Новые статусы про себя (Страница 45)

Я готов бороться за то, во что верю. Не уверен, что всегда стоит так делать, ибо меня часто унижали и оставляли в дураках.

Мой стиль в том, что у меня нет стиля.

Я не боюсь потерять голову: я опасаюсь потерять лицо.

Мы показываем, что англичане еще умеют умирать отважно, сражаясь до конца. Станет известно, что мы выполнили свое задание, достигнув полюса, и сделали все возможное, вплоть до самопожертвования, чтобы спасти больных сотоварищей. Я думаю, что это послужит примером для англичан будущего поколения и что родина должна помочь тем, кого мы оставляем оплакивать нас.

Из прощального письма сэру Джеймсу Барри, написанного на шельфовом леднике Росса.

Если бы мы остались в живых, то какую бы я поведал повесть о твердости, выносливости и отваге своих товарищей, растревожившую бы сердце каждого англичанина! Мои неровные строки и наши мертвые тела должны поведать эту повесть, но, конечно, конечно же, наша великая и богатая страна позаботится о том, чтобы наши близкие были как следует обеспечены.

Из «Послания к общественности», написанного на Шельфовом леднике Росса.

Как много я мог бы рассказать тебе об этом путешествии! Насколько оно было лучше спокойного сидения дома в условиях всяческого комфорта! Сколько у тебя было бы рассказов для мальчика! Но какую приходится платить за эту цену!

Из прощального письма Скотта своей супруге, написанного на шельфовом леднике Росса.

Намаз оказал удивительное воздействие на мое душевное состояние. Во время своей поездки в Турцию я увидел ролик о намазе мусульман и ощутил это воздействие.
В первую неделю мне трудно было совершать намаз пять раз в день, но постепенно я стал чувствовать положительное воздействие на свое душевное состояние, и это для меня было изумительно.

Я заработал много денег и мог бы жить припеваючи до самой смерти, но мне нужно что-то делать. У меня много энергии, и ей нужен выход. Я не могу бесцельно провести день в постели.

Нас так и не пустили в Россию: боялись, что мы развратим их молодежь.

Чем больше у меня проблем, тем лучше мои песни.

Я никогда не любил копаться в себе. Ни в жизни, ни в музыке. Иногда лучше на всё плюнуть. Просто выйти на сцену и делать рок!

Как это скучно — просто существовать, иметь только одну сторону характера, которая находит отражение во всем, что ты делаешь. Я — человек противоположностей и меняюсь каждый день, как хамелеон, и каждый мой новый день отличается от предыдущего, а я с нетерпением жду этого. Я не хочу быть одним и тем же.

Моя душа, как медаль, имеет две стороны: одну светлую, другую тёмную.

Я просто горю на сцене! Чувство, которое я получаю от контакта с аудиторией, намного сильнее секса. Мне нравится это возбуждённое состояние, и я всё время чувствую, что хочу больше — больше, больше, больше. Я просто музыкальная шлюха!

Исключительно правильные люди утомляют меня до смерти. Мне нравится окружать себя странными и интересными людьми, потому что они дают мне ощущение полноты жизни. Да, мне нравятся чудики.

Я ненавижу рассказывать о себе. Когда общаюсь с людьми, предпочитаю говорить либо о них самих, либо о других интересных вещах.

Я не из тех, кто затаивает злобу. В самый момент предательства я чувствую себя так, будто меня ударили ножом в спину, и, конечно, моя первая реакция — «Я убью этого ублюдка!» Но это проходит. Я заставляю себя справиться с этим чувством. Я не задерживаюсь на нём. Оно того не стоит. Меня много предавали, но я стискивал зубы, прикусывал язык и говорил: «Да пошли они!»

Мне нравится быть сволочью. Мне нравится быть окруженным сволочами. Скука — самая большая болезнь в мире, дорогуша. Иногда я думаю, что в жизни есть занятие получше, чем просто мчаться по миру, как скучающий безумец.

В любви невозможно владеть собой, и я ненавижу это чувство. Я пролил реки слёз. Я могу быть жестким снаружи, но у меня очень нежное сердце. На сцене я демонстрирую свой мужественный, жёсткий облик, но у меня есть и сентиментальная сторона; я способен таять, как масло.

Выдержит ли моя музыка проверку временем? Мне на это плевать! Меня тогда уже здесь не будет, чтобы переживать по этому поводу. Через двадцать лет... я буду мертвым, дорогие мои. Вы с ума сошли?

Некоторые согласны на второе место, но не я. Для меня это поражение. Если вы испытали, что значит быть первым, то второго номера вам уже не достаточно!

Можете называть меня музыкальной проституткой, друзья. Но я всегда буду петь то, что приятно фанатам.

Я совсем не собираюсь изменить мир. Самая важная вещь для меня — это счастье: быть счастливым и получать удовольствие от жизни Мне нравится чувствовать, что я был честен перед собой, и я хочу всего лишь получить столько радости от жизни, сколько я смогу, за годы, которые у меня есть.

Я разный. Я на самом деле такой. Вот что значит быть искренним. Я, конечно, мог бы сидеть здесь и говорить, какой я замечательный человек, но в действительности я как бы состою из множества различных компонентов, я могу быть и сволочью.

Если мне суждено умереть завтра, я не буду сожалеть. Я действительно сделал всё, что мог.

По сути, мой вид одиночества пережить тяжелее всего. Одиночество вовсе не означает, что ты заперт один в своей комнате. Ты можешь быть в людном месте и ощущать себя по-прежнему самым одиноким человеком, потому что никому по-настоящему не принадлежишь.

Я не хочу стать какой-нибудь там звездой, я стану легендой.

Я живу в таком темпе
Что проще умереть,
Но не время сдаваться...
Время лететь

Меня поставило на ноги государство, у которого в 45-м году было 19 миллионов осиротевших детей. И оно напоило их, накормило, дало образование, профессию, сделало меня качественным профессионалом. И что, вы хотите, чтобы я плюнул в могилу своего отца и своей матери?

Я — не историк, не философ, а человек, рожденный в 1941 году, в катакомбах Одессы. Война лишила меня родителей и государство под названием СССР взяло на себя обязательства по отношению к 19 миллионам осиротевших детей, включая меня. Ничего иного, кроме благодарности стране, разумеется, с осознанием ошибок, которые неизбежны для каждого строя, я не испытываю. Я — не оголтелый поклонник идеологии коммунизма, как думают некоторые мои коллеги, но оголтелый поклонник справедливости.