Лучшие статусы - Пейзажная лирика (Страница 13)

В ожидании зимы

Я так хочу, чтоб к нам пришла зима,
Чтоб падал снег, и таял на ресницах,
Мороза, солнца, горок изо льда,
Детей на санках, их смешные лица;
Узоры неизвестного творца
На стеклах и витринах магазинов,
И звонкий голос тети-продавца:
«Пожалуйста,купите мандаринов!»

Я жду зимы, немного волшебства,
Чтоб Новый год, и елка пахла хвоей,
И запах ладана на праздник Рождества,
И город в посеребренном уборе;
«Латте» в кофейне, сидя у окна,
Пирог из яблок с пудрой и корицей…
Еще чуть-чуть, и к нам придет зима,
Ну, а пока мне это только снится.

Бахчисарайский фонтан

Воспетый Пушкиным фонтан
хранит дарованные розы.
Но нет сегодня чистых слез,
рождающих печаль.
И нет поэзии в душе,
а только штрих душевной прозы.
И нужных слов не подыскать,
чтоб заново начать.
Не плачет больше сельсебиль
над прахом жертвенной Диляры
И не поит Бахчисарай
божественной водой.
И только в пушкинских глазах
читаю набожные чары.
Они даруют мне покой
и манят за собой.

Чудный антураж

Горные вершины
держат облака,
Солнце в небе синем
греет свысока.
Ласковое море,
нежная волна.
Я с крутого мола
прыгаю до дна.
Шустрые бакланы,
словно от огня,
Следом за волнами
мчатся от меня.
Я плыву за ними,
не спуская глаз.
Но пропали в сини
птицы в тот же час.
Но осталось море
и приморский пляж.
Дивное раздолье,
чудный антураж.

Грязь Тамани

Тамань с созвездием вулканов,
упасть не стыдно в грязь лицом.
Не стыдно грязным истуканом
пройтись к Азову бодрячком.
Смеются взрослые, как дети,
смывая грязь с взбодренных тел.
Частичкой выбросов планеты
и я окрасится успел.
Какая легкость ощущений,
какая бодрость на года.
С Таманью грязное общенье
я не забуду никогда.

В деревню

Проселочной дороги завиток
и неба лучезарный окоем.
Сиреневое лежбище цветов
украсило притихший водоем.
Я еду мимо плачущих ракит
в обитель деревенского тепла.
Там речка мелководная журчит
про чисто деревенские дела.
Там избы скучковались на холме
и пялятся на солнечный закат.
И Шарик снова выскочит ко мне,
а я его обязан приласкать.
Там воздух восхитительно пахуч,
и сказочны дремучие леса.
Там вечер по-весеннему певуч
с акцентами на птичьи голоса.
Там чувственно.., а впрочем, поворот,
и вот она деревня предо мной.
И Шарик суетится у ворот,
и в воздухе повеяло весной.

Золотое кольцо

По Златому кольцу древнерусскому
я проехал приветливым летом.
По шоссе и дорожками узкими
настоящее кануло в лету.
Подхватила путина истории,
понесла мое бренное тело.
Вид церквей и ухоженных двориков
озарил, и мне петь захотелось.
Я дышал колокольными звонами,
отдавался старинным ремеслам.
И смотрел с восстановленной звонницы
на искрящие святостью мощи.
Я дивился красой златоглавою,
гладил чуткой рукой белый камень.
Восхищался российскою славою
и вещал благодарность строками.
Укрепилась в сознаньи разбуженном
мысль о том, что Россия святая
породнилась с отчаянным суженым,
о котором другие мечтают

Рассвет на Кавказе

Кавказа снежные вершины
пускают зайчики в меня.
Такая чудная картина –
предвестник солнечного дня.

Багряно-огненным рассветом
пылает местный горизонт.
И новый день бежит за светом,
играя с небом в унисон.

Волнует тонкими лучами
светило землю и дома.
Ласкает тех, кто опечален,
и гонит горестей туман.

Открыв величие Кавказа,
дает надежду на успех.
И с нежных уст слетают фразы,
и не смолкает детский смех.

В ожидании тепла

Весенний дождь тиранит снег,
стекает медленно с сосулек.
Ручьи стремятся в свой разбег,
смывая зимний холод с улиц.

И, вместе с талою водой,
уносит пену хмурых мыслей.
Несет цветенье за собой
весна на теплом коромысле.

Живое пение скворцов
ласкает заспанные парки.
Они отходят ото снов,
с надеждой ждут денечков жарких.

Жара, конечно же, придет,
вот только тучи удалятся.
На небо солнышко взойдет
и будет людям улыбаться.

Эльбрус

Эльбрус – таинственный вершитель,
двуглавый праведник седой.
Не я твой бравый покоритель.
Не я твой преданный герой.

Ты ясным утром выступаешь
из недр ночного бытия
и в одночасье пропадаешь
в объятьях нежной дымки дня.

Ловлю прекрасные мгновенья,
любуясь древностью вершин.
Стучится рифмы возрожденье
в мою обыденную жизнь.

И учащенно сердце бьется
при виде снежной белизны.
Его частичка остается
на склонах горной крутизны.

Город у моря.

Все улицы узки,
Ведомы к морю.
И тени - жирные мазки,
С жарою споря,
Ложатся под ноги мои...
Я отдыхаю,
Вдыхаю ветер, соль, тебя,
Ленивый город.
И чудится: ничто не зря,
И мир наш - молод.

Закат

Летний вечер, почти тишина,
Ещё птицы задорно шумят,
Загорелые плечи, спина,
Провожают багровый закат.

Шифер тёплый, что льётся волной,
Подостыл после жаркого дня,
Он закат провожает со мной,
Усадив поудобней меня.

С крыши капает наземь вода,
То не дождь, не дождёшься его,
В мокрой шляпе - черешня-еда,
Нет вкуснее её ничего.

Плечи трогают листья айвы,
Что раскинула ветви над крышей,
Но плодов не увидишь, увы,
Будет осень, вот и увижу.

А пока, без того благодать:
Виноград, груша, персики, слива,
Друг от друга рукою подать,
До чего в саду летом красиво.

У дороги растут тополя,
Лёгкий ветер макушки качает,
Позади зеленеют поля,
Пожелтеют - приедет комбайн.

За полями мелькают огни,
То и дело ночами мерцают,
Это фермы зажгли фонари,
На вершине горы засыпая.

Солнце спряталось, стало темно,
Вот и птиц уже шумных не слышно,
Но останусь сидеть всё равно,
Я под деревом сонным на крыше.

Верный друг начинает скучать,
Загрустил и дождаться не может,
Когда спрыгну и стану играть -
Дав погрызть ремешки босоножек.

Темнота звёзды делая ярче,
Обоняние малость острее,
Доносила картошки горячей -
Запах, что запеклась на костре.

До чего хорошо под луной,
Да под деревом, сидя на крыше,
Наблюдать за упавшей звездой,
Под полёты порхающей мыши...

… показать весь текст …

Как же было хорошо

Как же было хорошо
солнышком согретым.
Разгуляться бы еще,
да смахнуло лето.

Раззадорились ветра,
расхрабрились тучи.
Им бы в гущу три пера,
были бы летучей.

Застучал по головам
дождик надоедный.
Рыщет осень по дворам
ветреницей вредной.

У фонтана

Осенней свежестью фонтана
рифмует мысли у меня.
Текут потоки непрестанно,
цветными каплями звеня.

В струях радужное сиянье
рисует солнечный пейзаж.
Деревьев желтых обаянье
в воде всплывает, как мираж.

Мотив приятного журчанья
манит детей и пожилых.
Быть может, это не случайно,
живой фонтан сближает их.

Я рад фонтанному сближенью,
визжанью деток очень рад.
В воде мое воображенье
рисует летний водопад.

Бабочка

У окна где солнце светит,
Где виднеются цветы,
Где колышет листья ветер,
Зеленеют где сады,
Где под небом сине-белым
В тёплых солнечных лучах,
Одуванчиков созрелых
Семена вдали летят...

Как же хочется вернуться
И порхать среди кустов,
В сладкий запах окунуться
Ярких сказочных цветов,
Но увы, далёк тот берег –
Сантиметром разделён...

Залетая через двери –
Через двери вылетай!
А стеклу не стоит верить,
Это, бабочка, ты знай!

Она то падала, взлетала,
Красивых крыльев не щадя,
В один момент просто упала,
Подняться сил не находя.

Бежало время, люди тоже.
Она лежала у окна...
Пока её не заприметил
Мужчина, может чуть моложе,
И аккуратно приподняв:
- Живая! - произнёс с улыбкой.
И вышел в двери. Отпуская
Добавил он: Пускай летает!

У окна где солнце светит,
Где прекрасные цветы,
Где колышет листья ветер,
Где зелёные сады,
Там под небом сине-белым
Посреди больших кустов,
Вольно бабочка порхает –
Ярких сказочных цветов!

Третий ноябрьский снег

Увядающей осени грустно -
золотой не вернёшь уже век,
а на серые сумерки густо
падал третий ноябрьский снег.

Время, зная его не торопим,
нашей памяти строило козни,
на сирени упавшие хлопья
расцветали, как майские гроздья.

И кусты, в полудрёму впадая,
забывали и лето, и осень,
вспоминала берёза седая
свои рыжие длинные косы.

Клён, вздыхая, её утешал,
как поклонник забытую приму...
и о чём-то молчала душа
не одну пережившая зиму.

Валерий Мазманян

Первый снег 2

Первый снег ослепительно чист.
Засыпает укрытое поле.
Над деревнею дым – трубочист,
Вырываясь, резвится на воле.

Вдоль домов деревенская тишь
Улеглась до весенних страданий.
Утомившийся ветер затих
И не лижет узорные ставни.

Обнаженные кисти рябин
Соблазняют гранатовым цветом.
Мне не мило бесснежье чужбин,
Я любуюсь морозным рассветом.

Море

Играет с берегом прибой, сверкает пена,
Переливается волной ноктюрн Шопена…
В прохладном ветре зазвучал весёлый Штраус!
Свободы бриз! Прощай, причал, наполнен парус!

Плывут дельфины за кормой, сопровождая,
Красив пейзаж береговой, вдали блуждает.
Армада чаек крикнет вслед vivat протяжно,
Даёт стихия свой ответ сердцам отважных!

Но не всегда на море гладь, легко и ясно.
Затеет штормом бушевать — весьма опасно!
Проверит каждого в пути ещё на старте,
Маршрутов слабым не найти на звёздной карте!

Вода впитала слёзы, пот, горчит от соли.
Но мы опять идём в поход по доброй воле!
Без приключений жизнь преснА невероятно.
Пусть маяком горит весна, зовёт обратно!

май 2018 года

Тиса

Пал на землю сумрак пеленой,
Тихо плещет Тиса предо мной.
Резвый Тур, что к матери ребенок,
К ней стремится, говорлив и звонок.

Средь размытых берегов река
Катится, прозрачна, широка,
Не сломает солнца луч волною,
Не рассеет пеной кружевною.

И лучи на рдяной глади вод
Завели, как феи, хоровод,
И звенят невидимые хоры,
И бряцают крохотные шпоры.

И ковром по самый край земли
Золотые травы залегли.
А поля просторны и широки,
И на них снопы — что в книге строки.

Дальше, величавый и немой,
Дремлет лес, внизу окутан тьмой,
Только кроны от зари багровы,
Будто кровь струится из дубровы.

С берега склонились над водой
Ивы да орешник молодой,
А в просвете рдеет сквозь верхушки
Тусклый шпиль в далекой деревушке.

Словно память о златых часах,
Плыли тучки, рдея в небесах.
Сквозь туман мечтательные взоры
Мне кидали Мармороша горы.

Все молчало. Замерла вода,
Лишь свистела птица иногда.
Как комар, вдали не уставая
Мельница жужжала луговая.

К берегу напротив из села
Девушка с кувшином подошла,
На меня взглянула, наклонилась,
Зачерпнула, быстро удалилась.

Я молчал, не двигаясь во мгле,
Будто вдруг прикованный к земле,
Заглядясь в темнеющие воды,
Опьяненный красотой природы.

О природа, с языком твоим
Наш язык могучий несравним,
Ты молчишь, но речи бессловесной
Внемлет слух, как музыке чудесной.

Я добрался к ночи в хутора,
Ужинал плодами у костра,
Ярким жаром ветви трепетали,
Долго мы с друзьями толковали.

«Но скажите, — молвил я друзьям, —
Чем же Тиса досадила вам,
Почему всегда она в ответе?
Ведь покорней нет реки на свете».

Через три или четыре дня
Поднял на заре набат меня,
Крик: «Снесло! Прорвало! Горе, горе!»
Глянув в окна, я увидел — море.

Тиса будто цепи сорвала,
Всю плотину в щепки разнесла,
Разлилась, не ведая предела,
Проглотить весь мир она хотела.
… показать весь текст …

Аист

На свете много птиц, по-разному их славят,
По-разному хулят.
Одним всего милей красивый голос птицы,
Другим — ее наряд.
Моя — бедна, как я, не знает звучных песен,
Не блещет красотой:
Наполовину бел, наполовину черен
Убор ее простой.

Чудесный аист мой! В семье друзей пернатых
Он многих мне милей,
Крылатое дитя моей земли прекрасной,
Моих родных степей.
Быть может, аиста лишь оттого люблю я,
Что вырос вместе с ним,
Что забавлял меня, еще младенца в люльке,
Он щелканьем своим.

Со мной делил он жизнь. Когда, бывало, с поля,
Подняв веселый шум,
Мальчишки вечером в деревню гнали стадо,
Мучительно-угрюм,
Я уходил грустить под камышовым стогом,
Часами наблюдать,
Как дети моего любимца просят пищи,
Как пробуют летать.

И там я размышлял, досуг мой коротая,
В сгущающейся мгле:
Зачем, бескрылые, всю жизнь обречены мы
Влачиться по земле?
Любая даль земли ногам людей доступна,
Простор любых широт.
Но не в земную даль — в небесные высоты
Мечта меня зовет.

Взлететь бы к солнцу, ввысь, и поглядеть, умчавшись
В лазурные поля,
Как в шляпе, сотканной из воздуха и света,
Красуется земля.
Когда же, все в крови, закатывалось солнце,
Тьмой ночи сражено,
Я думал: верно, всем, кто людям свет приносит,
Погибнуть суждено.

Радушной осени ждут не дождутся дети,
Она идет, как мать,
С корзиной, полною плодов и винограда,
Питомцев угощать.
И только я врага в ней чувствовал: на что мне
Подарки сентября,
Когда мой лучший друг, мой аист, улетает
За дальние моря!

Следил я, как шумят, летят, несутся стаи
Неведомо куда.
Не так ли ныне я слежу, как жизнь и юность
Уходят навсегда!
Чернели на домах покинутые гнезда,
Сквозь слезы я глядел,
И мне предчувствие, подобно ветру, пело:
Таков и твой удел!

Когда ж весною вдруг земля освобождалась
От шубы снеговой
И надевала вновь свой доломан зеленый
С цветами и травой,
О, и моя душа, ликуя, надевала
Свой праздничный наряд.
Я за околицу бежал, чтоб видеть первым,
Как аисты летят.

Но детство минуло, и юность удалая
Грозой пришла ко мне.
Вот у кого земля горела под ногами!
На диком скакуне,
Поводья опустив, любил я вольно мчаться
Один в глуши степей.
И, подкатав штаны, за мною гнался ветер...
Но конь мой был быстрей.

О степь, люблю тебя! Лишь ты душе приносишь
Свободу и простор.
Среди твоих равнин ничем не скован разум,
Не ограничен взор.
Не тяготят меня безжизненные скалы,
Как неотвязный сон.
Звенящий водопад на память не приводит
Цепей унылый звон.

Иль некрасива степь? О нет, она прекрасна,
Но надо знать ее.
Она, как девушка, стыдливо под вуалью
Таит лицо свое.
Она решается, подняв вуаль, лишь другу
Открыть свои черты,
И ты в смятении внезапно видишь фею
Волшебной красоты.

Люблю я степь мою! Я всю ее объездил
На огненном коне.
В глуши, где, хоть умри, следа людей не сыщешь,
Скакать случалось мне.
Я спрыгивал с коня, над озером валялся
В густой траве степной.
И как-то раз гляжу — и вижу: что за чудо!
Мой аист предо мной.

Он прилетел ко мне; с тех пор мы полюбили
Вдвоем в степи мечтать.
Я лежа созерцал вдали фата-моргану,
Он — озерную гладь.
Так неразлучно с ним провел я детство, юность.
Он был мне друг и брат.
И я люблю его, хоть не поет он песен
И прост его наряд.

О милый аист мой, ты все мое богатство,
Все, что осталось мне
От незабвенных дней, которые провел я
В каком-то сладком сне.
Пора прилета птиц! Зимой твержу, тоскуя:
«Приди, скорей приди!»
А осенью, мой друг, тебе вослед шепчу я:
«Счастливого пути!»
… показать весь текст …

Алфельд

Что мне в романтизме ваших дебрей,
Соснами поросшие Карпаты!
Я дивлюсь вам, но любить не в силах,
Редкий гость ваш, но не завсегдатай.

Алфельд низменный — другое дело:
Тут я дома, тут мое раздолье.
Загляжусь в степную беспредельность,
Вырываюсь, как орел, на волю.

Мысленно парю под облаками
Над смеющимся, цветущим краем.
Колосятся нивы, версты пастбищ
Тянутся меж Тисой и Дунаем.

Звякая подвесками на шее,
Средь степных миражей скот пасется.
Днем с мычаньем обступает стадо
Водопойный желоб у колодца.

Табуны галопом мчатся. Ветер
Вбок относит топот лошадиный.
Гикают табунщики, пугая
Хлопаньем арапников равнину.

За двором качает ветер ниву,
Как ребенка на руках, и всюду,
Где ни встретишь одинокий хутор,
Тонет он средь моря изумруда.

Утки залетают вечерами
Из окрестностей, кишащих птицей.
Сядут в заводь и взлетают в страхе,
Лишь тростник вдали зашевелится.

В стороне корчма с кривой трубою,
Вся облупленная по фасаду.
Здесь, спеша на ярмарку в местечко,
Смачивают горло конокрады.

Ястреб в чаще ивняка гнездится
Близ корчмы, где дыни на баштане.
Тут от сорванцов-ребят подальше
И для выводка его сохранней.

В ивняке потемки и прохлада,
Разрослась трава, цветет татарник.
Изомлев до одури на солнце,
Ящерицы прячутся в кустарник.

А где небо сходится с землею,
Несколько туманных, стертых линий.
То верхи церковных колоколен
И садов фруктовых в дымке синей.

Алфельд! Ты красив, здесь я родился,
Здесь меня качали в колыбели.
Стань мне в будущем моей могилой
У последней и конечной цели!

… показать весь текст …

В лесу

Брожу среди дубов
По чаще темной.
Под ними тьма цветов
Пестреет скромно.

Пьянит дыханье смол,
Щебечут птицы.
С жужжаньем туча пчел
В цветах роится.

Не дышится цветам,
Молчат вершины.
Чаруют птичий гам
И шум пчелиный.

Быть может, вправду спят
Дубы и клены?
Я тоже сном объят,
Как эти кроны.

Любуюсь сквозь листы
Водой потока,
Бегущей с высоты
Струей широкой.

Гонясь быстрей стрелы
За тенью тучи,
Теченье мчит валы
Воды кипучей.

Я тоже гнался вслед
Душой ребенка,
По молодости лет,
Мечтам вдогонку.

Но я забыл, что шел
Под эти сени,
Чтоб средь жужжанья пчел
Найти забвенье.

Вновь жаворонок надо мной

Вновь жаворонок надо мной.
Чуть от него я не отвык.
Пой, вестник дней весенних, пой,
Ликуй, что так простор велик.

О, господи, как этот звук
Мне после шума битвы мил!
Он кровь мне с обагренных рук
Своею чистотою смыл.

Пой, милый, не жалей рулад.
Ты мне напомнил в их пылу,
Что я не только ведь солдат,
Но твой собрат по ремеслу.

Твой щебет оглашает синь
Во славу музы и любви.
Во имя этих двух богинь
Безумствуй и в лазурь зови.

Воспоминанье и мечта,
Проснувшись, прерывают сон
И, как два розовых куста,
Цветут во мне под твой трезвон.

К возлюбленной лететь мечтой,
Наверно, счастия предел,
И этой счастья полнотой
Я всех бы наделить хотел.

Могу сказать, как на духу:
Создав ее, признался бог,
Что рай небес не наверху,
А здесь, внизу, у наших ног.

Пой, жаворонок. Ты — призыв,
Чтоб вышли из земли цветы.
Пой, вешний вестник, пробудив
Души дремавшие пласты.

Дорогою - пустынные места

Дорогою — пустынные места.
Ни деревца, ни травки, ни куста,
Где б даль перекликалась с соловьем.
Пустынные места в пути моем.
И темный вечер в облака одет,
И кажется, что звезд на свете нет.
Но вот я карих глаз припомнил взгляд —
И ожил я, и я дороге рад,
И будто все другое, не узнать, —
Мерещится такая благодать.
И будто вдоль дорожной колеи
Цветущие кусты и соловьи,
И небо за чертой земных борозд
Полно бесчисленных огромных звезд.

Источник и река

Как будто колокольчика язык,
Ручей лепечет, полный благозвучья.
В дни юности моей была певуча
Моя душа, как плещущий родник.

Она была как зеркало ключа.
В ней отражалось солнце с небосвода,
И звезды и луна гляделись в воду,
И билось сердце, рыбкой хлопоча.

Большой рекою стал ручей с тех пор.
Пропал покой, и песнь его пропала.
Не может отразиться в пене шквала
Полночных звезд мерцающий собор.

О небо, отвернись куда-нибудь!
Себя ты не узнаешь в отраженье.
Волнами взбудоражено теченье,
Со дна его всплыла речная муть.

И на воде кровавое пятно.
Откуда эта кровь? Лесой удильной,
Крючком, в поток закинутым насильно,
Как рыбка, сердце, ты обагрено.

Ночь звёздная, ночь светло - голубая

В окне раскрытом блещет ночь без края,
Ночь звездная, ночь светло-голубая.
Безмерный мир простерся между ставен.
Мой ангел красотою звездам равен.

Ночь звездная и ангел мой — два дива,
Затмившие все, чем земля красива.
Красот я много видел средь скитаний,
Но ни одной не встретил несказанней.

Бледнеет тонкий серп луны и скоро
Зайдет за синий выступ косогора.
Как горя след забытый, незаметно
Совсем исчез он в дымке предрассветной.

Уже почти над головой Стожары,
Достигло пенье петухов разгара,
Проснулся день, и свежий ветер, вея,
Легко мне обдувает лоб и шею.

Пора бы растянуться на кровати
И от окна уйти. Но сон некстати.
Зачем мне спать? Какой мне сон приснится,
Который с жизнью наяву сравнится?

Последние цветы

Во вражде со всем красивым,
Осень яростным порывом
Рвет венок с чела земли.
Не найти цветов по нивам,
И у нас в саду тоскливом
Те, что были, отцвели.

Юли(1) — умница, на грядке
Собрала цветов остатки
И связала их в букет,
Чтобы их на стол поставить,
Этим радость мне доставить
И спасти цветы от бед.

Если умереть им надо
За окном на клумбах сада,
Пусть умрут они у нас.
Может быть, в воде кувшина
Легче будет им кончина
Здесь, под лаской наших глаз.

1 - Юлия Сендреи - жена Петефи.

Весна - дарительница

Весна нам солнышко дарует,
цветные краски раздаёт.
Нагретым воздухом балует,
ручьями рифму создаёт.

Разносит рифму птичье пенье
по всей округе озорной.
Звучит природное творенье
победным гимном надо мной.

Весна капелью салютует
и землю ветром не студит.
И оттого душа ликует,
а сердце рвётся из груди.

Лес

Шуми, шуми, зеленый лес!
Знаком мне шум твой величавый,
И твой покой, и блеск небес
Над головой твоей кудрявой.

Я с детства понимать привык
Твое молчание немое
И твой таинственный язык
Как что-то близкое, родное.

Как я любил, когда порой,
Краса угрюмая природы,
Ты спорил с сильною грозой
В минуты страшной непогоды,

Когда больших твоих дубов
Вершины темные качались
И сотни разных голосов
В твоей глуши перекликались...

Или когда светило дня
На дальнем западе сияло
И ярким пурпуром огня
Твою одежду освещало.

Меж тем в глуши твоих дерев
Была уж ночь, а над тобою
Цепь разноцветных облаков
Тянулась пестрою грядою.

И вот я снова прихожу
К тебе с тоской моей бесплодной,
Опять на сумрак твой гляжу
И голос слушаю свободный.

И может быть, в твоей глуши,
Как узник, волей оживленный,
Забуду скорбь моей души
И горечь жизни обыденной.

Опять по привычке рисует природа картины

Опять по привычке рисует природа картины,
Апрельские капли роняя с небесного сита.
И мокнут под скучным дождём в полумраке витрины,
Смывая всю грязь прямо в серые лапы гранита.

И дышит весна неустанно небесной прохладой,
Цепляясь за ветви, качается ветер у дома.
А дождь всё идёт и идёт словно так всё и надо,
Меняя печаль на незримую в сердце истому.

И стрелки часов круг отмерив считают минуты,
Росток за ростком пробивается к верху травинка.
А где-то оставив свои непонятные путы,
Усердно паук будет новую ткать паутинку.

И вроде бы всё, как всегда и не скажешь, что ново,
Всё также природа небесные шлёт нам приветы,
Всё так же душа заскучав от дождя проливного,
Мечтает, что скоро наступит волшебное лето.

Мать-и-мачеха

Мать-и-мачеха желтеет
на обочинах дорог.
Словно солнышка частички
устремились за порог.
И, как будто, в одночасье
всё в округе зацвело.
Ярко-жёлтые цветочки
обещают нам тепло.
Украшаются полянки
золотистой бахромой.
Знать природа распрощалась
с белой матушкой-зимой.
Значит, звонкими ручьями
будет полниться весна
и пробудятся деревья
от навязанного сна.