Красота и Уродство
(по Джебрану Халилю)
На берегу морском, Уродство
Вдруг повстречало Красоту.
Такого рода "инородство",
Свело лишь -- искупаться тут!
Едва с себя одежды сняли,
Отдались ласковым волнам.
Плескаться, плыть не уставали,
Взрывались брызги тут и там...
Уродство на берег вернулось.
И облачилось не в своё.
Ему плевать, что будут думать.
На то — уродства бытиё!
Никак того не ожидала.
Хоть, огорчило Красоту,
Но тем, что на брегу осталось,
Прикрыть сумела наготу.
С тех пор, (не ведая причины)
И принимают — за одно
Другое, женщины, мужчины...
Однако, что кому дано;
Кто созерцал лик Красоты —
В любом обличие узнает.
Уродство же не понимает;
На шик-наряд разинув рты,
Лишь на мгновенье замирают.
И замыкается кольцо —
Уродство, знавшие в лицо,
(Пусть облачается не раз)
Его от их не скроет глаз!
Стихотворение Владимира Шебзухова «Красота и Уродство…»
Комментарии
Владимир Шебзухов
1 Августа 2016
Нищий и горячий камень
Собрал бумагу для костра
Зимой, погреться, нищий…
Уж разжигать дрова пора,
Да и заняться пищей…
Старинна рукопись в руках.
Взяло верх любопытство.
Читал в поломанных очках
Написанное, быстро.
«Горячий камень, кто найдёт
На берегу у моря,
О чём мечтал – приобретёт,
Минуя в жизни горе!»
Подумал: «А чего терять?!
Глядишь – приобрету!
Пойду по берегу гулять,
Осуществлять мечту!»
За камнем камень поднимал.
Все были холодны.
С досады в море их бросал,
Ведь, как один, равны…
И вдруг дрожащая рука
Взяла горячий камень.
Что дальше, мы, наверняка,
Уже, казалось, знаем...
Едва поднял он, боже мой.
Как бросил по привычке...
Давай подумаем с тобой,
А есть ли смысл у притчи?!
Собрал бумагу для костра
Зимой, погреться, нищий…
Уж разжигать дрова пора,
Да и заняться пищей…
Старинна рукопись в руках.
Взяло верх любопытство.
Читал в поломанных очках
Написанное, быстро.
«Горячий камень, кто найдёт
На берегу у моря,
О чём мечтал – приобретёт,
Минуя в жизни горе!»
Подумал: «А чего терять?!
Глядишь – приобрету!
Пойду по берегу гулять,
Осуществлять мечту!»
За камнем камень поднимал.
Все были холодны.
С досады в море их бросал,
Ведь, как один, равны…
И вдруг дрожащая рука
Взяла горячий камень.
Что дальше, мы, наверняка,
Уже, казалось, знаем...
Едва поднял он, боже мой.
Как бросил по привычке...
Давай подумаем с тобой,
А есть ли смысл у притчи?!
Владимир Шебзухов
4 Августа 2016
Фигня
Вдруг принесла девчушка наша,
По имени... пусть будет – Даша,
Из леса ёжика больного.
Не видела досель такого.
Больной был ёжик -- ей на жалость,
(Так, Даше нашей, показалось)
Лечила, корм ему давала.
И вот уж осень в срок настала.
Иголки сбрасывать вдруг стал,
Кто к Даше невзначай попал.
И крылья стали вырастать...
Тут Даше вовсе не понять:
Лишь крикнул «ёж» «курлык-курлык»,
Как вылетел в окошко вмиг.
А далее, в недоуменье ей,
Примкнул он к стае журавлей!
Заплакала девчушка наша,
Неважно, Даша или Маша.
«Это не ёж был у меня,
Видать, какая-то… фигня!»
Уста младенца нам не лгут.
Иллюзии, коль там и тут,
(Чем выше взлёт – паденье круто!)
Вконец "фигнёю" назовут!
Нет благ и пользы нет от них...
Сам будешь им не рад…
Давайте ж «ёжиков» своих
Отпустим… пусть летят!
Вдруг принесла девчушка наша,
По имени... пусть будет – Даша,
Из леса ёжика больного.
Не видела досель такого.
Больной был ёжик -- ей на жалость,
(Так, Даше нашей, показалось)
Лечила, корм ему давала.
И вот уж осень в срок настала.
Иголки сбрасывать вдруг стал,
Кто к Даше невзначай попал.
И крылья стали вырастать...
Тут Даше вовсе не понять:
Лишь крикнул «ёж» «курлык-курлык»,
Как вылетел в окошко вмиг.
А далее, в недоуменье ей,
Примкнул он к стае журавлей!
Заплакала девчушка наша,
Неважно, Даша или Маша.
«Это не ёж был у меня,
Видать, какая-то… фигня!»
Уста младенца нам не лгут.
Иллюзии, коль там и тут,
(Чем выше взлёт – паденье круто!)
Вконец "фигнёю" назовут!
Нет благ и пользы нет от них...
Сам будешь им не рад…
Давайте ж «ёжиков» своих
Отпустим… пусть летят!
Владимир Шебзухов
1 Августа 2016
На чудо надейся...
Просил волшебника мышонок --
Сплошное в просьбе «ох» и «ах» --
Достал до маленьких печёнок,
Мышонка каждодневный страх.
Попасть боялся кошке в лапы.
И стал волшебника просить,
Из мышки кошечку «состряпать»,
Его-мышонка, превратить.
Взмахнул тут кисточкой волшебной
Кудесник «что ни пожелай»...
У кошки страх был повседневный,
Лишь слышала собачий лай.
Ползёт обратно с просьбой кошка.
Наверно, ей собакой быть.
Прибудет храбрости немножко.
Всё легче и спокойней жить.
А дальше-больше -- пред пантерой
Собака прижимала хвост.
Превращена собака в зверя.
Остры и зубы, крупный рост…
Боясь охотников, со страху,
Готова в озеро нырнуть.
Чтоб перестала охать-ахать,
Решил кудесник всё вернуть.
Признал свою волшебник слабость,
Власа на кисти теребя...
«В кого б ни превратил на радость,
Мышонка сердце… у тебя!»
Просил волшебника мышонок --
Сплошное в просьбе «ох» и «ах» --
Достал до маленьких печёнок,
Мышонка каждодневный страх.
Попасть боялся кошке в лапы.
И стал волшебника просить,
Из мышки кошечку «состряпать»,
Его-мышонка, превратить.
Взмахнул тут кисточкой волшебной
Кудесник «что ни пожелай»...
У кошки страх был повседневный,
Лишь слышала собачий лай.
Ползёт обратно с просьбой кошка.
Наверно, ей собакой быть.
Прибудет храбрости немножко.
Всё легче и спокойней жить.
А дальше-больше -- пред пантерой
Собака прижимала хвост.
Превращена собака в зверя.
Остры и зубы, крупный рост…
Боясь охотников, со страху,
Готова в озеро нырнуть.
Чтоб перестала охать-ахать,
Решил кудесник всё вернуть.
Признал свою волшебник слабость,
Власа на кисти теребя...
«В кого б ни превратил на радость,
Мышонка сердце… у тебя!»