Философская лирика - Стихи (Страница 43)

Ах, как бы жизнь была скучна,
У всех похожей будь она:
Одной длины, одна дорога,
От абсолютного порога.
Одни мотивы и слова,
Всегда подвластная судьба.
Один рецепт, одно ученье,
Одна волна, одно теченье…
Ах, как бы жизнь была скучна…

Земная жизнь - не книга для раскрасок,
Не меж рекламами бегущая строка.
Средь грима и безлико-лживых масок
Её доверчивость болезненно хрупка.

Купить друзей, когда полны карманы,
И их терять, когда они пусты.
Нет выгоды, не ходят караваны…
Есть истины, которые просты.

Гражданство временно на станции «Земная»…
Не «Завтра», не «Вчера», «Сегодня» я живу,
Где меж добром и злом есть полоса двойная,
И вдоль одной из них когда-то уплыву…

Мельница

В бархат одетые и в кружева, -
Счастьем лицо ваше каждое светится, -
Всё вам веселье, но знайте слова:
Злая судьба – это страшная мельница.

Нет, не седеет ещё голова,
К небу ещё не подставлена лестница,
Будто из сказок каких-то слова:
Злая судьба – это страшная мельница.

Слишком насмешлива глаз синева,
Ей почернеть, только в это не верится,
Словно листва, золотые слова:
Злая судьба – это страшная мельница.

Ах неправа ты любовь не права,
Пусть с ног собьёт, да утихнет метелица.
Кто же сказал мне когда-то слова:
Злая судьба – это страшная мельница?

Рана зажившая снова нова,
Сердце отчаянно бесится, бесится,
Что ж я теперь вспоминаю слова:
Злая судьба – это страшная мельница.

Но прорастёт эта мысль как трава
Прямо под светом серебряным месяца;
Добрая донна, была ты права,
Злая судьба – это страшная мельница?

Под ножевою душа нежива,
Даже надежда свечою не теплится,
Можно спою напоследок слова:
Злая судьба – это страшная мельница?

Старая мельница еле жива,
Только по-прежнему меленько мелется;
Крутятся-вертятся дни-жернова,
Злая судьба - это страшная мельница.
(Ольга Волкова)
… показать весь текст …

Судьбы своей неровные края
Не очень я старался раньше сгладить.
Сегодня знаю, что мы с ней друзья,
На ссоры нам не стоит время тратить.

И дни, и ночи в тихий унисон
Ушедших лет мелодии пропели,
Вся молодость - один короткий сон…
Как быстро мы с тобою постарели…

Поговори со мной, трава,
Скажи мне, где берутся силы?
Меня ведь тоже так косили,
Что отлетала голова.

Скажи, сестричка, как дела?
Какие ветру снятся дали?
Меня ведь тоже поджигали -
И я, как ты, сгорал дотла.

Откуда силы-то взялись?
Казалось, нет нас - горстка пепла,
Но мы из пройденного пекла,
Как птица Феникс, поднялись.

Скажи мне нежные слова.
Нас ждут и праздники, и будни.
Я снова молод, весел, буен.
Поговори со мной, трава!

Внутри меня сидят и друг, и враг,
И тянут на себя мой каждый шаг.
Параметры судьбы, извилины дорог…
Дай разобраться мне в самом себе, мой Бог.

Когда внутри бесформенная тьма,
Душа от света на засов закрыта,
Затеряна в ней пустота без дна, -
Причина лишь в тебе одном зарыта.

Небесное земное

Мы с детства стареем, потом всё известно, -
Жестокое время стирает нас в прах.
Вы были героем, вы были прелестна, -
Теперь вы лишь пыль на моих сапогах.

Земли притяженье настолько большое,
Что все мы однажды окажемся в ней.
Но надо ль заранее плакать душою
О том сухостое непрожитых дней?

Вот парит июльское душное солнце,
И если замедлить кузнечиков звон,
То это как будто молитва поётся,
И всходит душа на небесный амвон.

О эти ворота шершавого неба,
Чей цвет голубой, словно домик в селе,
Коровье, парное, да с запахом хлеба...
Небеснее нету тебя на земле!

Какое же это беззлобное счастье:
Вздохнуть, и в былое зарыться на миг,
Блаженство отчасти, и горечь отчасти,
Как мамку обнять сквозь года напрямик.

Былое подобное бабочке глупой, -
Оно улетает сквозь солнечный свет.
И ты его снова попробуй нащупай,
Попробуй на вкус и запомни на цвет.

Я вас понимаю и вас обнимаю,
Всех вас, незнакомых со мною былых,
Все годы свои я у вас занимаю,
По равной секунде - у добрых и злых.

От вас, возвратившихся в лоно родное,
Земля с каждым годом жирней и жирней:
О ней я пою, - ретивое ой ноет, -
Я горблюсь, и значит я кланяюсь ей.
(Ольга Волкова)
… показать весь текст …

О высоком

Как ярок неба лепесток,
Весёлый, чистый, васильковый;
И мир весенний, бестолковый,
Душе мешается у ног.

О как ты выросла, душа,
Ты стала чище и мудрее;
Как к небу тянутся деревья
На цыпочках и не дыша;

Как к небу тянется трава
Напиться синевы бездонной,
Так я тяну к тебе ладони,
Чтоб от себя не отрывать.

И как я выросла сама,
Себя невольно изменяя;
Как ни тянусь - а всё земная...
Так прорастают семена,

И к солнцу тянутся цветы,
Неотрываемы от тверди;
Известно им, что выше смерти
Недосягаемость мечты.
(Ольга Волкова)

Шизофрения

1.
Зачем блукаю, как Тесей, средь серых стен
и всё вокруг любя, тихонько ненавижу?
Быт оцинкованный взял с потрохами в плен.
Себя чтоб выручить, я салом мажу лыжу.

Готовясь выдернуть себя за волоса
из общей, тухлой мультимедиа розетки,
я понял - лысина - немножко не коса;
другой косы блеск наблюдаю с табуретки.

На беговой дорожке всё ущербней шаг,
забыта в антресоли в Трускавец путёвка,
здоровьем на OZON заказан белый флаг.
Сменял век тактику на рекогносцировку.

В окно мне солнце улыбнулось неспроста.
С креста сдул пыль и в полный рост на солнце вылез.
С крестом не то совсем, но хуже без креста
и суть проста под потолком, но много пыли.

Скорей всего, я больше не вернусь домой.
Был каликой, стал куртуазным маньеристом.
Среди своих я постепенно стал не свой.
Из фляги "Кэнон Рок" художественным свистом.


2.

Принц Гамлет цедит, зная - сам засохнет,
в бокал Гертруды с градусников ртуть.
Все травести от зависти подохнут.
А мне-то что? Туда им всем и путь!

Я ранен там, где вкусно (там и точка),
убит Вторым Украинским Борщом.
Хочу продать одну, на выбор, почку.
Кто знает - за кило берут почём?

Осколками латиницы контужен.
"Volume" - всем громкость, даром что объём.
Просроченным стал скучным и ненужным,
олдовым стал, как мини джек разъём.

Война - привоем на любви основе.
Святого Эльма на ушах огни.
Пока ты жаждешь человечьей крови,
меня, как Сару Конор, пристегни.

Я ко Второй Китайской Пасхи дате
ждать буду бирюзовый вертолёт,
жрать галоперидол в своей палате,
и Мастеру внимать ночь напролёт.

Блажен - кто знает. Кто блажен - счастливчик.
Я сам себе и пастор, и вдова.
Очередной расстёгивая лифчик
я в группе риска! (там ещё слова...)

Седеет борода. Вот это номер!
Зачем-то цену знать хочу на медь.
Бегу к себе, а от кого - не помню,
всё просадив... Эх, только бы поспеть.

Я - видно - никогда не успокоюсь,
свой хэппи энд представив в голове,
босой и голый мчу в траве по пояс,
в стеклянной, окровавленной траве.

Увяз в шарадах экзистенциальных,
забыв в сети пароль, подъезда код.
Я больше не вернусь в ваш мир нормальных,
в ваш правильно ранжированный свод.

Парнокопытный или пятипалый,
ты выстругай в слегу длиннее шест.
А всем скотам, собакам и шакалам
в моей палате нету койко-мест.

Я стал пуглив и позабыл молитвы.
Не плачу больше, глядя на парад.
Я проиграл себе две Курских битвы,
Смоленск, два Бреста, Ржев и Сталинград.

Меня травили за инакомысли.
Я боль терпел, но веру растерял.
Инако- с остальными перекисли,
склероз готовит мне мемориал.

Я бросил в печь все ИНН и СНИЛСы
и долго бритвой лысину скоблил...
Спешил к себе. Пришёл и удивился -
зачем так долго я не приходил?

Меня лупили за иные взгляды.
В дороге вымер детских мечт отряд.
Но я дошёл. Я тут. Я здесь. Я рядом.
Я завтра обнаружусь у себя!
_ _ _
… показать весь текст …

Душа всегда рыдает в одиночку,
Без слез бывает самый горький плач.
И выплакать его нельзя в рассрочку,
И ноты тянет скорбные скрипач.

Блаженно каждый миг стремительный смакую,
Цветною акварелью дни свои рисую…
Стирая, их с собой уносят вдаль ветра,
Бесследно, тихо исчезают во вчера.
Останутся навеки тонкие штрихи:
Портрет мой черно-белый и стихи…

Не автор я судьбы своей капризной
И не суфлер… в ней только роль моя.
Где все года поэмы рукописной
Играю сам без фальши и вранья…

Блаженные минуты сладостно прожить:
Влюбляться в жизнь и ею наслаждаться.
Мгновения беречь - не значит их копить,
Они в резных шкатулках не хранятся…

Бумеранг- закон возврата:
Время всё вернет назад,
То, что ты отдал когда-то,
С возведением в квадрат…

Мне вчера приснилась юность: желто-розовое небо,
Мчались годы молодые на пушистых облаках…
Беспощадно и беззвучно, бессознательно и слепо
Полетели… Улетели… Разлетелись в пух и прах…

Бесовщина

Люди, вы меня совсем не боитесь?...
что со мной стало и какой от меня теперь толк?!
вы со своими жизнями такое творите,
что, наверное, я бы так даже не смог.

а я – бес, я есть неукротимость!
я верно служил и я был страшно жесток.
но ад утратил былую необходимость,
из-за вас меня вышвырнули за порог.

там, видите ли, места нет моей несовершенной форме.
но это не «Буря» Шекспира, не жизнь из пьес.
ваше изуверство давно укрепило корни.
ад пуст и все бесы действительно здесь.

но будьте осмотрительнее впредь,
рогатой голове негоже быть строптивой.
ведите вашу правду, я хочу её раздеть.
мне кажется, она не до конца правдива.

смотрите, у меня и сердце чьё-то есть,
причастное к любви той платонической.
такая горькая и сладостная месть...
все головы в мешке, ваше величество!

товарищи, мы правим тризну! я – никто!
теперь ничто не значат и круги их.
но всё-таки опасно думать, что
смерть происходит только лишь с другими.

все наши соберутся, бесовщина,
в назначенное время у погоста.
там раньше лились слёзы, а сегодня – вина,
там пляски на костях и пламенные тосты.

коррозия окутала ножи в их спинах,
их имена увековечены плитой,
и слышен только тихий возглас херувима
над этой бесноватою толпой.
… показать весь текст …

Мысли на природе

Ночь тусклою луною осветила небосвод
На чёрном бархате алмазами сверкают звёзды
Шуршит в осенней пляске листьев хоровод
Кусает мелкий снег обглоданные кости

Прекрасна ночь в родном лесном краю
Что так по матерински смотрит прямо в душу
Такой как есть перед природой предстаю
Не смея негу благодатную нарушить

Я дик, печален, слаб вдали от всех
Я чую единение с вселенной
Когда нашёл свой собственный успех
Забыв навек о тяге плоти тленной

Цитата дословно бывает глубинной,
Недаром предельно так краток мудрец.
Нередко у речи напыщенной, длинной
Начало красивое… нудный конец.

Товарный вид давно слегка потрёпан
И по вискам струится плавно серебро.
Годами сам заботливо заштопан,
Но не зашторено на молодость окно.

Мне бы крылья на час, облететь шар земной
И вернуться в родимую гавань-
Дней счастливых моих в бирюзовый прибой,
В мир, в котором когда-то я плавал…

Узелок

Оттенков сто, где был всего один.
И каждый нов, как нов и этот вечер.
Он множеству наследует причин.
И встречам.
Пошли со мной. Я тоже одинок.
Мы не дойдем. Но общим путь намечен.
Среди не новых он идет дорог.
И вечен.
Шагай по плитам - в них опора есть.
Шагай по смыслам - в них сквозит усталость.
Благую время оставляет весть.
И старость.
И всё, что ныне больше, чем ничто,
Цвело, ветвилось, длилось, разрасталось.
И стоило ли связывать? (и то.)?
Что рвалось.
И невдомек, что путь и есть намек -
Слепых слепые окормляют сами.
Нить, что вела, связалась в узелок.
Он с нами.

У края мира, словно в водопаде,
Клубился вечер. Тучи поперёк
Слагали песни медленные. Впрок
Густела тишина. Поверх ограды

Переступали кроны молчаливые и даль
Им отвечала пустотой, свою печаль

Влагая им в ладони. Будет садом
Когда-нибудь всё это – лишь согреть
Пространство удалось бы взглядом
Стоящему у кромки тишины.
И птицы робко, не решаясь петь,
Нестройных возгласов пустую сеть
Набрасывали на мгновенье. Рядом,

Всё это было близ, у самой жизни – сныть,
Растущая меж прошлогодних трав...

Печное дыханье, разреженный свет,
Деревня в деревьях, и времени нет,
И дождь, повторяющий россыпь воды,
Смолкает, и свет окружает сады,
И море повсюду дрожит на ветвях,
И птица внимания медленный взмах
Изогнутых паузой крыльев кладёт
Поверх изумления, солнечный мёд,
Сочащийся всюду, в янтарный овал
Собрал очертание каждое, квас
Вскисает в зазорах, шуршат пузырьки:
Как медленна снова тягучая кисть
Мгновения, мерно поёт обертон
Движения, вещи – твоей полнотой,
Прозрачная кровь и притихшая так,
Что слышно ничто; словно, тайною став,
Присутствует жизнь изобилием в том,
Что мало и просто, и, флейтой пустой
Легко обернувшись, и слово, и жест,
И сердце, и зрение, слышит окрест
Родное.

Остановился ум. Над краем пустоты
Останется любовь. Твоей любовью
По воздуху проложены мосты,
Родное сердце. Продолженьем Божьим

Твои слова звучат и голос. Уврачуй
Простым существованьем верным
Неровность голоса и чувств
Всей точностью летящей птицы, серны,

Бегущей в небе.

Твой лес огромен. Даже пустота
Его не глубже. Постояв у края,
Вступаю. Тишиною замирая,
Струятся медленные звуки. Там,

Должно быть, вовсе нет ограды,
Когда вот так, неуловимым ладом

Расходится волна. Ты знал ли это,
Всю обронив палитру мимо строк,
Что этот сумеречный лес – порог
Зелёной глубины, где вечно лето?

Ты перечислил ветви и стволы,
Но маленькой листвы узлы

Остались не распутаны. И всё ж
Простая высота их стала храмом
И облаков недостижимых мрамор
Плывёт поверх, а земляная дрожь

Просветом каждым, гулкостью колодца
Уходит в тень. Но память остаётся.

За околицей поле кипрея,
Ветер плачет, безумный, кружа.
Снова осень, я на год старею.
Да не старится, вызрев, душа.

Жду тепла и хорошей погоды,
А на улице снова дожди.
Пролетели не лучшие годы,
Да и юность давно позади.

Всё оставим. С собой не уносим.
Будет память о нас и стихи.
Только жаль, что дождливая осень
Корректирует жизни штрихи.