Denis Krestoff - стихотворение «За дверью воспоминаний»

За дверью воспоминаний

А мне бы просочиться...

А мне бы просочиться в королевство,
Где живы все, жива моя страна.
И мама, самый главный мой инвестор -
Партнёрством с нею жизнь была ценна.
Стрелой лечу я к той, с которой схожа -
С кем рядышком неведома хандра.
И встречным ветром, волосы взъерошив,
Как на часах в святом "позавчера".

Не виртуально, а почти реально,
Беспомощным, наивным существом,
Не задевая скатерти "крахмальной",
Под стол дубовый захожу пешком.
Та халабуда, мой нехитрый домик,
Приютом вдохновения была.
Там в трепетно-мечтательной истоме
Растила я два маленьких крыла.

Готовая надменно их расправить,
И оторваться птицей от земли...
Но жизнь решила прыти поубавить,
Как мама предсказала Натали.
И не взлетев, на землю опуститься:
Прожектов меньше - чище голова.
Я не в обиде. В сердце бьётся птица.
Давно уж нет любимого провидца.
Лишь нараспев, как наяву слова...

Под шум дождя

Под шум дождя, пью кофе, сигарета,
Глазею в приоткрытое окно,
А в голове из прошлого сюжеты
Гоняют бесконечное кино...

Вот с Сашкой -другом ползаем в пещерах;
Курить с Валеркой учимся взатяг;
Решаю на экзамене примеры;
В портянках совершаю первый шаг...

О Сашке знаю точно, что - десантник,
Валерка уже тянет пятый срок,
Лариска, что носила синий бантик,
Присела на "зелёный" пузырек...

Юрец погиб, - земля пусть будет пухом,
Серёга - мент, на пенсии уже,
Об остальных не ведаю и духом,
Так раскидало нас на вираже...

Стою - курю, непОнятый бродяга,
Не хочет ВРЕМЯ ЙОТУ уступить!
Жизнь пишет кровью временнУю сагу,
Которую уже не изменить...

Иду на кухню, закатав манжеты,
И наливаю терпкое вино...
А в голове из прошлого сюжеты,
Рвут душу в нескончаемом кино...

Пластинка памяти моей

Чужой напев, как пилигрим, стучится в души людям.
А мы с тобой назло другим свою пластинку крутим.
Звучит в эфире «Бони М» так солнечно и мило.
В колонках стерео систем магическая сила.

Я слушал сам в кругу друзей все модные новинки.
И всё же сердцу нет родней той, старенькой пластинки,
Что я мальчишкой приобрел и не признался маме…
В те дни освобожден Орел был нашими войсками.

Еще повсюду шла война. царил хаос на рынке.
Буханка хлебушка — цена той маленькой пластинки.
Ах, эта песня про бойца, любимая фронтами…
И голос хриплый у певца, как стиснутый бинтами.

Как, излучая бледный свет, вздыхают инструменты.
И нету в этой песне, нет ни фальши, ни акцента.
…Я помню дома костыли, шинель и шапку деда.
Пластинку вдовы завели и пили за победу.

Наверно, Бог один дает патенты на бессмертье.
Но эта песня проживет, как минимум, столетья.
Она не может умереть , погибнуть без возврата,
Когда в самой в ней жизнь и смерть, и что ни вздох — то правда.

Уж как её ты ни крути, всё наше в этой песне:
Свои печали и дожди, своей земли болезни.
Она не только в ближний бой бойцов страны водила,
Но в жизни быть самим собой меня она учила.

Она твердила мне: живи без грома барабанов,
Она страдала от любви и врачевала раны.

Пока слышна она — живут на родине берёзы,
Есть нежность, преданность и труд, и праведные слёзы.
И мы верны такой судьбе, другими уж не будем.
И — пусть порой во вред себе —свою пластинку крутим.

Я верю, что, побеждены, уйдут в отставку войны.
Но песни этой будем мы во все века достойны.
И в Судный день на зов трубы мотив её воскреснет.
И нету жизни без судьбы. и без судьбы нет песни