Любимые статусы про деревню (Страница 4)

Вечер в деревне...

Укатилось солнце за поля.
Золотые дальние просторы
Огоньками яркими горят
За большим бревенчатым забором.
Не дождусь, когда-же отворят
Расписную дивную калитку,
За которой, каждый домик в ряд
Разукрашен, словно для открытки!

Поразительно и то! –
Не найти такой здесь дом,
Где красивое окно
Не украсил бы – цветок!
Впечатлён! Чего скрывать!
Но хочу я побывать,
У реки,
У старых мельниц,
О которых, я писал!
О которых, мне отец
Как-то, было, рассказал!

По дороге мимо лестниц,
Сеновала. У ручья –
Чёрно-белую корову
На пути я повстречал!
– До чего же ты спокойна,
Хороша и велика!
Видно, к ужину немало
Принесёшь ты молока!

Шёл я дальше по мосту
Из дощечек и камней –
Оказался на пруду,
Что укрылся меж ветвей.
Словно в сказке – красота!
Тишина! Но мне пора!
Любопытно, что скрывает
Высоченная трава?!

Тут открылся дивный вид
На поляне, среди леса!
Вижу хижина стоит:
– Кто живёт в ней интересно?!
Пусть останется загадкой!
Скоро станет уж темно!
Да и к дому мне порядком
Возвращаться под луной!

Снова заросли травы,
Пруд, и мостик деревянный.
Кучка уток молодых
Искупавшись к дому плавно
Ручейком вдали у речки
По тропинке мельтешит!
Да гусей большая стая
Разбегается – бежит,
Шумно крыльями махая –
Полетать скорей спешит!

Вот, уже, у сеновала,
Мимо лестниц и дворов...
Не нашёл сегодня мельниц –
Пусть! и это хорошо!
Значит, будет ещё время
Возвратиться мне в деревню!
Где прекрасные края –
Мне о многом говорят!

/ 02.08.19 / Деревня / Республика Татарстан.

Мой милый край

Далекий край, где в детстве,босиком,
нырял в туман от счастья умирая,
росы на листьях уловимый звон
Трель соловья у изголовья рая
Лик солнца, восходящего, как меч,
пронзал природу, сердце согревая,
и продолжала музыка беречь
покой лесов,опушки покрывая.
Ах, детство, беззаботная пора,
когда душа от горя не томится.
И у березы молодой кора,
вся в соке, он как песнь струится.
Живи, живи, мой милый уголок,
моя деревня, гордость не роняя
Еще не прозвенел последний твой звонок,
хотя как лунь ты вся почти седая.

Замирает родная деревня,
А когда то здесь был совхоз:
Детский садик, медпункт и ферма,
И прекрасно здесь жил народ!
Здесь рожали детей и учили,
С детства брали их в поле и лес.
У костра мы им сказки читали,
А они от нас ждали чудес.
Если верить-все сбудется в жизни!
Через годы вернулись сюда!
Словно в сказке -построили домик,
И с улыбкой глядим в небеса!
(и поверили вновь в чудеса)
И деревня живет -непокорная,
Вновь сияя своей красотой,
Потому что есть люди -упорные!
Не позволят остаться одной!
Есть мужчина, который мечтает:
Скоро будет здесь яблоней сад.
Их с любовью своей прививает,
Каждой веточке, кустику рад!
Свой печник-он вам печку изладит,
Вновь согреется домик теплом!
В ней дрова затрещат несмело,
Тараторя о чем то своём...
Есть профессия мирная-пасечник.
Можно хобби ее назвать.
Приезжайте медку к ним отведать,
И о пчёлах послушать рассказ.
....Спит под снегом моя деревенька,
Белоснежным укрыта ковром!
Мы весною приедем к ней в гости,
И уставшей душой отдохнём..

Пейзаж

Январский серенький денек:
всяк ляг да плюй под потолок!
Руины бани безисходны...
Словно прошел тут сатана,
проходят тени у окна
в деревне русской безработной.

У бюста Ленина в буран
вроде советских партизан
топочут с сумками с ларька
папаши Зю как пионеры -
богаты лишь пенсионеры.

Унынье, холод да тоска.

И одиноко и бесцельно
над всем дымит труба котельной.
А у закрытой у больнички
орет ворона на ветвях
вслед уходящей электричке.

Спаси их всех что ли аллах?

Наташка спиртопузырьком
плетется в мареве седом,
поскольку нынче понедельник.
И закусила уж драже -
как все младые тут без денег,
опохмеленная уже.

Опохмеленные слегка
грядут с реки два рыбака,
остаток здешнего народа.
И без налима, без язя
пустые ящики неся,
опять без рыбы и дохода.

И как Беда и Неудача
ползет в наморднике собачьем
с утра едва еще с постели,
а нею наш всеобщий пес,
бубня сама себе пол нос -
соседка Таня еле-еле.

Весьма веселые притом
влекут на сдач металлолом
не как угрюмые тут все,
где на сугробе пляшет бес,
былые член КПСС
по оснеженному шоссе.

Чиновник, полный весь хлопот,
свистит на "Вольво" сквозь народ
в шарфе от Гуччи при параде,
снег завивая ввысь винтом.
В Анталье или там в Хургаде
здесь не бывал почти никто.....

Витек орет им: Суки! бляди!

Когда вечор гудет буран
средь сих безлюдных диких стран,
стихов любовных их ишшо,
детей упорных совмещан -
то в интернете хорошо
читать сто тысяч графоман.

Ода капитализму

Когда страна скатившаяся в дикость
После Толстого впавшая в немилость
У бога Ра или каких других
Бомжихой бродит леденелых ив
И грозных сосен созерцая лютый
Седой мороз зведчатый полнолунный
И многострунный треск реки замерзшей

Седые баржи давит лед продрогший
Покуда спят свободные народы
А в городах в подземных переходах
Торгуют ночью пивом и тоской
То в городах здесь ночь да снег с луной

Подобной ликом Шахрезаде рядом
Спит персиянка лак и крем помада
Мерцает лампа тусклая горит
На мир страны как беден скромный вид
Страны в окне торосы полнолунье

От февраля с июнем
Соседи родом с Внутренней Монголии
А те же русские пьют режут рвут обои
Едят обычно чистые помои
Поскольку на провинциальную зарплату
Хватает лишь ходить всегда поддатым
С одеколона так живет страна

Вот олигарх его охранник сатана
Пьют Аликанте закусывать омаром
Полезней для здоровья
Чем гнилым товаром
С народных рынков Савл против рожна
Слабо переть? Так спрашивают на
В «Майбахе» вдаль и в «Мерсах» отсылая
Вон за границы Лазарева рая

А тут подьезд кость догрызает сень
Нисходит звезд на крыши деревень
В России тридцать минус угораздило
Народы древние прийти сюда из Азии
Когда гранат бактрийский зацветает
Здесь на медведя Тузика пускают

И мох и снег в землянках лебеду
С войны едят и здравицы труду
Для низших каст возносят олигархи

Но зябнут руки шавки и товарки
До нашей эры время здесь ничто
По двадцать лет протертое пальто
Народы древние в лесах век двадцать первый
Верней век первый но до нашей эры

По крыше ада движется Калдырь
Ептыть о дайте дайте на пузырь
Я свой позор сумею искупить
20 рублей недорого пропить
Опохмеляясь благословясь он харкнув
Рогаткой хлещет перелетных олигархов

Тут желтый «Боинг» носом сев в сугроб
Впервые видит Русь Россию гроб
Обычной жизни силосную яму
Дыру средь поля трактор пилораму
Кибитку ясли вместо изб землянки
Всю госпрограмму Недоступное жилье
Как Русь простая древняя живет

Вот за столом за красным кумачом
Средь тех безлюдных гибельных полей
УКГБ с фамильей Гамазей
Туристам ставит визы кирпичом

Растрату пишет казнокрадство
«Боинг»
Заняв сто сорок беспружинных коек
Во веки век осужден в эту вьюгу
С лопатой ржавой ликвидировать разруху
Во веки век
две тыщи рэ иная
Жизнь началась российская простая

Где шесть дорог да трижды шесть на шесть
И где был лес помещиков лишь шерсть
Осталась леших коль все вывезли на Запад
Стоит село с названьем странным ХУZ

- Не вы ли гады грабили Союз
Не вы ль враги кто тут из вас не хапал
Чтоб вывозить зажравшимся в Европу
Не вы ли сами говорит им Гамазей
Теперь нет досок вота ройте ямы скопом
Живите так как все живут ей-ей!

Переодевшися в фуфайки олигархи
На ферму входят с вилами понуро
Учась смолить дешевую цигарку
Ключ 27 да ломик с арматуры

Навоз и пар как скот крупнорогат
И минус тридцать
тут доходит – ад

Се мир загробный норы засыпушки
Коль негры есть то будет новый Пушкин

Цвети расти чиновный парадиз
Мальчиш-Плохиш такой капитализм
Не даст в обиду но далек он рай
С той водокачки виден он в Москве
Туда нельзя а вон рогатый вертухай
Пасет с винтовкой прячется в траве


Такая жизнь! И ночь опять и вечность
И лают псы безлюдность бесконечность

Московский поезд мимо мимо скорый
Скокочет в Рим и далее в который
Ведут дороги мира не России
Гиперборея путь на Север синий
Снега молчанье лики Пустоты

И сельских кладбищ черные кресты
Бредут в сиреневом предутреннем морозе
Когда красотка первая в колхозе
Живая дева фея Боттичелли
Стоит на крыше чистя снег метели

Метели лики сосны неживые
Поля без душ великие немые
Пространства смерти


Русь луна тоска
Лишь посередке люди да Москва.

2003 г.

Сельское кладбище

Кладбище сельское: мир праху меж елей
здесь всем знакомым у разьезженных колей
дороги сельской. Красная трехлика
переросла сухая земляника
да иван-чай забвенной стороны
в покое дремной русской тишины.

От сельской жизни безработной, нищей
и нас когда-то в сельское кладбище
сюда под елки,Коля, принесут.
Могилку выроют, сочтя за малый труд,
три мужика за перекур короткий,
и помянут нас, может, горькой водкой.

Здесь нет могил из черного гранита
витий московских; много здесь убитых
недорогих среди цементных плит
в еловых лапах безвременно лежит.
Один замерз зимой в снегу по пьяни,
другой утоп на местной Потудани.

Кресты и звезды ржавые вповал
то тут, то там, а дальше буревал
лесов безбрежных, старые могилы
в оградах старых папортников длинных
да паутины меж цветочков мелких,
да в куст калины убегают белки.


Зимы печальной позабыты злостраданья
в приюте нашего от дел всего изгнанья.
Зовем тот мир: древней самой Пальмиры,
куда давно сошли поэты мира.
Лучами солнца в облаках он нам
приоткрывает двери как Сезам.

Отверсты здесь на этой тихой тверди
земных умов давно загадки смерти:
как будто душ умерших хоровод
там на воде лесной среди болот
у черной речки тихой и тенистой
идет в траве некошеной, тернистой.

В печальный круг взирая их загробный
пока на этой стороне мы ходим оба
в высоких травах у узкоколейки.
И до звезды на старенькой скамейке
сидим у древней, понабрав грибы,
у покошенной сталинской избы.

Радость

Еще день прожит неудалый,
закат потухнул над селом,
вечерней скуки покрывало
опять спустилось за окном.

Брести ль по улице усталым?
Глядеть полынь ли под мостом?
Читать ль старинные журналы
да книги желтые листом?

Зевать да киснуть. У карниза
иль лед почистить до травы?
Следить в гудящий телевизор
в забавы дикие Москвы?

Все скучно, пошло, одинако,
ничем не нова вся Земля,
как русский сленг в садах Монако
нерусской черни из Кремля.

Стихи, рифмованная проза,
и проза хуже чем стихи.
Зачем в сугробах от мороза
лежат сережки от ольхи?

Зевает всякий мой читатель,
зевает скучная страна.
И ты, мой городской приятель,
не едешь с ящиком вина.

Одно всегда тут в жизни ново:
кроме борща, пельмень, ухи,
пекут в райцентре здесь в столовой
румяны знатны пироги!

Царство небес

Коротко лето в северных широтах,
но я,признаюсь, уж к тому привык.
Зной лишь в июль, а в август на болотах
уж дождь волнует тину и тростник.

Зато чудесна здесь как дева осень,
и в светлых сенях у елей, берез
уж по утрам и иней, и мороз
гостит зимой недальней в эту просинь.

Туман как свет небесный и хрустальный
воздвиг чертоги в мареве тайги.
И молят рыбы медленно, печально
холодным ртом во глубине реки.

Росы сверканье серебрит поляны,
небес сапфиры, яхонты горят.
И тонкий лист, и золотой, багряный
в лесных озерах возлежит что клад.

Росы блистанье ярче самой ртути
в сени лесов дано мне одному.
И городских нет ни души в безлюдьи,
сей рай не нужен больше никому.

Деревня - это рай

Деревня - рай на Земле! Красота, природа, экология, продукты - всё своё, не жизнь, а мечта!

Память.

Назад перелистав страницы,
я вспомнил детства времена:
поля безбрежные пшеницы
и дольний лес на кромке сна.

Деревню с сытыми конями
и дуб, подобием свечи,
парящий ветреными днями,
с луной печальною в ночи.

Той жизни нет уж деревенской
нигде, как черт ее унес,
и чернозем я вспомнил сельский,
и в нем тележный след колес.

Снегов кладбища и схороны,
избы в закате милый кров,
зимой лошадку запряжену
с санями тополевых дров.

Стада коровьи на пригорке,
гусей снега в пруду, и в нем
мальчишек, лезущих в закорки,
и баб, глядящих в окоем.

Плетня неверное предплечье,
куда забраться не моги!
И керосинок в окнах вечер,
ручья овражного стихи.

И в палисаднике малины
какой-то дивный солнца вкус,
туманов утренних седины,
в кладбище птиц сорокоуст.

У русской печки телогрейки,
и мед янтарный в сентябре
из медогонки, и скамейки
пред самоваром во избе.

Избы роскошную перину,
ворот тесовых суховей,
и в магазине керосина
настойный запах и сельдей.

Углы смиренные медвежьи
вдали от города гордынь,
России дух, давно отшедшей
в лесах молитвенных пустынь.

Где все вы, на каком погосте
каких краев, каких оград
все ваши жизни, ваши кости
до воскресенья возлежат?

Панихида.

Сентябрь стал холоден и тих
и сыр ночами над водою.
Порою звезд негородских
толпилось много влажных роем.

В сенях торжественных елей
казался мир почти невинным,
и красным, желтым для шмелей
сияли важно георгины.

На клумбах сталинских домов,
перемежаясь с ними, рано
горели солнышки голов
необычайного шафрана.

И как-то верилося: нас
на похоронной мира тризне
в последний раз в печальный час
то навестило счастье жизни.

А злые новости конца
не понимали мы как дети,
уйдя в забвенные леса
далеко от всего на свете.

Порою ангел пролетал
в стране глухой, в стране могильной,
горел серебрянный металл
его нездешних молний-крыльев.

Нам не хотелось в города
вновь погибать по эту осень.
Порою капала вода
с елей, рябин и гордых сосен.

У старой бани во саду
уже казалось все пустое,
все, что записано в роду
пропахло гарью как войною.

Не мила мне суета столичная
Шум трамваев, улиц, площадей,
Снится мне поляна земляничная,
Ширь лугов цветущих и полей.
Часто слышу я слова известные:
"Родом я из детства — говорят,
Ночью снятся мне места чудесные:
Вижу белый липовый наряд,
Ручейки хрустальные, журчащие,
И качели в ветках тополей...
Это все родное, настоящее,
Нет для сердца ничего милей!
Вечер сыплет запахи медвяные,
Воздух полон нотами любви,
В роще дальней, ароматом пьяные,
Распевают песни соловьи.
Помню в печке караваи сдобные,
Скатерть снега зимнего белей,
И в морщинках, нежные и добрые
Руки милой бабушки моей...

Приветствую тебя,моё село

Приветствую тебя,моё село,
глухая Рось*,минувшая отрада.
Священное гудение стрекоз,
звенящих трав июльская прохлада.

О летняя зелёная страда,
уборочное время сенокоса,
соломенные жёлтые стога,
на сельских луговинах и покосах!

Воистину, дряхнуть бы стариной,
измерить лес широкими шагами,
и снова окунуться с головой,
в безмолвие Медвежьей глухомани.

Ах лето! Смена ясных,красных дней,
таинственных минут воспоминанья.
В отчётливо-молчащей тишине,
далёких звёзд - холодное мерцанье.

Эх,если б хоть на миг,на вираже,
вернуться в мир умчавшегося детства.
И лёжа на настиле,в шалаше,
в улыбчивое небо присмотреться.

Какое счастье,летним знойным днём,
отведать,и совсем не понарошку.
Пропахшую и дымом,и костром,
вкусняшную* печёную картошку.

На волюшке родимой так легко,
глядеть,как на Божественных скрижалях,
беспечное кочевье облаков,
плывёт куда-то в призрачные дали.

О ты! Заречных далей благодать,
туманов поседелая завеса.
Как здорово по-детски провожать,
закаты отлетающего лета.

© 21.01.2019г. Екатерина Максимова

Вымирает село, деревеньки

Вымирает село, деревеньки,
Зарастает хвощом косорда
Не увидишь сельчан тут давненько
Повалилась наземь городьба.

Почернели от влаги хатёнки
Покосились хлева для скота,
Не сидят у домов старушонки
Захлестнула страну нищета.

Мрачно,тихо в кругу запустенья
Средь вонючих,болотистых трав..
Сплошь и рядом следы разрушенья,
В околесице сонных дубрав.

Вымирает село, деревеньки,
Запустели Родные края
Здесь в запечье,с закатом,частенько
Пахнет горечью в зябких полях.

Четверть века народ -простофиля
Прозябает в беспамятстве дней...
Неужель на больную Россию,
Не прольётся врачующий свет?

В кособочье скрестились могилы
Здесь не сеют с пшеницей овёс.
Эх,Отчизна! Дай Бог тебе силы,
До конца не слететь под откос.

© 30.06.2020г. Екатерина Максимова

Среди россыпи звезд ярко светит луна,
Ветер тихо березки качает.
В окнах гаснут огни,засыпает страна
Деревенька моя засыпает.

А на улице теплая летняя ночь,
На опушке кукушка кукует
Все как в детстве моем,почему же тогда,
Что-то душу мою так волнует.

Так как прежде здесь клены и липы шумят,
Соловей свои трели выводит
Но не слышны,как прежде,здесь песни девчат,
И гармонь одиноко не бродит.

Я иду по тропинке ,вокруг не души,
Лишь стоят покосившесь избушки.
Спят,уставши за день, все мои земляки-
Старики,но все больше старушки.

В эту лунную ночь мне уже не уснуть,
Понял я, что меня так волнует.
Слишком грустные песни поет соловей,
И кукушка печально кукует.

В прогнивших срубах деревень

В прогнивших срубах деревень,
Насквозь лучами стены озаряя,
В колодцах старых набекрень,
Тоска теперь живёт немая.

Тропинок нет, забор упал,
Крыльцо теперь уж без ступеней,
Когда — то тут скворец встречал,
А нынче стол без угощений.

В лесах заснули избы на века,
Не слышно звона колокольни,
Расскажет с грустью прошлое река,
И унесётся от веков погони.

Вот слышно как гармонь поёт,
И песни по дворам гуляют,
Девица косу длинную плетёт,
Влюблённые под звёздами мечтают.

Куда ушли те люди позабыв,
Свой край родной, далёкий,
От воли поля, светлых нив,
В тот мир, что стал жестокий?

Бурьян обвил резцы окна,
И призрачно лицо взирает,
По стёклам дождь — размытая слеза,
Вдали кукушка годы вспоминает.

Денис Krestoff 15.05.21

К свободе (Ярославская область)

Я вижу в деревнях покой
И чувствую тут тишину,
Становишься чистый душой,
Когда в даль мирскую взгляну.

Читаю свободу в лесах
Вздыхаю раздольем полей,
Где избы ютятся в веках
И люди встречают добрей.

На речке, где берег крутой
На встречу с Нерлью иду
К обрывам с серебристой водой,
К рассвету, увидеть мечту.

Под закат далёкий мой путь,
Где алое небо горит,
В небесах далёких заснуть
Где свобода вечно царит.

Денис Krestoff 09.01.21

Утро в деревне

Мир полон нежной доброты
Когда, с зарёю за деревней,
Двор оживёт от немоты
Дочеловеческой и древней,

Когда колодец заскрипит,
И молоко в ведро польётся,
Когда куриный общепит
К траве и зёрнам прикоснётся.

И утром кажется свежей
Любое яблоко на ветке;
Весь мир зверей и овощей
В одной купается расцветке.

Сидят под окнами коты,
У окон ставенки резные;
Как много утром красоты
В деревне маленькой России!
(Ольга Волкова)

В деревенской забвенной глуши...

В деревенской забвенной глуши,
Я страдать научился и петь,
Думы думать в ночной тиши,
И сбирать жёлтых листьев медь.

Оттого ли сегодня ранью,
Поспешу я на свет голубой,
Чтоб потрогать горячей дланью,
Зорьку-девицу над рекой.

Оттого будет радость немножко,
Оттого закричу на бегу...
Лунный свет прикорнул на дорожке,
Бьёт баклуши луна на стогу.

Автор: Виктор Шамонин-Версенев

Прищепочки

Снова в полюшке утраченная прыть
Зовёт бычков к забою сиротливо.
И только вечеру несвойственно грустить-
Заплёл в косу оранжевые гривы.

От солнца низкого я кепку тереблю,
А ветер пел апрельские мотивы
И словно пьяные бессовестно на всю
Храпят с акацией дубочки - исполины.

Ручьёв журчание, дрожание от скал,
Весна блестит, поставленная в пьесе.
Я радость сонную по памяти искал,
Что прячут здесь распахнутые веси.

В деревню втюрилась лепечущая сень
И видно, как бесчувственным кинжалом
Верста отрезала неласковую тень,
Где город зыблется туманом слепошарым.

По небу стелется божественная нить,
На ней развесились прищепочки - стожары.
И снова вечеру не хочется грустить-
Уснул в огнях кристального пожара.