Цитаты великих людей - Страница 356

Сначала человек играет роль, а потом роль - человека. Медленно, но верно и тело, и лицо, и чувства, и ум начинают принадлежать тому Некто, которого вы поселяете у себя внутри. Это правило без исключения, вглядитесь в любого, и вы убедитесь в этом.

Владимир Леви - «Искусство быть другим».

Самое важное из чувств – чувство меры, в котором тоже надлежит соблюдать чувство меры, в котором...

— Разве вам не будет её жаль, если мы не отомстим?!
— Жаль будет не в том случае, если мы не сможем отомстить. По-настоящему будет жаль, если нас поглотит жажда мести, и мы расстанемся собственной жизнью.

Когда так много впереди,
Всего, в особенности-горя
Поддержки чей-нибудь не жди,
Сядь в поезд, высадись у моря.

Многие люди склонны преувеличивать отношение к себе других - почему-то им кажется, что они у каждого вызывают сложную гамму симпатий и антипатий.

Если тебе вдруг захочется осудить кого-то, вспомни, что не все люди на свете обладают теми преимуществами, которыми обладал ты.

Никакая ощутимая, реальная прелесть не может сравниться с тем, что способен накопить человек в глубинах своей фантазии.

В жизни каждого из нас бывает пора, когда всё удаётся, когда сам себе кажешься героем.

Важно быть человеку другом, пока он жив, а не тогда, когда он уже умер. Мертвому это все ни к чему.

Осень стоит на пороге непрошеным гостем, мнется, виновато отводит глаза, протягивает горсть этого и того – спелого, ало-сладкого, вязко-терпкого. Полюби, полюби меня! Вот тебе золото сентября, вот тебе безмятежность октября, вот тебе прощальный стрекот цикад, вот росчерк журавлиного клина на облаках… «Эти волосы взял я у ржи, если хочешь, на палец вяжи – я нисколько не чувствую боли…» Но там, за благостной тишиной, за степенно облетающими кленами, за лужами, отражающими небеса, гонит вперед себя холодные ветра ноябрь – смурое дитя осени, поскребыш и нелюбимец, вестник неминуемых перемен, посланник холодного декабря. Там, за роскошью октября, – безмолвные колючие снега.

У сентября удивительная способность влюблять в себя постепенно. Пока ты переживаешь уход лета, пока свыкаешься с мыслью, что впереди долгие холода, сентябрь украшает кроны деревьев осенней проседью, приглушает и растушевывает свет, но делает ярче цвета: кадмий оранжевый и лимонный, охра светлая и золотистая, сиена жжёная — крапушкой, щадя, по самой кромке берёзового листа. Едва вынырнув из состояния уныния — лето ушло, ушло лето! — ты обнаруживаешь себя в утешающих объятиях сентября. Хорошо как, выдыхаешь ты, вновь возвращаясь в себя. «Обратно воротилися слова», — просторечит сентябрь. Не спрашивает — утверждает.

Теперь все идет обратным ходом. Как в кино, когда фильм пускают задом наперед — люди выскакивают из воды на трамплин. Наступает сентябрь, закрываешь окошко, которое открыл в июне, снимаешь теннисные туфли, которые надел тогда же, и влезаешь в тяжеленные башмаки, которые тогда забросил. Теперь люди скорей прячутся в дом, будто кукушки обратно в часы, когда прокукуют время. Только что на верандах было полно народу и все трещали, как сороки. И сразу двери захлопнулись, никаких разговоров не слыхать, только листья с деревьев так и падают.

Знаешь, как осень приходит в горы? Молчанием. Просыпаешься в самую рань – а кругом такая тишина, словно отключили звук. Только ветер шумит в остывшей печной трубе. Лежишь с закрытыми глазами, зарывшись носом в кусачее шерстяное одеяло, и слушаешь молчание гор...

Приятно было слушать, как шуршат под мягкими подошвами осенние листья, и тихонько, неторопливо насвистывать сквозь зубы, и порой, подобрав сухой лист, при свете редких фонарей всматриваться на ходу в узор тонких жилок, и вдыхать горьковатый запах увядания.

Вот только, знаешь, я, наверное, так сильно ждала лето, чтобы снова скучать по осени. По слегка холодному воздуху и печальным сумеркам. Кутаться в шарф, согревать руки в карманах… Я сумасшедшая, да? Весь год торопила лето, оно наступило и всё, я перегораю. И дело не в жаре, от неё не устаю. Просто характером я больше похожа на осень.

Осенью как-то особенно хочется жить, и дрожащие от тумана улицы кажутся растворенными во времени...

С первым осенним холодком жизнь начнется сначала.

Каждый может начать с чистого листа. Кто угодно. Нужно лишь принять решение стать чуточку лучше — это на удивление просто и на удивление действенно.

Отношения не могут стоять на месте, они должны двигаться, если не вперед, так назад.

Брак означает замысловатую притирку друг к друг двух разных личностей и что любовь — это всего лишь малая частичка долгого-долгого супружеского союза.

Говорят, душевные раны рубцуются - бездумная аналогия с повреждениями телесными, в жизни так не бывает. Такая рана может уменьшиться, затянуться частично, но это всегда открытая рана, пусть и не больше булавочного укола. След испытанного страдания скорей можно сравнить с потерей пальца или зрения в одном глазу. С увечьем сживаешься, о нём вспоминаешь, быть может, только раз в году, - но когда вдруг вспомнишь, помочь всё равно нельзя.

Беда в том, что когда ты трезв, тебе ни с кем не хочется знаться, а когда пьян, никому не хочется знаться с тобой.

Одиночество, физическое и душевное, порождает тоску, а тоска еще усиливает одиночество.

Да плевать мне на правду. Я счастья хочу.

Ты или охотник, или дичь, или действуешь, или устало плетешься сзади.

Неумение верно себя оценивать — вот что может тебе повредить в будущем.

Обрати внимание, все считают, что белокурые умеют хорошо говорить. Если блондинка не умеет поддержать разговор, мы называем ее «куклой»; молчаливого блондина считаем болваном. А наряду с этим мир полон «интересных молчаливых брюнетов» и «томных брюнеток», абсолютно безмозглых, но никто их, почему-то, за это не винит.

Ничто так не подстегивает в отношениях, как желание сохранить их вопреки известным уже преградам.

Это большое преимущество – быть трезвой, когда все кругом пьяны. Не наговоришь лишнего, а главное, если вздумается что-нибудь себе позволить, сумеешь выбрать время, когда никто уже ничего не замечает или всем наплевать.

Довольно трудно продолжать хорошо относиться к тем, кто уже не относится хорошо к тебе.