незаметен,
Как древоточец в вековых дубах,
Ни анекдотов от него, ни сплетен,
А только вязнет серой на зубах.
На всех поэтов пенсии не хватит,
Они как воздух и они - как свет,
Да и с какой, скажите, это стати,
Кормить поэта на исходе лет?
Но кто тогда расскажет вам про голод,
И про больничный тухлый запашок,
Что был когда-то полон сил и молод,
Что из него вполне бы вышел толк?
Пока, товарищ Сталин, до свиданья!
И с вами не сумел поговорить,
И не открыл вам тайну мирозданья,
Не протянул и тоненькую нить...

Колея

Никогда не писал о Высоцком,
Хоть и вырос, казалось, на нём,
А виной всему быт идиотский -
Как по минному полю идём!
Но дошли до Высоцкого руки,
Четверть века хотя не прошло!
Но зато и стихи не со скуки,
Может, так даже лучше дошло.
Ах, Владимир Семенович, милый!
Как тебя не хватает порой,
Я таганский театр постылый
С неких пор обхожу стороной.
Я купил всю коллекцию песен,
Только слушать не нужно мне их,
Ты мне заново неинтересен,
Ну, такой я законченный псих!
Ты вошел органичной основой,
Видно, в мир поэтический мой,
Оттого через каждое слово
В нём звучит от Высоцкого вой.
На стихире немало Высоцких,
А в России - и вовсе не счесть,
Что впитали Высоцкого с соски,
А другого не хочется есть.
И в Австралии, и в Вашингтоне -
Там Высоцкие тоже везде,
Даже где-то в парижском притоне
Подражают советской звезде.
Что мне памятник, что мне музеи,
Что мне фильмы, Высоцкий же – я!
Миллионы Высоцких глазеют,
И у всех нас одна колея.

Какие наши годы!

Когда-то провожали пароходы,
Когда-то провожали поезда,
И думали: какие наши годы! -
Заведено так раз и навсегда!
Теперь друзей встречаем мы все реже,
А провожаем - так в последний путь,
И сами мы другие или те же,
Хотя "не жаль нам прошлого ничуть"?
Поуплывали наши пароходы,
Поубегали наши поезда,
Но слышать: А какие наши годы!
Желаю почему-то я всегда.
Я кофе выпью вместе с корвалолом,
Еще и сигарету закурю,
И снова стану юным балаболом,
Наперекор судьбе и декабрю.
Пускай на миг расступятся невзгоды -
Писать стихи полезно иногда,
Сказав себе: какие наши годы!
Услышу, как вернулись поезда.
Услышу, как вернулись пароходы,
И как пришли ушедшие друзья,
Всё ерунда, какие наши годы!
Неужто помечтать уже нельзя!