Лучшие цитаты великих людей - Страница 162

Я слушаю много музыки и большая часть музыкального материала просто ужасна. Но если мне что-то нравится, какая разница, кто это сделал.

Ненавидеть - сильное слово. Ненавижу милитаризм, ненавижу религиозные организации, которые разделяют людей. Я ненавижу все то, что умножает горе.

Я знаком с огромным количеством геев, которые преданы своей религии, хотя на мой взгляд, в нынешние времена от нее лучше держаться подальше.

Я еще в молодости привык находиться в центре внимания. А когда пришла слава, желание быть на виду только усилилось. К славе быстро привыкаешь, как к наркотикам.

Я люблю такие места, за которыми стоит невероятный исторический путь. Мне нравится то, как итальянцы живут на этом свете. Я люблю вкусно поесть. Я люблю людей. Так относятся к жизни итальянцы, и мне это близко.

Интернет лишил людей возможности быть друг с другом, общаться вживую и придумывать что-то новое. Сегодня люди все реже собираются в студиях, а вместо этого сидят по домам и создают новую музыку, которая иногда бывает неплоха, но эта музыка не проживет долго

Музыка обладает исцеляющей силой. На несколько часов она может заставить тебя покинуть твое тело, чтобы ты мог, наконец, взглянуть на себя со стороны.

Сейчас в России говорят, что у них никогда не было гомосексуалистов. Видимо, даже не стоит напоминать, что Чайковский и Нуриев были геями.

Я потратил огромную часть своей жизни впустую. Я был наркозависимым и погруженным в себя. Вы знаете, вокруг меня постоянно умирали люди, мои друзья. И все равно я продолжал жить той жизнью, которая у меня была. Это ужасно.

Вера, наполняющая отдельного человека, сострадательна и величественна, но организованная религия, как правило, превращает людей в толпу злобных леммингов.

Газеты врут, радио лжёт, но самое брехливое — телевидение. Всё фальшиво: лицо намазано, костюмы чужие, мысли украдены, а большинство ток-шоу — постановочные.

Я считаю себя не только мечтателем, но и тем кто исполняет свои мечты.

Знаете, женщинам всегда будет сложнее сделать карьеру, потому что им нужно воспитывать детей. Штука в том, что женщины и мужчины разные существа - и это прекрасно, с моей точки зрения. Мы можем достигнуть какого-то баланса во взаимоотношениях, если мы научимся понимать и принимать эти различия.

В целом, мне кажется, что брак - это прекрасная вещь, я не имею ничего против. Кто-то хочет жениться, кто-то нет - в обоих случаях это абсолютно нормально. Я очень счастлива в отношениях, которые у меня сейчас есть - мы встречаемся с моим бойфрендом уже 5 лет. Вполне допускаю, что мы можем пожениться в будущем, устроить хорошую церемонию по этому поводу, но сейчас это не входит в наши приоритеты.

Я не верю в Библию или религию, но думаю, что Армагеддон — это удачная догадка. Я действительно думаю, что это случится.

Одно из самых неприятных событий, которое со мной произошло, — это когда меня сфотографировали без футболки, а я был не в форме. Что может быть хуже: быть толстым и геем одновременно?

Больше всего меня раздражают люди, которые выплывают на чужих неудачах.

Мне пришлось отказаться от Америки и сказать «прощай» самой значительной части моей карьеры, потому что иначе демоны поработили бы меня.

Я не воспринимаю американцев как народ, который будет унижать и подавлять твое достоинство, но я считаю таким американское государство.

Медиа — это настоящие демоны.

По какой-то странной причине моя жизнь не стала легче от того, что я признался в своей гомосексуальности. Получилось совсем наоборот. Пресса будто смаковала тот факт, что раньше я вел себя как приверженец традиционной сексуальной ориентации, — они принялись за меня на всю катушку.

Я увлекся Мадонной, когда мы впервые встретились. Мне было всего 23. Она очень сильная. Ее сексуальность принадлежит только ей, она не для мужчин. У меня было ощущение, что секс с ней по интенсивности был бы сродни сексу с мужчиной. Не знаю почему. Наверное, мне тогда стоило попробовать!

Больше всего на свете я боюсь потерять способность создавать музыку.

Что бы не происходило в моей жизни, единственное, за что я всегда держался, — это за веру в собственный талант автора песен.

Музыкант должен не бояться риска. Риск - это ключ к великому искусству. Когда музыкант теряет риск - это конец.

Иногда в жизни приходится принимать мгновенное решение - едва ли не быстрее, чем успеешь подумать. Мне это знакомо в танце, когда что-то не ладится на сцене. Именно это ощущение было у меня тем жарким июньским утром 1961 года на летном поле аэропорта Ле Бурже в предместье Парижа, когда я стоял в тени огромного самолета "Ту", на котором должен был вернуться в Москву.
Его огромное крыло нависло надо мной, как рука злого волшебника из "Лебединого озера". Должен ли я сдаться, а там будь, что будет? Или пренебречь приказом и совершить опасный - может быть роковой - прыжок к свободе?

Я задаю себе вопрос, что должно двигать человеком, посвятившим всего себя искусству. Ведь мимолетные успехи не окупают тех постоянных мучительных усилий, которые он прикладывает, чтобы достичь совершенства. Может быть, главное - не поддаться полному отчаянию, в которое так легко впасть.

И всегда чувствовал, что успех, когда он придет, должен быть таким же огромным, как моя любовь к балету. Мне это представлялось условием сделки, заключенной с жизнью.

Поскольку дома мне запретили танцевать – а бросить танец я, естественно, не мог, – я был вынужден начать жизнь, полную лжи. Мне постоянно приходилось изобретать предлоги, чтобы ускользнуть из дома на репетиции и занятия танцем.

Я танцую для собственного удовольствия. Если вы пытаетесь доставить удовольствие всем — это не оригинально.