Любимые статусы пользователя Окно как выход

Знаешь, мама, я очень устала

Знаешь, мама, я очень устала,
Много что-то опять навалилось...
Даже плакать совсем перестала,
А мечта о проблемы разбилась...

Иногда очень страшно ночами,
Давит сердце, как камень, незримо...
Слишком много уже за плечами...
Ну, а счастье не рядом, а мимо...

Так хотелось быть просто любимой!
Утром кофе и булки с корицей...
Одиночество невыносимо!
Только ночь... И желанье напиться...

Голых стен одинокая песня,
И не выбраться, как из темницы...
Может есть на земле все же место,
Где и мне суждено влюбиться?

Знаешь, мам, я мечтать устала...
А ещё я устала верить...
Я искала, поверь, искала,
Кому сердце своё доверить.

Только холод нашла и раны,
Безразличье и груз сомнений...
Может просто искала рано?
Может были не люди, тени?

Ты скажи, только честно, мама,
Далеко моё счастье бродит?
Я же снова пойду упрямо,
Хоть мне ноги усталость сводит...

Отыщу! Догоню! Узнаю!
Разорвав на клочки сомненья...
Я сумею! Поверь, родная,
Победить все тревоги с ленью!

Я дойду и прижмусь устало,
Согреваясь теплом заветным...
Как же надо для счастья мало,
Если сердце твоё согрето...

Бездомные псы

бездомные псы умирают спокойно,
без шума, без крика, приняв все, как есть,
как будто им вовсе не страшно, не больно,
на солнце блестит их потертая шерсть...

бездомные псы умирают так тихо,
так грустно, как будто апрельский снежок,
и в рай попадают, где служит им гидом
какой-то нелепый собачий божок...

бездомные псы видят сны о хорошем,
о светлом, волшебном и солнечном дне,
где дети, усадьба, хозяева, кошки,
и голос командует: "Шарик, ко мне!"

им снятся болонок упругие ляжки,
забота, тепло, в тихом доме уют,
как треплет их кто-то по милым мордашкам,
как чешут им спину и кушать дают...

бездомные псы, они очень ранимы,
их сердце большое как сдобный калач,
и часто ночами, тогда, когда спим мы,
мы слышим их тихий и жалобный плач...

бездомные псы потерпают от злобы,
садистских наклонностей глупых детей,
их лупят ногами козлы и уроды,
кидают камнями, на спор, кто сильней...

бездомные псы умирают на небо,
их главная заповедь: "Верность храни",
но некому, не для кого, просто нету,
вот так погибают без смысла они...

от острых ранений, еды ядовитой,
от пуль и в приютах, попав под авто,
бездомные псы умирают в обиде,
не поняв, не зная ответа: за что?

когда небеса вдруг полны облаками,
на землю роняя прохладу дождей,
их души собачьи летают над нами,
вселяясь в хороших и добрых людей...

Как больно по ночам рыдать...
Как больно жить и притворяться...
Как больно роль свою играть,
Идти по жизни и смеяться...

Как больно с раненой душой
Бродить в тумане бесконечном...
Как больно быть всегда с толпой,
Но все ж одной... навеки.... вечно!

Как больно без надежды жить,
И от судьбы не ждать чего-то!
Как больно больше не любить,
Но молча вспоминать кого-то...

Как жаль, что память не убить,
Одна она мне жизнь калечит!!!!
Как больно помнить ВСЁ........ и жить!!!
С нелепой верой - ВРЕМЯ ЛЕЧИТ…

Я в зеркале увидел папу,
Случайно разглядев его.
Увидел и почти заплакал,
Не понимая сам с чего.

Из полумрака коридора
Вдруг папа улыбнулся мне.
Как будто он, как прежде дома,
А не в небесной синеве.

Всего лишь взгляд, но как стрелою
Печаль мои пронзила сны.
Мы десять лет уже стеною
Отделены от той весны.

Потом я понял - в отраженьи
Был - я. Похожий на него.
Одно короткое мгновенье,
А сколько вспомнилось всего!

Две девочки

Однажды ко мне постучали,
Две девочки рядом стоят.
Они попросили лишь хлеба,
И я не смогла отказать.

Я вынесла хлеб и конфеты,
Спросила, а где же их мать?
Девчушки глаза опустили:
- А мама в запое опять.

И нету ей дела до дочек,
Душа за детей не болит.
Приходят чужие мужчины,
И водка весь разум затмит.

Не видели дети игрушек,
Не ведали в жизни любви.
Лишь только побои и ругань,
И маме совсем не нужны.

На водку детей променяла,
Как будто какой-то товар,
Забыла как в муках рожала,
Потом просто так предала.

Ее не волнует - одеты ли дочки,
И есть ли, что дома поесть.
Лишь были бы деньги на водку,
А дальше - огнем хоть гореть!

Но нету обиды в детских глазах:
- А мама хорошая, мне говорят.
Они ее любят всему вопреки,
И ждут материнской любви.

Их так захотелось обнять...
А может... К себе их забрать?
Но мысль кольнула словно иглой,
Да кто же так просто отдаст?

Я в комнату к дочке вошла,
Взяла пару детских игрушек.
И девочкам тем отдала,
В глазах прикрывая слезу.

Они улыбнулись доверчиво...
На миг заблестели глаза,
- Спасибо! Сказали, а после,
За ручки держась ушли от меня.

Всю ночь не могла я заснуть,
Все дочку свою обнимала...
Как можно матерью назвать,
Ту, что детей на водку променяла?

Кот

В одном дворе, уже который год
Жил одноглазый и безухий кот,
К тому же, у него был сломан хвост
И лапа – от бедра наперекос.
Ходил, как бы подпрыгивая, кот,
И кличка у него была – Урод.

Всем детям, что играли во дворе,
Кота касаться строгий был запрет.
Со всех сторон тот кот гонимым был,
Но он, казалось, всех и вся любил,
И кто его камнями отгонял –
Об ноги тех он тёрся и мурчал.
А дворничиха, хоть была в летах, -
Порой лила из шланга на кота,
И тот смиренно под струёю мок,
Удрать как будто было невдомёк.

Особенно тот кот детей любил –
Стремглав бежал к ним, радостно вопил…
И на руки его кто если брал, -
Он блузку или пуговку сосал.
Однажды кот нарвался на собак:
Увидела одна девчушка, как
Два страшных пса его терзали враз,
Под режущую слух команду «фас!»

Бесстрашно подбежав, девчушка та
Схватила полумёртвого кота:
Он задыхался, он едва дышал,
И морду след слезы пересекал.
Она бегом несла его домой,
Ведь кот ещё, почти что, был живой,
А кот пытался в этот миг мурчать
И даже её пуговку сосать.

Он умер у девчушки на руках…
Глаз золотой смотрел на облака…
И долго у подъезда своего
Она сидела, глядя на него.
И состраданье вмиг открыло ей -
И сделало девчушку ту добрей, -
Что за уродством даже у котов
Бывает беспредельная любовь.

Скажи, а чайки тоже плачут...

- Скажи, а чайки тоже плачут,
Когда их море предает? -
Спросила девочка у мальчика,
Когда весной кололся лед.

Деревья на ветру качались,
И он ответил на вопрос:
- Чайки разбиваются о скалы,
Когда их море предает.

Летели годы, словно ветер,
Летели, оставляя след.
И вот, они уже не дети,
Им стало восемнадцать лет.

О люди, как они любили,
Такой любви никто не знал!
Когда над ними вьюги выли,
Огонь любви их согревал.

И вот настал день белой свадьбы,
Холодной раннею весной,
Невеста в белоснежном платье
Пришла к любимому домой.

Лишь за порог она ступила -
Любимый у двери стоял
И, никого не замечая,
Другую нежно целовал.

На свете нет сильнее боли,
Она ступила за порог,
Глаза наполнили ей слезы,
Шептали губы: «Как ты мог?»

Она стояла у обрыва,
Вдруг закружилась голова,
Она рукой глаза закрыла,
Из детства вспомнила слова:

- Скажи, а чайки тоже плачут,
Когда их море предает?
- Чайки разбиваются о скалы,
Когда их море предает

Да, больно. Нет, коплю, не плачу.
Я всё стерплю. Я не могу иначе.
Пусть разобъётся сердце на осколки,
Пусть крылья вырвут мне, я не заплачу.
Я буду всё хранить в секрете.
Я буду изнутри сгорать, ломаться,
Мне очень больно. Я терплю.
Я не могу вот так сорваться.
Я замолчу, когда захочется кричать.
Я буду улыбаться и сиять,
Скрывая свою боль за маской.
Когда захочется сорваться
Я рот закрою. Пусть слёзы потекут,
Пусть буду медленно на части рассыпаться,
Я промолчу. Я буду до конца держаться.
Да, больно. Нет, молчу, не плачу.
Всё почему? Я не могу иначе...