Статусы про себя (Страница 86)

Я не грубая, просто моя нежность и ласка принадлежит другим людям.

Родители хотели тихую, примерную и милую дочь, а родилась - Я.

Кого давно нужно забыть

Я бы взяла тебя за руку,
Смотрела бы тебе в глаза,
Я бы пригладила волосы
Кудрявые, как березка.
Сколько б с тобой мы не виделись,
Сколько б раз солнце не вставало,
Я бы всегда была счастлива,
Если б голос я твой больше не слышала.

Страх

А ты знаешь, чего я боюсь?
Ты обнимаешь другую сейчас.
Я в ныряю в душу темную
А тебе уже все равно.

Ты знаешь, чего я боюсь?
Ты меня обнимал вот так же,
Жаль только, что забыл объятия наши.
А я ночами теперь не сплю.

Ты знаешь, чего я боюсь?
Я боюсь, что ты счастлив,
Боюсь твое грубое "Здравствуй"
И того, что я не твоя.

Ты знаешь, чего я боюсь?
Наших губ соприкосновение,
Что не забуду тех дней,
Не посмотрю не тебя снова.

Ты знаешь, чего я боюсь!
И только ты знаешь мои страхи,
Мне здесь уже нет спасения.
Буду гореть в яме страсти.

Про истину в людях

Я больше никому не верю.
Ведь это фальшь и обман.
В душу свою закрою двери,
Там слишком много шрамов.

Я больше не позволю сердцу -
Ждать, обожать.
Там не осталось теперь места,
Не стоит даже и искать.

Я за "красивые глаза" -
- Улыбку, похвальбу.
Человеку душу изливала,
И получала снова раны.

Я поняла однажды вещь,
Улыбки ваши - маскировка.
Это выгодно для вас, удобно правду так скрывать..
Такая важная находка,
Чтоб истиной не обижать.

Эх, сколько сожалела раз,
Что открытою была для вас.
Не сразу сообразила, кто обманет и бросит со временем,
А кто последнее отдаст.

Я больше никому не верю.
Я многое уже прошла.
Теперь закрыта на замок,
Измучена моя душа.

Дал Ты мне молодость трудную...

Дал Ты мне молодость трудную.
Столько печали в пути.
Как же мне душу скудную
Богатой Тебе принести?
Долгую песню, льстивая,
О славе поет судьба.
Господи! я нерадивая,
Твоя скупая раба.
Ни розою, ни былинкою
Не буду в садах Отца.
Я дрожу над каждой соринкою,
Над каждым словом глупца.

Когда я умру...
Будешь ты плакать,
И биться об стены руками?
Будешь кричать мне во сне,
А после просыпаться в холодном поту?
Захочешь ли увидеть снова мою улыбку?
Захочешь увидеть то как я смеюсь?
Захочешь меня ты вернуть?

Но поздно, поезд ушел,
Меня не вернуть.
Мое время вышло.

Прощай!

Я о себе придумал сам,
Что я не зря живу на свете,
Стараюсь с горем пополам
Достойно вызов жизни встретить.

И скуку дня, и ночь без сна,
И фальшь распахнутых объятий,
И книг никчёмных письмена,
И череду пустых занятий.

И праздных мыслей ворожбу,
И ненасытность впечатлений,
И вожделенье, и вражду,
И гнёт божественных творений.

Всю эту пену трудно сдуть,
И слой поверхностных событий
Скрывает истинную суть,
Лишая радости открытий.

Постоянно сидишь один,
Словно заперт с тиграми в клетке,
Среди комнатных руин,
Привыкаешь к дикости редкой.

Лишь одна мысль спать не даёт,
Сколько раз ошибался по глупости,
И тихонько душа вздохнет,
В предвкушении завтрашней тупости.

Одиночества души моей.

Ich bin ganz anders
Niemand versteht mich.
Meine Wünsche und Träume
Abgelehnt von der grausamen Welt.
Die Einsamkeit meiner Seele
Lebenspartner bis heute.
(Я совсем другой
Никто меня не понимает.
Мои желанья и мечты
Отвергнуты жестоким миром.
Одиночества души мой
Спутник жизни по сей день.)

Некоторые люди спрашивают меня.
-Почему ты стал таким злым
А я в ответ, им говорю
-Просто я отдал столько своей доброты людям, которые увы этого не ценили.

Да я вредный. Хамлю. Иногда ругаюсь матом. Но зато у меня красивые глаза. И доброе нутро.

Вообще я очень скромный и не навязчивый, но если мне, что-то нужно, достану всех, но своего добьюсь.

Мне осталась одна забава

Мне осталась одна забава:
Пальцы в рот — и веселый свист.
Прокатилась дурная слава,
Что похабник я и скандалист.

Ах! какая смешная потеря!
Много в жизни смешных потерь.
Стыдно мне, что я в бога верил.
Горько мне, что не верю теперь.

Золотые, далекие дали!
Все сжигает житейская мреть.
И похабничал я и скандалил
Для того, чтобы ярче гореть.

Дар поэта — ласкать и карябать,
Роковая на нем печать.
Розу белую с черною жабой
Я хотел на земле повенчать.

Пусть не сладились, пусть не сбылись
Эти помыслы розовых дней.
Но коль черти в душе гнездились —
Значит, ангелы жили в ней.

Вот за это веселие мути,
Отправляясь с ней в край иной,
Я хочу при последней минуте
Попросить тех, кто будет со мной,-

Чтоб за все за грехи мои тяжкие,
За неверие в благодать
Положили меня в русской рубашке
Под иконами умирать.

Чтобы сердце под горлом не жгло и колом не торчало.
Чтоб не лапало время щербатые доски крыльца.
Чтобы день не кончался, а кончится — снова в начало.
Чтоб ушедший вернулся и сын посмотрел на отца.
Чтобы тело хотело в сенях ночевать на матрасе.
Чтоб из подпола пела, стекая по глинам, вода.
Чтобы осень дурела в своём непотребном окрасе.
Чтобы сон — только в руку, и в корм — травяная еда.
Чтобы брюхом чехони сверкнули огни евпаторий.
Чтобы жизнь продолжалась и в доме светилось окно.
Чтобы, кто-нибудь вышел, увидел пространство и море,
задержал мою руку и выпил хмельное вино.

Сложности

Я сложный человек, меня не понимают.
И все считают глупой.
А вправду-то никто не знает,
Какие мысли у меня бывают.

Я сложный человек, меня никто не знает,
Мне трудно находится в толпе.
Когда в груди кровью обливается,
Хочется плакать с собой наедине.

Не так уж просто улыбаться через слезы,
И по ночам грустить в подушку,
В себе намного лучше мне остаться,
И засыпать прижавшись к любимой игрушке.

Я горжусь тем, что никому не подражаю!
И черной зависти к чужим успехам —
нет во мне ни капли…
Людей люблю, поддерживаю, уважаю,
И жизнь моя — жестокая реальность,
а не под маскою в спектакле…
Всем, кто со мною искренне и добродушно-
добро пожаловать в МОЕ БОЛЬШОЕ СЕРДЦЕ!

Мой диагноз по сути мало кому известен —
самым близким и, может, книжному магазину:
слишком много людей, с которыми интересно,
слишком мало, с которыми, в принципе, выносимо.

В те годы многие уезжали за границу. И мне предлагали остаться в США, Австралии. Однако я себя вне России не представляю. Сами посудите – ну какой из меня американец? Или австралиец? К тому же охватывает жуть от одной мысли, что умру за границей.

Я вообще-то человек закаленный, неприхотливый. Когда в 1989-м шли к Северному полюсу и закончились продукты, снег кушал! Убеждал себя, что есть в нем какие-то питательные вещества. Опять же все от настроя зависит. По молодости я и морскую воду пил.

Я с детства верующий, чувствую Божье присутствие. Что ж мне с веслом говорить? Это вопрос настроя. Если б меня забросили в океан неизвестно на сколько – крыша и впрямь могла поехать.

я - необъяснимое иное что-то

Я – не женщина, и не мужчина.
Я – необъяснимое иное что-то.
Я как будто бы с другой планеты,
Я другая – не как все, но кто я?

В этом мире все другое вижу,
Чем живущие извечно здесь.
Что-то мне неведомое ближе,
Только что Оно? Где Оно есть?

Мир, который здесь вокруг меня вновь,
Ведь совсем иной, чем мир людей,
Тот, что окружает их так явно
И летит, живет в безбрежье дней.

И откуда я, совсем не знаю.
И какое Имя то – Мое?
Я о тайной синеве мечтаю,
Видя то, невыразимое – свое.

У меня нет времени думать о людях кто не думает обо мне.

Мне нравится

Мне нравится воздушный шоколад.
Мне нравятся арбуз и виноград.
Мне нравится весенняя трава.
И нравятся сердечные слова.

Мне нравится старинный клавесин
И сочный ароматный апельсин.
Мне нравятся сугробы и мороз.
И нравятся кусты цветущих роз.

Мне нравится таежный вольный дух
И милый медвежонок Винни-Пух.
Мне нравятся вершины гордых гор.
И нравится зеленый светофор.

Мне нравятся пчела и стрекоза.
Мне нравятся счастливые глаза.
Мне нравится небес огромный храм.
И нравится смеяться по утрам.

Мне нравится планета без границ.
Мне нравится полет влюбленных птиц.
Мне нравится далекий звездный свет.
И нравится таинственный Тибет.

Мне нравится общение с людьми.
Мне нравится дурачиться с детьми.
Мне нравится живой огонь костра.
И нравится, что наша Жизнь игра.

Мне нравится величие дубов.
Мне нравится мир ягод и грибов.
Мне нравятся поляны и леса.
И нравятся олень, жираф, лиса.

Мне нравятся собаки и коты.
Мне нравятся дельфины и киты.
Мне нравится волшебный Новый год.
И честно заработанный доход.

Мне нравится сидеть на берегу.
И кувыркаться осенью в стогу.
Мне нравятся морковка и чеснок.
И нравится густой томатный сок.

Мне нравится парилки щедрый жар.
И нравится большой воздушный шар.
Мне нравятся на грядках огурцы.
Мне нравятся синицы и скворцы.

Мне нравится ночная тишина.
И снега чистота и белизна.
Мне нравятся поездки и туризм.
И мой неисправимый оптимизм.

Мне нравится вечерняя река.
Мне нравится вода из родника.
Мне нравится душистый запах груш.
И нравится контрастный легкий душ.

Мне нравится свобода облаков.
И мудрость добродушных стариков.
Мне нравятся улыбки до ушей.
И визги карапузов-малышей.

Мне нравится, что я могу творить.
И Жизнь свою за все благодарить.
Мне нравится веселый звонкий смех.
Мне нравятся удача и успех.
… показать весь текст …

В степи родился я...

В степи родился я, в степи живу,
Большого дома я не наживу,
Но есть загон, скакун есть вороной,
Ведь я табунщик алфельдский степной.
Я без седла на жеребце скачу,
Туда-сюда, куда ни захочу,
Зачем седлу трепаться подо мной,-
Ведь я табунщик алфельдский степной.
Рубашку белую, холщовые порты
Ты, роза алая, мне подарила, ты!
Эх, роза, будешь ты моей женой –
Табунщицею алфельдской степной!
Кун-Сентмиклош, июль 1844 е.

Может я и заплесневел, но я ещё могу стать сыром и сделать это своим приемуществом.

Былое время иногда я со слезами вспоминаю
Какой же я наивною была,
Что верила ничтожным предсказаниям.
Как было просто понимать,
Что вот проснусь и снова солнце,
Что рядом ласковая мать,
И воробей стучит в оконце.
Тогда терять я не умела,
И проверять не думала сперва,
Друзьям я доверять хотела,
А те плевать хотели на меня .
Как было всё довольно просто
Идти вслепую на обман,
И верить тем романам про Партоса ,
Тому , что жил когда-то добрый Д Артаньян

Я не знаю, зачем упрекают меня,
Что в созданьях моих слишком много огня,
Что стремлюсь я навстречу живому лучу
И наветам унынья внимать не хочу.

Что блещу я царицей в нарядных стихах,
С диадемой на пышных моих волосах,
Что из рифм я себе ожерелье плету,
Что пою я любовь, что пою красоту.

Но бессмертья я смертью своей не куплю,
И для песен я звонкие песни люблю.
И безумью ничтожных мечтаний моих
Не изменит мой жгучий, мой женственный стих.
1898 г.

Если разобраться, я не написал ни одной политической песни. Потому что музыка не может спасти мир.

Мне говорят: ты, Фёдор, любимчик судьбы, рисковый, но удачный - рок просто промахивается, когда в очередной раз хочет смести тебя лавиной или столкнуть в пропасть. Но я считаю, что не в судьбе тут дело. Бог дал мне прожить уже столько лет, дал любимую жену, семью, дом, детей и внуков. Может быть, я путешествую, чтобы всё время возвращаться к ним, моим близким?..