Философская лирика - Статусы (Страница 31)

Угости меня сигаретой...

Угости меня сигаретой…
Едкий, напрочь забытый запах
Преломляет изгибы света
На поджатых еловых лапах.

Клинит. Долго ли ждать ответа
От спрессованной в жалость скуки?
На случайной полоске лета
Не согреть ледяные руки.

Отдали силой мысли время…
(Капли соли на дно стакана…)
Неожиданно-откровенно,
Только правду…всю… без изъяна

Изливай всё, как есть, по каплям
Неразборчивым и жестоким…
В блике сумеречно-закатном
Одинаково одиноки.

Когда она устала быть удобной...

Когда она устанет быть удобной,
Как тёплое любимое пальто,
Не замечая тех, кто шепчет злобно
Про жизни неудавшийся итог,
Она расправит крылья, и взлетая,
Отпустит всех, пророчащих беду,
И будет наслаждаться вкусным чаем,
Улыбкой доброй скрасив свой досуг…
Она забудет беды и потери,
И скинет с плеч усталость прошлых лет.
Ведь главное самой душою верить
И излучать самой душевный свет…
Не нужно безотказной быть и милой,
Внутри саму себя предав опять.
Она так много раз переступила
Через себя, чтоб остальных спасать.
А вот когда она сама упала,
Её судили громко, уходя.
Она прощала… Всех всегда прощала,
Роняя с глаз кристаллики дождя.
И вот однажды боль в груди потухла.
Впервые с губ её сорвалось «Нет!».
В чужих руках она теперь не кукла,
Что правильный всегда даёт ответ.
Не каждый отдавать любовь способный,
Не все имеют смелость быть собой…
Когда она устала быть удобной –
Она узнала счастье и любовь.

На обочине жизни

На обочине ржавых, покоцанных дней
Обретают глаза реальность.
Память справную чувства возносят тучней,
Обвиняя немощно крайность.

На окраине, в сонмище, руки взахлёб,
Связки грубо терзают кадык.
Кроет матом, дерётся кривой диалог,
И слова отравляют язык.

Не прощают обиды ошибки других,
Осуждают иные с пристрастьем,
Оскорбляют чужих, не своих, затаив
Месть коварную, мерят несчастьем.

На обочине в ухо слова на «изволь».
У собратьев надежда на жалость.
Говоря о другом, говорят «никакой»
И невзгоды ругают за жадность.

На обочине жизни поют нараспев.
На окраине здравят убогих.
У концовки в конце – ядовитый абсцесс,
И проклятьем подводят итоги.

Перекрёстки в дороге похожи на крест.
На обочине место для многих.
Через день на погосте – скупой барельеф.
Люди думают: время для прочих.

Унижая, презрев, голосят наобум,
По ночам истязая промежность.
Губошлёпные песни во сне трубадур
Пишет, слёзно слагая про нежность.

Обижается память, итожа протест.
Слабость любит ругаться ничком.
За грудиной ершится трусливый процесс,
А затем – про себя матерком.

На обочине славят народный фольклор,
Духовник – на обедне потом.
Зависть любит ударить наотмашь, в упор,
По губам, по глазам наждаком.

О других, о своих говорят, о любом,
Возвеличив удачу легендой,
Восхваляют себя, и неважно, о чём...
На вопросы – ответы с наценкой.

На обочине дождь превращается в грязь,
И не видят дальше подбрюшья.
По линейке шеренгой в шеренги плодясь,
Загнивает совесть в удушье.

Перемат на крещендо – вульгарный рефрен.
Хамовитые фразы небрежны.
Честь на подлость меняют – заразный промен.
Прежде были – сегодня не прежде.

На обочине слабость успех боронит,
Утомлённое бремя лоснится.
Отстающие копят охапку обид
И боятся на шаг оступиться.

На забоке поближе вассалу – лакей.
Все похожи, но любят разниться.
Пафос знает откуда, чьих будет кровей,
Добавляя в судьбу небылицы.

Разбавляя негожее схожим дерьмом,
Неземное становится явью.
С двух сторон на обочине белым бельмом
Бедность дни озаряет печалью.

На могилах – реальные цифры про быль.
Люди любят повыше надгробье.
Однотравием пахнет колючий ковыль.
За спиной на погосте – злословье.

На обочине – время окольных затей.
Умиляется память в восторге.
Одинокий вердикт – как засохший репей.
Слёзы рваные катятся в скорби.

На обочине серая масса галдит,
Послухастей – томится в испуге.
Заглушить разум правды толпа норовит,
Близко любят неумного друга.

Воля страх побеждает, вожак позади.
У надежды успехи горластей.
Обернулась толпа – задний встал впереди.
У мятежных рефлексы контрастней.

На обочине мысли бегут с языка,
Под иконой молитвы потолще.
О душе говорят напролёт, до зевка,
О грехах вспоминают попозже.

На обочине любят стандарты любви,
И счастливый отложен на завтра.
Полюбилась за ночь? Хоть на сутки возьми –
Ставят галку в распутном кадастре.

На забоке мораль от любви далека,
Похоть любит бандажный картель.
Через день расширяет любовь адреса
И кочует с постели в постель.

Ухмыляются мысли пустых городов.
На обочине ночью – торги.
За копейки на вес продается любовь,
Легче плотью поправить долги.

На обочине взгляд у любви косоглаз,
Ухищряется сущность в сарказме.
Неудачники пишут длиннющий рассказ,
Про любовь и оргазмы в экстазе.

На пологой обочине – праздная жизнь.
На отшибе смердит канава.
У цинизма гостит иногда сатанизм,
И слова ехидно вертлявы.

На забоке отнюдь не всегда жизни падь,
Иногда умудряется смелый
Через волю, ломая, клыки показать,
Применяя приём оголтелый.

На окраине любят надежду жалеть,
Воздавая при этом кощунству,
На границе поверий щекотно хотеть
Унесенные прошлым безумства.

Нет за кромкой замков, нет за кромкой дверей,
И зайти в мир иной – виртуальность.
Легче вскладчину строить сортир без идей,
Восхваляя свою гениальность.
… показать весь текст …

Век выходит с века

Я пытаюсь думать, как не думать,
В сумерках сознанья обрести
Равновесие – модель уступок,
Состоянье жизни без души.

Новый день – не сутки, день прохожий,
И мои слова с приставкой «без»:
Без любви, без имени, до рожиц
Кто-то в мысли намертво залез.

Где-то в подсознанье чувства тонко,
В назиданье оголяют дрожь,
Фибрами моей души в потёмках
Рифмой начинается допрос.

Отвергаю лживые стенанья,
Возвращаю память на рубеж,
Где мои первичные познанья –
В основном винительный падеж.

Что болит, пускай недолго мучит,
Навсегда отмучит и проймёт,
Может быть, какой пропащий случай
Для острастки всем назло найдёт.

Может быть, найдёт соломку в радость,
Скажет, что надежда впереди,
Впрочем, случай может быть оправдан,
Если на венце он триедин.

Невозможно верить в неудачу,
В каждом сердце час в году весна.
Я теряюсь, думая иначе,
Думаю, моя уже прошла.

Век выходит с века, где извечно
Половина времени кровит,
Уходящий – старому не встречный.
На вопрос за прошлое смердит.

Я в посильном рабстве у привычки.
Когда нужно, семенят шаги,
Расплываясь в ласковой улыбке,
Я кивками раздаю долги.

… показать весь текст …

В припадке истины - единство

Сбивает память чувства в стаю.
Забыв про давеча, как было.
Я вспоминаю, низвергая,
Как нас любовь любить учила.

Уймись, сознанье. Пресмыкаясь,
Не стоит прошлого касаться.
Отнюдь, я вроде и не каюсь,
Я просто не хочу казаться.

Я помню первый день чреватый,
Руками множество ротаций,
Ответ типично резковатый
До уймы глупых симуляций.

В глазах любви гнездится счастье.
За прошлое и в оправданье
Готов любовью рассчитаться
И описать души рыданья.

Нас детородные желанья,
Не отпуская, совращали,
Порой дневные воздержанья,
Вновь удивляя, соблазняли.

Луна, стыдливо озираясь,
Дрожала ночью над постелью.
И чувства, злости доверяя,
Разлуку метили как шельму,

И губы на ладонях грели
Ещё вчерашние мозоли.
Меня до косточек раздели
Келейной страстью. И в подоле,

Найдя минуту истощенья,
Я стал похожим на тихоню,
То так, то эдак, до смущенья,
Готовый сдаться всесторонне.

Краснея, трогал её ляжки,
В упор и долго изгалялся,
Затем, закашляв от затяжки,
Я про себя угодно клялся.

В припадке истины – единство,
В гортани звук любви протяжней.
Всю ночь шептал ей: «Позаимствуй,
Добавь слюны для эпатажа».

И мысли пошлые, стеная,
Просили: «Действуй, и попроще».
Словечки, плотью набухая,
В секунду становились бросче.

На чреслах ночь была проворней
И, как на кресле восседая,
Хотела снова и задорней,
Движеньем чувства подгоняя.

И снова, вновь и в помраченье,
Мы зрели, заново желая.
Любой незваный был лишенец.
Всё повторялось, невзирая.

С годами счастье измеримей.
Любовь потворствует адату.
Проходит страсть неумолимо,
И сердце пишет рефераты.

Я шёл в канве судьбе навстречу,
Любовь причинами калеча.
Что есть – то старому перечит.
Живу, считая дни столетья.

Святые дни оставлю сути,
Зачем, к чему – не понимая.
Познал, достигнув перепутья:
В дороге жизни правит карма.

В дыре отчаянья, брыкаясь,
Я доживаю век ушедший.
Любовь до слёз – начинка рая,
Конечный дом – кусок траншеи.

Увы, что бегло – скоротечно.
Судачат опосля легенды.
Что непохожее, то вечно.
Толпа бывает милосердна.

… показать весь текст …

Поэма «Безумие»

Календарь скукожился, устал,
Дни ушли в историю столетий.
Я пропал, в безумие упал,
Между строк не вижу междометий.

Говорю с надрывом, на износ,
Я ищу слова на цепь событий.
Мысли скачут, бегают вразброс,
Моя речь сановней и маститей.

Не пойму, зачем и почему.
Я ищу суть истины соитий,
Кто-то шепчет в ухо: посему.
Связь порочная – душа наитий.

Не мечтая, рассуждаю вслух,
На окне гардины шевелятся.
Я сижу на корточках в углу,
В потолок наверх глаза косятся.

Стрелки подгоняют время к двум,
За ресницами дрожат зеницы.
За глазами чувства наобум,
Циферблат задумчиво дымится.

Я лишенец, горя ученик.
На спине копаются мурашки.
Научило время, соль постиг,
На лице надрез и две подтяжки.

Дверь трясет, грызутся голоса,
И в проёме ёмкая фигура.
На ковре рисунок палача,
Улыбаюсь, тихо балагуря.

Моя совесть покидает ночь,
Где мечта купается в стакане.
Я пытаюсь чувства превозмочь,
Кошка допивает грог за нами.

Память ищет чувства в беготне,
Ранит дней, уставших вереница.
Прячется от ужаса во сне
Ночь в ночи – корявая блудница.

Вижу на стекле – сплошной коллаж:
Голова змеи горит в глазницах.
В середине плачет жуткий глаз,
На оконной раме в сонме лица.

Собираю мысли, бормоча,
Капли бьются, падая из крана.
Наливаю двести первача,
На душе кровится злая рана.

Заблестела в золоте волос,
С перепуга рыжая щетина.
Выпиваю двести как за сто,
Одиночество глаза морщинит.

Кто-то рвется из утробы вскачь,
Мои страхи бегают в стремленье.
Я пытаюсь волей дух запрячь,
Позабыв вчерашние сомненья.

Размахнулся – вижу рикошет,
Мой соперник, моя тень смеётся.
Бьет меня, в руке блестит стилет,
Смерть за мной на цыпочках крадётся.

Нагнетаю страхом свой маразм,
Отбиваюсь, бой даю вприсядку.
Тень визжит: «Добьём ворюгу враз!»
И душа бьёт, радуясь, в сопатку.

Слышу за спиной зловещий смех,
Мои силы стали покороче.
Тень орёт: «Его убить не грех», –
Примеряюсь, бью опять что мочи.

Одиночество-подруга, мразь,
Бьёт кувалдой по ноге, сверяясь.
Пропадаю. Я испуган, злясь,
Вижу в зеркале обрубок рваный.

И душа строптивая в упор
Мне плюёт в глаза и, ухмыляясь,
Я держу в руках большой топор
И стою напротив, не виляя.

Я стараюсь тень ногой убить,
И ловлю глазами взгляд в проёме.
Все равно вам силой не добить,
Пусть фонтаном льётся ругань в доме.

Я харкаюсь кровью, суечусь.
Тень устала бегать, отбиваясь.
С одиночеством в надежде бьюсь,
Гневом от бессилья обливаюсь.

Наливаю всем по двести в час,
Память горькая, страда-сиделец.
Я прошу: не надо резких фраз,
Мне в проёме чудится пришелец.

И душа, бесстыжая мещанка,
Зашипела: «Вот он, супостат».
Говорит: «Была ему служанка».
Вместо слов проклятье, перемат.

Говорит: «Я стала оборванкой,
День и ночь блудила напрокат.
Негодяй, паскудная поганка,
Он порвал мне платье, виден зад».

Моя суть от злости матерится,
Гость смеётся: «Перестань орать!»
Тень моя по-доброму кривится,
Надоело драться и страдать.

Достаю аптечку и бинты,
Делаю укол и ставлю чайник.
С одиночеством душа на «ты»,
За столом втроём, напротив – странник.

Я вступаю в разговор, смеясь,
Кто не первый – первый начинает.
Одиночество с душой, бодрясь,
Вытирают слёзы, обнимают.

Вы едины вместе, но не вместе.
Ну, скажите, что у вас стряслось?
На каком, скажите, перехлёсте
Ваша дружба резко стала врозь?

На пороге счастье загостилось.
Не впустили и, наоборот,
Не родили – значит, не родилось.
В половодье не искали брод.

Меланхолия внесла разруху,
И депрессия сковала жизнь.
Сумасшествие залезло в ухо:
Я безумием своим гоним.

Время пишет, время – для грехов.
Обманулся и нашёл измену.
Не хотел быть грешным без рубцов.
Я грешил, молился феномену.

Мне милее зависть, чем восторг,
Я поставил гордость на колени.
Мне ханжа поближе, а не лорд.
Я отрезал пальцы без гангрены.

Разорвал на сердце две аорты,
Улыбался, не скрывая зло.
Мне по нраву твёрдость и экспромты,
Я мечтал, но мне не повезло.

Я пойду в дурдом с Наполеоном
И увижу строй его солдат.
Мы устроим там любовь с наклоном
И подскажем, где дорога в ад.

Мы поскачем на врачах галопом,
Скручивая губы узелком.
Оскопим лекарствами, не скопом,
Лучше негодяи с кошельком.

На коленях, у кривых зеркал,
Я одно увидел наизнанку:
Чёрт на скрипке полонез играл,
Бесы танцевали спозаранку.

Разрывая жилы, вены рву,
Здесь считают время виртуальным.
Сам себе застенчиво шепчу:
«Я сижу на лошади с изъяном».

Я хочу любить одно, своё,
Обнимаю тень, себя ломая,
Я люблю зело и просто зло,
Ночью в гости ведьму зазывая,

Я люблю слова. Где любят лесть,
Становлюсь пониже, может вровень.
А ещё люблю места, где месть.
И с луной сижу на небосклоне.

Я хожу за дьяволом с опаской,
Опахалом отгоняю мух.
Он умён и он со мною ласков.
Люди распускают гадкий слух:

«Он частями покупает душу,
Платит хорошо, готов вперёд.
Иногда он летом любит стужу,
Он не лицемерит и не врёт».

Я купался и ходил по морю,
Просыпался и бежал опять,
Был на Каракумах и Босфоре,
Научился чувства опреснять.

Снились белой ночью чёрный конь
И седло с каймой из красной кожи.
Дождь просил у облаков дисконт,
И земля твердила: «Будь построже».

За венком слова, на сердце память,
Сохнут слёзы, и скорбит любовь.
Эпитафия – печать на камень,
Голая душа без каблуков.

Комплексы порочные из детства,
Честь порой – смешная самоцель.
Жизнь канючит на погосте место,
Саван белый – вечности постель.

Я – исчадие людских грехов,
Мне реальность убивает душу.
По ночам дежурю у мостов,
Выворачивая страх наружу.

… показать весь текст …

Бал уродов

Солнце, поджигая зори,
Небо освещает.
Память лечит мои хвори –
От таблеток тает.

Ночь ушла червеобразно.
День стучится в гущу.
В гуще снов моих вчерашних
Первый был получше.

С расстановкой и в насмешку
Люди, задаваясь,
Пятаком играли в решку,
Через час меняясь.

В круговерти новых партий
Не по ГОСТу, меньше,
Объявился чёрный карлик
И сказал: «Не верьте!»

Закричал: «Пятак фальшивый,
С двух сторон набитый!
Решка справа, решка слева,
Воробей двукрылый!»

За столом сидит, зевая,
В красном лапсердаке
До безумия смешная
Рыжая макака.

Вдруг калачиком свернётся,
Завернётся в скатерть,
Зубоскальством огрызнётся
Карлика праматерь.

Карлик требует: «Довольно!
Дайте повитуху!
Пусть отрежут ей немного –
Пальцы и два уха».

Быстро бегая по кругу,
Режет правду-матку:
«Я без лишних словоблудий
Удавлю макаку!»

Надоели пустобаи.
Я боюсь похуже
И, от страха исчезая,
Унижаясь, трушу.

Бестолковые картинки,
Обретя реальность,
Рвут на части середину,
Чтоб отрезать крайность.

Закрывая дверь снаружи,
Попадаю в лето.
Три гадюки равнодушно
Курят сигареты.

Слышу – голос зазывает,
Вижу барабаны.
Ночью Бога воспевает
Сатана в тюрбане.

В темноте порядок ушлый.
Вижу – две гетеры.
Я для них – момент текущий,
Жалкая химера.

Дальше – больше. Баттерфляем
В воду окунаюсь.
Подо мной акулья стая.
Как бы просыпаюсь,

Открываю разом двери,
Ухожу из дома.
На крыльце сидит гетера,
Обнимая гнома.

В парке новая крамола:
Белки бородаты.
Всюду русское раздолье.
Под руками – гады.

Опускаюсь до борделя.
Старая затея…
Мои руки ещё целы.
Я желаю фею.

С ней кикимора в обнимку
За любовь страдает,
Говорит: «Конец мне, крышка», –
Моё сердце ранит.

Рядом женщина родная.
Я устал от брака.
Предпочёл бы попугая,
А не вурдалака.

Бал уродов, групповуха…
Все смешались в образ,
И тетеря-потаскуха
Обнимает кобру.

Мужики танцуют вместе,
Чувства однополы,
Под гитару без оркестра
В жанре рок-н-ролла.

Обезличены манеры,
Брюки без карманов.
Им собака носит клеры
Под аккорды мавра.

Память лица вспоминает,
Поцелуи в шею.
Я хочу в бордель: жеманясь,
Повторить затею.

Жутко мне, я, умирая,
Просыпаюсь утром,
Пальцы вывихом ломаю…
Под кроватью судно.

Лейтенант лежит напротив –
Травма на ученье.
Гениальный анекдотчик
От ночного бденья.

Медсестра приносит завтрак,
И пушок под носом
Возбуждает лейтенанта,
Словно от психоза.

Два других больных вздыхают,
Чувства без забрала,
Руки мысленно желают,
Горкой одеяло.

Я устал от своей жизни.
Мои сны – несчастье,
До межумия критичны,
Времени подвластны.

… показать весь текст …

В постоянном непостоянстве

Что-то мнётся во мне, кается
До сумбурного в окаянстве.
Кто-то дышит во мне, мается
В постоянном непостоянстве.

Мысли впрок матерятся злее,
Вспоминаю смоковные дни.
Моя память под коркой блеет,
Описав нашу страсть без чернил.

Говорю сам себе, говея,
Пред началом любовь голодна,
Раз за разом рифма бойчее,
Словоблудство – поэта стезя.

Очень быстро и вроде сочно
Чувства разные били ключом,
Суть людей мне казалась постной
Под единым незримым зонтом.

Мои мысли рожают строчки,
Кровь толкает изъяны к вискам,
Разрывая напрочь аорты,
Обращаюсь к смышлёным словам.

Про ушедшее любят склонять
Эпилог про ошибки сперва,
Я пытаюсь любовь осознать,
Увядая, хочу во вчера.

Я скучаю по нам, по прежним,
Где язык говорил об одном,
По ночам бесконечно нежным,
Когда всё обо всём, ни о чём.

Дни дышали воздухом грешным,
Звездотканное небо, светясь,
Чересчур казалось несметным,
На рассветный полог сердясь.

Старость душит горло в угоду,
Мой кадык заикнулся комком.
Скулежами души обглодан,
Я у прошлого стал денщиком.

Утонул в голубой теснине,
В излучении радужных глаз,
И мне кажется, без причины
Моя воля, сдурев, растеклась.

Взгляд досужий поймал улыбку.
Обречённо, в одно касанье,
Измеряя бедра навскидку,
Вижу похоти оправданье.

Я отмёл до конца моральность,
И глаза прошептали: «Возьми».
Сдался дух от несметной тайны
И сказал за любовь напрямик.

Отпустил слова самотёком –
В очевидном не нужно лучин.
Потянул невольно за локоть
И продолжил обильный почин.

Завопил, срывая свой облик,
В колебаниях, до горячки,
Угрожал: если нет – озлоблюсь,
День сегодня вовсю лежачий.

Лучше сразу, можно попроще,
В безобразии – до «возможно».
Я руками был доморощен,
Ожидая, думал, что чокнусь.

До подтёков плескались чувства,
Распиная любовь дебютно.
Мир вокруг, безлюдный от буйства,
Нам казался просто попутным.

Я нашёл в телесном пристрастье,
И увидев, что можно больше,
Обманул любовь в одночасье,
Растянув секунды подольше.

Колокольный звон в повечерье
Остужал наши чувства до встреч.
В богохульстве до озверенья
Не сумели любовь остеречь.

Ночь бросала тела в пучину,
Воровала у солнца часы.
Каждый думал про гильотину,
Чтобы стать жертвой высшей любви.
… показать весь текст …

В двадцать лет желания богаты

Голопузое время, славься!
Славься, детство моё цветное!
Хоть на сутки, на час отдайся,
Возвращайся назад, родное.

Возвращайтесь, друзья босые,
На житейский манер голося.
Как живёте вы там, родные?
Я соскучился, круг очертя.

Где вы там, соседи былые?
На каком погосте лежите?
Вспоминаю ссоры смешные
И котлеты на комбижире.

Где вы, липы мои родные?
В какой печке вас заморили?
Прилетайте, мысли рябые,
И дождём глаза напоите.

Принесите дождливый вечер,
Губ солёных запах пахучий,
Оросите память предтечей,
Там слова намёком живучи.

Танцы в кровь и ночь заводная,
Лихорадили тени паркет.
Каждый раз – по счёту иная;
Юбки тесные, разный вельвет.

Мы любили, ревнуя в пику:
Переяркам всегда неймётся.
Между пропастью и на стыке
Случай заново в сердце бьётся.

Ненасытная до конвульсий,
Без морали стонала, крича.
День вчерашний вместе с грядущим
Уходил между прочим с плеча.

Грушевидные были как раз
И размер не имел значенья.
Про отложенный жир на запас
Обсуждали до вожделенья.

Мир казался вокруг яровым,
Розовела земля на заре.
Небо было дворцом золотым
И любовь – на зелёном ковре.

На одном порыве, в экстазе
Говорили про то, про это
Всемером на потном матрасе…
Ночи были винного цвета.

В двадцать лет желанья богаты:
И подряд – не совсем чересчур.
Кружит счастье по циферблату.
Шепчет в ухо стихи трубадур.

Обнадёжь надеждой, нирвана!
Угасаю почти сорок лет.
Пусть мне баню растопит мама:
Утоплюсь от болезней и бед.

Проклинаю годы гротеска
И частями совесть мотыжу.
Ночью снится фонарь на стенке
И гнездо воробья под крышей.

От иллюзии до простраций
Мои годы бегут, старея.
На аллее засохших акаций
Я оставил босое время.


1998

… показать весь текст …

В сомнениях крутятся знанья

(Афоризмы в стихах)

Беспечная юность – любви краснобай,
Колени – молитвы опора.
В конфликте зачинщик – тупой сиволдай,
И скромность – помощник покоя.

Сердечность не видит концов и границ.
Для юности леность извечна.
И сотни пустых и несчастных глазниц
Земля поглощает усердно.

Надежда – пролог и предвестье удач.
Обманутый любит стенанье.
Кто близок – бывает болюче-кусач.
В сомнениях крутятся знанья.

Кто жил в одиночестве – нетороплив.
Жестокость обычно ничтожна,
Для глупости кажется умный – чванлив.
Реальность – подруга безбожья.

До цели отважный доходит один.
Семья рекурсивна в единстве.
Чем больше законов, тем меньше почин.
Ищите исток в материнстве.

Любая подвижка – бесспорный талант.
И ложь для легенды – реальность.
Количество денег – свободы гарант.
Талант неспособен на жалость.

За умным в шеренгу стоят подлецы.
И слабый не любит прощенья.
Чем больше воруют, тем меньше следы.
Ленивым на счастье веселье.

На страже рассудка библейский закон.
Любовь бесконечно сенсорна.
Религия любит немодный фасон,
А пафосный любит позерство.

Чем больше в руках, тем слащавей грехи.
Толпа бесконечно жестока.
Умнющая похоть – колодец любви.
Мечта озаряет дорогу.
… показать весь текст …

Город Шлёнда

У Москвы дорога злая,
День другому – кривобок.
Жизнь ломает, унижая,
Фарисей даёт урок.

Целый день от дома к дому.
Рано утром водку пьют.
Карлик деньги даёт гному.
На Петровке дело шьют.

У надежды срок недолгий,
Город-шлёнда любит ложь.
Правит шельма, воют волки,
За спиною прячут нож.

Держит пост любви разлука,
Не страдает, просто ждёт.
Хитро разум душит скука.
Тело в баню жлоб ведёт.

Болью каркают подранки,
Умирая, жизнь растёт.
Рвутся вены и лоханки,
Предвкушенье счастью врёт.

Лямки тянут руки смерти,
Воз тяжёлый – сотня в час.
На погосте рядом клетки,
Над Москвой – Великий спас.

* * *

Всё «случайно» – не случайно;
Кровь волчонка, травля волка.
Смотрит с неба грустно мама,
И в углу отца двустволка.

Диалог с чертом

(Миниатюра в стихах)

Герой:
– Расскажи мне, старый чёрт,
Как моя звезда упала?
Почему судьба устала
И куда душа пропала?

Чёрт:
– Да… судьба твоя гуляла,
Слишком многих разменяла;
Жизнь кружила и плутала,
Часто суть на путь меняла.

Почему души не стало?
Всех она давно достала!
И звезда не умерла –
Она просто не взошла.

Герой:
– Где заснули мои грёзы?
Почему засохли слёзы?
Как я молодость проспал?
Отчего друзей терял?

Чёрт:
– Мудрость грёзы придушила,
Слёзы гордость осушила,
Время молодость убило,
Жадность всех друзей сгубила.

Герой:
– Где любви и страсти взор?
Почему пропал задор?
Отчего люблю постель
И с утра хочу кисель?

Чёрт:
– Страсть заснула, задохнулась,
Тело старостью загнулось,
Под коронки зубы скрылись,
И надежды растворились.

Герой:
– Вечерами пью кефир,
На обед я ем зефир,
В тягу стала мне еда,
И вино не пью до дна.

Чёрт:
– Твой кишечник – барахло,
Дёсны – хрупкое стекло,
Сок не гонит железа,
И протухло всё нутро!

Герой:
– Что случилось с моей честью?
Отчего грешу я лестью?
Почему смешлива зависть
И богатство мне не в радость?

Чёрт:
– Честь погибла от затрат,
Лесть – дешевле во сто крат.
Ты устал бояться зависть,
Скупость одолела жалость.

Герой:
– Ну скажи, ну почему
Я устал желать жену,
Сына видеть не могу?
На луну завыть хочу!

Чёрт:
– Новых хочешь ты забот,
От своих устал ты льгот.
Сыну надоел дресс-код,
Он тебе не смотрит в рот.

Герой:
– Не могу ночами спать,
Не хочу стихи писать.
Мозг терзает промедол,
Сердце просит валидол.

Чёрт:
– Слишком много видел бед
И не смог найти ответ.
Долго ты будил рассвет,
В рифме ты не видишь свет!

Герой:
– Почему грешил я, пил
И дорогу в храм забыл?
Много шума, воду лил
И себя в капкан закрыл.

Чёрт:
– Ты цинично всех ругал,
Было больно – вспоминал.
Всё от веры убегал.
Ты ловушку сам создал!

Герой:
– Почему, скажи, наглец,
Дружба мне не по плечу?
Не могу свой холодец
Кушать с тем, с кем я хочу.

Чёрт:
– Сам во всем ты виноват:
Всё проспал и промотал,
Душу золоту продал,
Только «нужных» уважал.

Герой:
– Подскажи мне, оппонент,
Слышат все лишь мой акцент?
Каждый мне дает рецепт.
С горечи я пью абсент.

Чёрт:
– Видел ты себя в раю,
Но окажешься в аду.
Сам себе придумал сказку.
Скоро встретимся. Я жду.

Герой:
– Угрожаешь, хитрый чёрт?!
Знаю, мой придёт черёд:
Будешь гнать меня как скот,
Приведёшь к Аиду в грот.

Чёрт:
– Ты – всего лишь человек.
Далеко не в мудрый век
Жизнь прожёг и всё пропил,
Веру потерял, хулил.

Ум ты свой недогружал,
Веру в бога растерял,
Тело ленью ублажал,
Корм для печки нам создал.

Так что, друг мой, не гордись!
Выпей водки и проспись.
Шляпу скинь и поклонись,
Попрощайся – к нам спустись.

Герой:
– Не пугай меня, дружок,
Время есть на посошок.
К Мекке взгляд свой обращу,
На коленях попрошу.

Знаю, Бог простит меня,
Отругает всласть тебя.
Стану каждый день меняться.
Стыдно мне… глаза слезятся!

… показать весь текст …

Дорога ревности

Я отрицаю – отрицанье,
Заблудших дней мою печаль.
Я долго ждал и, не желая,
Хотел того, что отрицал.

На ожиданиях, бесспорно,
Сомненьям верю наперёд.
Ко мне в сознанье лезут ночью
Пять самых правоверных строк.

И мои страхи в потрясенье
Грозят молитве напролёт.
И что-то шепчет в устрашенье
На канделябрах «кровный» чёрт.

Я чувства злостью раздражаю,
И ужас прожитого дня
В моих виденьях повторяет
Картинки, про себя бубня.

Где долгий вечер, день терзая,
До бесконечности тончал.
И солнце, сумеркам внимая,
Пыталось спрятаться в амбар.

Ревнивой верности затея
Стремилась прошлое заесть.
Улыбка милая, чернея,
Хотела страстью месть согреть.

Искала повод, увлекаясь,
Старалась сердце разделить.
На полуправду опираясь,
Навесить цепь слепых обид.

Я был подавлен её мощью
И от напора подустав,
Шепнул на ухо: «Не дождешься,
Я только твой». Любви воздав,

Я стал слугой. И в озаренье
Любовь невидимой рукой
Манила чувства притяженьем,
Я заболел и заодно

Промямлил что-то в оправданье,
Прилег на грудь, и две руки
Зажгли реальностью желанье,
Я захлебнулся от любви.

Дорога ревности к прощенью,
Я бью челом, кричу в набат:
Прости, строптивая, к измене
Я не готов, не виноват.

Моя абстракция фантазий
По нисходящей за чертой –
Иллюзия, где синеглазой
Почётно только за тобой.

Забудь про слёзы до удушья,
Словами легче полоснуть.
Покруче будет сердце скушать,
У ревности короткий путь.

Я от испуга сладко каюсь,
Негодование крою.
Беззубо, как собака, лаюсь,
Зимою лето признаю.

Оставь на время безутешность,
Не верь чутью, не поощряй,
Сильнее смерти только верность.
Ты домыслам не потакай.

Не забываясь, повторяюсь,
Избавь от праведных речей.
Я в зареве любви купаюсь
И жду ответа у дверей.

… показать весь текст …

За маской из папье-маше

За каждой дверью каждый мир
По-своему наждачен.
Придуман слабому кумир,
А может быть иначе:

Придуман слабый, чтоб жалеть.
Придумана заначка –
Черпать слова для разных встреч,
А если нет, то плачьте.

Язык, хватая за кадык,
Подскажет мокрым словом,
Что среди прочих всех интриг
Умнее тихим рёвом.

Насущный нужен через день,
Неважно что, за сколько;
Крючок и кожаный ремень
Бывает нужен срочно.

Расстался, если не поймёшь,
Как дальше и поскольку,
Проблему новую найдёшь.
Ищи в собратья кошку:

С ней можно выпить, закусить,
Поговорить, не глядя,
За хвост подёргать. Позвонить,
Где голос беспощадный

Ответит громко: что враньё…
Поочерёдно, складно,
Чеканя слово, как одно
Единое пространство.

Найду огнистую любовь,
По памяти шагая.
Скажу себе: где до краёв –
Там зависть ключевая.

Отпетая всегда права,
Ей нужно до матраса;
Ей многое давать нельзя –
Оденется в лампасы.

Я помню чувственно её
Раздвинутые руки.
Бери и пользуйся – твоё,
Бесплатно. До разлуки

Осталось множество страстей,
От близости сугубых.
Чего достигнешь без локтей –
По-быстрому погубит.

Забытым миром вопреки
Возносится сегодня.
Надежду чувства обрели,
Надежда детородна.

Культ разный, Бог один, един,
По-своему и равный.
Мне нужен белый херувим,
Живой, а не карманный.

Узнал, что путь дороге рознь,
Учуял: счастье – жребий,
Нашёл породистых козлов
На Ноевом ковчеге.

Однообразием страдал,
До рвоты наигрался,
За холку дёргал, уши рвал,
До жалости смеялся…

Живу пониже и уже
Без клюва и понуро.
За маской из папье-маше –
Седая шевелюра.

Я детской памятью зажат,
И день за два дуплетом.
На тёмном небе сто волчат
Укрылись звёздным пледом.

Мне негде сесть и негде встать.
Хожу, считая время.
Устал ночами солнца ждать.
Мне старость душу съела.

Какое дело мне до вас!
Я потерял желанье,
Узрел, что жизнь – смешной рассказ,
Аванс до завещанья.
… показать весь текст …

Занимательная математика

Математика - наука жизни, которую невозможно не любить.

«Стансы»

*Словарь прилагается

Жизнь до погоста находит подгруппу.
Вниз по теченью – вершина параболы*.
Круг по восьмёрке* – напрасно и тупо.
Вверх по кривой – асимптота* гиперболы*.

Часто фигуры сплетаются в призмы*.
Угол плюс девять* – единый формат*.
Петли* и ромбы*, гибрид* дуализмов*,
Красный и чёрный смышлёный квадрат*.

Грани и рёбра, вершины и типы* –
Очень знакомая жизни грамматика*.
Тело, цилиндры, любви генотипы*
Мысль возбуждают, как математика.

Член* в арифметике – слово моном.
Рядом два члена слагают бином*.
Ноги и тело похожи на циркуль*,
Точка отсчёта – первый артикул*.

Тело проникло, залезла диффузия*.
Всем нам знакома счастья иллюзия.
Где-то гниёт – появилась дисфункция*,
Свойств не меняет сущности* функция*.

Гомо – похожий, однообразный,
Полиандрия* – связанных множество.
Теплоноситель* пьёт жидкости разные.
Образ и мысли – векторы* общества.

Время меняет болезни иммунные,
Смерть от порока – улыбки лицо.
Пи, бесконечность – дороги подлунные,
Век Интернета – секунда за сто.

Жизни задел, цифровая прогрессия*,
Эхом звучит язык биоакустики*.
Оси абсцисс*, генов жизни регрессия*.
Рост не зависит от психогенетики*.

Стройные топы* и бизнес-модели*
Действуют парно, и силы равны*.
Маятник*, контур* и метод качелей*
Твёрдое тело* движет к панели*.

Пешки, фигуры и шахматный мат*.
Тянет король королеву на мат*.
Лексика жизни – сплошной перемат*.
Формула счастья – забудь сопромат*.

Алгебра* жизни – любовь напрокат.
Сколько – неважно, народ мелковат.
Подлость – наука, не сложный мехмат*.
Деньги и власть закону хамят.


Словарь

Парабола (от греч. «приложение») – геометрическое место точек, равноудалённых от данной прямой и данной точки.

Вершина параболы – нижняя точка параболы.

Восьмёрка в математике – цифра или символ бесконечности.

Восьмёрка – внешний вид бесконечной ленты, определение немецкого математика Августа Фердинанда Мёбиуса.

Асимптота – прямая, к которой стремится кривая.

Гипербола (от др.-греч. «сверх, избыток») – геометрическое место точек, где разность расстояний от двух фокусов постоянна. Термин был введен Аполлонием Пергским (ок. 262 г. до н. э. – ок. 190 г. до н. э.).

Призма (от греч. «нечто отпиленное») – многогранник, состоит из разных и равных граней, имеет десять углов.

Призма – многогранная жизнь.

Один плюс девять – подразумеваются десять заповедей Библии.

Единый формат – душа человека.

Петля времени в математике – за гранью возможного.

Петля – орудие казни.

Петля – щелевое отверстие на одежде.

Ромбы – согласно Табели о рангах Петра I – сословия, классы. Всего 14 классов, то есть чинов. После революции табель о рангах – воинское звание.

Гибрид (от лат. «помесь») – организм (клетка), полученный в результате скрещивания различных форм.

Дуализм (от лат. «двойственный») – термин, включающий в себя пересечение двух фундаментальных классов вещей или принципов, взаимовлияющих друг на друга, но не меняющих свою структуру.

«Красный квадрат» – картина Казимира Малевича «Живописный реализм крестьянки в двух измерениях».

«Чёрный квадрат» – картина Казимира Малевича.

Черный квадрат – жизнь и смерть.

Грани и рёбра, вершины и типы – геометрические и географические понятия.

Грани и рёбра, вершины и типы – грани души, ребра – часть скелета, вершины жизни, психотипы, расы – антропология.

Грамматика (от греч. «запись») наука, изучающая грамматический строй языка.

Тело, цилиндры, любви генотипы – геометрические фигуры и понятия.

Тело, цилиндры, любви генотипы – плоть, мужской головной убор, правильные фигуры мужских и женских тел.

Член в математике – моном, одночлен.

Бином – двучлен.

Член в жизни – связанная часть целого; членом зовут все, что привязано к телу.

Циркуль (от лат. «круг, окружность») – геометрический инструмент, по форме и действиям похож на человеческое тело, если к нему применить человеческие способности.

Первый артикул – в протестантстве полный свод истин и догматов называется артикулами.

Первый артикул – это убеждения в абсолютной испорченности человеческой природы.

Артикул номер один – книга согласия жизни лютеранской Церкви, говорит о триедином Боге и отвергает другие толкования природы Бога. В Катехизисе Мартина Лютера – первая часть апостольского символа веры (Сотворение).

Диффузия – процесс взаимного проникновения, теплопроводность, перенос тепловой энергии в любых телах.

Дисфункция – некорректное выполнение функции.

Дисфункция в медицине – импотенция.

Сущность – постоянное.

Сущность – сердцевина бытия.

Функция в математике – закон зависимости одной величины от другой.

Функция – работа, производительный орган.

Функция – обязанность и круг деятельности.

Полиандрия (от др.-греч. «много») – многомужество.

Теплоноситель – человек.

Вектор – направление движения.

Вектор в генетике – молекула ДНК, используемая в генетической инженерии для передачи генетического материала другой клетке.

Прогрессия – арифметическая прогрессия, каждый член которой равен предыдущему с постоянным увеличением.

Биоакустика – раздел в зоологии, который занимается изучением звуков животных.

Оси абсцисс регрессии – термин Фрэнсиса Гальтона о наследственности физических характеристик человека; по оси ординат откладывались значения среднего роста сыновей, а по оси абсцисс – значения среднего роста отцов.

Регрессия – обратное движение, отход.

Психогенетика – наука о наследственности на стыке психологии и генетики, то есть генетика поведения.

Стройные топы – топ-модели.

Бизнес-модели – бизнес-менеджеры.

«Действуют парно, силы равны» – третий закон Ньютона.

Маятник – система, подвешенная в поле тяжести и совершающая механические колебания. Колебания совершаются под действием силы тяжести, силы упругости и силы трения, одновременно происходит превращение одной энергии в другую – кинетическая превращается в потенциальную, то есть в упругую, и обратно.

Контур – замкнутая линия, очертание геометрической фигуры, предмета или тела.

Метод качелей – движения вперед и назад.

Твёрдое тело – упругое или сильное тело.

Панель – панель любого технического прибора.

Панель – подразумевается занятие проституцией или сексом.

Шахматный мат в шахматах – поражение.

Мат – ковёр или циновка.

Перемат – то же, что и матерщина, мат – речь, состоящая из ругательств.

Сопромат – наука о сопротивлении материалов.

Алгебра (от араб. «восполнение») – «дополнение и расширение» арифметики, то есть «умная» математика.

Мехмат (разг.) – механико-математический факультет университета.

… показать весь текст …

Моя жизнь - вопреки, я варяг

Ежедневно живу в покаянье,
Выше страха ненужной возни.
У людей выше смерти желанья,
Барахлятся счастливые дни.

Злость, подруга удачи, – каналья!
На податливых маленький спрос,
Доминанта – творец понуканья,
И сомненья рождают «авось».

Лучше быстро сказать и потолще,
Глупость вкратце доходит быстрей.
На вопрос, как «украл и побольше»,
Отвечаю, что «был поумней».

Покажу место первых локаций.
Деньги можно любить без конца:
У богатства сто тысяч мутаций,
У богатого в год три лица.

Я бодяжу слова для смиренья,
В чём-то слабый, а в чём-то горазд.
Привилегия страсти – паденье,
Я давно в сладкой грязи погряз.

Невозможно, нет сил отрешиться,
Моя жизнь – вопреки, я варяг,
Белый ворон, одна небылица,
Бесконечный поток передряг.

Надоело, пора возвращаться,
Где я счастлив всему втихаря,
Превращаюсь опять в домочадца,
Где интимный посыл «иногда».

Там, где чувства живут таковые
В перехлёсте натруженных губ,
Обсуждая взахлёб потайные
Эпизоды маститых услуг.

Каждый верит в несчастье другого,
Где исход не родной, а чужой,
Близнецовое пламя – Голгофа,
На которой любовь – часовой.

Похотливы кривые дороги,
Безрассудная страсть – не для жён.
Обожаю небритые ноги,
А ещё – когда ночь на рожон.

Видно что-то опять захотелось,
Очень хочется вдоль – поперёк…
Я стреножу сакральность несмело –
И фантазии снова врастрёп.

Полигамные чувства ершисты.
После заново, новый процесс.
Утешает надежду речистый,
Что когда-нибудь вскроет абсцесс.

Абсолютного счастья достоин,
Кто терзает любовь до утра,
В рецидиве ломая устои,
Заставляет испить до конца.

Никаких – ни великих, ни многих,
Не хочу никого умилять.
Несравнимый… Когда, среди прочих,
Здешний мир не желает принять.
… показать весь текст …

Начало в утрате

В бешеном ритме ряженых истин
Спёрло дыханье злосчастных проблем.
Совесть моя – утраченный критик,
Я прогибаюсь, упор без колен.

Чувства мотыжат, я задыхаюсь,
Крыжу неделю и месяц за два.
Времени бег на злость умножаю,
Мне потакает сугубо судьба.

Что мне потери – годы теряю,
Я от соблазнов изъяном разбит.
В скобках «на всякий» пользу считаю,
Главный итог – сохранить генотип.

Крайность в испуге пытаюсь найти,
Что отродясь другие боялись.
В драке казалось, победа на три.
Жизнь показала – силы иссякли.

Что до наитий, они – не нужны.
Разум постиг, что более ради,
Ради любви на земле, вопреки,
Слёзы ищут начало в утрате.

Я до сих пор отдаю всем долги,
То, что не должен, долгом считаю.
Фобии чувств до дурного смешны,
Память незримо старость склоняет.

Страстью бодяжу, ночь разбавляю,
Осень в разгаре, но сердце неймёт.
Что до эмоций – пе́рлы слагаю.
Пошлая мантра – любви эшафот.

Всё одолею – в этом особен,
Страхи завидев, где «да» рядом с «нет»,
Я обнимаю зрительно особь,
Волей толкаю: «Извольте к стене».

Мне невтерпёж и времени мало,
Действую жёстко, в угоду – потом.
Наглость моя, любовь разлагая,
Хитро ведёт вожделенье в Содом.

Где, упиваясь грешным раздольем,
Ширью, которой я задыхаюсь,
Блудная похоть тащит в исподнем
Пряной дорогой падшего рая.

Чувства распяты простором любви,
И, повторяя в порыве: «Моя!»,
Громко шепчу: «До утра затрави,
Завтра похмелье, забот череда».

Мнимое эго в помятой душе
От междометий явно слабеет.
Солнце проникло в оконную щель,
Рано с восходом заново тлею.

Нужные речи днём оживляю,
Мало-помалу облёкся в свинью.
Тяга к двойному фокус меняет,
Совесть стыдливо готовлю к бритью.

Я догораю в осенней заре,
С каждым для каждой есть своя плаха.
Завтра с другою будет острее:
Новый мотив жадней для замаха.

Личная прихоть – надежды родник,
Мысленно прошлым дверь открываю.
Вижу на полке в чернилах дневник,
Маме на счастье двойки стираю.

Сон напоследок – смерти затея,
Горькая тризна – весёлый пикник.
Раз и однажды нежная фея
Твёрдо наденет на шею ярлык.

… показать весь текст …

Осень молодится напоследок

Я живу на прожитых годах,
Память ночью прошлое фрахтует.
День желтеет прямо на глазах,
Осень землю листьями трамбует.

Ночь берёт в заложники луну,
И на небе только тень и темень.
Тяжело седому пацану
Описать сто лет в одной поэме.

Сумерки становятся смелей,
Чувства потрясённые звереют.
У разлуки – боль без рубежей,
У несчастья – десять дней в неделю.

Новый день другому ухажёр,
До Покрова осень чуть рыжее.
Звёзды собираются в шатёр,
В тёмном небе вижу ожерелье.

В ельнике гнездятся снегири.
И часы секундой слезоточат.
Я пытаюсь чувства прокурить,
Сам себя от ревности песоча.

Я пытаюсь мысли рихтовать.
Миром правят страхи суевера.
Очень сложно сидя ночевать,
Мой помощник – крепкая мадера.

Монолог любовью совращён,
Сущее на прошлое меняю,
Я на годы страстью разделён
И тоску любовью объясняю.

По дороге вечности – печаль.
Кто влюбился – тот болел сомненьем.
Если залечился – очень жаль,
Начинай опять до исступленья.

Я готов любить сто раз подряд.
Мазохисту лучше ночь с рабыней.
И процесс любви мой, как набат,
Был от непохожести красивей.

Страсть была на редкость вопреки,
Разум был от радости счастливый.
Ты оленьим взором не смотри,
Я люблю твой взгляд красноречивый.

Ты глазами можешь целовать.
У матёрой опыт позубастей.
Возвращайся заново страдать,
Не считай, что только в прошлом счастье.

Близкому забытое прости.
Издавна считается пожиже.
Лишнее без прока не бери:
Твой порог любви бывал завышен.

Зарябила память? Не вникай,
Не завидуй, молодость попроще.
Повторяй на раз «хочу» и «дай» –
Дверь откроешь без ключей, на ощупь.

Я затих, от слабости сержусь.
Промахи бывают и покруче.
Только намекни – и я вернусь,
Где любовь до крайности могуче.

Грешный любит дикие сердца,
Через время покидая время,
Слышу из утробы, чуть дыша,
Очумелый голос лицедея.

Слёзы нагнетают мою боль,
И желанный день совсем не близко.
Я себе забаву изобрёл:
У меня с надеждой переписка.

Чувства самовольные не спят.
Осень молодится напоследок.
Я живу в системе координат,
Где глотают в час по пять таблеток.

… показать весь текст …

Горе счастью поперёк

В дырявом небе из лоханки
Пасхальный дождь смывает ночь.
С утра на вербе две овсянки
Пытались солнце превозмочь.

За ночью день сучился вкупе,
Вертелся, жертвенно сочась.
Протест был сольный, без прелюдий,
Аншлаг с истерикой на час.

Сомненья разведя руками,
Словами крыла сотни раз,
И гнев, помноженный речами,
Был агрессивно долговяз.

Не умолкая, суть в потугах
Кружила, память раскачав,
На сердце замирая в муках,
Твердила: «Будь с ней величав».

Печаль и радость ходят рядом,
И горе – счастью поперёк.
Я счастлив быть на время падким
Ещё единственный разок.

В моём сознании, в подкорке,
Желанья – пытка на убой,
И чувства, сладкие по-скотски,
Мне говорят: «Ты за чертой».

Ты вопияла, возражая,
Что годы – просто номера,
Судьбу отмерив рубежами,
Ты ищешь счастья, не смотря.

Сама себе в ладонь стонала
И так, и сяк, и Боже мой;
На всякий случай повторяла,
Что без венца – то грех людской,

Что будешь заново рождаться,
Что небу вечностью дана,
За чистоту старообрядцев
Должна быть согнута спина.

Такой-сякой, иная особь,
С утра был свят, а ночью – тать.
Но есть другой надёжный способ –
Сломать и заново начать.

Давала в долг и под проценты,
Не по летам любовь жадна.
Хотела массовой легенды,
Но оказалось – не она.

От истощения в юродстве
До крайности, от суеты
Нашла источник превосходства
Без ахиллесовой пяты.

Я возражал: какая глупость,
Идея радостью больна,
Эмоции и страх, беззубость,
Что время без любви – пора.

Ночами жалуют виденья:
Зловредные глаза ума,
Чужая жизнь за чьей-то тенью,
Грехи, где чувствам нет клейма.

Доныне было так, и будет.
Мне лучше так или никак.
Не надо жутких словоблудий,
Что мою душу съест ведьмак.

Я стал на редкость самодуром,
Изголодался, стал смелей,
Побольше стала шевелюра –
Скрываю лысину под ней.

Я не забыл и не забуду –
Ты завела любовь в петлю.
Не отдавай её кому-то,
Я всё равно не уступлю.

Живу надеждой и удачей,
Две длани – как одна культя.
Я стал седым, похож на клячу,
И чувства памятью стыдят.

Я нахожусь в страшенном мире,
Где ложь везде на языке,
Где час не могут жить без гнили,
И похоть – в каждом лежаке.

* * *
Ухожу в пустоту, в небытье,
Я в гостях у разных чертей,
За плечами незримый крупье
Ставит ставку на мой юбилей.

… показать весь текст …

Разговор наискосок

По комнате зловещий смех -
Читаю заповеди вслух.
Из десяти я помню шесть,
Четыре оставляю злу.

Я строчкой делаю надрез
И рифмой сердце потрошу.
Со мною рядом дышит бес,
И я себе стихи пишу.

Я не живу, я в мире слёз,
Я однобок, души шматок.
Мои слова - сплошной курьёз
И разговор наискосок.

Я гость, я просто лунный дождь,
От всех далёк и одинок.
В подвале ржавый длинный гвоздь
Забит крючком за потолок.

Мне нужен воздух позарез.
С луной за полночь диалог.
Я к совести в долги залез
И для крючка ищу предлог.

Что могут слёзы – ничего.
Просить, жалеть и вспоминать.
Итог не может одного:
Простить, надеяться и ждать.

За тайной счастья – сладкий грех,
Любовь без секса - канитель.
Дожди сажают новый лес,
И снег без ветра - не метель.

Когда в дороге тяжело,
Мы начинаем проклинать.
Мы возвращаемся назло,
За каплей каплю допивать,

В молитве жертвенно сочась,
От страха ночью замерзать,
Затылком вверх в кровать ложась,
Не умирая, умирать.

Нам рядом сесть порой за честь,
Бывает стыдно за версту.
Нельзя учесть, когда не счесть,
Последний день невмоготу.

Меняет разум голоса,
Несёт за временем молву.
Слова, обычные слова
Нас приближают к Божеству.

… показать весь текст …

Коралловое платье

Сквозь череду ошибок, каясь,
Я на изгибе возвращусь.
В сомненье постигая крайность,
Назад по памяти вернусь.

Быть может, мысленно за плечи,
А может, наяву возьму.
Ты тоже что-то пролепечешь,
И я с надеждой восприму.

И время дней обратным счётом
Напишет путь, меняя суть.
И сделав вид, что я испуган,
Я попытаюсь всё вернуть.

Вернуть забытые закаты,
Уставший день, где я увяз,
Зелёный взгляд твой виноватый
И поцелуй не торопясь.

Судьба, используя ошибки
И ночь любви за битый час,
Уладив старые обиды,
Вернут любовь мою, шепчась.

До боли трепетные хрипы
И кровь измученных сердец,
Забыв про горькие ушибы,
Найдут впотьмах любви венец.

И чувства, с радостью сливаясь,
Хотели новой новизны.
И стерхи с осенью прощаясь,
К нам залетали ночью в сны.

Твоё коралловое платье
И длинный шлейф забытых дней
Ведут любовь мою к соблазну
И страсть потолще и грешней.

И я, хватая твои руки,
Простив, за что простить не мог,
Кидая на спину разлуку,
Даю твоей любви урок.

И чувства, в сговоре кручинясь,
Просили время возвратить,
И страсть окрепшая, морщинясь,
Хотела снова зацепить.

И сутки, спрятавшись в кровати
Со мной остались на ночлег.
И чувства, забываясь в страсти
К утру пошли в седьмой забег.

Любовь раздетая, богиня,
Хотела трижды мне воздать.
И солнце тёплое, щетинясь,
Просило ночь на день отдать.

И полдень, грея день лучами,
Маячил долго на глазах.
Я рвал исподнее руками,
Твердил, что чувства в должниках.

И мои мысли, забывая,
Простили ранние грехи,
И вечер сытый, увлекая,
Лежал у солнца на груди.

В саду сиреневые розы
Остались век свой доживать,
Просили солнце до Покрова
Лучом горячим целовать.

Прошу, не надо прекословить,
Не говори, что ерунда.
Я не хочу с тобою спорить.
Любовь разрушит города.

Твоей любви распутный шёпот
Свирепым жаром бьёт в виски.
И превращая чувства в похоть,
Мы просим счастья у любви.

И осень, жёлтая зануда,
Сжигая листья на костре,
Сожгла моей любви рассудок,
Душа расплавилась в огне.

И осень с летом вперемешку
Закатом в небо забрались.
И утро хитрое в насмешку
Готовило любви сюрприз.

Твоё коралловое платье
Лежало «всмятку» на ковре.
И я нашёл себе занятье:
Не спать ночами в октябре.

Дышать с тобой одним дыханьем
И через день под шум дождя
Любви коралловой желанье
Ловить под крики журавля.

… показать весь текст …

У истории мало историй

Я живу в завидном чертоге,
Примеряя роль одиночки.
В новолуние монологи
До слезы бывают жесточе.

У историй мало историй,
Когда спящее завсегдатай.
Мысли глупые, тараторя,
До иронии были святы.

Лишь однажды в пойме риторик,
Где заранее образ мятый,
Задаваясь в ненужном споре,
Я поймал твой взгляд двадцать пятый.

Я поймал, и живо играясь,
Хаотично полез на рожон.
Истерично в глаза въедаясь,
Безразличием был поражён.

Я хитрил, что любовь без крыльев,
Что заядлым отшельником стал.
Повторял о своём всесилье
И гордыне возвёл пьедестал.

На малейший повод надеясь,
Наизусть бросался стихами.
Притворяясь искусным змеем,
На пожалуй мудрил словами.

Каждый час для меня был прочий,
Перешёл в бестелесный зондаж.
Диалог стал ещё короче,
Ты забыла смешной саботаж.

Не поверил: то явь или блажь,
Запульсировал нерв у виска.
Мой синопсис был крайне ледащ,
Я осипши бубнил свысока.

Этот день был на редкость красив,
Окотились чувства, кусая,
Чуть стыдливо глаза опустив,
Ты сдалась, любовь отрицая.

Наша ночь растекалась в шёпот,
И любовь, до венца забожась,
Обратила дыханье в клёкот,
Чуть слегка над землёй вознесясь.

Счастье похотью наслаждалось,
Облекая желанье страстью.
И любовь с утра состязаясь,
Час за новым была зубастей.

Ипостась зачудила в руку,
Помогая любви разбухать,
Ускоряя процесс в испуге,
Я пытался словами лобзать.

Я за час превратился в волчка,
Что-то нёс, до конфуза стелясь,
Малодушно играл в простака
И томился, вокруг суетясь.

Я ошибся. На данный момент
Одиночество – мой иерей.
В доказательство – новый фрагмент,
С каждым днём тошнотворно острей.

Я давно не живу азами,
Ты отбила охоту, снялась.
В потрясении за кряжами
Память где-то в обрыв сорвалась.

Воспалённые чувства в тяжбе
Разложили время на сутки,
Отвергая любовь, сутяжат,
Оказавшись на перепутье.

… показать весь текст …

Яркая десница

Приставая, чувства захлестнули
И исчезли где-то, замирая,
Упрекая память, полоснули,
Прошлое в секунды превращая.

Эта встреча точно роковая,
Немезида случай заказала.
Не хотел – словами задевая,
Ты улыбкой в сердце целовала.

Истязала снова и отрадно,
Говорила быстро, задаваясь.
На часы смотрела и украдкой
Торопила время, не теряясь.

Из-под палки ипостась бурлила.
Я заметил: не моя, чужая.
Щекотливым образом смутила –
Зацепилась, сердце увлекая.

Отвергая скромную пугливость,
Протянула руку, зачастила,
Напоследок оставляя близость,
Ты опять улыбкой окатила.

Я подумал – яркая десница,
Многих видел, но такой не видел,
Памяти неведомой глазница
И моей надежды обольститель.

Родилась рожденная некстати:
Отдалась любви, где чувства в тайне
Кру́жатся. И любят в грешном танце
Оставлять на сердце утром раны.

У разлуки чувства рукастей

У хлебнувшего выбора нет,
Я на пущее снова гораздый.
Второклассному – не одолеть,
Впрочем, я для второго не каждый.

Доиграй свою роль, не виляй,
Ключевой не способен двоиться.
Дни ушедшие вновь пролистай,
Ты увидишь во мне ясновидца.

Легче ложь оставить легенде,
Где слова про тебя и про то же:
Там ты будешь одна и в центре,
Может, я тебе стану дороже.

Вышло время животных страстей,
Описать можно много вкушений.
Ты найди диалог порыхлей,
В сердце легче залезть восхищеньем.

Умирают ненужные дни
Без любви, без тебя и былого;
И щемящая боль от тоски
До щенячьего визга… и снова…

У неверья надежды в мечтах
Упираются страхи в сомненья,
Где желанье любви на сносях
Облекает сомненья в решенья.

Где единое целое – Ты,
В бесконечном одна единица.
Не хочу ни земных, ни святых,
Я согласен любовью поститься.

У разлуки чувства рукастей,
И заблудшему, кажется, лучше
Растянуть донельзя зубастей
От прыщавой спины до удушья,

До покорных взятий в кровати,
Удивляя любовь наслоеньем,
Тихо утром сказать ей «здравствуй»,
Имя путая на удивленье.

По ошибкам былое искать,
Вспоминая червей на закрайке.
На коленях молиться и ждать,
Повторяясь от страха «на всякий».

Хочу пошлой любви симбиоз,
До фантазии грёз, в лихорадке,
Где соседка хотела до слез
В кочегарке на теплой фуфайке.

Нас толкает повод за рамки,
И семья для любви – не потеря.
Забываем, что мы подранки
И за нами охотится время!

… показать весь текст …

Из ничего в ничто

Я ожидаю всякого с годами.
Желтеет правда, совесть, остывая,
Рифмует чувства. Жизнь календарями
Меняет возраст, в старом уповая.

Премного разного, когда в начале
Не ровен час и день-деньской короче.
Эпоха верит в то, что за горами
Несчастные счастливы среди прочих.

Со стороны кладу себя в забвенье.
Что будет с телом ночью на погосте?
Какие черви в званном вожделенье
Решат чем закусить, а что отбросить?

Не удивляйтесь – я не испугаюсь.
Моржовыми словами и потолще
Добавьте мата, можно сапогами
Притопнуть сверху, только не елозьте.

Не троньте душу грязными руками.
Вам не понять, не спорьте до изжоги,
Что я в задворках, чавкая губами,
Искал поддержки не своих пророков,

Что изредка молился– не узнайте!
Эпитет для богатых очевиден.
Я тихо, про себя, чуть-чуть иначе
Мутузил афоризмы до кровищи.

До истощенья долго упражняясь,
Я говорил впопад до исступленья.
Чужая милость кажется святая,
Особенно когда «на протяженье».

Мой пафос понял, вытирая слёзы,
Что грешные сомненья в паранойе
Хотят опять до сладкого психоза
Любви двуногой и непревзойдённой.

До жирной сути злободневных истин,
За прозвище отдав свои таланты.
Пародии в летах, где гармонисты
Играют для придурков и мутантов.

Я понял точно – истина в подбрюшье,
Где самый низ, до крайности зовущий,
В любое время суток до удушья
Заставит плотью согрешить до сущей.

Пахучие желанья спиритичны.
И запахи любви живут особясь,
Питая разум, мысли эротичны,
Из жалости давая и по просьбе.

Хочу на паперть и в лохмотьях грязных
Узнать, что стоит бедность; на карачках
Облиться жадно страстью потных капель,
Отдав за булку ночь любви вахлачке.

Воистину, душевная изящность –
Комолыми словами на помине.
Я безо всяких в старости останусь:
При том, при сём и при своей кончине.

Пред тем, как я предстану идиотом,
Я попрошу пред образом: подайте.
При нём не надо думать об исходе,
Он знает всё, где надо, там надавит.

Раздавит время, может обозначить,
За вихры по столу лицом протащит,
Подаст на ужин пирожков горячих,
А утром – снова день любви слепящий.

Сквозь время память обладает силой,
Забыв обиды, гиблые трясины,
Способна горечь радостью замылив,
Сказать, что верность и любовь едины.

Забыв, чем давеча любовь гордилась,
Стреножила удачу до болячки,
В припадке гнева ревностью платила,
Просила ночью поцелуй в подачку.

Из ничего в ничто бросая семя,
Я жизнь прожил, себе воображая.
Моя надежда сильно похудела
И с каждым годом – просто никакая.

… показать весь текст …

Девятая

Потеряли чувства мысли:
Не считаю и не жду.
На аллеях клёны свисли,
Вечер злобный. Всё к дождю.

Ощущения бесправны.
Обнажилась в сердце плешь.
Дни горячие бесславны.
Память прячется промеж.

Ощущеньям нет прощенья.
За разъездом новый съезд.
Взгляд полярный – нет спасенья,
Правда с ложью любят месть.

Не имеет время смысла.
Я рихтую свою жизнь,
Память вслед меняет числа,
Выбирая у витрин.

Сигаретный дым и кресло.
В искушении – обман.
Лицедею слишком тесно
Прятать блуд и стыд в карман.

Восприятие наружно,
В сердце – зрелая скрижаль.
Для грехов любить не нужно,
Для грехов менять не жаль.

Случай был неординарный –
Донесла судьбе молва.
Ты любила виртуально,
Оказалось, что не зря.

Отменила часть привычек,
За границы перешла.
Твои губы поэтичны –
Не кусая, задрала.

Ночь спесивая глумилась,
Помогала, как могла.
Ты змеилась и бесилась,
И надежду предрекла.

Между пальцев лезли черви,
Пот стыдливо заманил.
Обрекла – и в изуверстве
Я усердие дразнил.

Осквернил, надрывно каясь,
Грёз поверженных мораль,
До запястий, задыхаясь,
На губах нашёл миндаль.

Ты, девятая, святая –
До Голгофы честь несла,
На закате обрекая,
Встречу с детства берегла.

Ты, девятая, поверь мне,
Что забавная качель
Быстро вширь откроет двери
И затащит страсть в постель.

Ты зачатие открыла,
Горизонты видят вдаль,
Клятый имидж изменила,
Не свершится – будет жаль.

Мир бездарный презирая,
Ты в себе жила сама.
Ты – другая, не былая,
До наивности проста.

Ты – волчонок экзотичный,
Фарисейства антипод,
Рифма нежности критичной,
Богом данный спелый плод.

Ты – бессмертная Афина,
Непритворная печаль,
Страсти нежная лучина,
Ранней зрелости причал.

Я в неверии родился,
Сам не знаю, почему,
Заикаясь, утвердился.
Не надейся – я дожму.

Не кричи, словами плача,
Я обиды восприму.
Всё равно переиначу:
Шансов нет – я покорю.

Не суди любовь, артачась.
Я сорву с тебя сургуч –
Обнажу канву, ребячась,
Ты не кайся и не мучь.

Унижай, скажи, что хочешь,
Добивай и допивай.
Слаще нет, чем вечер к ночи,
В полночь – лучше невзначай.

Ты слезами не терзайся –
Не излечит, не убьёт.
Я в холерном краснобайстве,
Зимний возраст не в зачёт.

Глаз покорное свеченье
И кудрявый малахай
Вызывают вожделенье.
Я прошу: не пресекай!

Твоей святости нетленье –
Притча в колких языках.
Обмани моё сомненье –
Черти бегают в зрачках.

Ты, девятая, не просто
Ниоткуда ворвалась.
Кто-то где-то без допроса
Мне сказал, что ты нашлась.

Кто-то бросил меня в топку,
Кто-то мне стихи писал,
Кто-то мне сказал: «Без проку
В круговерти жизнь искал».

На какой такой чужбине –
Я не ведал, не гадал –
В образе земной богини
Ходит мой оригинал.

От бесчестья век горячий
Породил любовь не зря.
У мечты грехи не зрячи,
Ты – колючая стезя.

Мои чувства – не обноски,
Это новая пора.
Хоть немного, по авоське,
Дай мне день календаря.

Нет ни мочи, ни надёжи.
Нет удела, нет житья.
Раздирая болью кожу,
Я кричу из небытья.

Я руками объясняюсь,
Мои чувства – в волдырях.
До утра любовью маюсь,
Наше счастье на сносях.

Забери, прибей глазами.
Красным месивом заря.
Между разными мостами
Мы живём, благоволя.

Я девятой был повержен –
По числу любить нельзя.
За окном восход забрезжил,
Плачет белка из дупла.

… показать весь текст …

Белая горячка

Скорпион в моей голове
Раскидал коварные сети.
Ночь, страдая, живёт во сне,
Разрываю стальные плети.

Под кровать убегает сон…
Я хочу рассол на похмелье!
Вырывается дикий стон,
Чёрт рогатый со мной в постели.

Бесовской креативный свет
Проникает ползуче в страхи.
Память липкая пьяных лет
Ведёт совесть мою на плаху.

Разбежался в мыслях Хичкок.
И гадюка меняет кожу.
Мне осталось совсем чуток.
Саламандра мне лижет рожу.

Черви жирные лезут в рот.
Кобра яд замешала в слёзы.
Зубы скалит чернявый кот,
И гноятся больные козы.

Плесень горькая прошлых бед
Дополняет вчерашний сюжет.
Хочу заново на фуршет!
После глупых и мерзких побед.

Отпустите меня, спазмы!
Дайте выпить чекушку воды.
Собирая судьбу в пазлы,
Святки пропил я в дни Коляды.

Унесите меня в ложке
Пектусина и рыбьего жира.
Молочка налейте кошке
И укройте от гадкого мира.

Отпустите меня, черти,
Я не дам вам сердце, поверьте.
Разорву пополам сети!
Не отдам вам надежду, режьте!

Грубый шёпот, ехидный смех...
Я держу в руках девять крести.
Отравил моё тело грех.
Завтра будет день глупой мести.

Мой кошмар достигает дна.
Я ищу защиту в мадере.
Час молитвы – души стезя,
Мои чувства счастье узрели.

… показать весь текст …

Я без белил и без бахил

Твои эпитеты слащавы.
И ты готова снова, вспять,
Спокойно взяв любовь за жабры,
Меня частями оскоплять.

Предвижу разную улыбку,
Закроешь вежды, замолчишь,
И ямочкой на подбородке,
Опять лукаво соблазнишь.

В трущобах совести плутая,
Предпочитаешь причесать
То явь. Не надо, жизнь вращая,
Пытаться правду оболгать!

Не прыскай ядом, не отравишь,
Отнюдь... намерен опреснять.
Я опроверг любовь, и вправе
Под ливнем слов другой сказать,

Что я любил, любил до бездны,
Дерюгу в ситец превращал.
Я знаю больше, я – безбрежный,
Я солнце страстью обжигал.

Я каландар неадекватный,
Я, без белил и без бахил,
Способен заунывно-кратно
Молиться ночью у кадил.

У алтаря предпочитаю,
Обретшему не нужен свет.
В молитвах надобно страдаю,
Поборник я, апологет.

Ты - моя кровь, моя гетера,
Немой любви языковед,
Сподвижник мой, моя всецело!
Иду на финишный забег.

Я слышу в перлах одолженье,
Хозяйским голосом нудишь.
Барахтаюсь, опять в сомненье,
Смотрю на суть твоих глазищ.

Ты аскетично изнываешь…
И снова просишь помолчать.
Постигший знает, и желая,
Я начинаю вновь кричать.

Не прячь зевотину! Послушай!
Слова и время чередой
Шептали мне: я детям нужен,
А ты жила сама с собой.

Я для тебя давно потерян,
Ты корень зла, моя судьба.
Твоей фантазии критерий -
Постель, измятая до дна.

Ты обезумела от страсти
Обременила, потаскав,
В теснине пакостных несчастий
Покинула любовь стремглав.

Я долго ждал, не отвергая,
Дождался сущее сказать
В неверии, молил, желая,
И, наконец, хочу воспрять:

Не надо пыжиться, утрируй,
Из-под личины приголубь.
Не прилагай больших усилий,
Погибла гордость - я беззуб.

Предтеча страсти в упоеньи,
От делать нечего, опять
В упрямой злобе, в изощреньи,
Пытается любовь распять.

От ожидания растерян,
Посередине двух начал.
В бессилии позорно щерюсь.
Мой разум тупо замычал.

Слова бездомные слюнявы.
Твой натиск можно распознать.
Балясы дутые курчавы,
И взгляд настроен на кровать.

Твой образ мыслей бесподобен
Юлишь и что-то говоришь.
Я наблюдаю исподлобья,
И ты неистово бузишь.

Ты, загребущая, не вейся,
Не надо силы прилагать.
На ночь возьми, на час согрейся,
Согласен в пику обломать.

На ощупь, путая страданье,
Кормясь у памяти, шептать,
Газельные глаза, внимая,
Готов в заложники забрать.

Ты вспомни диспут термидорный,
Где день был яростью гнетущ,
Любовь животная, проворно,
Ходила ночью трижды в душ.

От самохвальства - до распутства.
Смеялись чувства, гогоча.
Мы обнимались, и в занудстве
Я целовал два бугорка.

Я тискал тело и в потёмках
Оставил в память синяки.
И губы, вспухшие в подтёках,
Дрожали, словно хохолки.

И нервы слёзные, влажнея,
Купали мутные глаза.
И утро рано овсенея,
Жужжало, росно восходя.

«На ляд, - я думал, -мне всё это?»
Просить любовь: «Обожестви».
Моя судьба тобой раздета,
Я клон потерянной любви.

Доныне ждал, не отрекаясь,
Отныне буду повторять.
Неутолённая, смущаясь,
Готова вновь любовь зачать.

И только так и не иначе,
Не напирай - не одолеть.
Я что-то стою, что-то значу,
И не могу переболеть.

… показать весь текст …

Сон из трёх частей

В доме тихо, пустота.
За окном луна.
Шум и страх из-за угла,
Звон и тишина.

Мефистофель у окна -
Ужас жилы рвёт.
Вижу, чёрная спина
За собой зовёт.

Вижу белый пароход,
Синих голубей.
Все слова наоборот.
Сон из трёх частей.

Тень души – мои глаза.
Снова надо мной
Источает кровь лоза.
Ночь ушла в запой.

Первый сон похож на сон:
В кресле - видный бес,
Ходят люди на поклон
И кричат «Воскрес!».

Вальс танцует сатана
В красном зипуне.
В комнате горит луна,
Ноты на огне.

Пляшет голый казачок
В серых сапогах.
Плачет кровью чёрный воск:
Слёзы на глазах.

Плачет бывшая жена -
Профиль на стене.
Вижу руки колдуна.
Бес сидит во мне.

Сон второй похож на бред:
Я стою нагой;
Полумесяц, чёрный крест
Машут мне рукой.

Воздух дымом разогрет,
Слышу треск огней.
На столе стоит обед:
Блюдо из червей.

Мне подносят липкий грог,
Черти на балу;
Скалит зубы жирный волк,
Слякоть на полу.

Танцы бесов – хоровод
Шепчут про любовь.
Принесли дары волхвов,
Вместо неба – кров.

На плите кричит каплун.
Волки ждут прыжка.
Плотник точит свой колун,
И в крови рука.

Льётся кровь в мои глаза –
Красный цвет зрачка.
Ровно полночь на часах.
Рядом два сурка.

Первый пялится и врёт -
Правда за глазА.
Другой тихо водку пьёт,
Я схожу с ума.

Надо мной висит петля,
Ноги паука.
Плачет ангел без крыла.
Запах кизяка.

Страхи лезут под кровать,
На полу листва.
Я пытаюсь сон распять.
За окном - Москва.

Третий сон, похож на явь:
Молится сектант,
За роялем чёрный князь,
Ряженный мутант,

На раздаче рыжий чёрт,
Бесы делят кат.
Под ногами жёлтый крот.
Слышу редкий мат.

На кону лежит душа,
Сердце пляшет вскачь.
Мой соперник - бес-ханжа,
Вестник неудач.

- Да, мы бесы без души,
Наша радость – дни.
Ты подумай, не спеши,
Завтра – не вини.

- Я согласен. Выбор мой,
С вами я чумной.
Я устал быть сам собой,
Друг мой -домовой.

Мы играли два часа,
Ели из котла.
Громко ухала сова,
Плакалась душа:

«Мы с тобою много лет,
Я с тобой честна,
Много слёз и много бед.
В чем моя вина?

Ты же сам меня создал,
Показал, где суть.
До конца быть обещал -
У нас общий путь!

Твоя жизнь была со мной -
Ты мой вестовой.
Не хотела быть другой,
Всюду за тобой.

Я страдала, но жила,
Ты меня учил.
Честь и совесть берегла,
Ты других любил.

Ты Иуде клятву дал:
Дьяволу продал.
Потерялся и пропал,
За грехи отдал».

- Надоел: устал я ждать,
Надо доиграть.
Отправляй надежду спать,
Время не догнать.

Пусть придёт на помощь князь,
Пусть придёт колдун.
Ты возьми на саван бязь -
Принесёт горбун.

- Хватит бес, не разводи,
Только с ней весна,
Только с ней я пил дожди,
Богом мне дана.

Душу я тебе не дам,
Ты мне не родня!
Я её вам не продам,
Суть моя сильна.

- Идиот, забудь про лесть,
Чувства не нужны.
Лучше зависть, лучше месть,
Слаще с ведьмой сны.

Солнце встало рано в пять.
Бес сел на кровать:
- Надо спор наш доиграть.
Душу наказать!

Над Москвой - Великий Спас.
Бес мой убежал.
Красно-розовый Пегас
В дверь ногой стучал.

… показать весь текст …

Я холерик своих истерик

Я холерик своих истерик.
За гордыней нахальство растёт.
Моя речь – логичный критерий,
Я страдаю от умных забот.

Думать вместе не значит «вместе».
Не губи, упреждая, кричу.
Вспоминая последний вечер
Без упреков за верность плачу.

Я защиту нашёл в мадере,
Запах хлеба, фундук на губах.
За колючей стеной, в вольере,
Дом без крыши, клопы в лежаках.

На цепях голодают чувства -
Охраняет горбатый монах.
Без надежды мои безумства,
И повадки - в бездушных тонах.

Надо душу свою проветрить,
Злые мысли елозят хитрей.
Легче русской рулетке верить,
Там, где пуля – гонец побыстрей.

Я смотрю вперёд без оглядки,
Горечь жизни - страда без души.
Я пытаюсь сберечь остатки
И хватаю любовь за грудки.

Сердце правде за боль не верит,
Я, себя обрекая, поник.
Взгляд распятый несчастьем веет,
И размытая память - должник.

Мои сны живут, просыпаясь,
Я от слабости вновь кипячусь.
Память держит за горло, маясь
Я за сутки часами троюсь.

За подмётным – потные страсти,
Мысли прячутся где-то в трусах.
Похоть любит сцены фантазий,
У бессилия сила в мечтах.

Моя сущность на нервном срыве.
Заменяя любовь на грехи,
Я ищу в смятенье порывы,
И на сердце гадают жрецы.

Чередуясь, вдвоём платили
За бесплодность ушедшей любви.
Цепь событий, рисуя, злились
В лабиринтах отпетой души.

Наши чувства покрыты пылью
Мы изгои в канве без венца.
Сумасбродством любовь казнили
В этом есть и чужая вина.

Я историю пальцем крыжу
Моё сердце – свеча без огня.
В откровениях стал бесстыжим
У разлуки в пути - два лица.

… показать весь текст …