Стихи до слёз (Алана Персаева)

Кот

В одном дворе, уже который год
Жил одноглазый и безухий кот,
К тому же, у него был сломан хвост
И лапа – от бедра наперекос.
Ходил, как бы подпрыгивая, кот,
И кличка у него была – Урод.

Всем детям, что играли во дворе,
Кота касаться строгий был запрет.
Со всех сторон тот кот гонимым был,
Но он, казалось, всех и вся любил,
И кто его камнями отгонял –
Об ноги тех он тёрся и мурчал.
А дворничиха, хоть была в летах, -
Порой лила из шланга на кота,
И тот смиренно под струёю мок,
Удрать как будто было невдомёк.

Особенно тот кот детей любил –
Стремглав бежал к ним, радостно вопил…
И на руки его кто если брал, -
Он блузку или пуговку сосал.
Однажды кот нарвался на собак:
Увидела одна девчушка, как
Два страшных пса его терзали враз,
Под режущую слух команду «фас!»

Бесстрашно подбежав, девчушка та
Схватила полумёртвого кота:
Он задыхался, он едва дышал,
И морду след слезы пересекал.
Она бегом несла его домой,
Ведь кот ещё, почти что, был живой,
А кот пытался в этот миг мурчать
И даже её пуговку сосать.

Он умер у девчушки на руках…
Глаз золотой смотрел на облака…
И долго у подъезда своего
Она сидела, глядя на него.
И состраданье вмиг открыло ей -
И сделало девчушку ту добрей, -
Что за уродством даже у котов
Бывает беспредельная любовь.

Поговори со мной, пока я жив.
Пока я здесь, возьми меня за руку.
Не слушай пульс, а просто подержи.
Не обрекай на отчужденья муку.

Не убегай, чтоб плакать по углам.
Чтоб выть над ванной, отвернув все краны.
Ведь так не легче. Я бы плакал сам,
Но слёзы только растравляют раны.

Пока ты плачешь, я лежу один,
В стерильной и прилизанной постели.
Не беспокойся, действует морфин,
Но знаешь, часто боль живёт не в теле.

Я вижу всё. Я чувствую твой страх:
В словах, в глазах,в улыбке напряжённой.
Но ты мне врёшь. Нам угрожает крах
Я как чужой тебе, как прокажённый.

Ты избегаешь правды, как огня.
Я так измучен сладкими речами…
Ты полагаешь,что щадишь меня,
Ты дверь захлопнув, шепчешься с врачами.

Но, разве, правда - признак нелюбви?
Ведь я не выношу ни лжи, ни лести.
Боишься - говори, кричи, реви
И я боюсь. Давай бояться вместе.

Во сне я видел смерть.
В который раз Она сказала:
«Приготовься. Скоро.» Но я твердил:
«Попозже, не сейчас
Придёшь за мною после разговора».

Пойми, мне очень страшно уходить.
Пока я эту стену не разрушу.
Прошу тебя, не разучись любить.
Пусть боль тебе дотла не выжжет душу.

Хочу, чтоб утром после похорон,
Ты как всегда, умылась, причесалась.
Чтоб ты не отключала телефон.
Чтоб знала, для чего ты здесь осталась.

Чтоб без меня сумела жить потом
Нормальной жизнью, а не бывшей драмой.
Чтоб у тебя был муж, уютный дом.
Ты станешь замечательною мамой.

И не терзайся, будто предаёшь,
Всё то, что в нашем общем прошлом было.
Мечтал я счастье дать тебе.
Ну,что ж...
Мне просто этой жизни не хватило.

Когда я грань миров перешагну,
И поражусь, как тот, иной, прекрасен
Я в нём останусь. Ждать тебя одну.
Живи - я очень долго ждать согласен.

Собака

Его купила девушка на птичке.
Щенок был счастлив и хотел лизнуть.
Его продавший скупщик по привычке
Взяв деньги, постарался улизнуть.

Она была в восторге, улыбалась.
Он быстро рос весёлым, не больным.
Но с ним она совсем не занималась.
Он вырос бестолковым и шальным…

Был баловнем, повесой, шалопаем.
Он всех любил и не имел врагов.
Встречал и провожал хозяйку лаем.
И терпеливо ждал её шагов.

Хозяйке нравилось, когда они гуляли,
Что замечают все теперь её.
А если к ней когда-то приставали,
Пес смело заступался за неё.

Ему дрессуры трудно доставались.
Он всех любил. И всех хотел лизнуть.
От всех команд, которые давались,
Всегда старался тихо улизнуть.

Тогда хозяйка в клуб вступить решила.
Чтоб на вопросы все найти ответ.
На выставку пойти с ним поспешила.
Ведь он красавец – в этом спору нет.

На выставке он в ринге шел последним.
Он рад был всем и поводок тянул.
Судья сказал, оценку дав соседним,
Что до стандарта он не дотянул.

Там всем подарки разные дарили,
И с ринга не ушел никто пустой.
Его же с ринга просто удалили.
Сказали, непородный он… - простой.

Сказали, что ходить он не умеет.
Что хэндлер из хозяйки – никакой.
И что судья понятий не имеет.
Представлен пес породы был какой.

Она его от злости отхлестала…
А он чудак понять никак не мог.
За что его любить та перестала.
И угодить хотел, как только мог.

Сначала его думала продать.
Потом хорошие искала руки…
Потом решила хоть куда отдать…
Кому угодно лишь бы на поруки…

Опять попал он к скупщикам на птичке…
Пес всех любил… И всех хотел лизнуть…
Смахнув слезу рукою по привычке…
Хозяйка поспешила улизнуть...

Пес вырывался и истошно выл.
Был бит жестоко и неоднократно.
Но всё равно хозяйку не забыл.
Скулил и выл… и звал её обратно.

А скупщик с ним жестоко обращался…
И дал понять: собачья жизнь - не рай….
Но через пару дней с ним распрощался,
Продав кому-то охранять сарай.

Пес всех любил… и охранять не мог …
Он только выл с тоски на всю округу…
Терпел хозяин новый сколько мог…
Потом отвел к ветеринару другу…

Над псом склонился со шприцом детина...
Чтобы закончить пса короткий путь.
И равнодушно дозу ДЕТИЛИНА
Вколол собаке, предложив уснуть…

А пес лизал протянутые руки.
Как будто он людей благодарил.
За избавление его от муки,
Жить без хозяйки, что боготворил…

Надеюсь, всем ответ держать придется.
За то, что каждый в жизни натворил.
И нам когда-то встретить доведется
Тех, кто при жизни нас боготворил.

В ответе мы за тех, кого учили!
За тех, кого разводим продаём
За тех, кого когда-то приручили!
За тех, кого так часто предаём…

Друзей не выбирают ради моды.
Ведь красота душевная без лиц.
И верность не зависит от породы.
А преданность собачья без границ…

История одной мечты

По рассказу «Мечты сбываются» Светлана Нагой

В торговом зале бурно продавцы
Духов французских кражу обсуждали.
-Охранники- такие молодцы!
Из магазина скрыться ей не дали.

Виновнице уже немало лет.
Ей уготован разговор недобрый.
Старушку препроводят в кабинет
Начальницы со страшной кличкой Кобра.

Украсть «Шанель» – поистине чуднО.
Старушка не похожа на воровку.
Опрятная, в платочке кружевном,
Взгляд опустила, видно, ей неловко,

В дальнейшем будет долго персонал
Об этом странном случае судачить.
Предвиделся чудовищный скандал,
Но только получилось всё иначе.

***

Начальница без вызова и зла
На старенькую бабушку смотрела.
Подсела к ней и за руку взяла,
Узнала деликатно, в чём же дело.

Старушка рассказала, что купить
Эти духи всю жизнь свою мечтала.
Не получилось. Что тут говорить…
Живет одна. И денег очень мало.

Их не хватает даже на еду
Нехитрую и на лекарства тоже.
А коммуналка в доме, на беду,
День ото дня становится дороже.

Её любимый сын погиб давно,
Она работала в библиотеке,
Ей горестно и тяжело одной,
Без родственной заботы и опеки.

А завтра у бабули юбилей.
Сама не поняла, что совершила.
Духи, что стоят тысячи рублей,
В карман непроизвольно положила.

***

Рыдает Кобра, слушая рассказ.
Чай предлагая бабушке учтиво,
Невероятный отдает приказ-
Духи «Шанель» упаковать красиво.

-Анне Петровне восемьдесят лет
Исполнится. Хочу ее поздравить.
Подарочный большой собрать пакет,
И на такси домой её отправить.

Расходы запишите на мой счет.
О торте не забудьте и пирожных,
Купите шоколадок и ещё
Конфет хороших вкусных всевозможных.

Сам заместитель бабушку подвез,
Помог пакеты вынуть, что сложили,
И женщину, счастливую до слёз,
Соседки по подъезду окружили.

-Наш магазин «Парфюм» имеет честь
Поздравить с датой вас, Анна Петровна.
А завтра, в день рождения, подъезд
С подарками пришел весь поголовно.

От радости шла кругом голова,
За помощь все её благодарили,
Произносили добрые слова,
Подарки и внимание дарили.

День славным был. Ушли все. И она
Чуть-чуть духов плеснула на запястья,
Мелодия лилась, едва слышна,
Старушка тихо плакала от счастья.

Чудесный день последним в жизни стал.
Она уснула, сидя на постели.
Благоуханный в воздухе витал
Её любимый аромат «Шанели».

Я вчера ошиблась этажом
В здании тридцатой гор.больницы -
(Это ветхий, очень старый дом,
Где скрипят тоскливо половицы)

- Как пройти отсюда на массаж?
- Выше. Выше, прямо и направо.
Лестничный пролет. Второй этаж.
За стеклом хирурги-костоправы.

Все не то: А это что за вход?
(осторожно дверцу открываю)
- Девушка, у нас сейчас обход.
Не мешайте! - (я и не мешаю).

- Вы к кому?
- Да, в общем, ни к кому:
- Ах, наверно, Вы из меценатов?
- Из кого? Простите, не пойму!
- Проходите в первую палату!

Ладно: Отчего бы не пройти,
Раз уж так активно приглашают?
Господи, куда твои пути
Приведут сегодня? Я не знаю.

В коридоре сумрачная тишь,
Ожиданье придавило плечи.
Вдруг, смотрю..: застенчивый малыш
Осторожно вышел мне навстречу.

(Гoда два ему, а, может, три):
Застеснялся...поспешил обратно.
- Стой, хороший мой. Не уходи!
Но мальчонка убежал в палату.

- Девушка, не стойте у дверей!
Проходите и располагайтесь.
Здесь пятнадцать отказных детей.
Поиграйте с ними, не стесняйтесь.

- Что сказали Вы? Мне не понять...
"Отказных"? Что значит это слово?
- Господи, ну бросила их мать!
(надо ж быть такою бестолковой!)

- Бросила? Как это?
- Да вот так!
Вы как будто первый день на свете!
Ведь в России форменный бардак -
(Все мы в чем-то брошенные дети)

Надо мной разверзлись небеса -
Как во сне я шла по коридору,
И упрямо горькая слеза
Застилала свет, мешала взору...

Пять кроваток к ряду у стены -
(В них лежат трехмесячные крошки).
Дети спят: возможно, видят сны;
Тихо солнце льётся из окошка.

Медленно на цыпочки встаю:
Кто там плачет?
- Ладушка проснулась?
Успокойся... Баюшки-баю.
Ах, как сладко-сладко потянулась!

Я беру на руки малыша:
- Так... штанишки мокрые! Бывает!
Ну не плачь, - шепчу я чуть дыша, -
Мы сейчас пеленки поменяем.

- "Доченька", хорошая моя: -
Подношу к губам твои ладошки, -
Мама здесь... сегодня мама - я...
Всё по правде: всё не понарошку...

Девочка глядит в мои глаза,
И в улыбке растянулся ротик...
Я молчу: не знаю, что сказать,
Робко глажу спинку и животик.

Маленькими ручками дитя
Обхватило вдруг меня за шею
И прильнуло с нежностью, любя.
(я собою больше не владею)

Не могу сдержать горячих слёз,
Поправляя сбитую подушку,
Задаю бессмысленный вопрос:
Где же мать - беспечная кукушка?

Милая, ну, как же ты могла?!
Как? Ребенка подарила миру,
Чтоб затем, лишив его тепла,
Укатить транзитным пассажиром?

Не виню... Поверишь??? Видит Бог,
Знаю все о женской трудной доле.
Мир безумен. Мир порой жесток -
(сердце разрывается от боли).

Вот вошел в палату карапуз,
Ножками едва передвигая:
- Стоп! Не падать! Господи Иисус!
Что мне делать с вами? Я не знаю.

Сколько здесь печальных добрых глаз!
Как согреть вас всех, помилуй, Боже.
- Я иду, бегу к тебе... сейчас...
- Как его зовут?
- Его? Сережа...

- Ну, Сергунька, ты уже большой.
Нам ходить давно пора учиться!
Дай мне ручку: шаг, теперь второй.
Так, еще, а ну-ка не лениться!

Молодец! Серега, ты герой...
Скоро будешь бегать - не догонишь!
Леночка, не плакать: я с тобой...
Не вертись! - бутылочку уронишь.

Пей, моя родная, молочко.
Подрастай, и будь всегда здорова.
Знаю-знаю: это не легко,
Ну-ка пей! - уважь труды коровы.

Я вчера ошиблась этажом
В здании тридцатой гор.больницы.
Ночь. Гроза. И первый майский гром.
(мне сегодня слишком плохо спится)

Бездомная кошка

Бездомная кошка, котята в утробе –
Всё время трясётся в холодном ознобе.
Конец декабря – серебро и мороз,
И лапы замёрзли и голод всерьёз
Которые сутки терзает живот.
Жить проще, когда ты не кошка, а кот.

Зачем-то мигают фонарики в окнах,
Снежинки и звёзды на вымытых стёклах.
И кошка под лавкой, в глазах интерес,
И снег залетает под жалкий навес.
Искрится под звёздами глянцевый лёд,
Неспешно по миру идёт Новый год.

А люди всё мимо бегут равнодушно,
На кошку не смотрят, им это не нужно.
В нарядных квартирах светло и тепло.
А кошка… Что кошка? Ей нЕ повезло.
И каждый спешит в свой домашний уют -
Жить проще, когда тебя любят и ждут.

Бездомная кошка, в утробе котята,
Ещё не родившись, уже виноваты.
Нет норки, нет логова, заперт подъезд,
И хоть мир огромен, в нём нет для них мест -
Родятся под лавкой, на куче тряпья.
Жить проще, когда есть друзья и семья.

Им было отмерено пО две минуты…
Распустится небо роскошным салютом,
Испуганно кошка сожмётся в комок,
Мороз запустил свои когти под бок.
Уходит тепло… И… уже не пищат.
Бездомная кошка… Нет больше котят…

Бездомная кошка, поджарое брюхо,
Котята её в колыбельке из пуха.
А снег всё идёт и идёт, и идёт…
Наутро под лавкой сугроб наметёт,
Она не увидит – в глазах свет померк.
…В рассветное небо взлетит фейерверк

И дробью откликнется эхо из арки.
Не всем в Новый год раздавали подарки.

Я тебя не кому не отдам

Я тебя никому не отдам -
Замерзающий плакал котенок,
Умудренный не по годам,
Рыл он снег серебристый под кленом.

Навсегда я останусь с тобой,
Я спасу нас обоих от стужи,
Потому что под этой луной
Мне никто больше в мире не нужен,

Я сейчас закопаю нас в снег,
Там тепло, отогреются лапки,
Мимо быстро прошел человек,
В зимней куртке и пуховой шапке.

А потом все опять расцветет,
Будет солнце сиять над землей,
И никто никогда не поймет,
Что пришлось пережить нам с тобой.

Ты держись, не смотри, что я мал,
Что в кровь изодрались лапки,
Я не выдохся, просто устал,
Ничего, нам помогут кошачьи боги,

Нет, серьезно, я слышал о них,
Есть такие кошачьи боги.
Даже ветер в долине стих,
Слушал сказ малыша у дороги.

А котенок копал и копал,
Вспоминая о солнечном лете,
Он, безумец, еще не знал,
Что остался один на свете.

Рядом с ним, на седом полотне,
Еще теплое тело лежало,
А из глаз, по мохнатой щеке,
Золотая слезинка бежала.

Эй, малыш, перестань копать,
Все-равно ей уже не поможешь,
Будет лучше тебе поспать,
О нее погреться ты сможешь,

Но безумец не слышит, сопит,
Он не сдастся теперь холодам
И упрямо во мглу твердит,
Я тебя никому не отдам.

Время - за полночь, люди спят,
Находясь в поддельном раю,
У котенка глаза блестят,
Он закончил работу свою,

Тихо, тихо ступая на снег,
Подошел туда, где трупик лежал
И почти как человек,
Он на ушко ей прошептал -

Милая, милая моя, я с тобой,
Я тебя никому не отдам,
Я у клена, под снежной горой,
Нам построил постельку из снега

Он туда перенес ее,
А потом закопался сам,
Колыбельную пел мороз,
Но ее не услышать вам,

Колыбельная эта для тех,
Кто любовью всю жизнь живет,
Забывая о бедах своих,
Только верность в крови несет,

Он, безумец, в холодном снегу,
Он за ближнего душу отдал,
До последнего мига, в бреду,
Он за тельце ее обнимал.

Прости меня, пёс!

По замечательному рассказу Лии Тимониной.

Сбивалось сердце, больно как!
Мужчина молодой, шатаясь,
С трудом до лавки сделал шаг,
Дышать размеренно, пытаясь.

Вдох сложно сделать, боль остра,
Шум в голове, обмякло тело,
Не видел он, как доктора
К нему спешили, как летела

В больницу скорая… Вдруг свет…
Такой он трепетный и нежный.
«Я невесом и боли нет. Где я?»
Вокруг туман безбрежный.

Вдруг в зыбкой дымке увидал
Он силуэт большой собаки.
«Ведь это Грей!»- Его узнал.
«Что он здесь делает, однако?»

«Хозяин, здравствуй!»- произнес,
В прозрачном мареве ступая,
В глаза ему взирая пес.
«Грей, это ты? Не понимаю,

Как выбрался из той глуши?
Откуда речь людскую знаешь?
Но что со мной? Я сплю, скажи?»
«Нет. Ты не спишь, ты умираешь.

А я же мертв уже давно,
На той дороге я скончался,
Где так жестоко ты со мной
Тогда, хозяин, распрощался».

И вспомнил он, что так забыть
Все эти годы, что есть силы,
Стремился, что мешало жить
И по ночам его душило –

Предательство. Как он увез
Собаку загород далекий,
И как скулил щемяще пес
Машине вслед на одинокой

Заброшенной дороге той,
К хозяину хотел вернуться.
Но он нажал на газ ногой
И не решился оглянуться.

«Всё, вижу, помнишь», - Грей сказал.
«Я постарел и стал не нужен,
Нюх постепенно потерял,
Не годен стал к охранной службе,

Я раздражал тебя. За что ж
На старика ты разозлился?»
«Я был уверен, что найдешь
Ты новый дом»- он застыдился,

От пса невольно взгляд отвел.
«Я за машиной долго мчался,
И в кровь больные лапы стер,
Пока твой след не потерялся.

На место прежнее опять
Побрел, там долго оставался,
Надеясь, что вернешься. Ждать
Я продолжал и волновался,

Кто тебе тапки принесет,
Прижмется искренне, без фальши,
Кто языком тебя лизнет,
Чтоб утром разбудить пораньше.

Как тебе грустно одному,
Без моей преданной подмоги.
Тебя любил я, потому
Ждал каждый день у той дороги.

Метался, вглядывался в даль,
Душа страдала и любила.
Ты не вернулся. Очень жаль...
И там меня машина сбила.

Я на обочине лежал,
И из меня жизнь уходила.
В тот миг, ты знаешь, я мечтал,
Твой голос слышать, сердцу милый.

Но тебя не было в тот час.
И слышала лишь только лужа
Мой вдох последний, а ведь нас
Так много, никому не нужных.

Замерзших, брошенных, больных
Зверей голодных, одиноких,
На пустых дачах ледяных
Как вы бываете жестоки!

Вы, люди, не хотите знать,
Что вам представится когда-то
За бессердечность отвечать
В день неминуемой расплаты.

Встал на колени перед псом...
Вдруг тело снова боль пронзила,
И слезы полились ручьём,
Но легкости не приносили.

Он оправдание найти
Себе пытался безуспешно.
Мужчина молвил: «Грей, прости!
Хоть не заслуживаю, грешный».

К хозяину, кого любил,
Кряхтя, приблизился пес странный.
«Я смерть свою тебе простил,
Тебе ж туда пока что рано.

Плачь, плачь и знай ты, что в слезах
Твое, хозяин, искупление,
Я за тебя на небесах
У бога попрошу прощения».

Теплый язык его щеки
Коснулся нежно на прощание,
Большая лапа до руки
Его дотронулась печально.

«Прощай…» А в этот самый миг
Врачи за жизнь мужчины бились.
Так молод, но инфаркт настиг,
И сердце в шесть остановилось.

Конец… Замолкли голоса…
Но громким криком был охвачен
Покой: «Он плачет!» И слеза
Текла. «Он жив, скорей он плачет!»

Скорее, где адреналин!
Быстрей! Ещё! Дефибриллятор!
Разряд, скорей! Ещё один!
«Он к нам вернулся!» Индикатор

На мониторе замигал,
Вильнула линия прямая,
Волной рисунок поскакал,
Жизнь пациента утверждая.

***

А через месяц на крыльце
Той клиники стоял мужчина.
Сияла радость на лице,
Для грусти не было причины,

Хоть и хлестал холодный дождь.
Он выжил! «Чудо!»- скажет кто-то.
И он, накинув макинтош,
Минул больничные ворота.

Неспешно шёл, как вдруг, клубок
Лохматый катится под ноги.
«Что это, Господи?»- Щенок
Сидел весь мокрый на дороге.

«Привет, малыш! Скажи, ты чей?
Гляжу, никто тебя не ищет.
Пойдем домой, скорее… Грей,
Здесь слишком холодно, дружище».

А старый пес с небес в тот час
Вздохнул, прикрыв устало веки.
Как милосердный ангел, спас
Он ЧЕЛОВЕКА в человеке.