Цитаты Михаила Гуцериева (Страница 6)

Занимательная математика

Математика - наука жизни, которую невозможно не любить.

«Стансы»

*Словарь прилагается

Жизнь до погоста находит подгруппу.
Вниз по теченью – вершина параболы*.
Круг по восьмёрке* – напрасно и тупо.
Вверх по кривой – асимптота* гиперболы*.

Часто фигуры сплетаются в призмы*.
Угол плюс девять* – единый формат*.
Петли* и ромбы*, гибрид* дуализмов*,
Красный и чёрный смышлёный квадрат*.

Грани и рёбра, вершины и типы* –
Очень знакомая жизни грамматика*.
Тело, цилиндры, любви генотипы*
Мысль возбуждают, как математика.

Член* в арифметике – слово моном.
Рядом два члена слагают бином*.
Ноги и тело похожи на циркуль*,
Точка отсчёта – первый артикул*.

Тело проникло, залезла диффузия*.
Всем нам знакома счастья иллюзия.
Где-то гниёт – появилась дисфункция*,
Свойств не меняет сущности* функция*.

Гомо – похожий, однообразный,
Полиандрия* – связанных множество.
Теплоноситель* пьёт жидкости разные.
Образ и мысли – векторы* общества.

Время меняет болезни иммунные,
Смерть от порока – улыбки лицо.
Пи, бесконечность – дороги подлунные,
Век Интернета – секунда за сто.

Жизни задел, цифровая прогрессия*,
Эхом звучит язык биоакустики*.
Оси абсцисс*, генов жизни регрессия*.
Рост не зависит от психогенетики*.

Стройные топы* и бизнес-модели*
Действуют парно, и силы равны*.
Маятник*, контур* и метод качелей*
Твёрдое тело* движет к панели*.

Пешки, фигуры и шахматный мат*.
Тянет король королеву на мат*.
Лексика жизни – сплошной перемат*.
Формула счастья – забудь сопромат*.

Алгебра* жизни – любовь напрокат.
Сколько – неважно, народ мелковат.
Подлость – наука, не сложный мехмат*.
Деньги и власть закону хамят.


Словарь

Парабола (от греч. «приложение») – геометрическое место точек, равноудалённых от данной прямой и данной точки.

Вершина параболы – нижняя точка параболы.

Восьмёрка в математике – цифра или символ бесконечности.

Восьмёрка – внешний вид бесконечной ленты, определение немецкого математика Августа Фердинанда Мёбиуса.

Асимптота – прямая, к которой стремится кривая.

Гипербола (от др.-греч. «сверх, избыток») – геометрическое место точек, где разность расстояний от двух фокусов постоянна. Термин был введен Аполлонием Пергским (ок. 262 г. до н. э. – ок. 190 г. до н. э.).

Призма (от греч. «нечто отпиленное») – многогранник, состоит из разных и равных граней, имеет десять углов.

Призма – многогранная жизнь.

Один плюс девять – подразумеваются десять заповедей Библии.

Единый формат – душа человека.

Петля времени в математике – за гранью возможного.

Петля – орудие казни.

Петля – щелевое отверстие на одежде.

Ромбы – согласно Табели о рангах Петра I – сословия, классы. Всего 14 классов, то есть чинов. После революции табель о рангах – воинское звание.

Гибрид (от лат. «помесь») – организм (клетка), полученный в результате скрещивания различных форм.

Дуализм (от лат. «двойственный») – термин, включающий в себя пересечение двух фундаментальных классов вещей или принципов, взаимовлияющих друг на друга, но не меняющих свою структуру.

«Красный квадрат» – картина Казимира Малевича «Живописный реализм крестьянки в двух измерениях».

«Чёрный квадрат» – картина Казимира Малевича.

Черный квадрат – жизнь и смерть.

Грани и рёбра, вершины и типы – геометрические и географические понятия.

Грани и рёбра, вершины и типы – грани души, ребра – часть скелета, вершины жизни, психотипы, расы – антропология.

Грамматика (от греч. «запись») наука, изучающая грамматический строй языка.

Тело, цилиндры, любви генотипы – геометрические фигуры и понятия.

Тело, цилиндры, любви генотипы – плоть, мужской головной убор, правильные фигуры мужских и женских тел.

Член в математике – моном, одночлен.

Бином – двучлен.

Член в жизни – связанная часть целого; членом зовут все, что привязано к телу.

Циркуль (от лат. «круг, окружность») – геометрический инструмент, по форме и действиям похож на человеческое тело, если к нему применить человеческие способности.

Первый артикул – в протестантстве полный свод истин и догматов называется артикулами.

Первый артикул – это убеждения в абсолютной испорченности человеческой природы.

Артикул номер один – книга согласия жизни лютеранской Церкви, говорит о триедином Боге и отвергает другие толкования природы Бога. В Катехизисе Мартина Лютера – первая часть апостольского символа веры (Сотворение).

Диффузия – процесс взаимного проникновения, теплопроводность, перенос тепловой энергии в любых телах.

Дисфункция – некорректное выполнение функции.

Дисфункция в медицине – импотенция.

Сущность – постоянное.

Сущность – сердцевина бытия.

Функция в математике – закон зависимости одной величины от другой.

Функция – работа, производительный орган.

Функция – обязанность и круг деятельности.

Полиандрия (от др.-греч. «много») – многомужество.

Теплоноситель – человек.

Вектор – направление движения.

Вектор в генетике – молекула ДНК, используемая в генетической инженерии для передачи генетического материала другой клетке.

Прогрессия – арифметическая прогрессия, каждый член которой равен предыдущему с постоянным увеличением.

Биоакустика – раздел в зоологии, который занимается изучением звуков животных.

Оси абсцисс регрессии – термин Фрэнсиса Гальтона о наследственности физических характеристик человека; по оси ординат откладывались значения среднего роста сыновей, а по оси абсцисс – значения среднего роста отцов.

Регрессия – обратное движение, отход.

Психогенетика – наука о наследственности на стыке психологии и генетики, то есть генетика поведения.

Стройные топы – топ-модели.

Бизнес-модели – бизнес-менеджеры.

«Действуют парно, силы равны» – третий закон Ньютона.

Маятник – система, подвешенная в поле тяжести и совершающая механические колебания. Колебания совершаются под действием силы тяжести, силы упругости и силы трения, одновременно происходит превращение одной энергии в другую – кинетическая превращается в потенциальную, то есть в упругую, и обратно.

Контур – замкнутая линия, очертание геометрической фигуры, предмета или тела.

Метод качелей – движения вперед и назад.

Твёрдое тело – упругое или сильное тело.

Панель – панель любого технического прибора.

Панель – подразумевается занятие проституцией или сексом.

Шахматный мат в шахматах – поражение.

Мат – ковёр или циновка.

Перемат – то же, что и матерщина, мат – речь, состоящая из ругательств.

Сопромат – наука о сопротивлении материалов.

Алгебра (от араб. «восполнение») – «дополнение и расширение» арифметики, то есть «умная» математика.

Мехмат (разг.) – механико-математический факультет университета.

Моя жизнь - вопреки, я варяг

Ежедневно живу в покаянье,
Выше страха ненужной возни.
У людей выше смерти желанья,
Барахлятся счастливые дни.

Злость, подруга удачи, – каналья!
На податливых маленький спрос,
Доминанта – творец понуканья,
И сомненья рождают «авось».

Лучше быстро сказать и потолще,
Глупость вкратце доходит быстрей.
На вопрос, как «украл и побольше»,
Отвечаю, что «был поумней».

Покажу место первых локаций.
Деньги можно любить без конца:
У богатства сто тысяч мутаций,
У богатого в год три лица.

Я бодяжу слова для смиренья,
В чём-то слабый, а в чём-то горазд.
Привилегия страсти – паденье,
Я давно в сладкой грязи погряз.

Невозможно, нет сил отрешиться,
Моя жизнь – вопреки, я варяг,
Белый ворон, одна небылица,
Бесконечный поток передряг.

Надоело, пора возвращаться,
Где я счастлив всему втихаря,
Превращаюсь опять в домочадца,
Где интимный посыл «иногда».

Там, где чувства живут таковые
В перехлёсте натруженных губ,
Обсуждая взахлёб потайные
Эпизоды маститых услуг.

Каждый верит в несчастье другого,
Где исход не родной, а чужой,
Близнецовое пламя – Голгофа,
На которой любовь – часовой.

Похотливы кривые дороги,
Безрассудная страсть – не для жён.
Обожаю небритые ноги,
А ещё – когда ночь на рожон.

Видно что-то опять захотелось,
Очень хочется вдоль – поперёк…
Я стреножу сакральность несмело –
И фантазии снова врастрёп.

Полигамные чувства ершисты.
После заново, новый процесс.
Утешает надежду речистый,
Что когда-нибудь вскроет абсцесс.

Абсолютного счастья достоин,
Кто терзает любовь до утра,
В рецидиве ломая устои,
Заставляет испить до конца.

Никаких – ни великих, ни многих,
Не хочу никого умилять.
Несравнимый… Когда, среди прочих,
Здешний мир не желает принять.

Начало в утрате

В бешеном ритме ряженых истин
Спёрло дыханье злосчастных проблем.
Совесть моя – утраченный критик,
Я прогибаюсь, упор без колен.

Чувства мотыжат, я задыхаюсь,
Крыжу неделю и месяц за два.
Времени бег на злость умножаю,
Мне потакает сугубо судьба.

Что мне потери – годы теряю,
Я от соблазнов изъяном разбит.
В скобках «на всякий» пользу считаю,
Главный итог – сохранить генотип.

Крайность в испуге пытаюсь найти,
Что отродясь другие боялись.
В драке казалось, победа на три.
Жизнь показала – силы иссякли.

Что до наитий, они – не нужны.
Разум постиг, что более ради,
Ради любви на земле, вопреки,
Слёзы ищут начало в утрате.

Я до сих пор отдаю всем долги,
То, что не должен, долгом считаю.
Фобии чувств до дурного смешны,
Память незримо старость склоняет.

Страстью бодяжу, ночь разбавляю,
Осень в разгаре, но сердце неймёт.
Что до эмоций – пе́рлы слагаю.
Пошлая мантра – любви эшафот.

Всё одолею – в этом особен,
Страхи завидев, где «да» рядом с «нет»,
Я обнимаю зрительно особь,
Волей толкаю: «Извольте к стене».

Мне невтерпёж и времени мало,
Действую жёстко, в угоду – потом.
Наглость моя, любовь разлагая,
Хитро ведёт вожделенье в Содом.

Где, упиваясь грешным раздольем,
Ширью, которой я задыхаюсь,
Блудная похоть тащит в исподнем
Пряной дорогой падшего рая.

Чувства распяты простором любви,
И, повторяя в порыве: «Моя!»,
Громко шепчу: «До утра затрави,
Завтра похмелье, забот череда».

Мнимое эго в помятой душе
От междометий явно слабеет.
Солнце проникло в оконную щель,
Рано с восходом заново тлею.

Нужные речи днём оживляю,
Мало-помалу облёкся в свинью.
Тяга к двойному фокус меняет,
Совесть стыдливо готовлю к бритью.

Я догораю в осенней заре,
С каждым для каждой есть своя плаха.
Завтра с другою будет острее:
Новый мотив жадней для замаха.

Личная прихоть – надежды родник,
Мысленно прошлым дверь открываю.
Вижу на полке в чернилах дневник,
Маме на счастье двойки стираю.

Сон напоследок – смерти затея,
Горькая тризна – весёлый пикник.
Раз и однажды нежная фея
Твёрдо наденет на шею ярлык.

Осень молодится напоследок

Я живу на прожитых годах,
Память ночью прошлое фрахтует.
День желтеет прямо на глазах,
Осень землю листьями трамбует.

Ночь берёт в заложники луну,
И на небе только тень и темень.
Тяжело седому пацану
Описать сто лет в одной поэме.

Сумерки становятся смелей,
Чувства потрясённые звереют.
У разлуки – боль без рубежей,
У несчастья – десять дней в неделю.

Новый день другому ухажёр,
До Покрова осень чуть рыжее.
Звёзды собираются в шатёр,
В тёмном небе вижу ожерелье.

В ельнике гнездятся снегири.
И часы секундой слезоточат.
Я пытаюсь чувства прокурить,
Сам себя от ревности песоча.

Я пытаюсь мысли рихтовать.
Миром правят страхи суевера.
Очень сложно сидя ночевать,
Мой помощник – крепкая мадера.

Монолог любовью совращён,
Сущее на прошлое меняю,
Я на годы страстью разделён
И тоску любовью объясняю.

По дороге вечности – печаль.
Кто влюбился – тот болел сомненьем.
Если залечился – очень жаль,
Начинай опять до исступленья.

Я готов любить сто раз подряд.
Мазохисту лучше ночь с рабыней.
И процесс любви мой, как набат,
Был от непохожести красивей.

Страсть была на редкость вопреки,
Разум был от радости счастливый.
Ты оленьим взором не смотри,
Я люблю твой взгляд красноречивый.

Ты глазами можешь целовать.
У матёрой опыт позубастей.
Возвращайся заново страдать,
Не считай, что только в прошлом счастье.

Близкому забытое прости.
Издавна считается пожиже.
Лишнее без прока не бери:
Твой порог любви бывал завышен.

Зарябила память? Не вникай,
Не завидуй, молодость попроще.
Повторяй на раз «хочу» и «дай» –
Дверь откроешь без ключей, на ощупь.

Я затих, от слабости сержусь.
Промахи бывают и покруче.
Только намекни – и я вернусь,
Где любовь до крайности могуче.

Грешный любит дикие сердца,
Через время покидая время,
Слышу из утробы, чуть дыша,
Очумелый голос лицедея.

Слёзы нагнетают мою боль,
И желанный день совсем не близко.
Я себе забаву изобрёл:
У меня с надеждой переписка.

Чувства самовольные не спят.
Осень молодится напоследок.
Я живу в системе координат,
Где глотают в час по пять таблеток.

Горе счастью поперёк

В дырявом небе из лоханки
Пасхальный дождь смывает ночь.
С утра на вербе две овсянки
Пытались солнце превозмочь.

За ночью день сучился вкупе,
Вертелся, жертвенно сочась.
Протест был сольный, без прелюдий,
Аншлаг с истерикой на час.

Сомненья разведя руками,
Словами крыла сотни раз,
И гнев, помноженный речами,
Был агрессивно долговяз.

Не умолкая, суть в потугах
Кружила, память раскачав,
На сердце замирая в муках,
Твердила: «Будь с ней величав».

Печаль и радость ходят рядом,
И горе – счастью поперёк.
Я счастлив быть на время падким
Ещё единственный разок.

В моём сознании, в подкорке,
Желанья – пытка на убой,
И чувства, сладкие по-скотски,
Мне говорят: «Ты за чертой».

Ты вопияла, возражая,
Что годы – просто номера,
Судьбу отмерив рубежами,
Ты ищешь счастья, не смотря.

Сама себе в ладонь стонала
И так, и сяк, и Боже мой;
На всякий случай повторяла,
Что без венца – то грех людской,

Что будешь заново рождаться,
Что небу вечностью дана,
За чистоту старообрядцев
Должна быть согнута спина.

Такой-сякой, иная особь,
С утра был свят, а ночью – тать.
Но есть другой надёжный способ –
Сломать и заново начать.

Давала в долг и под проценты,
Не по летам любовь жадна.
Хотела массовой легенды,
Но оказалось – не она.

От истощения в юродстве
До крайности, от суеты
Нашла источник превосходства
Без ахиллесовой пяты.

Я возражал: какая глупость,
Идея радостью больна,
Эмоции и страх, беззубость,
Что время без любви – пора.

Ночами жалуют виденья:
Зловредные глаза ума,
Чужая жизнь за чьей-то тенью,
Грехи, где чувствам нет клейма.

Доныне было так, и будет.
Мне лучше так или никак.
Не надо жутких словоблудий,
Что мою душу съест ведьмак.

Я стал на редкость самодуром,
Изголодался, стал смелей,
Побольше стала шевелюра –
Скрываю лысину под ней.

Я не забыл и не забуду –
Ты завела любовь в петлю.
Не отдавай её кому-то,
Я всё равно не уступлю.

Живу надеждой и удачей,
Две длани – как одна культя.
Я стал седым, похож на клячу,
И чувства памятью стыдят.

Я нахожусь в страшенном мире,
Где ложь везде на языке,
Где час не могут жить без гнили,
И похоть – в каждом лежаке.

* * *
Ухожу в пустоту, в небытье,
Я в гостях у разных чертей,
За плечами незримый крупье
Ставит ставку на мой юбилей.

Разговор наискосок

По комнате зловещий смех -
Читаю заповеди вслух.
Из десяти я помню шесть,
Четыре оставляю злу.

Я строчкой делаю надрез
И рифмой сердце потрошу.
Со мною рядом дышит бес,
И я себе стихи пишу.

Я не живу, я в мире слёз,
Я однобок, души шматок.
Мои слова - сплошной курьёз
И разговор наискосок.

Я гость, я просто лунный дождь,
От всех далёк и одинок.
В подвале ржавый длинный гвоздь
Забит крючком за потолок.

Мне нужен воздух позарез.
С луной за полночь диалог.
Я к совести в долги залез
И для крючка ищу предлог.

Что могут слёзы – ничего.
Просить, жалеть и вспоминать.
Итог не может одного:
Простить, надеяться и ждать.

За тайной счастья – сладкий грех,
Любовь без секса - канитель.
Дожди сажают новый лес,
И снег без ветра - не метель.

Когда в дороге тяжело,
Мы начинаем проклинать.
Мы возвращаемся назло,
За каплей каплю допивать,

В молитве жертвенно сочась,
От страха ночью замерзать,
Затылком вверх в кровать ложась,
Не умирая, умирать.

Нам рядом сесть порой за честь,
Бывает стыдно за версту.
Нельзя учесть, когда не счесть,
Последний день невмоготу.

Меняет разум голоса,
Несёт за временем молву.
Слова, обычные слова
Нас приближают к Божеству.

За сутки до финала

Не любят чувства день плаксивый,
И память – календарь обид.
Любовь бывает часто лживой,
И прошлое обратно мстит.

Мне показалось, ты остыла,
Слова меняя на слова,
До «просто так», до «очень мило»,
Была то «лучше», то «едва».

Со мною близко, не желая,
Ты потакала, чуть хотев,
Твоя любовь была скупая,
Претензий много. Путь узрев,

Мы были рядом, но не вместе,
Наполовину – не сполна.
«Любить» – глагол для манифеста,
Где между строчек – сатана.

Услада глаз твоих – отрава,
Ты наваждением дана.
Не надо мыслить слишком здраво:
Нам до дивана два шага.

Страдает счастье без опеки,
Любовь бывает за глаза.
Не надо клясться, что вовеки,
Найдёшь, что раньше не ждала.

Я стал изгоем, не калекой,
И гордость прячу на засов.
Хочу по снегу голым бегать,
А летом – в поле васильков,

Искать глаза твои в постели,
Между подушками стонать;
Не достигая своей цели,
Жалеть себя и память звать.

Жить в середине на разделе,
В потёмках времени блуждать,
Дойти, сказать себе «доселе»,
Не умирая, истекать.

На обречённое не ставят.
За памятью дороги нет.
Не сможешь ты опять заставить,
Я не позволю вновь довлеть.


2003 год

У нас один рубец

Я помню реверансы –
Два разных языка,
Мы словно чужестранцы,
Глаза болят без сна.

Да, чувства не совпали.
У страсти – свой истец.
Любовью торговали –
У нас один рубец.

В ней нет конца и края,
Я за неё плачу.
Живу, опять желая,
И память колочу.

Между бровями складки.
Серёдка – не слова.
Играют чувства в прятки
И мысли – как всегда.

Мы долго издевались,
Я говорю, как есть.
Шутили – доигрались,
Исчез любви гротеск.

Моя душа в расколе.
Прошу тебя, позволь!
Я снова – в чистом поле.
И чувства без замков.

Я был тобой порочен,
Послушный ученик.
Прошу тебя: глоточек!
От губ твоих отвык.

Неважно, что я болен,
Обиды утолишь.
Я сам устал от роли,
Ты сердишься и мстишь.

Я в поле без околиц
И болен от тоски.
Я сам собой доволен,
Страдая от любви.

Порочен твоей страстью,
Порочен я тобой.
Ты стала моей частью,
Грехи наперебой.

Я знаю, не убудет:
Занежь меня, зарежь!
Нас ночь с тобой рассудит,
Сегодня день надежд.

Не надо улыбаться,
Я вижу только блажь.
И дай мне попытаться,
Прошу, не будоражь.

Упрёком наслаждаясь,
Желанья тороплю,
Я корчусь, упиваясь,
И заново люблю.

Разденусь, сам раздену
Глазами наяву.
Хватаясь за колени,
Бедою назову.

Мне никуда не деться,
Мне без судьбы не жить.
Хочу тобой согреться,
И перестань бесить!

Сегодня ночь реванша,
Сегодня ночь без сна.
У нас с тобой нет шанса,
Я трезвый допьяна.


1995 год. Москва

У истории мало историй

Я живу в завидном чертоге,
Примеряя роль одиночки.
В новолуние монологи
До слезы бывают жесточе.

У историй мало историй,
Когда спящее завсегдатай.
Мысли глупые, тараторя,
До иронии были святы.

Лишь однажды в пойме риторик,
Где заранее образ мятый,
Задаваясь в ненужном споре,
Я поймал твой взгляд двадцать пятый.

Я поймал, и живо играясь,
Хаотично полез на рожон.
Истерично в глаза въедаясь,
Безразличием был поражён.

Я хитрил, что любовь без крыльев,
Что заядлым отшельником стал.
Повторял о своём всесилье
И гордыне возвёл пьедестал.

На малейший повод надеясь,
Наизусть бросался стихами.
Притворяясь искусным змеем,
На пожалуй мудрил словами.

Каждый час для меня был прочий,
Перешёл в бестелесный зондаж.
Диалог стал ещё короче,
Ты забыла смешной саботаж.

Не поверил: то явь или блажь,
Запульсировал нерв у виска.
Мой синопсис был крайне ледащ,
Я осипши бубнил свысока.

Этот день был на редкость красив,
Окотились чувства, кусая,
Чуть стыдливо глаза опустив,
Ты сдалась, любовь отрицая.

Наша ночь растекалась в шёпот,
И любовь, до венца забожась,
Обратила дыханье в клёкот,
Чуть слегка над землёй вознесясь.

Счастье похотью наслаждалось,
Облекая желанье страстью.
И любовь с утра состязаясь,
Час за новым была зубастей.

Ипостась зачудила в руку,
Помогая любви разбухать,
Ускоряя процесс в испуге,
Я пытался словами лобзать.

Я за час превратился в волчка,
Что-то нёс, до конфуза стелясь,
Малодушно играл в простака
И томился, вокруг суетясь.

Я ошибся. На данный момент
Одиночество – мой иерей.
В доказательство – новый фрагмент,
С каждым днём тошнотворно острей.

Я давно не живу азами,
Ты отбила охоту, снялась.
В потрясении за кряжами
Память где-то в обрыв сорвалась.

Воспалённые чувства в тяжбе
Разложили время на сутки,
Отвергая любовь, сутяжат,
Оказавшись на перепутье.

Яркая десница

Приставая, чувства захлестнули
И исчезли где-то, замирая,
Упрекая память, полоснули,
Прошлое в секунды превращая.

Эта встреча точно роковая,
Немезида случай заказала.
Не хотел – словами задевая,
Ты улыбкой в сердце целовала.

Истязала снова и отрадно,
Говорила быстро, задаваясь.
На часы смотрела и украдкой
Торопила время, не теряясь.

Из-под палки ипостась бурлила.
Я заметил: не моя, чужая.
Щекотливым образом смутила –
Зацепилась, сердце увлекая.

Отвергая скромную пугливость,
Протянула руку, зачастила,
Напоследок оставляя близость,
Ты опять улыбкой окатила.

Я подумал – яркая десница,
Многих видел, но такой не видел,
Памяти неведомой глазница
И моей надежды обольститель.

Родилась рожденная некстати:
Отдалась любви, где чувства в тайне
Кру́жатся. И любят в грешном танце
Оставлять на сердце утром раны.

Девятая

Потеряли чувства мысли:
Не считаю и не жду.
На аллеях клёны свисли,
Вечер злобный. Всё к дождю.

Ощущения бесправны.
Обнажилась в сердце плешь.
Дни горячие бесславны.
Память прячется промеж.

Ощущеньям нет прощенья.
За разъездом новый съезд.
Взгляд полярный – нет спасенья,
Правда с ложью любят месть.

Не имеет время смысла.
Я рихтую свою жизнь,
Память вслед меняет числа,
Выбирая у витрин.

Сигаретный дым и кресло.
В искушении – обман.
Лицедею слишком тесно
Прятать блуд и стыд в карман.

Восприятие наружно,
В сердце – зрелая скрижаль.
Для грехов любить не нужно,
Для грехов менять не жаль.

Случай был неординарный –
Донесла судьбе молва.
Ты любила виртуально,
Оказалось, что не зря.

Отменила часть привычек,
За границы перешла.
Твои губы поэтичны –
Не кусая, задрала.

Ночь спесивая глумилась,
Помогала, как могла.
Ты змеилась и бесилась,
И надежду предрекла.

Между пальцев лезли черви,
Пот стыдливо заманил.
Обрекла – и в изуверстве
Я усердие дразнил.

Осквернил, надрывно каясь,
Грёз поверженных мораль,
До запястий, задыхаясь,
На губах нашёл миндаль.

Ты, девятая, святая –
До Голгофы честь несла,
На закате обрекая,
Встречу с детства берегла.

Ты, девятая, поверь мне,
Что забавная качель
Быстро вширь откроет двери
И затащит страсть в постель.

Ты зачатие открыла,
Горизонты видят вдаль,
Клятый имидж изменила,
Не свершится – будет жаль.

Мир бездарный презирая,
Ты в себе жила сама.
Ты – другая, не былая,
До наивности проста.

Ты – волчонок экзотичный,
Фарисейства антипод,
Рифма нежности критичной,
Богом данный спелый плод.

Ты – бессмертная Афина,
Непритворная печаль,
Страсти нежная лучина,
Ранней зрелости причал.

Я в неверии родился,
Сам не знаю, почему,
Заикаясь, утвердился.
Не надейся – я дожму.

Не кричи, словами плача,
Я обиды восприму.
Всё равно переиначу:
Шансов нет – я покорю.

Не суди любовь, артачась.
Я сорву с тебя сургуч –
Обнажу канву, ребячась,
Ты не кайся и не мучь.

Унижай, скажи, что хочешь,
Добивай и допивай.
Слаще нет, чем вечер к ночи,
В полночь – лучше невзначай.

Ты слезами не терзайся –
Не излечит, не убьёт.
Я в холерном краснобайстве,
Зимний возраст не в зачёт.

Глаз покорное свеченье
И кудрявый малахай
Вызывают вожделенье.
Я прошу: не пресекай!

Твоей святости нетленье –
Притча в колких языках.
Обмани моё сомненье –
Черти бегают в зрачках.

Ты, девятая, не просто
Ниоткуда ворвалась.
Кто-то где-то без допроса
Мне сказал, что ты нашлась.

Кто-то бросил меня в топку,
Кто-то мне стихи писал,
Кто-то мне сказал: «Без проку
В круговерти жизнь искал».

На какой такой чужбине –
Я не ведал, не гадал –
В образе земной богини
Ходит мой оригинал.

От бесчестья век горячий
Породил любовь не зря.
У мечты грехи не зрячи,
Ты – колючая стезя.

Мои чувства – не обноски,
Это новая пора.
Хоть немного, по авоське,
Дай мне день календаря.

Нет ни мочи, ни надёжи.
Нет удела, нет житья.
Раздирая болью кожу,
Я кричу из небытья.

Я руками объясняюсь,
Мои чувства – в волдырях.
До утра любовью маюсь,
Наше счастье на сносях.

Забери, прибей глазами.
Красным месивом заря.
Между разными мостами
Мы живём, благоволя.

Я девятой был повержен –
По числу любить нельзя.
За окном восход забрезжил,
Плачет белка из дупла.

Бельмо любви

На полпути, посередине,
В тоскливый вечер на Покров
Любовь, зачатая на льдине,
Писала строчки эпистроф.

Шептала: «Страсть мою сожгите», –
И повторяла без конца.
Забыв про буквы в алфавите,
Писала сотню раз «Моя».

Звала на помощь, засыпая,
И не от холода дрожа,
Пытала чувства, истязая,
В иной реальности греша.

Душа в темнице, озираясь,
В моё предсердье забралась
И своей прытью восторгаясь,
Дичая, в сердце прижилась.

Слова на чувства заменяя,
Кривились мысли на губах.
В чертогах памяти страдая,
Сидела совесть на грехах.

В канве лежала незабытой,
Бубнила, память вороша.
Сквозь череду и суть событий
Сердилась, время потроша.

И тень, босая, без штиблет,
Сквозь озаренье мельтешила.
Любви распятой силуэт
Сказал: «Виновна. Заслужила».

И шаг за шагом ночь зовя,
Хотели чувства возвратиться.
И сердцевидная губа
Сказала тихо: «Ты – частица».

Блаженный ветер на кустах
Менял лениво лист на листья.
И ночь сварливо в закромах
Искала место для укрытья.

И утро, заново рождаясь,
Пыталось страсть околдовать.
Бельмо любви, не напрягаясь,
Толкало ночь опять в кровать.

Стонало тихо: «Мы едины.
И ты, и я – одна семья.
Я полный год живу на льдине,
С тобой и с ней, и я – ничья».

Несчастье с счастьем вперемешку
С разлукой ездят в поездах.
Нам слёзы присылают метку –
Солёная вода в глазах.

Приходит зрелость за стихами,
Дождями льётся, исходя,
Под руку ходит с вещунами,
Скорбит, любовь назад зовя.

Разлука страсть ведёт к Голгофе,
Глаза без света – к слепоте.
Толкает ревность к катастрофе,
И сердце верит ерунде.

Все виноваты: все и кроме.
И в чехарде прогноз «авось».
Любовь рождается в утробе –
Флюиды двух метаморфоз.

С лихвой страдают, когда много.
Зимой не плачет сок берёз.
Когда без скуки одинокий
Случайный взгляд – любви гипноз.

Где наотрез – людская совесть.
Соблазн не грёзы – просто грех.
И каждый новый посуровей,
Регресс заводит чувства в стресс.

Давай начнём, забудем слёзы.
Когда хотят – спешат дрожа.
Дешёвый спрос – любовь без прозы,
Попроще – рай без шалаша.

Не видишь близко – не постигла,
Правша – не может как левша.
Любовь случайная до крика,
Без ревности любовь – квашня.

Я написал без междометий,
Испуг и радость между слов.
Бельмо любви – души приметы
И я – раздетый на Покров.

Я без белил и без бахил

Твои эпитеты слащавы.
И ты готова снова, вспять,
Спокойно взяв любовь за жабры,
Меня частями оскоплять.

Предвижу разную улыбку,
Закроешь вежды, замолчишь,
И ямочкой на подбородке,
Опять лукаво соблазнишь.

В трущобах совести плутая,
Предпочитаешь причесать
То явь. Не надо, жизнь вращая,
Пытаться правду оболгать!

Не прыскай ядом, не отравишь,
Отнюдь... намерен опреснять.
Я опроверг любовь, и вправе
Под ливнем слов другой сказать,

Что я любил, любил до бездны,
Дерюгу в ситец превращал.
Я знаю больше, я – безбрежный,
Я солнце страстью обжигал.

Я каландар неадекватный,
Я, без белил и без бахил,
Способен заунывно-кратно
Молиться ночью у кадил.

У алтаря предпочитаю,
Обретшему не нужен свет.
В молитвах надобно страдаю,
Поборник я, апологет.

Ты - моя кровь, моя гетера,
Немой любви языковед,
Сподвижник мой, моя всецело!
Иду на финишный забег.

Я слышу в перлах одолженье,
Хозяйским голосом нудишь.
Барахтаюсь, опять в сомненье,
Смотрю на суть твоих глазищ.

Ты аскетично изнываешь…
И снова просишь помолчать.
Постигший знает, и желая,
Я начинаю вновь кричать.

Не прячь зевотину! Послушай!
Слова и время чередой
Шептали мне: я детям нужен,
А ты жила сама с собой.

Я для тебя давно потерян,
Ты корень зла, моя судьба.
Твоей фантазии критерий -
Постель, измятая до дна.

Ты обезумела от страсти
Обременила, потаскав,
В теснине пакостных несчастий
Покинула любовь стремглав.

Я долго ждал, не отвергая,
Дождался сущее сказать
В неверии, молил, желая,
И, наконец, хочу воспрять:

Не надо пыжиться, утрируй,
Из-под личины приголубь.
Не прилагай больших усилий,
Погибла гордость - я беззуб.

Предтеча страсти в упоеньи,
От делать нечего, опять
В упрямой злобе, в изощреньи,
Пытается любовь распять.

От ожидания растерян,
Посередине двух начал.
В бессилии позорно щерюсь.
Мой разум тупо замычал.

Слова бездомные слюнявы.
Твой натиск можно распознать.
Балясы дутые курчавы,
И взгляд настроен на кровать.

Твой образ мыслей бесподобен
Юлишь и что-то говоришь.
Я наблюдаю исподлобья,
И ты неистово бузишь.

Ты, загребущая, не вейся,
Не надо силы прилагать.
На ночь возьми, на час согрейся,
Согласен в пику обломать.

На ощупь, путая страданье,
Кормясь у памяти, шептать,
Газельные глаза, внимая,
Готов в заложники забрать.

Ты вспомни диспут термидорный,
Где день был яростью гнетущ,
Любовь животная, проворно,
Ходила ночью трижды в душ.

От самохвальства - до распутства.
Смеялись чувства, гогоча.
Мы обнимались, и в занудстве
Я целовал два бугорка.

Я тискал тело и в потёмках
Оставил в память синяки.
И губы, вспухшие в подтёках,
Дрожали, словно хохолки.

И нервы слёзные, влажнея,
Купали мутные глаза.
И утро рано овсенея,
Жужжало, росно восходя.

«На ляд, - я думал, -мне всё это?»
Просить любовь: «Обожестви».
Моя судьба тобой раздета,
Я клон потерянной любви.

Доныне ждал, не отрекаясь,
Отныне буду повторять.
Неутолённая, смущаясь,
Готова вновь любовь зачать.

И только так и не иначе,
Не напирай - не одолеть.
Я что-то стою, что-то значу,
И не могу переболеть.

Я давно не крайний

Я встретил прошлое случайно,
Ты, улыбнувшись, заметалась.
Я знал, что я давно не крайний,
Что годы между нами сжались.

Я был на грани, мои чувства
Покрылись пятнами в экземе,
В ущербной памяти ночуя,
В буянстве разом озверели.

Проникли в сердце, озираясь,
Любовь матёрую желали.
Своим нахальством упиваясь,
Хотели то, о чём мечтали.

Искали мысли помоложе
И путь нелёгкий проклиная,
Терзали суть любви, тревожа,
В потёмках гордость отвергая.

И сыпь гусиная на коже
От страсти снова розовела.
Не понимая нужной дозы,
Краснела и любовь согрела.

На ложе праведном в прицеле
Достиг конца, до суеверий.
Блудили руки на пределе –
И это был любви критерий.

Мой сладкий грех тебе не смерить,
Я всё отдал и ждал ответа.
Я стал от злости тихо бредить,
Найдя в твоём шкафу скелеты.

Твоё дыханье словно ветер,
И губы жадно, втихомолку,
Нашли ответ, и я свидетель:
Мне не забыть ночную гонку.

И чувства кратные «в десятку»,
Созвездья ярких лихолетий.
Опишут время жадных схваток
В легендах ста десятилетий.

Афоризмы истины

За любовью – сто метаний,
За болезнью видно крест.
Возвышает боль страданье,
Для любви надежда – весть.

У гордыни – всё издержки,
У разврата – вещный вкус.
Ложь, созвучная по-детски,
В унисон – смешной союз.

Совесть гложет не от страха,
Совесть – истина души.
Когда страшно – надо храбро,
Если взялся – доверши.

Память требует возврата,
Опыт – жизни карусель.
У толпы душа измята,
И общенье – канитель.

У секунды время штатно,
У Вселенной – крестный ход.
Мысли льются невозвратно,
Трудно верить в свой исход.

Соль успеха однозначна,
Где богатство там и труд.
Ходит лень по кругу смачно,
Упрекая тяжкий путь.

Страсть счастливая, владея,
Обрекает на любовь.
Ревность – низость апогея,
Месть послаще без долгов.

За чертой – всегда паденье,
У измены тайны впрок.
Красота любви – в смущенье,
Без любви день кособок.

Сумерки – конец начала
И начало без конца.
Брак не может без вассала,
Страсть не может без рубца.

Хочешь нравиться – играйся,
Чувства ловят на живца.
Невозможно? Улыбайся!
Жалко время на глупца.

Принцип смотрится без срока,
У тирады слог смешной.
Правда за спиной – для бога,
Невзначай – совет благой.

Верность – совести подкова,
Слёзы – топка для ума.
Смех – уловка для раздора,
Храбрость – мужества цена.

Польза выгоде враждебна,
Честь – у смелости слуга.
Подлость – опыту полезна.
Славу любят донага.

Крайность – сила через силу,
Бедность – жалости резец.
Мудрость любит половину,
Зависть – жадности сосед.

Наглость – совести резвее,
За богатством желчь бежит.
Счастье – видится тучнее,
Старость смерти лебезит.

У раздора нет границы,
Глупость любит болтуна.
Чувствам потакают снизу
И восторг любви сплеча.

Что не знаешь, лучше сверить,
Молча – значит признавать.
Кто кивает – значит, верит,
Напоследок легче ждать.

У тоски глаза невинны,
Мысли горечью полны.
Впереди войны причины –
Кровь доводит до пальбы.

Поцелуй – любви предвестье,
Время с памятью в одном.
В ореоле славят лестью,
Чин у сноба за столом.

Люди молятся от страха,
Рай придуман от невзгод.
Грех приводит плоть на плаху,
Год меняет годом год.

Слёзы – вечная дилемма:
Радость с горем пополам.
Твёрдость, в принципе, проблема:
То продам, то не отдам.

Без вопроса нет ответа,
У надежды есть пора.
Тень не может жить без света,
У любви печаль – стезя.

Ожидания коварны,
Без дороги нет пути.
На обочине соблазны,
Всё прожег, и не дойти.

Грусть с депрессией наивны,
Ставка – якорь неудач.
Время жаждет позитива,
И удача жизни – врач.

Разум в призме поколений.
Нет богатства, нет жнецов,
За спиной таланта гений,
Люди слушают жрецов.

Смех и слёзы – до и после,
Жизнь – труднее, легче – смерть.
Лучше зыбко, чем в расколе,
Человеком правит лесть.

Сложный путь идёт на выдох,
Лёгкий путь – всегда на вдох.
Слабый ищет суть в обидах,
Умный смотрит, где подвох.

Всё, что кажется, интимно,
Всё, что слышится, – молва.
Трезвый смотрит креативно,
Правду видят с бодуна.

Нищий смотрится учтиво,
Гений часто сумасброд.
Безнадёжность егозлива,
У невежды нет забот.

Злость – растраченная сила,
Жизнь – блудливая стезя.
Женщина – услада мира,
Свет несёт, плодонося.

Гаснет свет, погаснут тени,
Гаснет ночь, уйдет луна.
Страстью совращают гены,
Память ревностью грешна.

Сны – беспомощное средство,
За намеком часто – ложь.
Память вещая – из детства,
Где горит на солнце рожь.

У вранья глаза недобры,
На подушке – пальцев дрожь.
Лезет в ухо жало кобры:
Кто не с нами, тот негож.

У разлуки сон глазливый,
Случай правится судьбой.
У цинизма взгляд спесивый,
Всё, что свято, не грешно.

Мысли нам дают советы,
Чувства могут подсказать.
Деньги любят раритеты,
Жадность любит недодать.

Время – хитрая идея:
Нет конца и середин
Стрелки ходят, плоть стареет,
Но истец у всех один.

Мракобес ханже напарник,
Лицемер себя бранит.
Жлоб в душе, по сути, карлик.
Хамством умных веселит.

Совесть – бедности поклонник,
И мораль грехи бранит.
Леность – нищеты угодник,
Старость память бороздит.

У людей – любовь к наградам.
Глупый верит, что он прав.
Обирает плут нахрапом,
Не купив и не продав.

Что спровадил – то отвадил.
Кто приблизил – обнажил.
Каждый верит, что не гадил,
Не вредил, но доносил.

Старость вспоминает детство,
Зрелость молодость корит.
Сущность не меняет средства.
Смерть накажет и простит.

Покажу тебе паранойю

Я рифмую слова в темноте,
Моя ревность рвётся к стихам.
Утопаю в твоей красоте,
Разрывая ночь пополам.

Не ищи защиту в молитве,
Не пугайся – я стал ручной.
У любви – цветная палитра,
У последней – запах грешной.

Покажу тебе паранойю,
Ты не сможешь любить других.
Каламбур заверчу озорной,
Ты дождёшься ласк торцевых.

На коленях у ног зазмеюсь.
Моя память стала слабей,
Где покаюсь, где вновь обманусь.
Сердце страсти бьётся быстрей.

Каждый день ищу понемногу…
Я ищу надёжный причал.
Не ругайся, оставь тревогу,
Я тебе любовь доказал.

Сон из трёх частей

В доме тихо, пустота.
За окном луна.
Шум и страх из-за угла,
Звон и тишина.

Мефистофель у окна -
Ужас жилы рвёт.
Вижу, чёрная спина
За собой зовёт.

Вижу белый пароход,
Синих голубей.
Все слова наоборот.
Сон из трёх частей.

Тень души – мои глаза.
Снова надо мной
Источает кровь лоза.
Ночь ушла в запой.

Первый сон похож на сон:
В кресле - видный бес,
Ходят люди на поклон
И кричат «Воскрес!».

Вальс танцует сатана
В красном зипуне.
В комнате горит луна,
Ноты на огне.

Пляшет голый казачок
В серых сапогах.
Плачет кровью чёрный воск:
Слёзы на глазах.

Плачет бывшая жена -
Профиль на стене.
Вижу руки колдуна.
Бес сидит во мне.

Сон второй похож на бред:
Я стою нагой;
Полумесяц, чёрный крест
Машут мне рукой.

Воздух дымом разогрет,
Слышу треск огней.
На столе стоит обед:
Блюдо из червей.

Мне подносят липкий грог,
Черти на балу;
Скалит зубы жирный волк,
Слякоть на полу.

Танцы бесов – хоровод
Шепчут про любовь.
Принесли дары волхвов,
Вместо неба – кров.

На плите кричит каплун.
Волки ждут прыжка.
Плотник точит свой колун,
И в крови рука.

Льётся кровь в мои глаза –
Красный цвет зрачка.
Ровно полночь на часах.
Рядом два сурка.

Первый пялится и врёт -
Правда за глазА.
Другой тихо водку пьёт,
Я схожу с ума.

Надо мной висит петля,
Ноги паука.
Плачет ангел без крыла.
Запах кизяка.

Страхи лезут под кровать,
На полу листва.
Я пытаюсь сон распять.
За окном - Москва.

Третий сон, похож на явь:
Молится сектант,
За роялем чёрный князь,
Ряженный мутант,

На раздаче рыжий чёрт,
Бесы делят кат.
Под ногами жёлтый крот.
Слышу редкий мат.

На кону лежит душа,
Сердце пляшет вскачь.
Мой соперник - бес-ханжа,
Вестник неудач.

- Да, мы бесы без души,
Наша радость – дни.
Ты подумай, не спеши,
Завтра – не вини.

- Я согласен. Выбор мой,
С вами я чумной.
Я устал быть сам собой,
Друг мой -домовой.

Мы играли два часа,
Ели из котла.
Громко ухала сова,
Плакалась душа:

«Мы с тобою много лет,
Я с тобой честна,
Много слёз и много бед.
В чем моя вина?

Ты же сам меня создал,
Показал, где суть.
До конца быть обещал -
У нас общий путь!

Твоя жизнь была со мной -
Ты мой вестовой.
Не хотела быть другой,
Всюду за тобой.

Я страдала, но жила,
Ты меня учил.
Честь и совесть берегла,
Ты других любил.

Ты Иуде клятву дал:
Дьяволу продал.
Потерялся и пропал,
За грехи отдал».

- Надоел: устал я ждать,
Надо доиграть.
Отправляй надежду спать,
Время не догнать.

Пусть придёт на помощь князь,
Пусть придёт колдун.
Ты возьми на саван бязь -
Принесёт горбун.

- Хватит бес, не разводи,
Только с ней весна,
Только с ней я пил дожди,
Богом мне дана.

Душу я тебе не дам,
Ты мне не родня!
Я её вам не продам,
Суть моя сильна.

- Идиот, забудь про лесть,
Чувства не нужны.
Лучше зависть, лучше месть,
Слаще с ведьмой сны.

Солнце встало рано в пять.
Бес сел на кровать:
- Надо спор наш доиграть.
Душу наказать!

Над Москвой - Великий Спас.
Бес мой убежал.
Красно-розовый Пегас
В дверь ногой стучал.

Легенды - часть неправды

(Рубаи)

Молитва всякая – на всякий случай.
Живущий по желанью – паразит.
Раб любит покаяние покруче,
Безвольный за судьбою семенит.

* * *

В вечерних сумерках рождается закат.
Воистину луна – помощник ночи.
У слабости всегда незримый виноват.
Язык любви у старости короче.

* * *

Нам нравится «извольте» и на «Вы»,
Мы любим покаяние стократно.
Мы ищем в оправдание «кабы»,
И память отвечает: «Вероятно».

* * *

В богатстве – сила, нет сильнее силы.
Истрать быстрей, потрать, что накопил,
Оставишь детям – вырастут дебилы,
Ты лень для них заранее купил.

* * *

Удача впереди – порой уловка.
На жалкое подобье не гнушайся.
Нам жизнь готовит часто мышеловку,
Попал в капкан – молчи, не признавайся.

* * *

Любая тайна через время – вечность,
Легенды – часть неправды между строк.
Владельцы уповают на конечность,
Срок годности имеет свой порог.

* * *

Иди вперёд, не бойся, не ругайся,
За смелым весть разносится быстрей,
И если мир красивым не удался,
То измени свой мир и стань хитрей.

* * *

Проходит время, исчезают годы,
И всё равно всё старое уместно.
Века питают ложью эпизоды,
И подлость остаётся неизменной.

* * *

Когда повержен враг, то не усердствуй.
Несчастью покоряйся, жди времён.
Великие стремятся к совершенству,
И наступает время перемен.

* * *

Да, каждый вправе обладать правами,
И это право закрепляют правом,
Что молча не меняется с годами,
Становится отверженным анклавом.

* * *

Мы любим многих, хочется немногим
Отдать любовь и счастье подарить,
Нам жизнь твердит, что лучше быть убогим:
Удобней, деньги взяв, благодарить.

* * *

Язык порой острее ста кинжалов,
И даже сильных побеждает лесть,
Но умный ищет там, где есть аналог,
Обидное поддерживает месть.

* * *

Слова-подарки раздавай сейчас,
Что невзначай – оценится дороже.
От лести защищайся парой фраз.
Лакейство мелкое с любовью схоже.

* * *

Признаешь критику – признаешь правду,
Признаешь правду – совестью подрос.
Не отвергай прожитое злорадно,
Последний день – судьбы апофеоз.

* * *

Молитва – грешнику на час заплатка,
И церковь кормит паству чудесами.
Усопший мир – религии загадка:
Да, будет где-то там, за небесами.

* * *

Политика есть правило кощунства,
Вожди – несчастье для порядка.
Страсть – эликсир и стимул безрассудства,
И смерть – отложенная правда.

* * *

Чем меньше молодость боится смерти,
Тем больше старость проклинает жизнь.
Чем больше скупость хочет стать безбедной,
Тем больше щедрость любит атеизм.

* * *

Война бросает дерзкий вызов смерти.
У каждой страсти свой источник.
В бою погибнуть проще, чем в бесчестье,
И время – приговор заочный.

* * *

Солдат в бою мечтает о больнице,
И нищий грезит о богатстве.
Охотнику за честь убить волчицу.
Убийцы любят до злорадства.

* * *

Фантазии доходят до безумства,
И вкусное приносит только вред.
Дорога в рай – сознание блаженства,
И опыт жизни – горечь рваных лет.

* * *

Ушедший мир – для будущего вехи.
Опасен тот, кто знает, что ты слаб.
Не зарекайся, что «ни в коем веке».
Великий – тот, кто создаёт масштаб.

* * *

Чем дальше время, тем оно бесценней.
Успех бывает завистью богат.
Талантливый нуждается в сомненье.
С нахрапа начинают наугад.

* * *

Не видев, подтверждаешь аморально,
Лоза бродившая – не виноград.
Способность передать конгениально,
И задним легче опыт обобщать.

* * *

Жена, уставшая душой, – чужая,
Болтливый друг – опасный идиот.
Ошибка власти – весть порой благая.
И казнокрад – казённый патриот.

Я холерик своих истерик

Я холерик своих истерик.
За гордыней нахальство растёт.
Моя речь – логичный критерий,
Я страдаю от умных забот.

Думать вместе не значит «вместе».
Не губи, упреждая, кричу.
Вспоминая последний вечер
Без упреков за верность плачу.

Я защиту нашёл в мадере,
Запах хлеба, фундук на губах.
За колючей стеной, в вольере,
Дом без крыши, клопы в лежаках.

На цепях голодают чувства -
Охраняет горбатый монах.
Без надежды мои безумства,
И повадки - в бездушных тонах.

Надо душу свою проветрить,
Злые мысли елозят хитрей.
Легче русской рулетке верить,
Там, где пуля – гонец побыстрей.

Я смотрю вперёд без оглядки,
Горечь жизни - страда без души.
Я пытаюсь сберечь остатки
И хватаю любовь за грудки.

Сердце правде за боль не верит,
Я, себя обрекая, поник.
Взгляд распятый несчастьем веет,
И размытая память - должник.

Мои сны живут, просыпаясь,
Я от слабости вновь кипячусь.
Память держит за горло, маясь
Я за сутки часами троюсь.

За подмётным – потные страсти,
Мысли прячутся где-то в трусах.
Похоть любит сцены фантазий,
У бессилия сила в мечтах.

Моя сущность на нервном срыве.
Заменяя любовь на грехи,
Я ищу в смятенье порывы,
И на сердце гадают жрецы.

Чередуясь, вдвоём платили
За бесплодность ушедшей любви.
Цепь событий, рисуя, злились
В лабиринтах отпетой души.

Наши чувства покрыты пылью
Мы изгои в канве без венца.
Сумасбродством любовь казнили
В этом есть и чужая вина.

Я историю пальцем крыжу
Моё сердце – свеча без огня.
В откровениях стал бесстыжим
У разлуки в пути - два лица.

Эта ночь никогда не забудется

Этот день надолго запомнится,
Цементирует память года.
С ума можно сойти и тронуться,
Вспоминая любовь, снизойдя.

Эта ночь никогда не забудется.
Разноречьем питались слова.
Час за часом была эволюция,
И процесс полонил навсегда.

Через душу, сквозь воздыхания,
Легче правдою брешь залатать,
Богохульно ругать воздаянье,
Сталось токмо до тления ждать.

Говорю «соизволь» в красноречье,
Балаболкой в иронии злясь.
Я ищу пословастей наречье,
Восхваляя завядшую связь.

Горячит от ворчания карма.
Уморила, терзая, судьба.
Возлагаю надежду на правду,
По дороге считая года.

Мои чувства в унынии трусят.
Сообразно дрожу и молчу.
Я любви искажённой продюсер,
И с избытком страданьем плачу.

Одуревшая память в волненье
Подвизалась любовь оболгать.
Моя совесть, стеная в сомненье,
Просит двери в архив раскопать.

Бородавки, рубцы в моём сердце,
Скрытой страсти - закрытый тайник.
Я хриплю, разрываюсь до терций,
Превращая стенания в крик.

Извергался, любовь стажируя,
Сальный опыт хотел передать,
Обольщая невинность, красуясь,
Возгордился, что смог обладать.

Одолело меня честолюбье,
Извини, что сумел привязать.
На изломе времён, на распутье,
Мне хотелось поглубже узнать.

Открываю цинично сермягу,
Новый случай надеждой богат.
Я ищу каждый день передрягу,
Выбирая глаза невпопад.

Обречён я, в задорном бессилье
Изнывая, сказать, что не зря.
Мне казалось, любовь посубтильней,
Надоест и уйдёт лепеча.

Я дознался до сути прозренья.
Многолетье снедает, скопя.
У разлуки печаль вдохновенья,
Мои руки по телу скорбят.

Я узнал, что любовь - изобилье,
Пятернёй невозможно обнять.
Дни уходят, становятся пылью.
Цвет волос моих начал линять.

Дребедень нагнетает сомненья.
Пересохло внутри до кишок.
Жизнь исходит на нет с удивленьем,
Старость жалится, сказочно врёт.

На идольские жертвы надеясь,
Не теряюсь надеждой воспрять.
Нынче видится в прошлом беднее.
Сделай милость, позволь обладать.

Возвратились, виляя, знаменья
По извилистой сущности вспять.
Увертюра любви – провиденье
И советы слова громоздят.

Сумасшедшие годы, верстаясь,
Просто эдак считали за так,
Друг за другом, дерзая, слагались
В моё зеркало смотрит толстяк.

Мне в диковинку сиплые речи,
И прокуренный воздух претит.
Время срок на погосте отметит,
И сырая земля - подтвердит.

Пантомимы бегут за словами.
Я изрядной тревогой объят.
На чудовищной страсти желаний
Ожиданье - холодный ушат.

Окати, самородная, страстью,
Возвращайся в любовь, ошарашь,
Постарайся прибрать в одночасье
И помадой мне губы замажь!

Забери, я захряс в искушенье,
И проникся усталой тоской.
Ты оставь все обиды в забвенье,
И любовью от скверны отмой.

Негодуя, возьми, не робея,
Излечи бесконечную хворь,
Сладострастием адресно грея.
Придуши необузданный спор,

Пересиль ненасытную ревность
Сдёрни платье, играясь спиной
Исповедуй любви злободневность,
Домогаясь своей худобой.

Обновим допотопные мысли.
Наши чувства харам приобщат.
Незатейливо путая цифры,
Развернём время суток назад.

До безумства несметных простраций,
Где, беснуясь, танцуют миманс,
Не хочу никаких стимуляций -
Чувства любят наотмашь, вразмах,

Сторонится любовь человека,
Бедолага не ждёт волшебства.
Не хочу твоего интеллекта -
Я хочу твоего колдовства.

Учёный порок

Преднамеренно зло унижает добро. –
Миром правят флюидные страхи.
Покопайся в «сегодня» - увидишь нутро
Неразгаданной взаимосвязи.

Провидение - крайность заумных бесед,
Где ваянье - ума сновиденье.
Переярки у волка - матёрый трансфер.
Гений слышит во сне повеленье.

Страх - приверженик зла и души мироед.
Первообраз заложен в закваске.
В молоке - генный код, на вопросы ответ.
Интеллект футуриста в окраске.

Челобитные мысли - надежды зарок,
Преизрядные чувства - в накладе.
Утолённая нежность - учёный порок,
Вслед за этим - развратные пади.

У петиции правда на всех и одна,
Кто внушил, кто поведал - не знают.
Чувствам меру внушает другой с языка.
У соблазна глашатай бескраен.

Фолианты судьбою расписаны впрок,
Путь написан заведомо, сразу,
Отмеряй всем по-разному разный мирок,
Мы всего лишь кусок биомассы.

Часто стыд побеждает пороки людей,
С тайным жить невозможно счастливо.
Обреченные те, кто слабей и пошлей,
Хитрый хочет казаться правдивым.

Остроумный - не умный, а просто хохмач.
И юродивый видится низким.
Нам бывает сподручнее даже палач.
Кто поближе - нам кажется близким.

Всё, о чём мы страдаем, боимся - в душе,
Всё, что мы ненавидим - на сердце.
Наша память живёт с ерундой в голове,
Остальное - в растраченном тельце.

Для голодного пища - всегда божество.
Для больного отрада - лекарство.
Для бессилия счастье, когда в большинстве,
И корона для гордости - хамство.

Открою двери без замков

Я утопил любовь в бокале,
Страданье утолил слезой.
Исток проблем ищу в финале
И новый день очередной.

Слова смеются, оскудели
И улыбаясь нагло врут.
Забылись чувства, обеднели
И в ожидании живут.

Я стал похож на ретрограда,
Другой любви противовес.
Поверь, что время не преграда,
Разбудит память ночь телес.

Покорным взглядом до рассвета
От перегляда страсть проймёт.
И блеск истёртого паркета
Пытливый глаз любви найдет.

И наши чувства, ерепенясь,
Подкинут ревности с лихвой.
Воскликнет совесть: «Это - ересь!»
И нерв заплачет лицевой.

И сердце, заново надеясь,
Откроет двери без замков.
И ты мне скажешь, злостью млея,
Что ты – брутальная любовь.

И страсть – сакральный постовой –
Протест объявит, голодовку.
Тебе кусаться не впервой,
Любовь у злости под диктовку.

Взаимный бред – любви поэт.
Словами дерзкими питая,
Мы аксиому наших бед
Напишем, память унижая.

Интимный случай роковой.
Блуждают мысли до распутства.
Попутал третий – домовой,
И он раскаялся в безумстве.

Живя со мной наедине,
Его злокозненные козни
Сидят на шее, на спине
И забивают в память гвозди.

Стучится сердце в адресат,
Где номера – пустые дроби.
Наверно, цифра в пятьдесят
Тебя давно уже коробит.

Замшелый возраст на Покров,
И моя зрелость одинока.
Короткий день без вечеров,
Любовь последняя на вздохе.

На извороте путь кривой
Ведёт, идёт и неизведан.
Я для себя совсем чужой,
Седою страстью исповедан.

Когда покинешь невзначай,
Не забывай меня, уведомь.
И я прошу, не угождай,
Глазами хитро не беседуй,

Теряю всякий интерес.
Моя судьба, устав от жизни,
Стоит на очередь в собес,
Забыв любовь до укоризны.


2003

Сага о любви

На небосводе дождь грозился,
На облаках и вопреки.
В моих глазах закат бесился,
Я вспомнил сагу о любви.

В окне игривая берёза
Весну заставила кипеть.
Меняли чувства время года,
И ходуном ходил паркет.

Секунды час считали разом,
И день погас, устав темнеть.
Луна на небе сероглазом
Не успевала располнеть.

И дух любви неукротимый
За тенью сумерки привёл.
Поймал твой взгляд непостижимый
И нашу ночь в квадрат возвёл.

Есть только мы, и мы с тобою.
Два близнеца и драчуны.
Мы две любви с одной душою,
Нет слова «я», нет слова «ты».

Продай надежду, не пугайся,
И выкупи в расчёт долги.
Прошу, любовью не швыряйся,
Не надо лишней болтовни.

Дай доводы в свою защиту
И сформулируй свой вопрос.
До дыр, до бестии зачитан
Любви порочный симбиоз.

Под барабанный звон кукушки
Для слёз моих дай желобки.
Оставь для губ моих веснушки,
На счастье век благослови.

Люблю условности условно.
И впрок ломаю, сок отжав,
Хочу за «много» – «баснословно»,
Желаю «всё», за «всё отдав».

Пусть обезглавленная совесть
Не умолкая суть узрит:
И попунцовей красной крови
Любовь заманчиво растлит.

Клевали плоть, любовь внимая,
Мои подмётные слова.
Когда дорога – кольцевая,
Друг другу каются глаза.

Прошу, хоть это не уродуй,
Мои страданья запеклись.
Свернулись, понесли расходы
И над судьбою вознеслись.

У каждой саги есть детали:
Когда идёшь – всё дальше даль.
Я не хочу другой морали:
Я ночи страстью совращал.

Хочу любви, и без прелюдий!
Комочек в горле пересох…
Увы, другой уже не будет.
Мне плохо! Я душой оглох.

Семнадцать лет и семь недель

Мы алогичны и типичны,
С куста – две ягоды любви.
Хромые мысли идентичны,
Мы две судьбы одной души.

Всё несерьезное серьезно,
Глаголят чувства зыбко вслух.
Услышать лестное – курьезно,
Когда у жизни зябкий вкус.

Она сидела на скамье,
Богемным взглядом домогаясь.
Я что-то вспомнил в забытье,
И моя память испугалась.

Сидела в белом пиджаке,
Моим смятеньем наслаждаясь,
Какой-то нерв на позвонке
Ответил, страстью загораясь.

Рефлекс на бритом кадыке
Схватил до боли мою глотку.
Она цинично вдалеке
Безвинно улыбалась кротко.

И скинув чёрную горжетку,
Поправив волосы рукой,
Отправила глазами метку,
Мне показалась грудь родной.

Дышала сладкими местами,
Бубнила что-то про себя.
Я вспомнил время, где ночами
Любовь казалась без конца.

Я завороженно, в избытке
Решил, что бред себе внушил,
Итожил, думал, что ошибка,
Запутался и зачастил.

Глаза забытые, о Боже,
Я, возвращаясь, видел вновь.
Зудела красной сыпью кожа,
Узнал лицо, с горбинкой нос.

Любви растоптанной гордыня
Схватилась мысленно за месть.
И чувства прошлые, щетинясь,
Пытались снять улыбкой стресс.

Бессильный – в памяти клыкастый,
Я вспомнил всё, мне не забыть.
Я понимаю, я несчастный.
Не получилось, что рядить?

Сердитый, мыслями отвязан,
И вкривь, и вкось, и поперёк.
Не изменилась: взгляд безглазый,
Я весь истёк и занемог.

Слова и сердце – наизнанку,
Дурная кровь прошла насквозь.
Усмешка в розовой огранке,
Сегодня чувства точно врозь.

Не утолить любовь надеждой:
Согласен сызнова начать.
Желанье прячется про между,
Хочу вернуть и созерцать.

Любовь – за силу рукоблудства,
Ночные чувства тешат бред.
Посередине суть распутства
И брак – щербатый паритет.

Вслед за божественным знакомством
Семнадцать лет и семь недель
Я день и ночь считал с упорством
Часы, минуты всех потерь.

Во сне съедая сто конфет,
Сидел в гостях у первой феи,
Оставил ей губами след,
Овал на коже тонкой шеи.

Всё расписать не хватит мест.
Глаза порочные искрили.
Исписан страстью был паркет:
Соседи снизу стук зубрили.

Ты, кареглазая, зачем,
Скажи, зачем ты появилась?
Среди пустых, ненужных тем
Зачем ты наяву приснилась?

Какими прошлыми путями
К прыщавой юности скреблась?
Между семейными борщами
Не раз, не два слезой зашлась.

Семнадцать лет и семь недель:
Разлука к памяти мастилась.
Кровать остыла, спит постель,
И время счастьем заплатило.

Намокли розы у беседки,
Весна дождём купала ночь.
Глаза с рукой пошли в разведку,
Другой рукой хотел помочь.

За нас глазами страсть решала
И множила любовь на два,
Луна на небе гарцевала,
И чувства рвали рукава.

Любви закрытые надежды
Меня повергли, я восстал.
Я снял табу и сам разделся,
Ты согласилась, я вникал.

Что это было – сам не знаю,
Не описать и не найти.
Губа с губою, причитая,
Искали нежный прототип.

Я быстро всё избороздил –
Процесс любви необратимый,
Победу до утра развил
И понял: я – непобедимый.

Какая глупая затея –
Вслед за разминкой, колотясь,
Делить чужое, не владея,
Забыв про время, не скупясь.

За счастьем бегать, душу грея,
Меняя сутки до зари.
Шептать: «Моя», любовь лелея,
И пить вино с одной руки.

Готов и рад сойтись опять,
Готов на время, не влюбляясь.
Мне нужен твой кручёный взгляд,
Ещё надёжней, не сливаясь.

Любовь казалась неизбежной:
Подряд, впопад и невпопад.
За мастерством любви безмерной
Махровый день всегда лохмат.


* * *
У тебя семья,
Ты одна, ничья.
Я один, ничей,
У меня – семья,
Не суди, злобясь,
Уходи, не сглазь.
Жизнь идет стремглав,
Это – сон, не явь.

Я знаю, ты горазда

Дай немного, дай себя унижу,
Погадай глазами на лице,
Обними и стань немного ближе.
Мир вокруг становится светлей.

Я заставлю сок любви сочиться.
Я заставлю память время злить.
Я не знаю, как с тобой проститься,
Как тебя в ловушку заманить.

Я заставлю счастье снова биться,
Зацелуй и стань моей судьбой.
Научу от ревности беситься,
Ты не сможешь быть со мной, любой.

Ты опять терзаешь мою душу
И подспудно для себя горишь.
Ты поверь: любить не очень трудно,
Если ты себя уговоришь,

Если ты ночами будешь плакать,
Не скрывая боль своих обид.
Понимаешь, мир не одинаков,
Иногда он просто не горит.

Не бросай, я знаю, ты горазда
Одолеть обиду вопреки.
Вспомни день и взгляд любви однажды,
Расскажи, как мы с тобой близки.

Твоя страсть не дух, а грешный воздух,
Как глоток дождя в пустыне грёз,
Где растёт болезненный подсолнух,
А ещё – несчастная любовь.

Плачет моя память сиротливо,
У разлуки чувства далеки.
Я смотрю на прошлое игриво,
И ищу ответ, где я и ты.

Снятся чёрно-белые берёзы,
Мы за счастьем шли и не дошли.
Моя жизнь давно кипит на слёзах,
Чувства плачут сверху от земли.

У любви шагреневая кожа –
Ночью близко, утром далеко.
Любят тех, кто телом помоложе,
Пламя страсти слишком высоко.

Я люблю безумные страницы,
Когда ночью свет луны раздет.
Когда луч струится на ресницы
И когда мы рядом: есть и нет.

У любви слащавые причуды,
И никто не знает, «как» и «где».
Чаще побеждают пересуды,
И обычно верят ерунде.

* * *

У счастья вид немоложавый.
На полустанке проездном
Я вспоминаю век прыщавый,
Где каждый встречный был влюблён.

Не спит корявая надежда,
И время жизни – беготня.
Моя душа опять мятежна,
Я сам в себе не без труда.

Нашептала дорогу судьба

Прячет солнце закат за холмами,
И луна зацепилась сбоку.
Моя память, сливаясь с грехами,
Возвращает меня к пороку.

Окотилась жизнь окаянная,
Первобытные чувства горят.
Веет горечью ночь коварная,
И забытые мысли в набат.

Описать наше время непросто,
Эпизоды без смысла – слова.
Связь была бесконечной и броской,
Рупь за сто продавалась молва.

У души моей нет интеллекта,
Совесть хворая врёт за глаза.
И любви устаревший детектор
Славит правду, неправдой зовя.

Нашептала дорогу судьба,
Колея да ухабы – шарада.
Мир застыл, я бегу в никуда
И смотрю на людей безотрадно.

Я любовью твоею размазан,
Без вины горький вкус на губах.
Я пришельцами счастьем помазан
В двух мирах, на цепях, в облаках.

Дни, гадая, бежали полсвета,
Заикалась от страха молва.
Дрожат губы, горит сигарета,
Железа запрудила глаза.

Ни назад, ни вперёд, без возврата
Время льётся и множит на два.
Я нашел на «Фейсбуке» айпада
Смайлик счастья на нике Сова.

Ты нашлась – и мечта спасена,
Мои мысли – по кругу, вприсядку.
Я решил, что судьбою дана,
И вступаю с неверием в схватку.

Как заставить измену забыть,
Как исправить большую ошибку?
Научи меня ревность казнить,
Ободрав нашу память как липку.

Не пытайся, не сможешь отбиться,
Смех угодный поможет простить.
Без разлуки надежда постится,
Боль залечит, научит, как жить.

Ты забудь любовь челобитную,
Я прошёл сквозь твои жернова.
Расскажи про свою бесстыдную,
Когда дрожь бесконечно длинна.

Ты не майся, скажи, что желаешь,
Груз обидный на спорных весах.
Ты умеешь любить. Ты же знаешь –
Наши слёзы лежат на плечах.

Время пишет судьбу без пометок,
И начало бежит за концом.
Ты открыла рискованный метод,
Когда ставишь заметки рубцом.

Без мечты – не борьба, не победа,
За удачей кроется случай.
Запах счастья – всегда непоседа,
Нет надежды – себя не мучай.

Для меня достоверность – не верность,
Не пиши по сердцу скрижали.
Не кричи, что любовь эфемерность,
У мечты она без морали.

Ты словами мне чувства открой,
Прячет счастье любовь за спиною.
Первый верит, что он не второй,
Если нет – первый дружит с петлёю.

Угождая тебе, стал ханжой,
Говорил про одно за другое.
У раба диалог с госпожой,
Моё право – твоё крепостное.

Чувства ходят от страха в чадре,
И не видно, где боль и где радость.
Ты меня приучила к муштре,
А теперь говоришь про усталость.

Оставайся на сутки, рискнём,
Повторим всё, что было, с гротеском.
Не сумеем – любовь подорвём,
Проведём ночь несчастную с блеском.

Непочатая

Десять вишенок на пальцах
Грели зрелость на лице.
В пылкой клятве перепалок
Разум – в смежной колее.

У надежды путь брюхатый,
Сердце более в разы.
Я нашёл в жатве объятий
Счастье меньше тридцати.

Боронят слова обиды,
Мысли дробно бьют в набат.
Чувства ревностью избиты
И беспочвенно зудят.

Поселилось в сердце горе –
И не верит, и не врёт.
Истерично тараторю –
Лесть с утра мне лезет в рот.

Растекался сок бордовый
И кровился по губам,
Взгляд до жадности тигровый
Мерил чувства по глазам.

Пять багровых поцелуев –
Не за верность, для души,
Обнажили страсть, красуясь
Ожерельем на груди.

Цепь ошибочных волнений,
Десять раз любовь предав,
Сквозь минуты унижений
Вновь хотели, зарыдав.

Непочатая, страдая,
Заплатила за каприз.
Плоть кривилась, угождая,
Танцевала бенефис.

Распустила когти, маясь,
Намекая на абсурд,
И чванливо ухмыляясь,
Обещала грешный суд.

Безнадежная, беснуясь,
Обнадежила, сочась.
Отдалась – и не торгуясь,
Увлекла любовь, стыдясь.

Бунтовала, отрицая,
У гордыни взгляд богат.
Страсть от нежности стонала,
И душа ушла в разврат.

Разве можно, не надеясь,
Избежать, чего нельзя?
Разъедая ложью, греясь,
Трогать правдой образа.

Разрывая догмы смыслом,
Верить в принципы, любить.
Без воды и с коромыслом
Нести ведра, воду лить.

Упиваясь в отреченье,
Посылать любви посыл,
Обожать луны свеченье,
Погасив колядный пыл.

Тридцать лет – начало жизни,
Без ключа не снять замков.
Я согласен в укоризне
Показать любовь жрецов.

На душе огнём лампадка
След оставила, божась.
Обожгла любовь загадкой
И ушла, перекрестясь.

Через сны заклятых истин
Я пишу на годы впрок.
С каждой буквой – третий лишний,
Укрощаю резкий слог.

Я до жизни стал ленивым,
Чувства прыткие слабей,
Умереть хочу счастливым,
Хочу верность лебедей.

Хочу камнем вниз крикливо
Известить сей мир о том,
Что моя любовь – огниво,
Высекает искры льдом.

Чувства плачут очумело,
Не к лицу жнецу любовь.
Моя сила похудела,
Да и ревность - до краев.

Возраст время догоняет,
По дороге быстро, вскачь,
Счастье еле поспевает.
Память – каверзный палач.

Я злобливо заикаюсь,
Растекаюсь за версту.
В юном образе сверкаю,
Пережитое зову.

Моя рифма поседела,
Я взошёл на Млечный Путь.
Прячется в глазах Мегера,
Неживое – не вернуть.

Улыбаясь, совесть мнётся.
Матереет, ходит вспять –
В прошлой ереси клянётся.
Я учусь себя прощать.

Лучше плакать, восхваляя,
Не болея, не влачась,
Успокоиться, мечтая,
В саван белый облачась.

Время пишет эпикризы,
Годы плотские презрев.
Я молчу: слова – дефисы,
Тело клячится, сопрев.

Осень под ногами на подошве

Бабье лето осень обнимает,
На полях – злачёный каламбур,
Утро дни вчерашние меняет,
Солнце затевает перекур.

Осень под ногами на подошве.
Мысли по себе и ни о чём.
Сердце просит чувства: «Не ерошьте,
Не корёжьте память о пустом».

Вечера слезятся на изломе,
Сверху опускаются дожди.
Правда, изощряясь в лексиконе,
Объясняет азбуку любви.

Не смогла не одолеть тревогу,
Страсть по стуже ходит босиком,
Не хотела много понемногу,
Ты любила сразу «на потом».

Между «до» и «около», в сомненьи,
В одиночестве одна бодрясь,
Ты нашла любовь и в изумленьи
Заболела счастьем, торопясь.

Мы упали в яму обоюдно.
В сладкой западне грехи вкусней.
Каждый день в неверии занудно
Фразы становились пожирней.

Под покровом ночи истязая,
Ипостась хотела наперёд,
Не по совести, а просто зная,
Что запал любви давно истёк.

Не трави, забудется, привыкну.
Срок любви имеет свой черёд.
Не пытайся, не ищи ошибку,
Не считай, их больше за пятьсот.

На удачу завлеку другую,
Подберу ярмо любви слабей,
Без натуги позову любую,
Что попроще – видится глупей.

Пожадней на время молодую,
Блажь ночную местью ублажать.
В чёрно-белом чёрством поцелуе
Легче правду злостью распознать.

Худо дело, снова по заслугам.
Я безвинно от любви пощусь.
По осенним бесконечным лужам
Возвращая чувства, не сдаюсь.

Анонимные страданья в пику,
Рассуждая обо всём, притом
Привыкают к понуканью криком
И бегут за тёртым поводком.

Речь матёрая грубеет к слову,
Дух сварливый познаю на раз,
И любовь несчастная, как прорва,
От бессилия кричит, сочась.

Превращая рифму в очертанья,
Слёзы прожитых не мной потерь,
Опошляю чувства новой бранью,
И мне кажется, сейчас, теперь:

В уйме жёваных тобой желаний
Я согласен точно поскромней,
В схватке иезуитских возгораний
Знаю точку страсти, апогей.

Я покорным стал и обезволен,
Впрок не надо, лестью не крести,
Я смешной надеждой обезвожен,
Обвиняя, не могу уйти.

День за часом обречён быстрее,
Времени на край совсем впритык.
У желанья силы не стареют,
Оставляю в прошлом ложный стыд.

Я последней страстью был помечен,
У последней срок на два горчей.
На запястье острым семь отметин.
Мою душу леденит Борей.

Эта осень жизни – не начало,
Чувства обвернулись в кисее.
Времени до жути стало мало,
Вижу крест на узкой колее.

Нашиваю на гордость заплатку

Без любви голоса – словеса,
Нашиваю на гордость заплатку.
Ахиллесова пятка – душа.
Невозможно любить всухомятку.

Ты поправилась, стала полней,
Постарайся сегодня смелее,
По-другому, старайся, жадней,
До безумия заново млея.

Мы по-разному чувства найдём
И заставим по-разному длиться.
Вожделение в руки возьмём
И научим в единое слиться.

Будем сутки крутиться волчком,
Остужая распутные лица.
Сможем даже любить кувырком,
Отправляя разлуку молиться.

Ты догадки руками развей,
Память прошлых идей похитрее.
Брачный танец ночных лебедей
Призывает любовь посмелее.

Отвергая, к нападкам привык
Слабоволие страсти – проказа.
У любви взгляд порочный – вердикт,
Я искал в отношениях казус.

Мои грёзы дружат с падучей,
Я рассудком с безумием связан.
Болью любит всегда колючий,
Где часы делят время на фазы.

Раскусил твою сущность, постиг,
Позабыл, что поверьем привязан.
Без долгов – виноватый должник.
И за это любовью наказан.

Не смирился с тобой, не привык,
На земле каждый верит в свой разум.
Сам хотел, не тянул за язык
И поверил словам несуразным.

Необычность твоя через раз,
Суеверность – улыбка и жалость.
Раздаёт ночь любовь впопыхах,
Оставляя наутро усталость.

Без вины виною истощён

Ночь с луной закутались в чадру,
Осень хнычет, остужая землю.
Город превращается в тоску,
Покрывая зрящее багренью.

Чередуясь, моросят дожди,
Облака меняют направленье,
Звёзды, непогоде вопреки,
Украшают небо светлой тенью.

Осень, кошка в рыжих сапогах,
Бегает и шепчет: «Аллилуйя!»
Утро зябко прячется в кустах,
Требуя от солнца поцелуя.

Календарь худеет с каждым днём,
Чувства, превращаясь в одиссею,
Движутся за памятью гуськом
Вот уже два года и неделю.

У несчастья срок всегда длинней,
Старый день минутой покороче.
Ожиданья смотрятся жирней,
Безотрадно, тихо кособочась.

Говорю себе: «Родной, терпи!»
Говорю: «Черпай надежду с гаком!»
Пригодится, только не спеши,
И не строй иллюзий по догадкам.

Невозможно… не забыть… нельзя…
Моя память – скомканная вера.
Слушаю под крики воронья
Музыку, идущую из чрева.

Родственные мысли – на поклон,
Обрекаю прошлое смиреньем.
Без вины виною истощен,
Удручаю чувства озареньем.