Стихи Осипа Броского про разное

Холодное лето

Холодное лето, холст, тетрадь,
Фундамент, витрины, окна,
Коробка спичек, ковер, кровать,
Часы на стене, волокна,
Вино в графине, обои, стол,
Лифт, десятый этаж,
Над ржавой дверью глубокий скол,
А в раме морской пейзаж,
Стеклянный кафель, икона, гвоздь,
Забитый в доску неровно,
Колючий дым, рябины гроздь,
Банки, дома, часовни,
Встречный поезд, глухой гудок,
Жилы, вены, дистанция,
Дребезг монет, ружье, висок,
Вокзал, последняя станция.

8

Подобно дню, сгоревшему в закате,
Глухому ветру, рвущему листву,
Или слогам, где "резкая, как нате!"
Вошла в пространство аккурат по шву.

Узоры туч над горными пластами
Бегут по рельсам тонущих огней,
Облитый бронзой, предрассветный змей
Обвил спиралью небо с облаками...

Труд кошмарный страницы и слога,
Время - тяжесть свинцовых оков,
Глубина наших пыльных чертогов
Тем мрачнее, чем меньше в ней слов.

Раз за разом играя с судьбою,
Не прося у бессмертья уснуть,
Покрывается пепельной мглою
Наш тернистый, но солнечный путь.

Свет Луны опускается к окнам,
Брошь тумана сверкает на ней,
Призрак оды бежит по полотнам,
Стреляя в ночь дробью огней.

Зеркальная гладь полушарий
Пустой и сгоревшей души
Блестит самоцветами карими,
Пытаясь огонь потушить...

Ступени бегут безвозвратно,
Расплетаясь вниз, словно хребет...

Заголовок

Теперь, когда не голос за чертой,
Тебе не шелеста, не отклика, не смеха,
А в прошлом - жест - с протянутой рукой -
В глуби души раскатистое эхо.
Когда не взор теряет прежний свет,
А блеск очей таит в себе проклятье
И на устах, как явь, или запрет,
Чужая тень прибоя или платья.
Дрожанье век за скобками - плечами;
С самим собой не прений, не преград.
Уже не боли, страха, не печали,
Не громких слов, не пламенных тирад.
Не сожалений, страсти, постоянства,
Не наших чувств затерянный компас;
Глухие стоны в замкнутом пространстве -
Ничто уже не связывает нас.
Моя ладонь разглаживает память
И, как иглой, ведёт кровавый след:
Последний раз стучусь в твой мрачный замок,
В окне завидев прежний силуэт.

6 апреля

Под вечер, не разнеживая век,
Пытаюсь нивелировать словами,
Над пылью городских библиотек
Найти хоть раз различие меж нами.

За книгами в одиннадцать рядов
С пробелами не боле сантиметра
Обложки, образующих в них швов
Страницы и слова несут по ветру.

А в форточке малиновый закат,
Грохочущий трамвай стирает рельсы;
Заведомо готовых отпускать
Разделят одиночества их рейсы.