Natalia Leonova - стихотворение «С голубого неба солнца луч скатился…»

Волчица воет на луну

В густом лесу среди берёз,
Как будто чувствуя вину,
Не проливая лишних слез,
Волчица воет на луну.
Её молитвы в небесах
Скорбящим эхом отзовутся,
В её серебряных глазах
Обиды горькие прольются.
Не для себя живёт она,
Не за себя она страдает-
У её мягких сильных лап
Волчонок тихо умирает.
Едва живой ещё скулит
И смотрит мамочке в глаза.
Из раны его кровь бежит.
По шерсти катится слеза.
И волчица вдруг замолкла,
И глаза от слёз блестят;
Видит мёртвого волчонка
И его последний взгляд.
Легла в кровавую траву
И лапами обняла тело,
И лижет рану, и листву,
И шерсть что зверя раньше грела.
А материнские глаза
Глядят на тёмный небосвод.
На небе новая звезда-
Волчонок мамочку там ждёт…
В густом лесу среди берёз,
Взрывая злую тишину,
Для одной из моря звёзд
Волчица воет на луну.

Львица Квин

Удивительная история дружбы людей и львицы. Люди спасли львёнка, воспитали и выпустили в дикую природу. Через 5 лет эта львица спасла людей от гиен в саванне.

Рёв дикий в воздухе дрожал,
Саванны жителей пугая.
Повержен, старый лев лежал,
Последний дух свой испуская.

Львом молодым растерзан он,
Кто стал теперь главою прайда.
Такой в природе есть закон.
Суровой львиной жизни правда.

Теперь убить он должен львят,
Чтоб завести свое потомство.
Глаза невинные глядят,
Не веря в это вероломство.

По одному лев душит их,
Клыками в горло, кровь и раны.
Не пощадит детей чужих
Жестокосердный царь саванны.

Несчастный львенок наутёк
Пустился в поисках спасения.
Судьбы безжалостный клинок
Навис над ним. Ещё мгновение

И жизнь прервётся малыша
В когтистых лапах злобной кошки,
Детёныш замер, чуть дыша,
Осталось жить совсем немножко.

Шершавый высунут язык,
И взмах огромной лапы быстрый.
Но прозвучал в последний миг
Из карабина громкий выстрел.

И грозный лев оторопел,
В глазах испуг, прижаты уши.
Людей в долине он узрел,
Животный страх закрался в душу.

Оставив львёнка, во всю прыть,
Умчался хищник разъяренный,
А значит, крошка будет жить,
Людьми негаданно спасённый.

Несут скорее львёнка в джип,
Знакомы им животных нравы,
Вдруг лев обратно прибежит,
Чтоб завершить свою расправу.

***

Шли дни, наш львёнок подрастал,
И мы любили с ним резвиться
Питомец лучшим другом стал,
В ручную превращаясь львицу.

Как кошка, ластилась у ног,
От наших ласк по-детски млея,
Но знали мы, настанет срок,
Когда должны расстаться с нею.

Не сможем львиную семью
Ей заменить. И на природу
Вернем любимицу свою.
Дадим красавице свободу.

Охоты навыки у львов
Инстинктом не даны врожденным.
Огромных стоило трудов
Им обучить. Мы увлеченно

Упорно каждый день подряд
Тренировали нашу львицу.
И вот уж виден результат.
Она сумела научиться.

Усвоив хищников закон-
«Убей или убитым будешь».
Теперь путь львицы предрешён.
Её ждёт прайд, прощайте люди.

Любимицу назвали Квин,
Что Королева означает.
В безмолвии под шелест шин
Её везём, что нас печалит.

Остановились. Там вдали,
Среди акаций и алое,
Львы африканские легли,
Чтоб отдохнуть в тени от зноя.

Открылась дверца. «Квин, иди
К своим сородичам, родная.
Грядёт свобода впереди.
Тебя должны принять. Мы знаем».

Она взглянула нам в глаза
И нерешительно шагнула.
«Смелей, дороги нет назад».
Квин на прощание прильнула

И в новую помчалась жизнь.
Мы наблюдали, слёзы пряча,
И говорили: «Квин, держись.
Мы верим, ждет тебя удача».

Взревел суровый лев большой
И к нашей подошел царице.
Гривастой рыжей головой
О шею стал тереться львицы.

Её он морду облизал,
Встречая самку благосклонно.
Как будто свысока сказал
«Живи в семье у нас законно».

***

Прошло пять лет. Мы на посту.
Из заповедника гоняем
Всех браконьеров. Красоту
Природы дикой охраняем.

И часто вспоминаем Квин,
Как мы с ней бегали вприпрыжку.
А помнит ли она мужчин
Кто спас и вырастил малышку?

В короне солнце золотой
Царило гордо над саванной,
Всех мучил беспощадный зной,
У нас по плану- рейд охранный.

На джипе едем неспеша,
Вдали жирафов видим рослых,
Танцует, крыльями шурша,
Журавль щекастый венценосный.

***

Окрасилась внезапно высь
В цвет тёмного ультрамарина,
И тучи быстро понеслись
Над раскаленною равниной.

Сверкнула молния огнём,
И хлынул дождь густой стеною,
Бил в стекла джипа, грянул гром,
И ясный день сменился мглою.

Вдруг джип заглох, связь прервалась.
Вот и приехали мы, братцы.
Да уж, поистине напасть.
Пешком придется добираться».

Дождь затихал, мы шли вперед,
Вдали пятнистых увидали
Гиен. Похоже, в переплет
Мы, безоружные, попали.

Они преследовали нас
И приближались постепенно.
Никак настал последний час?
Простимся скоро с жизнью бренной.

И, крови алчущих, гиен
Нас окружала быстро стая.
Мы, взяты хищниками в плен,
Стояли смерти ожидая.

***

Вдруг словно гром загрохотал
Рык звучный, жуткий над долиной.
Лев мчится. Значит ждёт финал
Другой - погибнуть в пасти львиной.

Так из огня, да в полымя
Попали мы, как говорится.
Прыжками, голову сломя,
На нас неслась большая львица.

Гиен скулящих, разогнав,
Молниеносно приближалась.
Тела сковал холодный страх,
Сердца комком колючим сжались.

И руки превратились в лед,
Дыхание остановилось.
Представить страшно, что нас ждет.
На Божью уповаем милость.

Но вдруг знакомые черты
Мы видим в зверя силуэте-
Осанка, морда. «Это ты?
Квин, львица лучшая на свете?»

Её чуть палевый окрас,
Полосочка над левой бровью.
«Квин, милая, ты помнишь нас?»
Она глядит на нас с любовью!

Земля кружится кувырком
В миг вдруг нахлынувшего счастья.
Лаская нежно языком,
Квин к нам бросается в объятия.

Горят огни знакомых глаз,
И льется рык из львиной пасти.
Ты появилась здесь сейчас,
Чтобы спасти нас от напасти.

И расцвела в душе любовь,
Нет места ужасу и гневу.
И, словно в танце мы с тобой
Кружимся, наша Королева!

Яшка

Учебно-егерский пункт в Мытищах,
В еловой роще, не виден глазу.
И все же долго его не ищут.
Едва лишь спросишь - покажут сразу.

Еще бы! Ведь там не тихие пташки,
Тут место веселое, даже слишком.
Здесь травят собак на косматого мишку
И на лису - глазастого Яшку.

Их кормят и держат отнюдь не зря,
На них тренируют охотничьих псов,
Они, как здесь острят егеря,-
"Учебные шкуры" для их зубов!

Ночь для Яшки всего дороже:
В сарае тихо, покой и жизнь...
Он может вздремнуть, подкрепиться может,
Он знает, что ночью не потревожат,
А солнце встанет - тогда держись!

Егерь лапищей Яшку сгребет
И вынесет на заре из сарая,
Туда, где толпа возбужденно ждет
И рвутся собаки, визжа и лая.

Брошенный в нору, Яшка сжимается.
Слыша, как рядом, у двух ракит,
Лайки, рыча, на медведя кидаются,
А он, сопя, от них отбивается
И только цепью своей гремит.

И все же, все же ему, косолапому,
Полегче. Ведь - силища... Отмахнется...
Яшка в глину уперся лапами
И весь подобрался: сейчас начнется.

И впрямь: уж галдят, окружая нору,
Мужчины и дамы в плащах и шляпах,
Дети при мамах, дети при папах,
А с ними, лисий учуя запах,
Фоксы и таксы - рычащей сворой.

Лихие "охотники" и "охотницы",
Ружья-то в руках не державшие даже,
О песьем дипломе сейчас заботятся,
Орут и азартно зонтами машут.

Интеллигентные вроде люди!
Ну где же облик ваш человечий?
- Поставят "четверку",- слышатся речи,
Если пес лису покалечит.
- А если задушит, "пятерка" будет!

Двадцать собак и хозяев двадцать
Рвутся в азарте и дышат тяжко.
И все они, все они - двадцать и двадцать -
На одного небольшого Яшку!

Собаки? Собаки не виноваты!
Здесь люди... А впрочем, какие люди?!
И Яшка стоит, как стоят солдаты,
Он знает: пощады не жди. Не будет!

Одна за другой вползают собаки,
Одна за другой, одна за другой...
И Яшка катается с ними в драке,
Израненный, вновь встречает атаки
И бьется отчаянно, как герой!

А сверху, через стеклянную крышу,-
Десятки пылающих лиц и глаз,
Как в Древнем Риме, страстями дышат:
- Грызи, Меркурий! Смелее! Фас!

Ну, кажется, все... Доконали вроде!..
И тут звенящий мальчиший крик:
- Не смейте! Хватит! Назад, уроды!-
И хохот: - Видать, сробел ученик!

Егерь Яшкину шею потрогал,
Смыл кровь...- Вроде дышит еще - молодец!
Предшественник твой протянул немного.
Ты дольше послужишь. Живуч, стервец!

День помутневший в овраг сползает.
Небо зажглось светляками ночными,
Они надо всеми равно сияют,
Над добрыми душами и над злыми...

Лишь, может, чуть ласковей смотрят туда,
Где в старом сарае, при егерском доме,
Маленький Яшка спит на соломе,
Весь в шрамах от носа и до хвоста.

Ночь для Яшки всего дороже:
Он может двигаться, есть, дремать,
Он знает, что ночью не потревожат,
А утро придет, не прийти не может,
Но лучше про утро не вспоминать!

Все будет снова - и лай и топот,
И деться некуда - стой! Дерись!
Пока однажды под свист и гогот
Не оборвется Яшкина жизнь.

Сейчас он дремлет, глуша тоску...
Он - зверь. А звери не просят пощады...
Я знаю: браниться нельзя, не надо,
Но тут, хоть режьте меня, не могу!

И тем, кто забыл гуманность людей,
Кричу я, исполненный острой горечи:
- Довольно калечить души детей!
Не смейте мучить животных, сволочи!