Лучшие цитаты великих людей про разное (Страница 2)

Сотворение чуда – глубоко обыденный процесс для самого чудотворца.

От людей можно скрыться, а от себя куда уйдешь?

Нет непреодолимых преград. Но за все надо платить. Солнце уходит за горизонт, прежде чем встать на востоке. Феникс сгорает, чтобы возродиться из пепла…

Чем Михалков замечательный. Потому что говорит: я человек верующий, я человек православный. Всякая власть от бога, я должен быть при власти. И такая позиция. Браво, Никита Сергеевич!

Грустнее женских наставлений лишь наставление рогов.

А кстати, почему яблоко — Адамово? Вообще говоря, инициатива целиком исходила от Евы. Адам всего лишь проявил слабость. Это Евино яблоко! А кадык назвали таким образом, видимо, потому, что Евино яблоко встало Адаму поперек горла?

Хоть я и не черт, но и ты не ангел!

Ни один мужчина, каким бы титулом он ни обладал, не осмеливался смотреть свысока на эту прямолинейную и решительную леди.

Русские получили право напасть на своих священников, но они не имеют права нападать на идею высшей силы. Это факт, что мы ничтожные творения, и что творческая сила существует.

Достаточно причин, чтобы быть счастливой и молчать.

— Почему ты не вышла в люди…
Спросили старую мудрую обезьяну.
— Не хотелось ходить на задних лапках…
Ответила она.

Фалес сказал, что между жизнью и смертью нет разницы.
– «Почему же ты не умрешь?» – спросили его.
«Именно поэтому», – сказал Фалес.

— …ты кого угодно способна вывести из себя.
— Я? В чем ты можешь меня упрекнуть?
— Вот безупречные люди всех из себя и выводят.

Ты был послан мне, потому что я больна… Ты − мой ангел.

— Да, я верю в чудеса, верю. А ты разве нет?
— Нет. Мир наполнен дерьмом.

Обещаю солнце вновь воссияет над нами.

Устрой мезальянс, танцуя революционный вальс.

В твоих шариках пустота вместо гелия.

Если сравнивать столовые приборы со сферой машиностроения, то вилка – это легковой автомобиль, а ложка – грузовик.

Пытки и убийства людей в концлагерях – охота на ведьм в XX веке.

Если люди создают для себя чистилища, то в них им и жить.

Вообще же скажу, что весь этот народ, — за некоторыми немногими исключениями неистощимо-веселых людей, пользовавшихся за это всеобщим презрением, — был народ угрюмый, завистливый, страшно тщеславный, хвастливый, обидчивый и в высшей степени формалист.