Лучшие цитаты великих людей - Страница 164

Когда ты становишься знаменит, ты перестаешь бояться смерти. В тот момент, когда ты стал звездой, ты уже умер. Или был забальзамирован заживо.

Я всегда чувствую себя обманутым и неполноценным, когда думаю о том, что у меня нет возможности ощутить, каково это – быть беременным, выносить ребенка и каково это – кормить его грудью.

Я боюсь всех своих шестерых детей. Потому что они знают про меня то, чего про меня не знает никто.

Я завидую тем, кому сейчас двадцать. Когда мне было двадцать лет, мне светило стать лишь официантом или таксистом.

Я люблю поговорить о преждевременной эякуляции. Знаете, девушки здорово недолюбливают парней, которые страдают этим недугом. Когда-то я склонен был с ними соглашаться. Но когда я стал старше, я вдруг понял, что нет ничего более изумительного, чем преждевременная эякуляция. Сейчас, когда иной раз мне требуется час-полтора, я почти мечтаю о ней.

Никогда ни о чем не спрашивайте актеров. Потому что все, чего они хотят, – это внимание. «Смотрите на меня – я пошел в душ! Смотрите на меня – я пошел посрать!»

Не так давно я понял, что в какой-то момент растерял все уважение к актерам. Все, что мы делаем, – лишь имитация бога, не более.

Обожаю Джонни Деппа – вот кто делает только то, что нравится, и не пытается быть звездой.

Я очень хорошо отношусь к актерам, которые постоянно забывают роль. Приятно встретить того, кто похож на тебя.

Мне кажется, самый жестокий способ оскорбить режиссера – это попросить снять еще один дубль, когда он только что сказал «великолепно».

Смерть касается нас тогда, когда мы смотрим на собственные старые фотографии. Кто-то называет это воспоминания, но для меня это всегда было больше похоже на удар под дых, полностью лишающий сил.

Возможно, я одинок в этом, но иногда, когда я смотрю на бездомных, на убийц, на простых мерзавцев или пьяниц, я вдруг начинаю представлять себе их младенческие фотографии. На этих фотографиях они такие же, как мы с вами на наших. И то, что мы не выросли такими, как они, лишь удивительная, необъяснимая случайность.

Не так давно я прекратил активно сниматься. Куда-то делась искра. Куда-то делся ток. Может, конечно, я напишу что-то. Или попробую что-то снять. Но я собираюсь делать это очень тихо.

Бесконечность вещей, которую я вижу вокруг, великолепна. Поэтому я никогда не понимал такой вещи, как скука. Ты можешь быть подавлен, но я никогда не мог понять, откуда берется скука.

Чувство, что смерть недалеко, давит на меня. Я всегда пытался вести с ней какую-то игру. Я говорил себе: «Чувак, ты еще не прожил и половину жизни». Когда мне исполнилось сорок, я сказал себе: «Ни фига это не половина». Потом мне исполнилось пятьдесят. Я сказал: «Хорошо, сейчас я в середине пути». Потом, когда мне исполнилось шестьдесят, я сказал своему тестю: «Знаешь, кажется, я начинаю чувствовать что-то вроде кризиса среднего возраста». И тесть сказал мне: «Среднего, черт возьми, возраста?! Дастин, а много ли ты знаешь 120-летних людей?»

Жизнь – дерьмо. Но это не означает, что ей невозможно насладиться.

Искушение — это духи, которые вдыхаешь до тех пор, пока не захочешь иметь весь флакон.

Женщина, которая сдается слишком быстро, потом организует сопротивление методом диверсии.

Женщина — единственный подарок, который сам себя упаковывает.

Я живу настоящим моментом. И он прекрасен.

Для меня доводы сердца важнее доводов разума.

Женщины, которым за тридцать, находятся в своей лучшей форме, но мужчины, которым за тридцать, слишком стары, чтобы это понять.

Когда я впервые ступил на сцену, я очень сомневался. Я сомневался, когда снимался в своих первых фильмах. Но всегда надо идти вперед, проявляя смелость, которая не исключает сомнения.

Что касается какого-то особого секрета долголетия, то его нет. Я просто очень хочу, чтобы это продолжалось как можно дольше, хочу жить.

Не хочу быть летающим дедушкой французского кино.

Нельзя себе представить, что можно поднять руку, чтобы ударить своего ребенка.

Моя вспышка, я закричала на мужа-это грех. Но мое достоинство заключается в том, что я тут же прошу прощения.

В сегодняшних сериалах много очень крови, стрельба, все время эти пистолеты, направленные в тебя, драки, стекла летят и так далее. А вот «Вызываем огонь на себя» он удивителен для меня тем, что он о человеческих отношениях.

Хорошая актриса – это всегда плохая мать.

— У вас миллионы почитателей во всех странах Содружества, десятки наград. А как вы относитесь к своим званиям?
— Я не просила этих званий. Звания я воспринимаю как еще один камень, положенный на твои плечи. Раньше за звания хорошо доплачивали. Сейчас об этом смешно говорить, как и о моей пенсии. Талант — затасканное слово. Сейчас есть фабрики звезд, проект «Народный артист». Это оскорбительно для настоящих артистов, которые добивались званий всей своей жизнью. А сегодня эти звания ничего не стоят. Любовь зрителей купить нельзя.