Ирина Расшивалова - стихотворение «Как страшно жить, когда идёт война!»

Как страшно жить, когда идёт война!

Фашизм

Я б топтал фашистов ногами,
— рвал бы их на куски.
СС своими сапогами,
— топили миллионы в крови.

Подло издеваясь в лагерях,
— не ведая что есть грех.
Насилуя женщин на сносях,
— армию добивали на Угре.

Но не получили суки ничего,
— оковы лагеря да плен.
Зловещее Гитлера ярмо,
— не узрела преклонённых колен.

Баллада о седых

Говорят, нынче в моде седые волосы,
И «седеет» безумно молодость.
И девчонка лет двадцати
Может гордо седою пройти.
Но какому кощунству в угоду,
И кому это ставить в вину.
Как нельзя вводить горе в моду,
Так нельзя вводить седину.

Память, стой, замри! Это надо.
То из жизни моей -- не из книжки…
Из блокадного Ленинграда
Привезли седого мальчишку.
Я смотрела на чуб с перламутром
И в глаза его очень взрослые.
Среди нас он был самым мудрым,
Поседевший от горя подросток.

А ещё я помню солдата.
Он был контужен взрывом гранаты.
И оглох… И навек онемел…
Вот тогда, говорят, поседел.
О, седая и мудрая старость.
О, седины неравных боёв.
Сколько людям седин досталось
От неотданных городов.
А от тех, что пришлось отдать --
Поседевших не сосчитать.

Говорят, нынче в моде седИны…
Нет, не мода была тогда:
В городах седые дымины,
И седая в селе лебеда.
И седые бабы-вдовицы,
И глаза, седые от слёз,
И от пепла седые лица
Над холмом поседевших берёз.

Пусть сейчас не война… Не война…
Но от горя растёт седина.
…Эх ты, модница, злая молодость.
Над улыбкой седая прядь…
Это даже похоже на подлость…
За полтинник седою стать.
…Я не против дерзости в моде,
Я за то, чтобы модною слыть.
Но седины, как славу, как орден
Надо, выстрадав, заслужить!..

© Майя Румянцева

О, Великая Русская Женщина！

О, Великая Русская Женщина!
Мать Родная богатырей!
Ведь тебе с рожденья завещано
Для России растить сыновей!

Этот подвиг тяжелый и трудный
На твоих лежит хрупких плечах.
Их всех надобно выкормить грудью,
А они постоянно ворчат.

Их всех нужно любить и лелеять
Равномерно стараться, но все ж
В одного будешь больше ты верить,
А другому твердить: «Пропадешь!»

Но за каждого сердце тревожно,
А за взрослых — больше болит.
Как им там, кровиночкам? Сложно?
Что же в будущем, милым, сулит?

Но страшнее всего, когда войны,
Сыновей призвали на фронт,
Сердцу матери как неспокойно,
Из груди вырывается вон.

Вдруг приходит одна похоронка,
А за ней другая летит.
«Мать родная! Твоих два ребенка...»
И удар… Без движенья лежит...

Откачали. Чуть-чуть оживела,
Но в глазах теперь пустота.
И глава в один миг поседела,
Но Родная все также проста.

А на будущий год, в конце марта
(снег сошел), на могилки идет
И кровиночкам вместо подарков
Свои горькие слезы несет.