Духовная поэзия - Статусы (Страница 2)

Паломник по распятой Руси.

Опустивши долу ресницы,
Голову склонив на грудь,
Ходит старец по России,
Совершая дивный путь.
С головою непокрытой,
Убеленный сединой,
Облачен он в ризу брачной
Всебожественной рукой.
Босиком… в крови колено,
Со страдальческой слезой,
Ходит поступью смиренно
По земле страны родной.
И разносят вьюги зимни
Над сибирскою тайгой
Песни старца… точно гимны
«Со святыми упокой».
Сонмы ангелов хранителей
Вслед невидимо идут,
Не отпетым и умученным
Память вечную поют.

Муравьишка

Владимир Шебзухов

Весть, что готовы жечь Пророка,*
Дошла до крохи-муравья.
С протестом против злого Рока,
Дополз мгновенно до ручья.

Водою полный рот наполнив,
К готовому костру спешил.
«Куда ползёшь так быстро?» - молвят.
«Спасти Пророка я решил!

Лишь разведут костёр проклятый,
Я воду выплеснуть смогу!»
Ответ, казалось, был понятный,
Однако, глас на берегу:

«Ведь, знаешь сам, что "капля в море"
Тому костру вода твоя.
В сто тысяч раз должно быть боле!»
Но муравей – вновь у ручья.

«Когда дождусь иного срока,
Моим ответом на вопрос
"Что сделал, чтоб спасти Пророка?" -
Что воду на костёр принёс...

Добавлю, и услышит Бог –
Я сделал всё, что сделать смог!»

.....
*Пророк Авраам

Мать

Войди в меня, Божественная Мать,
Мне плохо без твоих прикосновений.
Я в омуте тону своих сомнений
Тобою лишь хочу я только стать.
В Твоей что б раствориться чистоте
В спокойствии могучего теченья.
Лишь Твоего желаю проявленья,
В Твоей хочу исчезнуть красоте.
И волю лишь Твою я принимаю
Она моя единственная цель.
Твою всегда искал я колыбель,
Так нежился я так долго в играх Майи.
О Матушка, ведь я Твоё дитя
Тобой рождён с природой непокорной.
Но, там внутри Твои сплетались корни
И вот теперь вдруг стали прорастать.
Я странник Твой, без крова и одежды
Я голод Твой, на пиршестве земли.
Тебя я видел только лишь вдали,
В своих мечтах, как новую надежду.
Где я тону в объятиях Твоих
И где себя теряю, преклонённым.
И в Твой я свет конечно же влюблённый,
Твоя рука пусть пишет этот стих.
Ну что я есть без милости Твоей,
Простая лишь игрушка не живая.
Один я с миром этим вряд ли совладаю,
Я без Тебя лишь делаюсь слабей.
Возьми меня в объятия свои
Не отпуская даже на мгновенье.
Пусть полным станет для Тебя моё смиренье,
И я так растворюсь в Твоей любви.
О Божья Мать, прими своё дитя
Не дай ему опять вдруг потеряться.
За призрачным всю жизнь опять гоняться,
И в темноте сознания бродя.

Нежданное приобретенье

-- Как часто ты молиться стал.
Коль жертвуешь терпеньем,
Так похвались скорее нам
Своим приобретеньем!

-- Скорей всего, не приобрёл,
А потерял я много.
Молясь, за ту потерю, счёл,
Быть благодарным Богу!

-- Загадками глаголишь ты.
Как быть потери -- в радость?(?)
Кроме несбыточной мечты,
Что ж у тебя осталось?

-- Моя душа не тяжела!
(Хвала за это Богу!)
Казалось, что ещё желать,
Нет зависти в ней, злобы...

Нет жадности, нет лицемерья в ней!
Глаголить Правду волен.
Глаза не прячу от людей,
Коль хитрости нет боле!

-- Весьма доходчиво сказал.
Правдиво без сомненья,
Что в той потере ты назвал --
Своё приобретенье!

Разговор на Небесах

— Ты спас ребёнка из огня.
А знаешь, кем он станет?
Из-за него сгорел ты зря.
— Да... знаю... мне сказали…

— Злодею явно повезло.
Таких не видел свет.
— Так, значит, победило зло?
Мне оправданья нет?

— Что той победе не настать,
Деянье подтвердило.
Кабы не стал дитя спасать,
То зло бы победило!

04 Замок

Высоко – высоко, там, где небо следит за Землёю,
Где сияние звёзд дарит ночи тепло и уют,
Светлый замок стоит, подчиненный всецело покою,
Где прекрасные ангелы дивные песни поют.

Незнакомы им горе и за предрассудки расплата,
Дымных клубов огни и звенящая похотью медь.
Им известен наш путь и, наверное, точная дата,
Когда людям собраться и над этим миром взлететь.

Я свой путь очертил белым мелом и светлым сияньем,
Постарался простить тех, кого я простить не успел
И страну без печали своим разграничил дыханьем,
Но до светлого замка добраться, увы, не сумел…

БЕЛАЯ ОДЕЖДА

В ночь скорбей три девы трех народов
До рассвета не смыкали вежды —
Для своих, для павших в ратном поле,
Шили девы белые одежды.

Первая со смехом ликовала:
«Та одежда пленным пригодится!
Шью ее отравленной иглою,
Чтобы их страданьем насладиться!»

А вторая дева говорила:
«Для тебя я шью, о мой любимый.
Пусть весь мир погибнет лютой смертью,
Только б ты был Господом хранимый!»

И шептала тихо третья дева:
«Шью для всех, будь друг он, или ворог.
Если кто, страдая умирает —
Не равно ль он близок нам и дорог!»

Усмехнулась в небе Матерь Божья,
Те слова пред Сыном повторила,
Третьей девы белую одежду
На Христовы раны положила:

«Радуйся, воистину Воскресший,
Скорбь твоих страданий утолится,
Ныне сшита кроткими руками
Чистая Христова плащаница».

Котята в коробке

Научный атеизм -- профессор представлял.
От лекций -- выходной себе устроить смог.
И в тот же день один по улице гулял.
Не выразить не мог профессор свой восторг,
На мальчике с коробкой остановив свой взгляд.
Восторг – едва увидел в коробочке, котят.

«Прелестные котята! --
Свои озвучил мысли –
Как маленькие львята…»
-- «Котята – атеисты!»

Такого вдруг ответа,
Никак не ожидал.
Как понимать глас этот,
Он спрашивать не стал.

Ан, через две недели
С собою взял ребят.
Студенты захотели
Увидеть тех котят.

Коль по рассказу знали,
Поверили глазам.
«Котята – христиане!» --
Им мальчуган сказал.

Все разом удивились.
Застыл вопросом взгляд.

«Глаза у них открылись!
Чему безмерно рад!»

Святой Агафон и прокажённый

Владимир Шебзухов
Притча

"Человек подобен дереву;
внешнее или телесное занятие приносит листья,
а душевное произращает плод"
(Мф. 3, 10),
"Одно дело суд человеческий, а другое дело суд Божий"
Святой Агафон


Спешил раз Святой Агафон на базар
Корзины продать, сам наплёл свой товар.
И вот уж в пути он с поклажею оной.
Глядит, на дороге сидит прокажённый.

Услышал его: «Ты корзины несёшь,
Туда же, куда по дороге идёшь.
Никак, на базар, не к кому-то домой.
Меня подними лишь, возьми и с собой»

Хоть не ожидал непредвиденной встречи,
Поднял, Агафон, посадил и на плечи.
Достоин такой прокажённый был чести.
Уже на базаре, с корзинами вместе.

Купил покупатель корзину одну.
Но тут прокажённый на деньги взглянул.
Взмолился мгновенно: «Купи пирожок!
С утра ведь поесть ничего я не мог!»

Купил пирожок, Агафон, накормил.
Продал вновь товар, голос снова вопил:
«Купи мне лепёшку, её я люблю.
Ответом звучало: «Тебе я куплю!»

Так с каждой продажи голодный питался.
"Торгаш-бедолага" без денег остался.
Собрался в келейку, глас вновь удивлял:
«Меня отнеси-ка обратно, где взял!»

На том попрошайки закончились речи.
Взвалил прокажённого снова на плечи.
От просьб хоть и был утомлён Агафон,
Желанье последнее выполнил он.

Уже уходя, услыхал за спиной:
«Намучился ты, преподобный, со мной!
Все соки с утра из тебя выжимал,
Однако, озлобленным всё ж ты не стал!

А, всё потому, что - Святой Человек!
Ты истинно Божий, поступков не счесть.
Из века. нести Благодать тебе, в век!
Большая Любовь, Агафон, в тебе есть!»

Едва обернулся – глашатай пропал!
Пред ним ангел Божий. Сумеем понять;
По-своему, видно, Господь проверял,
Святое лицо, нам, чтоб вновь показать.

Небесный град

Спустить небесный град на землю,
В себе сознанье бога разбудив.
И все основы просто изменив
Разрушив затхлые, все старые системы.
Что страх лишь порождали только в нас
И смысл был в обычном выживании.
Спустилось это новое сознанье
И нужно сбросить только лишь балласт.
Всего, чем жили столько мы столетий
Копя ужасный тяжкий мёртвый груз.
Тащили за собою мы обузу,
Что так собой опутала как сеть.
На всё ответ был, это невозможно
Границы есть лишь собственного я.
Нам дьявольски шептали нет, нельзя
И жить нам надо очень осторожно.
Мы создали тогда себе комфорт
Что б было безопасно и удобно.
Но больше лишь врастая в неспособность,
Что дух наш стал как будто просто мёртв.
Но нет, на время просто затаился
Из жизни в жизнь все опыты копя.
И право первородства уступя,
Он знал огонь когда то возродится.
И час пришёл, и мир уже не тот,
Хоть кажется что всё как было прежде.
Мы так же улыбаемся надежде
Когда нас жизнь несёт в водоворот.
Мы верим, то что стены нас спасут
И в злате и богатстве наша сила.
Но эти вещи столько нас душили
Что хочется от них уже свернуть.
Конечно всё не сразу, по частям
Сознанье заполняет наше тело.
Туда вливаясь где уже назрело,
И просветляет новые слоя.
Меняя смысл полностью во всём
Другие выявляя ориентиры.
И прежних низвергая всех кумиров,
Сжигая всё божественным огнём.
Так долго ждать свободы, пробужденья
Устав так от привычной сладкой лжи.
Мы старому кричим, теперь дрожжи
Тебя мы придадим совсем забвенью.
Всё новое встречается в штыки,
Но это неизбежно измененье.
И долгим может будет проявленье
И в чём то где то даже вопреки.
Как будто извержение вулкана,
Что будет порождать животный страх.
Всё это будет в наших лишь умах
Последствия слепого урагана.
И будет литься мягко в тех кто ждал
Кто жить устал в сознании комфорта.
Ведь не меняясь ты как будто мёртвый
И ты не жил а долго умирал.
Хотя всё это было настоящим
Но только лишь как временный этап.
Вот новый мир спускает «сверху» трап
И помогает снизу восходящим.
Спуская град небесный в своё тело
Мы бога пробуждаем изнутри.
И он нам говорит, теперь смотри
Мы тут с тобой божественно, всецело.