Дмитрий Хрисанфов - цитаты, высказывания (Страница 3)

В неведомый путь

Под сочной лазурью в полоску ржаную
Стучит ветерок так нежно, любя.
Захлопнул ревнуя калитку входную,
Уносит дорожка куда-то меня.

В тёплые стороны и черные вороны
Помыслы злые на крыльях несут.
Коралловой вспышкой их взор околдованный
Отдать их стремятся закату на суд.

С завалинки тёмной с кашлем бездомным
Разносится хруст в тишине от собак.
Мой путь в стороне то шаткий, то ровный,
Тоской опоясан, дымится табак.

От жизни томлёный. За далью зелёной
Молчит неизвестность, как каменный страж.
С думой гулёны для летней короны
Берёзки спустили свой дамский корсаж.

За гранью оглядок, под тенью загадок
Ждёт меня холод иль краля - теплынь?
И то ли он горек, то ли он сладок?
О, запах свободы - седая полынь.

Журчит на губах, как мёд поцелуя
С пленительной тайной степная стезя.
Под слабой лазурью в полоску ржаную
Стучал ветерок по колосьям скользя.

Детские дали

В этот вечер душистый закат
Загремел тишиной соловьиной.
Диких яблонь желтеющий сад
Смотрит хитро на звёздный парад,
Насмехаясь над горькой калиной.

Эти звёзды с далёкой луной
Рассыпают оттенки из меди.
Вновь тревожит хрустальный покой,
Внутри шёпот как-будто родной
Самый добрый и сладкий на свете.

Этот голос мне стройно поёт
Про звенящие детские дали.
Про все ночи и дни напролёт,
Что сплетались в один переплёт,
Переплёт, что мы счастьем назвали.

Он поёт, а на сердце опять
Полыхают червонные зори.
Мою память ничем не унять
И никак не могу я принять
Эту боль, что стоит на повторе.

И тоску, как дурацкий обряд
Я тишиной соловьиной не скрою.
Диких яблонь развесистых сад
Манит нежно пытливый мой взгляд
И щеку увлажняет слезою.

При этом

Костры тухли, разлились чернила,
Темной краской заляпан закат.
Ночь безмолвно все звезды склонила,
Что над далью жемчужной дрожат.

Крик души и волнение прошло,
Взвился в небо неистовый гвалт.
И запело тихонько тепло -
Тепло желтых кухонных ламп.

Воздух пах наступающим летом,
Апрель гонит на север тоску.
Чтобы понял, кем был я при этом
И кем стать без него я смогу...

Полумесяц нашего двора

Даль туманную зорька зажгла,
Тоской душной серость пролилась.
В этот час из твоего же окна
Луна в полумесяц сменилась.

Весны радость опять же прошла,
Позабылись улыбок мгновения.
Солнце вяжет из неба бушлат,
Дождь стучит по кустам, по деревьям.

А на них же от ветра, звеня
Листва крутит привычные сальто.
Плывёт мирно в закрытие дня
Мокрый запах над жидким асфальтом.

Совсем тихо, что слышно едва,
Как бормочет за рощею мельница.
А полумесяц моего же двора
Всё никак уж луной не заменится.

Мы

Мы не строим жизнь за глазами,
Мы не бросаем немые догадки.
Мы усмиряем ветер ночами,
Лишь бы слышать голос тот сладкий.

Мы бежим за ней без оглядки,
Мы стираем подошву в дороге.
Мы разжигаем не небе лампадки,
Лишь бы видеть любовь на пороге.

Не дай мне, Боже

Тоску мою и чаем не спровадить,
Смоленск съедает пустота.
Не обеднеть,не ссучиться,не спятить,
Не дай мне,Боже,никогда.

Под тяжким бременем,расколом,
Во мраке гаснущей свечи,
На погосте красочным глаголом
Родным мне сердце не лечить.

А с этим в собственных дворах
Не видеть рюмочное пьянство.
У мамы слезы на глазах
И быть осмеянным за чванство.

И с скромным спрятанным богатством
Моей бесхитростной души.
Не знать мне скверностей и бл*дства
Под дымом терпким анаши.

Прищепочки

Снова в полюшке утраченная прыть
Зовёт бычков к забою сиротливо.
И только вечеру несвойственно грустить-
Заплёл в косу оранжевые гривы.

От солнца низкого я кепку тереблю,
А ветер пел апрельские мотивы
И словно пьяные бессовестно на всю
Храпят с акацией дубочки - исполины.

Ручьёв журчание, дрожание от скал,
Весна блестит, поставленная в пьесе.
Я радость сонную по памяти искал,
Что прячут здесь распахнутые веси.

В деревню втюрилась лепечущая сень
И видно, как бесчувственным кинжалом
Верста отрезала неласковую тень,
Где город зыблется туманом слепошарым.

По небу стелется божественная нить,
На ней развесились прищепочки - стожары.
И снова вечеру не хочется грустить-
Уснул в огнях кристального пожара.