Цитаты Бальтасара Грасиaн-и-Морaлеса.

Язык голову бережет.

Ускользать. Прием людей благоразумных. Изящной шуткой они открывают себе выход из самого запутанного лабиринта. С улыбкой умеют они выйти целы и невредимы из ожесточенного спора. Этим славится, при всей своей доблести, величайший из великих капитанов. Учтивый способ не отказывать прямо — переменить разговор; иногда же ничего нет умней, чем прикинуться непонимающим.

Дабы в беседе быть приятным, приноравливайся к характеру и уму собеседников. Не строй из себя цензора чужих слов и выражений, иначе тебя сочтут педантом; тем более не придирайся к мыслям и суждениям, а то тебя будут избегать, даже вовсе от тебя отвернутся. Благоразумие в беседе важней, чем красноречие.

Знать свой черный день — помнить, что он бывает. В такой день ничего не удается; как ни меняй игру, судьба неизменна. С двух ходов надо такой день распознавать — и отступиться, как только заметишь, светит тебе или не светит. Даже для разума есть свое время, никто не был разумен всегда. В добрый час и рассуждать хорошо, и письмо напишешь удачно. Всякому достоинству своя пора, сама красота не всегда в чести. Рассудок порой сам себе изменяет — то ниже себя, то выше; любому делу его день. В одни дни ничего не удается, в другие удается все и с меньшими усилиями, словно делается само собою: ум ясен, настроение ровное, звезда твоя сияет. Тогда лови, не упускай ни частицы. Но муж рассудительный не станет по одному случаю заключать, что день злосчастен или благоприятен, — неудача еще может обернуться добром, а удача — худом.

Некоторые ценят книги по их объему, точно написаны они для упражнения рук, а не ума.

Неприятных вестей не сообщай и, паче того, не слушай.

Хорошее вдвойне хорошо, когда оно коротко. Награждая хороших, мы тем самым наказываем дурных.

Пьянство не рождает пороков: оно их обнаруживает. Счастье не меняет нравов: оно их подчеркивает.
Избавляться от недостатков, присущих землякам твоим. Вода приобретает хорошие или дурные свойства от почв, по которым струится, а человек — от края, в котором родится. Одни обязаны родине больше, нежели другие, ибо родились под более благосклонным небом. Каждому народу даже весьма просвещенному, свойственен какой-либо природный недостаток; соседи обычно подмечают его со смехом либо со злорадством. Вытравить или хотя бы прикрыть эти родимые пятна — немалое искусство: такой человек прославится как исключение среди своих земляков — а что! редко, то дорого. Бывают еще недостатки фамильные, сословные, должностные, возрастные, и если все они сойдутся и не будет человек стараться от них избавиться, то чудищем станет несносным.

Быстрота в решениях — следствие природной счастливой живости. Для нее, быстрой, отважной, нет ни трудностей, ни колебаний. Одни люди долго думают, а взявшись за дело, все портят; другим все удается без долгих размышлений. Есть способности особого склада, при трудностях они действуют лучше всего. Таким удивительным существам сгоряча все удается, а после размышления — ничего; ежели не получилось сразу, проку уже не жди и на будущее не надейся. Хвала быстрым, они, точно чудом, всюду поспевают — и разумом скоры, и в делах разумны.

Возможность горести превратить в радости — значит уметь жить.

Природа и искусство, материал и творение. Даже красоте надо помогать: даже прекрасное предстанет уродством, ежели не украшено искусством, что удаляет изъяны и полирует достоинства. Природа бросает нас на произвол судьбы — прибегнем же к искусству! Без него и превосходная натура останется несовершенной. У кого нет культуры, у того и достоинств вполовину. От человека, не прошедшего хорошей школы, всегда отдает грубостью; ему надо шлифовать себя, стремясь во всем к совершенству.

Уметь просить: для одних нет ничего труднее, для других— ничего легче. Есть люди, не умеющие отказывать, — к таким не надобно и подхода. Есть другие, у кого «нет» — первое слово в любой час дня; с такими надобна сноровка.

Кого ничто не сердит, у того нет сердца, а бесчувственный не может быть личностью.

Культура и шлифовка. Человек рождается дикарем; воспитываясь, он изживает в себе животное. Культура создает личность, и чем ее больше, тем личность значительней. Культурная Греция вправе была называть остальной мир варварским. Неотесанность — от невежества; для культуры нужны прежде всего знания, но сама ученость будет грубовата, коли не отшлифована. Изящны должны быть не только мысли, но и желания, и особенно — речь. Одни люди от природы наделены изяществом внутренним и наружным, в мыслях и словах, в каждой части тела и в каждом свойстве души— подобно плоду, его кожуре и мякоти. Другие, напротив, так неотесаны, что все их природные качества, порой превосходные, меркнут из-за несносной дикарской грубости.

Не упорствовать в неразумном. Допустив промах, порой из него делают обязательство; начав с ошибки, думают выказать постоянство, продолжая в том же духе. Перед судом своего разума ошибку осуждают, перед людским — оправдывают, и если в начале неразумной затеи их называли неблагоразумными, то, упорствуя, они достойны звания глупцов. Необдуманное обещание, равно как ошибочное решение и упорство в невежестве, коснеют в неразумении; видать, им хочется быть глупцами последовательными.

Даже вежливость бывает оскорбительна, когда подчеркивается.

Мудрый ценит всех, ибо в каждом замечает хорошее.

Слыви лучше осторожным, нежели хитрым. Искренность всем приятна, хотя каждому угодна вчуже. Будь с виду простодушен, но не простоват, проницателен, но не хитер. Лучше, чтобы тебя почитали как человека благоразумного, нежели опасались двуличного.

Никогда не раздражаться. Важное правило благоразумия — никогда не выходить из себя. Большое самообладание говорит о большом сердце — душу великую нелегко стронуть с места. Страсти — туморы духа; их избыток причиняет недуги благоразумия, и ежели недуг выходит чрез уста, в опасности добрая слава. Итак, умей владеть собой, дабы ни в счастье, ни в несчастье тебя не осудили за несдержанность, но дивились бы высоте духа.

На многое в делах домочадцев, друзей и особенно врагов смотри сквозь пальцы. Придирчивость всегда неприятна, а как черта характера — несносна. Постоянно возвращаться к чему-то неприятному — род мании.

Зрелость разума узнается по неспешности доверия... Но не подавай виду, что не веришь, — это невежливо, даже оскорбительно: ты тогда даешь понять собеседнику, что либо он обманывает, либо сам обманут...

Никогда не действовать в пылу страсти — все сделаешь не так. Кто не в себе, тот и не отвечает за себя; страсть изгоняет разум. Пусть тогда его заменит благоразумный бесстрастный посредник: зрители видят больше, нежели игрок, они не горячатся. Как почувствуешь, что не в себе, пусть благоразумие бьет отбой, дабы не возгорелась кровь, — иначе поступок будет кровавым и в один час натворишь такого, что на много дней хватит: тебе каяться, людям осуждать.

О человеке судят по его друзьям.

Самопознание. Познавай свой нрав, свой ум, свои суждения, пристрастия. Пока себя не знаешь, нельзя собою властвовать. Для лица есть зеркало, для духа — нет; пусть же туг будет зеркалом трезвое размышление о себе. Можно забыть о наружном своем облике, но всегда помни про облик внутренний, дабы его улучшать, совершенствовать. Проверяй, насколько ты тверд в благоразумии, насколько способен к деятельности; испытай свою горячность, измеряй глубину духа, взвешивай способности.

Всегда и во всем впереди шествует Ложь, увлекая глупцов пошлой своей крикливостью. Последней и поздно приходит Правда, плетясь вслед за хромым Временем... На поверхности всегда Обман, на него-то и наталкиваются люди поверхностные. Подлинная же Суть замыкается в себе, дабы ее лучше ценили знающие и разумеющие.

Особенно опасна откровенность дружеская: сообщил свои тайны другому — стал его рабом... Итак, тайн не выслушивай и сам не сообщай.

Не имей беспечных дней. Судьба любит сыграть с нами шутку — опрокидывая наши предположения, застать врасплох. Таланту, рассудку, доблести, даже красоте — всем надобно быть настороже: день слепой беспечности будет днем их падения.

Видеть недостатки, невзирая на лица. От честных глаз да не укроется порча, даже прикрытая парчою; пусть на пороке златой венец, но и злату не скрыть зла. Раболепие пребудет низостью, хотя бы предмет его был высок. Пороки можно скрасить, но никого они не красят.

Владеть искусством беседы, ибо в беседе сказывается личность. Ни одно из занятий человеческих не требует большего благоразумия, хотя в жизни нет ничего обычней, — тут можно и все потерять, и все выиграть. Чтобы письмо написать — а письмо та же беседа, только обдуманная и записанная, — надобно размышление, насколько же больше требуется его для беседы обычной, мгновенного экзамена ума! Люди опытные по языку узнают пульс духа, недаром сказал мудрец: «Говори, коль хочешь, чтобы я тебя узнал». Иные полагают высшим искусством беседы полную безыскусственность — чтоб беседа была подобно платью, нестеснительна. Но это годится лишь между близкими друзьями, а беседа с человеком почитаемым должна быть содержательной, являть твое содержание.

Не надо быть невеждою, но невеждой притвориться иногда не худо. С глупцом ни к чему быть мудрецом, с безумным — благоразумным; с каждым говори на его языке.