Цитаты великих людей про себя (Страница 7)

Мне пришлось отказаться от Америки и сказать «прощай» самой значительной части моей карьеры, потому что иначе демоны поработили бы меня.

По какой-то странной причине моя жизнь не стала легче от того, что я признался в своей гомосексуальности. Получилось совсем наоборот. Пресса будто смаковала тот факт, что раньше я вел себя как приверженец традиционной сексуальной ориентации, — они принялись за меня на всю катушку.

Я увлекся Мадонной, когда мы впервые встретились. Мне было всего 23. Она очень сильная. Ее сексуальность принадлежит только ей, она не для мужчин. У меня было ощущение, что секс с ней по интенсивности был бы сродни сексу с мужчиной. Не знаю почему. Наверное, мне тогда стоило попробовать!

Больше всего на свете я боюсь потерять способность создавать музыку.

Я никогда не осознавал свою этническую принадлежность к грекам, не считая своей волосатости.

Что бы не происходило в моей жизни, единственное, за что я всегда держался, — это за веру в собственный талант автора песен.

Я все еще верю, что музыка - один из величайший даров, что Бог дал человеку.

Иногда в жизни приходится принимать мгновенное решение - едва ли не быстрее, чем успеешь подумать. Мне это знакомо в танце, когда что-то не ладится на сцене. Именно это ощущение было у меня тем жарким июньским утром 1961 года на летном поле аэропорта Ле Бурже в предместье Парижа, когда я стоял в тени огромного самолета "Ту", на котором должен был вернуться в Москву.
Его огромное крыло нависло надо мной, как рука злого волшебника из "Лебединого озера". Должен ли я сдаться, а там будь, что будет? Или пренебречь приказом и совершить опасный - может быть роковой - прыжок к свободе?

И всегда чувствовал, что успех, когда он придет, должен быть таким же огромным, как моя любовь к балету. Мне это представлялось условием сделки, заключенной с жизнью.

Поскольку дома мне запретили танцевать – а бросить танец я, естественно, не мог, – я был вынужден начать жизнь, полную лжи. Мне постоянно приходилось изобретать предлоги, чтобы ускользнуть из дома на репетиции и занятия танцем.

Я танцую для собственного удовольствия. Если вы пытаетесь доставить удовольствие всем — это не оригинально.

За последние годы мне пришлось пережить серьезное заболевание. В результате операции я лишился поджелудочной железы и части других органов. Оказался сразу же «награжден» диабетом. Перед тем как меня повезли на последнюю операцию, врач сообщил, что шансы выжить равняются одному к трем. Но теперь я не только вновь обрел свою музыкальную сущность, но и стал художником, поклонником альтернативной медицины. Я понял, что музыка еще может стать для меня воплощенной голубой мечтой, голубой, как мои испачканные в краске от картин пальцы. Можете называть меня «чудом уцелевшим». И я пребываю в очень боевом настрое!

Когда я очутился в больнице и был так слаб, что не мог самостоятельно зажечь свет, я опустился на самое дно депрессии, но это помогло мне творить.

Мне часто говорят, что я печальный. Так я выгляжу, когда я счастлив!

"Я всегда вожу с собой старенький магнитофон. Когда в голову приходит идея, я его включаю, играю и пою. Самые успешные мои песни были написаны в тот момент, когда и музыка и слова рождались одновременно."

Я могу слушать любую музыку, меня всегда вдохновляет новая музыка. Не слушая других артистов, невозможно работать над собой.

Мне повезло, что за свою долгую карьеру я записал несколько песен, с которыми у многих людей связаны свои личные яркие воспоминания.

Внутри меня — все тот же молодой парень, который только недавно вышел на сцену. Понимаете, когда я пою, мое тело чувствует все то же самое, что когда я начинал свою карьеру... Да, я люблю свой возраст. Конечно, да.

Самое худшее чувство возникает, когда теряешь голос перед концертом. Это случилось со мной в Германии. Мы собирались выступить перед 90 тыс. телезрителей. Я проснулся без голоса. Пошел к доктору, и он дал мне настолько сильное средство, что я думал, превращусь в женщину. Той ночью я проснулся, открыл рот и не поверил. Я пел, как птица. Я был так напуган той силой, которая исходит из меня, что сразу понял, почему люди так боятся лекарств.

Я никогда не смогла бы повиснуть на чьей либо шее. Мешает рост.

Я стал актером по очень простой причине: просрал все возможности стать кем-то другим.

Больше всего я жалею о том, что не стал когда-то джазовым музыкантом.

Завидую чувакам, которые могут просто любоваться закатом. Пошлая штука, но когда я вижу закат, я всегда думаю о том, как бы я его снял. По этой причине отпуск всегда казался мне какой-то нелепой надуманной безделицей

Я всегда чувствую себя обманутым и неполноценным, когда думаю о том, что у меня нет возможности ощутить, каково это – быть беременным, выносить ребенка и каково это – кормить его грудью.

Я боюсь всех своих шестерых детей. Потому что они знают про меня то, чего про меня не знает никто.

Я завидую тем, кому сейчас двадцать. Когда мне было двадцать лет, мне светило стать лишь официантом или таксистом.

На съемочной площадке между мужчиной и женщиной важно поддерживать что-то вроде романтики. Когда я снимался вместе с Барброй Стрейзанд в «Знакомстве с Факерами», в начале каждого дня я говорил ей: «Черт, твои сиськи сегодня смотрятся обалденно!» И она сразу начинала относиться к своим сиськам и всему остальному гораздо лучше.

Я очень хорошо отношусь к актерам, которые постоянно забывают роль. Приятно встретить того, кто похож на тебя.

Не так давно я прекратил активно сниматься. Куда-то делась искра. Куда-то делся ток. Может, конечно, я напишу что-то. Или попробую что-то снять. Но я собираюсь делать это очень тихо.

Бесконечность вещей, которую я вижу вокруг, великолепна. Поэтому я никогда не понимал такой вещи, как скука. Ты можешь быть подавлен, но я никогда не мог понять, откуда берется скука.