Стихотворение Ирины Майской «Нам жизнь не стелила пушистых ковров…»

Меня обходили десятой дорогой...

Меня обходили десятой дорогой
Все те, кто от правды бежал…
Мне было обидно сначала немного,
Что в спину вонзили кинжал
Когда-то родные и близкие люди,
Что стали чужими сейчас…
Но я их простила, а время рассудит,
А небо урок преподаст…

Меня обходили десятой дорогой,
А я всё молилась за них…
Чтоб бес их сметённые души не трогал…
Чтоб ветер сомнений утих…
Чтоб стали счастливее, стали добрее,
И чтоб не желали войны.
Они оправдать преступленья сумели,
Но это не снимет вины…

Меня обходили десятой дорогой
И сыпали грязь за спиной,
Но грязь не страшна, если верится в Бога…
Нельзя опускаться душой
В чужие грехи, в пожелания злые…
У каждой души свой наряд.
На ком-то наряды снаружи святые,
А в сердце завистливый взгляд…

Меня обходили дорогой десятой
Несчастья и беды со злом…
Я в собственном счастье сама виновата,
А вы виноваты в своём…

Грязь

Когда тебя однажды втопчут в грязь,
(Такое очень даже и бывает),
Пусть твоё сердце, как благую мазь
Всю эту грязь тогда воспринимает.

В миру такое значило б – конец.
Там жертва горе водкой заливает.
А у тебя на небе есть Отец,
Послушай, как тебя Он утешает.

Он говорит: Что грязь..., ведь Я с тобой!
Пусть топчут. Я держу тебя. Я – рядом!
Пускай затопят ложью с головой,
Я всё равно всё вижу Своим взглядом.

А грязь – она не так уж и плоха.
Она в навоз для семени годится.
И в нём сгниёт плотская шелуха,
И новый плод духовности родится.

Богатый плод. Ты только потерпи.
Пусть утешает то, что Я всё знаю.
Из грязи этой, сколько не топи,
Я в нужный срок детей высвобождаю.

И поднимаю на Свою скалу.
И Моё Имя славой в них искрится.
Пусть ты пока, как тряпка на полу...
Верь, что ты Ока Моего зеница...

Пусть учится душа благословлять
Тех, кто себя обременяет ложью.
И духа чистоты не потерять,
Во всём на волю положившись Божью.

Чёрный хлеб

Я помню хлеб. Он чёрен был и липок
- Ржаной муки был грубоват помол.
Но расплывались лица от улыбок,
Когда буханку ставили на стол.
Военный хлеб. Он к щам годился постным
Раскошенный, он был не плох с кваском.
Он вяз в зубах, приклеивался к дёснам,
Его мы отдирали языком.
Он кислый был, ведь был он с отрубями!
Не поручусь, что был без лебеды.
И все ж с ладони жадными губами
Я крошки подбирал после еды.
Я неизменно с острым интересом
И с сердцем замирающим следил
За грозным, хладнокровным хлеборезом
Он резал хлеб! Он чёрный хлеб делил!
Я восторгался им, прямым и честным.
Он резал грубо, властно, без затей
Горелой коркой, как в угле древесной
Испачкавшись почти что до локтей.
На нем рубаха взмокла холстяная
Он был велик в восторге трудовом
Он резал хлеб, усталости не зная,
Лица не вытирая рукавом!