Лучшие цитаты великих людей - Страница 283

Хорошо было бы, чтобы человек осмотрел себя, сколько он стоит для друзей, и чтобы старался быть как можно дороже.

Нет большего удовольствия в мире, чем дружеская беседа.

Лицо человека выражает и его характер, и темперамент. Глупое выражает лишь физические свойства — например, крепкое здоровье и т. д. И все-таки нельзя судить о человеке по его лицу, ибо физиономии людей. равно как манера держать себя, отличаются переплетением столь различных черт, что тут очень легко впасть в заблуждение, не говоря уже о несчастных обстоятельствах, которые обезображивают природные черты щ не позволяют душе отразиться в них, — например, оспины, болезненная худоба и пр.

Свести философию с неба на землю.

Что б ни творили цари-сумасброды — страдают ахейцы.

Ничто не сохнет легче слез.

У кого речь слаще, у того и благожелателей больше.

Знание, посредством которого меня хотели оскорбить, может, по случайности, пойти мне на пользу.

Книга есть альфа и омега всякого знания, начало начал каждой науки.

О друзьях должно помнить не только в присутствии их, но и в отсутствие.

Друзья, льстя, развращают, а враги, браня, обычно исправляют.

Множество людей могут говорить хорошие вещи, но очень немногие умеют слушать, потому как это требует силы ума.

Не трудно понять, что война и завоевания, с одной стороны, и усугубляющийся деспотизм — с другой, взаимно помогают друг другу; что у народа, состоящего из рабов, можно вволю брать деньги и людей, чтобы с их помощью покорять другие народы; что война дает одновременно и предлог для новых денежных поборов, и не менее благовидный предлог для того, чтобы постоянно содержать многочисленные армии, дабы держать народ в страхе.

Никто не познает точно добродетели, если не имеет понятия о пороке, в особенности когда некоторые пороки до такой степени близки к добродетели, что легко обманывают своим подобием.

Живет лишь тот, кто не для одного себя живет.

Труд часто является отцом удовольствия.

Сердца, не знавшие тревоги и боренья, Бесчувствием своим внушают подозренье.

Злоречивый язык выдает безрассудного.

Мир должен быть добыт победой, а не соглашением.

Смерть тех, кто творит бессмертные дела, всегда преждевременна.

Что может быть на свете прекраснее, что может быть достойнее человека и что может в большей степени уподобить его Господу, как не служение людям по мере своих сил? Тот, кто способен служить людям и не делает этого, отвергает высочайший долг человека, и поэтому ему должно быть отказано в имени и природе человека.

Сперва расплатись, а потом уже падай в обморок.

Злой язык — признак злого сердца.

Человек-то мал, а дом его — мир.

Хотя мы и смертны, мы не должны подчиняться тленным вещам, но насколько возможно подниматься до бессмертия и жить согласно с тем, что в нас есть лучшего.

Наибольшая из всех безнравственностей — это браться за дело, которое не умеешь делать.

Страх и надежда — вот два орудия, при помощи которых управляют людьми, но вместо того, чтобы пользоваться этими двумя орудиями, не делая различия между ними, следует использовать их в соответствии с их природой. Страх не возбуждает, он сдерживает; и использование его в законах о наказаниях служит не тому, чтобы побуждать делать добро, а тому, чтобы помешать творить зло. Не видно даже, чтобы страх перед нищетою делал когда-либо бездельников трудолюбивыми. Вот почему для того, чтобы возбудить среди людей настоящее соревнование в труде, следует показывать им, что труд — это не средство избежать голода, а способ достигнуть благосостояния.

Желание служить общему благу должно непременно быть потребностью души, условием личного счастья.

Только одно отечество заключает в себе то, что дорого всем.

Все в мире растет, цветет и возвращается к своему корню. Возвращение к своему корню означает успокоение; согласное с природой означает вечное; поэтому разрушение тела не заключает в себе никакой опасности.