Стихотворение Виктора Бархатова «Мне б вернуться в детство»

Мне б вернуться в детство

Как хочется назад, в двадцатый век...

Как хочется назад, в двадцатый век...
А может, просто в юность возвратиться.
Листать потертых томиков страницы
В уютной тишине библиотек.

Горбушку хлеба с сахаром жевать.
Варить джинсу. Врубать погромче песни
Высоцкого, Кино, Битлов и Пресли.
В чужих садах черешни воровать.

Счастливые мгновения копить,
Подклеивая карточки в альбомы.
Припомнив всех друзей, родных, знакомых,
Открыток и конвертов накупить.

Растить на подоконнике герань.
Подкармливать бездомную дворняжку.
Гадать о тайных чувствах на ромашке.
Петь песни под гитару у костра.

Опять учиться просто, мудро жить,
Читая Анну, Юлию, Марину.
И приглашать друзей на чай с малиной,
И к лету платья ситцевые шить.

Но нет ни магазинов, ни аптек,
Где средство от тоски моей хранится.
Хотя бы на день в юность возвратиться...
Как хочется назад, в двадцатый век.

Все мы родом из детства

Глубокая осень – пора ностальгии…
И вот, что подумалось мне:
Ни хуже, ни лучше – мы просто другие,
Мы жили в советской стране.

Счастливое детство… девчонки, мальчишки…
Неведом нам был интернет,
Взахлёб мы читали любимые книжки,
Частенько забыв про обед.

Смотрели кино об отважных героях,
Про подвиги наших солдат.
Сейчас говорят: был период «застоя»,
Но каждый вернуть его рад.

Никто не стеснялся одежды в заплатках,
Разорванных, стареньких кед.
Делили на всех мы одну шоколадку
И горсть леденцовых конфет.

Хлеб чёрный с подсолнечным маслом и солью –
Любимый детьми бутерброд.
Такой не наносит ущерба здоровью,
Лишь сил детворе придаёт.

В походы гурьбой без опаски ходили,
Удили в пруду карасей.
И воду сырую без робости пили
Ватагой дворовою всей.

Задорно смеялись над тем, кто споткнулся,
Но только лишь после того,
Как помощь оказана, друг улыбнулся,
И страшного нет ничего.

Мерилом поступков была только совесть,
Не деньги большие, не власть…
Вот так незаметно ушёл детства поезд,
И жизни с ним лучшая часть.

Огонёк

Дела согнали или совесть,
звала родня издалека…
И вот уже купает поезд
Багряно-серые бока

в ночных ветрах, его пьянящих.
Колёсный счёт диктует сны.
В окне черны луга, и чащи
по-настоящему черны.

Ни костерка, ни звёздной крошки.
Так пусто, что не по себе.
И вдруг — фонарик у сторожки
на покосившемся столбе.

Мелькнул — и снова тьма пустая.
Но ведь не так уж и далёк.
Столб, провод, лампочка простая.
А вот гляди-ка: огонёк.