Новые статусы на 20.09.2025 - Страница 1554

Пробовал я как-то этот ваш здоровый образ жизни. Не понравилось. Вообще не моё.

Если человек ведёт себя со всеми, как сволочь, а с вами нет. Не волнуйтесь, и до вас очередь дойдёт.

Тьма

Что там несется в небесах,
Пылая топкой паровоза?
Свивая смерчи на снегах,
Все выстужая в лед морозом.

Кто там скулит, стенет, взвывая?
Метель иль волки за мостком?
Кто там на кладбище мигает
Во мгле неверным огоньком?

Клыками щеряся на выси,
Кряхтя, садится на крылец
Скулить о вечной жуткой жизни
Непоминаемый мертвец.

Перечисляя званий, премий
И многотомной лжи обман
В глухоневнемлющей деревне
Давно уснувших поселян.

Пусты могильцы неживые.
Живые в темный час живых
Храпят, проспав свою Россию
И дух отшедший пресвятых.

Спят в городах архиереи,
Дневных пророчиц нудный вой,
Спят казнокрады, задогреи
Из кресел кожаных с женой.

Поэты спят и патриоты,
Смотритель спит кремлевских звезд,
Воров дневных спят сверхдоходы
В костюме сером «Хьюго Босс».

Всю ночь стучат мне в дом снаружи
И дышат в стекла синим льдом
Неупокоенные души
С промерзлых кладбищ за прудом.

Несметных духов легионы
Несет над сонною страной
Мороз забвения бессонный
Близкогрядущею войной.

И дремлет мертвая Россия
Под гулом, посвистом чертей,
В дома попрятавшись глухие
Как за бойницы крепостей.

Бессонный ангел полуночи.
Води недремлемой рукой!
Не спи, не спи в сей час порочный
Нерассветаемой страной.
… показать весь текст …

Зависимость не радует,
проси друга или родича
и любая связь не отрадна,
если просьбой испорчена.

Поступку доверяют больше,
чем миллиону чудных фраз,
а привези подарки в Porsche,
ты станешь ближе во сто раз.

Выгода списывает любые грехи
среди живущих масс народа,
будь ты интеллигентом или от сохи,
будь Аполлоном Бельведерским или уродом.

Привычка к одиночеству не мешает творчеству!

Болью высечены в сердце моём слова..
Ты там не кто!
Дорого тебе только в ад-
А я бы рад только там меня тоже не ждут..
А если ждут то и вас там настигнет суд!

А правда все так?

-Я не лучший человек в твоей жизни..
-Но я уверен!
-Когда ты услышишь мое имя!
-Ты улыбнёшься)
-И скажешь!
-Он.. отличался от других...

Люди губят друг друга порой даже не осознавая этого. Где есть победители там и будут проигравшие.

Заставь

возьми и действуй прям сейчас
я без шуток говорю
прошла я это 1000 раз
себя за это не люблю
ты начала-зачем остановилась?
пошла бы дальше
был бы результат ,
так начинать пришлось с начала
у чём тут кайф мне не понять.
но когда ты знаешь цели
и видишь по немного результат,
заставляй себя как можешь
и поймёшь ты счастья взгляд

Вот так и живем:он у меня в сердце,а я у него в подписчиках.

Слива

Идёт всё дальше марафон,
Не знаю кончиться ли он .
Тебя забыть пытаюсь вновь,
И по венам льется кровь.
Я удалила твои фотки..
Галерея вновь пуста,
Но в мысли лезешь очень ловко,
И попадаешься во снах.
Подруги мне напоминают
Все приколы про тебя .
Мне так смешно , смешно и больно,
Я знаю это не со зла .
Я так хочу в твоих объятьях
Побывать всего лишь раз .
И твой парфюм вдыхать как будто...
Как будто уж последний раз.
Хочу тебя очень увидеть,
И просмотреть в твои глаза .
Но твои чувства будто слива-
Горькая зато чиста.

Печаль

Я знаю это не взаимно
Тут и вопроси ни к чему .
Печаль ко мне вдруг наступила ,
Нежно касаясь моих уст
Я знаю то ,что в твои мысли ,
Не попаду я уж никак .
Зато я много представляла
Как мы гуляем , тёмный парк .
Как на подписку нажимала
Переживала и тряслась,
Подружкам уши прожужжала
Но лайка так и, не дождалась .
Все твои минусы я превращала
Постоянно строго в плюс .
Когда в глаза тебе смотрела
Я понимала что боюсь .
И вот когда уже забила
На тебя я в сотый раз...
Мне вдруг печаль в сердце залезла
И по щеке слеза прошлась .

Каждый раз когда меня ломало
Я вставал и шёл вперёд
Ведь мне казалось это мало
Даже если кто-то рядом умрёт

Я упаду и встану потому что надо
Даже буду веселить тебя
Какая бы там не была рана
Ведь живу я так день ото дня

Смеюсь,улыбаюсь,а ночью
Пишу тоны стихов
Затем рву их в клочья
А утром новый я готов

Осень настала

Осень настала, так грустно стало,
Грозно деревья шумят,
Лист облетает, поздно светает,
Трубы печные дымят.

Сердце устало, петь перестала
Песни в полёте душа,
А всё ж к надежде рвётся, как прежде,
Знает, что жизнь хороша.

Сводишь меня с ума

Кричишь на меня без повода,
Кругом голова, и я опускаю глаза.
Сводишь меня с ума,
Не могу думать не о чём,
Голова тобою забита.
Все как в страшном сне,
Нож у меня в руке.
Застыла одна эмоция у тебя на лице.
Кричала на меня без повода,
Ты свела меня с ума.
Полиция, скорая, гроб, похороны.
Решетка, допросы, психолог
Итог - психиатрическая больница...

Жене. Из жизни мужчин

Моя жена любимою была,
Гнездо семьи хранила беззаветно.
Она со мной бок о бок прожила
Все тридцать лет спокойно, незаметно.

Она дарила тихое тепло,
Когда мне было холодно и сыро,
Когда мне сердце очень больно жгло,
Она меня жалела и любила.

Страсть обуяла к женщине другой,
К шальным губам, лихим речам и ласке,
И потерял я разум и покой,
Меня манила новой жизни сказка.

Рутина, быт, где яркой жизни цвет?
Жена скучна, теперь ей место в прошлом.
И пусть совместных наших тридцать лет
Останутся лишь памятью хорошей.

***

И вихрь меня безумный закружил
С той, кто моложе, выше и стройнее,
Чей дерзкий взгляд меня заворожил,
Я навсегда решил остаться с нею.

Турне, наряды, бары и балет,
Всё, что захочет юная супруга,
Но стал уже по швам трещать бюджет,
С работой тоже стало очень туго.

Быть на плаву пытался, что есть сил,
Я уставал, но тщетны все старания,
Меня недуг серьезный подкосил,
И от неё так ждал я понимания.

Щемило сердце, кругом голова,
Когда она вдруг в комнату впорхнула.
«Что ты разлёгся, побыстрей вставай!
Нас ждут в гостях», - и мне костюм швырнула.

А в другой раз раздался дикий плач.
Кричала громко в бешенстве супруга,
Что до моих нет дела неудач,
И шуба лучше у её подруги.

Ну а вчера её всю ночь прождал,
Душа болела, пульс нещадно бился.
Кто-бы глоток воды тогда подал.
О Боже мой, чего же я добился?

***

Огни сирены, скорая, провал…
В палате белой, чистой я проснулся.
И солнца луч в ее глазах играл.
«Где медсестра? Скорее, он очнулся».

Она, наверное, долго не спала,
Я видел тени на лице усталом,
И за руку она меня взяла.
«Привет, родной», - с улыбкой мне сказала.

«Нет, не вставай, тебе нельзя пока,
Ты справишься, ты сильный, слава богу.
А знаешь, я взяла себе щенка.
Он очень славный, хоть и сгрыз всю обувь».

Я слушал и смотрел в ее глаза,
Ее лицом не мог налюбоваться,
И потекла предательски слеза.
И лишь в тот миг я смог себе признаться,

Что во всём мире, женщины родней
Нет у меня, пусть в волосах седины,
Неброско платье скромное на ней
И пролегли на лбу ее морщины.

Но от неё исходит чистый свет,
И доброта вселяет жизни силу.
Другой такой на свете, точно нет,
Моей родной, единственной и милой.
… показать весь текст …

Экспериментальная поэзия

Классически ровные свежие строчки
Лежали тихонько на белой странице.
Просчитан слог каждый от точки до точки.
Умно всё и грамотно. Не прицепиться

Ни к рифме, ни к ритму, ни к правильной речи
И кажется всё – ждёт с читателем встречи
Стих созданный мастером по всем канонам,
По признанным лучшими, старым шаблонам

И кажется, текст этот может сравниться
С поэзией гениев века златого
Своей красотой и изяществом слога.
Сравнится? Возможно… И сразу забыться,

Подобно продуктам конвейерной сборки.
Прочёл, разломал и по новой осколки
Пошли на строенье иного творенья
По тем же шаблонам совсем про другое
И как ширпотреб полноводной рекою
На сайты пролились бы произведенья.
И автора очень бы громко хвалили.
Прочли, оценили и сразу забыли
Без тени сомнения и сожаленья.

Поэт же желал совершенно другого.
Мечтал он с души своей скинуть покровы
И всю, без остатка вложить её в слово,

Свой красочный внутренний мир на страницу
Пролить, чтобы каждый им мог насладиться,
Понять и почувствовать и удивиться,
Узнав между строчек знакомые лица…

И несколько строк вставил автор без рифмы,
Как будто она где-то там потерялась.

И парой слогов подчеркнул свои самые яркие чувства,
Сбил ритм (словно случайно) превращая текст серый в искусство.

Красиво и громко поэта ругали.
Бывало, что даже и не признавали
Его, пусть бездарным, но всё же поэтом,
Но текст этот странный читали, читали
И в том, что сначала казалось им бредом,
Глубины бездонной души узнавали
И в душах людских эти строки звучали.

Так автор достиг своей цели.

… показать весь текст …

Оставит свой шлейф во Вселенной Луна...

Бронзовым светом целуя ресницы,
Стирая запреты, стандарты, границы,
Мне улыбаясь расскажет Луна,
Про то, как хмельною мне стать без вина.

Вдыхаю волшебный её аромат,
По коже вибрации тонко дрожат.
Наполню блаженством пустое внутри,
С оттенком заката и каплей зори.

Так тихо на небе, так тихо внизу,
Для нас она сбросит на счастье звезду.
Оставит свой шлейф во Вселенной Луна,
Я выпью его этой ночью до дна...

Графомания. Статья.

Снова у меня на столе пухлый конверт. Я привычно догадываюсь: стихи. Стихи, которые любят слать в «Фому». Стихи, которых много. Стихи, которые — не стихи.

И снова мне придется убеждать адресата, что мы самотек не печатаем, что рубрику «Строфы» у нас ведет отдел поэзии журнала «Новый мир», что в этой рубрике у нас публикуются ведущие, признанные российские поэты. А внутри будет грызть червячок. Потому что хоть это и правда, но не вся правда. Но ведь не обижать же человека, не говорить ему прямо: извините, но ваши стихи — графомания.

А почему, собственно, графомания, может спросить он в ответ. И почему я вправе решать, какие стихи графоманские, а какие нет? У меня что, на столе стоит портативный «графоманиметр»? Неужели есть четкий, понятный и всеми признанный способ отделить графоманские стихи от неграфоманских?

Ответить трудно. Потому что нет никакого «графоманиметра» и быть не может. Легко физикам опровергать псевдонаучный бред о «торсионных полях» или историкам — «новую хронологию» Фоменко. Есть четкие критерии, есть внятная методология… Но когда речь заходит о поэзии, все становится крайне зыбким. Графомания — это что? Ошибки в размере? Примитивная рифмовка? Заезженные образы? Да ничего подобного! Все это может быть и в настоящих стихах. А у графоманских все может быть в порядке с поэтической техникой. И тем не менее, стоит только прочитать несколько строф — и понимаешь: чистейшей воды графомания.

Причем ведь графоманские стихи и плохие стихи — это не всегда одно и то же. Плохие стихи могут быть и у хорошего поэта, и графоманское стихотворение может понравиться ценителям поэзии. Всякое бывает.

Я шестнадцатый год веду подростковое литературное объединение. И каждый раз, когда ко мне приходят новые ребята, сочиняющие стихи, говорю им так: «Все стихи делятся на хорошие, плохие и никакие. Хорошие — когда ты испытал некое душевное переживание и сумел выразить в таких словах, что и другие примерно то же почувствовали. Плохие — когда переживание ты испытал, а вот подходящих слов не нашел. И, наконец, никакие стихи — когда ничего ты не испытывал, а просто сумел выехать на технике стихосложения, замаскировать рифмами и метафорами пустоту, дырку в поэзии. Поэтому не бойся плохих стихов, они неизбежны. Бойся никаких стихов, сколь бы красивы они снаружи ни были».

Конечно, схема очень примитивная, ее легко разбить вопросами «а что такое душевное переживание?», «а с чего ты взял, что вот тут переживание было, а тут — не было?», «а что, если от стихов, которые ты считаешь никакими, кто-то в голос рыдает?». Ответить нечего, потому что действительно в поэзии не существует объективных критериев. И мнение большинства в ней тоже мало что значит. Сколько было в истории примеров, когда современники не понимали и не признавали поэта, и лишь спустя многие десятилетия, а то и века потомки понимали, какой же это был мощный талант.

Проблема усугубляется еще и тем, что в наше время вообще все культурное пространство — и в том числе поэзия — потеряло, говоря языком математики, связность. То есть раскололось на какие-то островки, тусовки, кружки… Кого сейчас можно назвать современными поэтами первой величины? Окружение журналов «Арион» и «Воздух» назовет одни имена, те, кто следит за работой премии «Поэт» — другие, а почитатели издательства и клуба ОГИ — третьи. Но и первых, и вторых, и третьих сейчас читают в основном коллеги-поэты, а массовый читатель может вообще не знать этих имен… И вот на таком фоне — когда даже профессионалы не могут между собой договориться, — приходится рассуждать о графомании. Рассуждать, не имея возможности, как полвеком ранее, опереться на незыблемые авторитеты.

И все-таки попытаюсь дать свою версию — что же такое графоманские стихи. Думаю, дело вовсе не в качестве поэтического письма (хотя у графоманов оно чаще всего действительно ниже всякого плинтуса), а во внутренней мотивации пишущего. Графоману очень хочется написать стихи. Его душу греет сам факт, что он говорит не прозой, а поэзией. Им движет не столько глубокое внутреннее переживание, сколько — назовем вещи своими именами! — страсть тщеславия. О чем стихи, каково их качество — эти вопросы волнуют графомана в меньшей степени, чем сам по себе акт творения. Потому, кстати, чаще всего он пишет много — чудовищно много. У профессиональных поэтов почти никогда не бывает такой плодовитости.

О графоманах — православных и не только (+ видео)
Автограф М. Ю. Лермонтова

Но тщеславие действует и дальше, когда стихи уже написаны. Графоман подпадает под обаяние собственного текста и видит в нем то, чего никто, кроме него, увидеть не способен. Графоман предпринимает титанические усилия, чтобы опубликоваться — ему мало написанного ручкой в блокноте, теперь это должно быть издано типографским способом, и чтобы тираж побольше, и рецензии, рецензии! Главный вопрос, который он задает редакторам, — будете ли публиковать, и как только узнаёт, что нет — тут же прерывает общение. Критический разбор стихов ему в лучшем случае неинтересен, в худшем же — вызывает агрессию. Графоман не хочет учиться, он заранее уверен, что пишет на высшем уровне.

А вот гонорар графомана чаще всего не волнует, он готов публиковаться за свой счет — лишь бы опубликоваться!

А почему стихи эти чаще всего плохие — понять несложно. Во-первых, талант вообще явление довольно редкое, а во-вторых, все душевные и интеллектуальные силы графомана уходят не на работу с текстом, а вовне — на раскрутку своей поэтической продукции. Будь вся эта энергия направлена на сами стихи — возможно, что-то бы и получилось.

Очень частый случай графомании — это стихи, которые представляют собой правильно зарифмованные мысли автора. Рассуждения на какие-то высокие темы, нравоучения, воспоминания… Есть очень простой способ понять, что эти стихи по форме — не стихи по существу. Записать их прозой, поменяв порядок слов, разрушив внутренний ритм. Если в их восприятии ничего не изменится, если читатель вынесет из прозаического варианта ровно то же, что и из поэтического — значит, и незачем было облекать это содержимое в стихотворную форму.

И — вернусь к тому, с чего начал! — отдельно стоит поговорить о поэзии православных авторов. Тут, как мне кажется, граница между стихами графоманскими и стихами просто плохими гораздо заметнее. Позволю себе использовать свое определение плохих стихов — то есть стихов, вдохновленных искренним глубоким чувством, но не вылившихся в адекватные слова. Так вот, всерьез верующий человек пусть не всегда, но хотя бы иногда испытывает глубокие религиозные переживания, ощущает присутствие Божие, ощущает свою греховность, ощущает духовную радость в молитве и в церковных таинствах. И вот это чувство ему хочется, не расплескав, воплотить в стихи*. Но чем глубже и выше чувство, тем труднее эта задача, тем меньше годятся для ее решения лобовые средства — то есть церковная лексика, постоянные упоминания свечей, крестов, куполов и так далее.

Потому-то так много бывает плохих православных стихов. Подчеркиваю — не графоманских, а просто плохих. Они мотивированы не тщеславием, а искренним, живым чувством. Увы, не получилось. Для меня как для редактора — даже безотносительно вопросов публикации в «Фоме» — это самый тяжелый случай. Нельзя же обижать людей, прямо высказываясь о качестве присланного. Может, они этими стихами спаслись от греха уныния, может, вытащили себя из поистине адских бездн, а я им — «не стихи это, бездарно это». Тут уже вопрос этический, а не поэтический.

Но, увы, бывает и православная графомания. Стихи, в которых те же самые свечи, кресты и купола маскируют пустоту. Человеку хочется написать что-нибудь «православненькое», и не просто написать — а напечататься! Разумеется, с благороднейшей целью — побороться за дело Православия, обличить всяческую тьму, наставить на истинный путь заблудших, и так далее, и тому подобное. Опыт показывает, что такие люди наиболее нетерпимы к критике, от обороны они легко переходят к нападению и негативное мнение об их православных стихах воспринимают как «наезд» на православную веру как таковую. С такими говорить проще. Хотя еще проще — просто молча игнорировать.

Но что же мне делать с конвертом на столе? Подсказал бы кто более опытный… Но у более опытных — те же проблемы. Остается просто молиться — и об авторах нестихов, и о себе — чтобы не впасть в грех осуждения. Правда, получается — так себе…

* Глубокое исследование современной духовной поэзии см. в статье И. Б. Роднянской «Новое свидетельство. Духовная поэзия. Россия. Конец XX — начало XXI века». «Новый мир», №№3—4, 2011 г. — Ред.

Редактор журнала «Фома»
… показать весь текст …

Слова...

Бегу по граням рифмы босиком,
Оставив навсегда свой чёткий след.
Я не смотрю назад. Не важно, что потом...
Всегда в кармане слово-пистолет!

Я просто так патрона не потрачу,
Хоть очень запах пороха по вкусу.
Но без раздумий тот получит сдачу,
Кто хочет испугать меня укусом!

Стреляю я в упор, без колебаний,
Прощенья не прошу, когда правА!
Сказала-сделала! И всё! Без оправданий.
Опасное оружие........слова...

Лесная глушь

Уныл и зол, стократ неистов
сей мир прожженых атеистов,
где смысл ушел и Красота,
что потерял давно Христа.....

Что делать в нем?
Бежать лишь только
в деревню, в глушь, в дремучий лес:
кругом колючие осколки
былого зеркала небес.

И там, в старинных книгах редких,
чтить сердцем лишь один кумир -
сейчас почти умерший, редкий
неоскотитненный т о т мир.

Что было нам в селе? Народу
несладко стало и в лесах.
Так мертво-косная природа
мстит атеистам от Творца.

Весной глядели в нас сугробы:
но в черных листьях гнили мы.
Водой налитые чащобы
после суровейшей зимы.

Невоскрешенная природа
смотрела чуждо нам в окно
на нищету, на грех народа
мертво, и тупо, и темно.

А лето, слепо и дождливо,
нам отомстило за грехи
гнилой травой, гнилою нивой -
как графоманские стихи......

И лишь сентябрь благословенный
нам ярким солнцем поблазнил:
в лесах под сенью прикровенной
народ грибов понавалил.

Сосед с двустволкой там без смысли
впустую бег с собакой Нимфой.
Такую прозу серой жизни
писать одной глагольной рифмой!

Ежа гоняли в эхе гулком
с утра туманным переулком -
наивная детская душа
схватить колючего ежа!

Зимой же стало веселее.
По елкам розовый рассвет
в ветвях еловых иней греет
в восход и вместе лунный свет.

Вблизи седых электролиний
по тропкам узким и пустым
всяк брел порой в морозной стыни
в туман колючий по своим.

Зима! Опять премилый русский
январь. Холодная закуска,
маня, сияет что весна.
Как злая водка холодна!

Она чиста как девы слезы
нам освящает нищий рай.
А баня,топлена березой,
играет, что башкир курай.

.........................
..........................


Зима. Башкирия. Граниты
могучих скал опутал снег.
Как мед башкирский именитый
лед желтый тянется на брег.

Туманна Белая седая.
Колхоза бывший бригадир
в санях за реку отьезжает
на дикой лошади башкир.

Тайга на скалах вроде рая
на скрип полозьев замерла.
В кладовках спит почти живая,
жужжа, башкирская пчела.

На огородах на ограды
сугробы блещут что во сне,
горя как некие брилланты,
сапфиры при большой луне.

И тихо на деревне бедной.
Все спит и дремлет, холодны
обьятья сосен в заповедной
стране далекой до весны.

Но потеплело вдруг. На "Скорой"
с соседом едем вдаль на склад.
И смотрим дальний поезд скорый
с шоссе, вдыхая самосад.

Когда с Уфы прикатят гости,
уходит нудная тоска,
как звезд слепит многоголосье!
Играет Белая река!

И снова снег горит бриллиантом
при ярком новом фонаре,
с утра божественным талантом
сияет солнце на горе.

И как божественные книги
вдруг раскрывают тайный шифр,
седой Урал, батыр великий,
глядит, насуплен, в нижний мир.

В ветвях пиликают синички,
стократ приятней чем ТВ -
не голозадые певички,
трусы, поющие в ламэ.

И финно-угры, и славяне,
татары смотрят, тупя взор -
столбы, немые поселяне,
запели вдруг немой фольклор.

Совсем не дедовы победы
с Москвы тогда пищал Приап.
Но в интернете даже шведы
спеть попытались "Су буйлап".
… показать весь текст …

И как же всё-таки я внутренне сильна...

Время жжёт в бескрайности границ,
Сорвался дождь с заснеженных ресниц.
Смеётся солнце надо мною нестерпимо,
А ветер рвёт мою одежду одержимо.

СтоЮ на север я лицом, глаза закрыты,
Взрываю мысли бесконечно динамитом.
И нескончаемый в душе бушует порох,
О том, кто близок мне и очень сильно дорог.

Октябрь шепчет: "Не спеши и будет всё,
Кто верит в лучшее, тот будет вмиг спасён!"
И наступает в моих мыслях тишина,
И как же всё-таки я внутренне сильна...

До последнего глотка...

Я!!! Ты на меня смотри и бойся, Жизнь!
Ведь до глотка последнего тебя я выпью.
Смешаю страсть и экспрессионизм,
Свои стихи по миру я рассыплю.

Я буду выбивать ногами двери в рай,
Пусть даже если это значит жёсткий ад!
А ты, судьба, мне на гитаре рок сыграй,
Да так, что боль и горечь замолчат.

Свобода слова мне устелет млечный путь,
Свобода мысли мне откроет грань вселенной.
Свобода в творчестве раскроет мою суть,
Когда уйду, не стану я забвенной...

Любим и дорог каждый-я и ты

Нас восемь миллиардов на планете.
Пять континентов населяем мы.
Утверждено в Божественном Совете
Нам быть венцом творения - людьми.
Мы - разные. Живём мы разных странах:
В Германии, Швейцарии, Молдове,
В Австралии, России, на Панамах,
Но от одной произошли мы крови.
Земля нам служит временным жилищем.
Один Отец у всех племён и рас -
Великий Бог нас неустанно ищет,
Желая всех собрать в Небесный Рай.
О, если б люди голубой планеты
Смогли понять, что Родиной для всех
Является Страна Любви и Света
В небесном Царстве, где не ведом грех!
И чаще б к небу поднимали взоры,
Где в истинном Отечестве нас ждут
Святые, бесконечные просторы
И славословия священный труд.
О, если б поняли: над головою
Невидимо сияет Город-Мир
И захотели жить одной Семьёю,
Где Бог-Отец соединен с детьми.
Нас восемь миллиардов на планете
Любим и дорог каждый - я и ты.
И ждёт смиренных Родина Завета,
И мудрых ждёт Отечество Святых.

Забирает Господь...

Забирает Господь, забирает...
Друг за другом уходят друзья.
Почему это так – Он лишь знает.
Возмущаться и спорить нельзя.
Где-то в вечности, в недрах незримых,
План о каждом живущем готов.
Даты в записях неоспоримых,
Бог занёс ещё прежде веков.
День рождения там и день смерти –
Всё известно Творцу наперёд.
Часто хочется крикнуть: «Не верьте!
Этот друг наш ещё поживёт!
Мы помолимся... Бог милосердный!
Может сжалится и исцелит...?!
Может, внемлет молитве усердной,
Дорогую жизнь эту продлит?!»
Только, что нам о жизни известно?
Ведь у нас угол зренья не тот...!
Судим мы обо всём лишь телесно,
А у Господа это не в счёт.
Смотрит Он с высоты суверенной,
Смотрит с жалостью и добротой.
Зная, что те миры несравненной,
Выстлал он для святых красотой.
Зная, как там встречают спасённых...!
Как им радостно в вечных мирах...!
Нет сравненья с любовью влюблённых
Той любви, что царит в небесах!
Ни забот, ни борьбы, ни страданий...
Всё земное навек позади...!
Только близость Творца мирозданий,
Растекается счастьем в груди!
Звуки вечности душу лелеют,
Наполняется музыкой грудь!
Не жалеют они, не жалеют,
Что закончен их жизненный путь.
Небо приняло! Это – блаженство!
Только мы их теряя, скорбим.
Мы земляне, мы не совершенство,
Долго боль свою не отдадим.
Но Господь понимает и это.
И когда мы теряем друзей,
Он словами надежды и света
Нам о вечности шепчет Своей.
… показать весь текст …

В тайге.

Просыпайся и оденься.Хоть морозы велики,
мы увидим брег реки
с колдовскою, золотою заметенною тайгой;
ветви, светом позлащены
над деревней освященной
солнцем с розовой луной.

И холмы вдали,и остров,
потухающие звезды,
избы сирые в снегах.
Мы пройдем по тропке узкой
в величавых соснах русских
и в наутренних дымах
к кораблям, что спят в снегах.

Рыбаку уже над лункой
ты сверкаешь в полушубке
словно райские деревья
дремоты в январском сне -
в белой-белой кисее
над проснувшейся деревней.

Кот лишь нежится бездельник.
Не беда, что нету денег:
посмотри, как все сверкает
над чертогом изо льда!
Петухи поют и лают
и собаки как всегда.

Никого не привечая,
мы потом напьемся чая
да растопим камелек,
развернем стихов тетради
утра в синей благодати
под сосновый потолок.

Ты утри немые слезы
и при треске дров березы
посмотри - вон ходит хорь,
прогоняя жизни морок
как колдун в снегу у елок,
и забудь земную скорбь.

Иней

С беспечною Музой в сорочке
смотреть в целый мир свысока
в обнимку средь инея ночи
витая в напевы сверчка.

Чернильнице только старинной
поверить своий гений листом.
В купецкий сундук нафталинный
убрать все навеки потом.

Без друга в погибшей деревне
за полоночь безлюдных полей
следить, как сосульками дремлет
весна средь таежных зыбей.

У печки, замыганной глиной,
о солнце слагая свой стих
в России неперпективной
московских евреев чужих.

В недельную лютую вьюгу
вне воя столичных волков
свою персиянку-подругу
ласкать на перине снегов.

В безвестности рая в оконце
воспеть ей под тихий мороз
блаженства три лета, три солнца,
качанья, витания звезд.

Люди слишком много думают о смысле жизни, а надо просто жить в своё удовольствие.