Публикации пользователя «Любовь Гавриленко» - 2.

Я чувствую себя, как будто, виноватой

Снег под ногами влажной рыхлой ватой,
В нем, утопая, не спеша бреду.
Я чувствую себя, как будто, виноватой,
И потому, понурив взгляд, иду.

Мне солнце по-весеннему смеется.
Чирикая, щебечет воробей.
Причудливо малышки говор льется,
Но вот в душе, сгустилась тучи тень.

В моем воспоминании всплывает
Картина: бомж в рванье и я.
У магазина сжался, замерзает.
И что благотворительность моя?!

Мне стыдно от того, что не сумею
Ему я больше чем-нибудь помочь.
И от того в глаза взглянуть не смею,
И ухожу, поспешно как-то, прочь.

Ну что ж с того, о Боге что сказала,
Что только Он усмотрит жизнь его.
Я «добрым самарянином» не стала.
И «ближним", я не стала для него.

И будет он сидеть, на том же месте,
У входа милостыню собирать.
И вряд ли внемлет он спасенья вести.
А будет жизнь свою так прозябать.

И сколько всех их в закоулке каждом,
Встречаются всегда и каждый день.
Им трудно говорить о самом важном,
Когда скитаются, где только им не лень.

Ребцентры есть, но их конечно мало,
Чтобы помочь им жизни смысл найти.
А кто-то был, но веры не хватало,
Так не сумели ко Христу прийти.

Какая боль смотреть на эти души,
И сознавать, что я таким мог быть.
И так же обреченно «бить баклуши»,
И страшно, не по-человечьи, жить.

Так без вины я стала виноватой,
Когда не знаю, как же им помочь.
И сознаю, являюсь, что богатой,
Христа имея, что Царя я дочь.

О, помоги быть нежною душою,
И кротко на людей таких смотреть.
И раздавая щедрою рукою,
Любовью лишь Твоею пламенеть.

Позволь мне не смущаться перед ними,
И научи, как о Тебе вещать.
И коль придется, плакать вместе с ними.
В ничтожном драгоценное познать.

Пред Тобой

Я пред Тобою на коленях
И знаю, что не оттолкнешь,
Хотя пришла опять в сомненьях,
Не отвернешься, не уйдешь.

Мне не ответишь равнодушно,
Слов не заменишь пустотой.
Но примешь ласково, радушно,
Как- будто нет вокруг другой.

Как – будто лишь одна на свете,
Все Твое время, для меня.
Но миллиарды на планете
Не проживут минуты, дня

Без милости Твоей, Владыко.
Ведь без Тебя, мы прах земной.
Без Твоего Господня лика,
И без любви Твоей Святой.

Секунду каждую, нужна нам
Твоя защита вновь и вновь.
Твое спасенье, ведь для всех нас,
Ты проливал Святую кровь.

И пред Тобою на коленях,
Я обрести хочу покой.
Пришла к Тебе, Господь, в сомненьях,
Наполни верою живой.

Лишь фантик

Жили два соседа, рядышком совсем.
Два уже седых пенсионера.
Одного спорт увлекал всегда,
А другого в Иисуса вера.

Моложаво выглядел один;
На морозе даже обливался.
А, другой, согнувшись, в церковь шел;
Он ее пресвитером считался.

Слабенький, на вид, полуслепой,
Он соседу немощным казался.
Но когда о Боге говорил,
То последний, только удивлялся.

Неземная красота лицо
В этот миг его вдруг озаряла.
Каждое движение и жест
Будь-то Сила свыше, наполняла.

Был старик тот воином Христа,
Верным, славным и непобедимым.
Сам Господь в нем виделся всегда,
Хоть и оставался Он незримым.

Вот окончив речь, затих, бредет.
Ноги не спеша передвигает.
Из соседа гордость так и прет:
«Мне земного счастья здесь хватает.

К Богу «слабаки» лишь только льнут,
На себя надежды не имея.
Я здоров, богат и проживу
Век свой ни о чем здесь не жалея.

Спортом, продлевая жизнь свою,
Я смогу насыщенным быть ею.
Что же будет дальше ни к чему,
Прочь лишь гнать бредовую идею.»

Но однажды наш христианин,
Выходя из дома, весть услышал.
Что сосед внезапно вдруг упал.
Отвезли в больницу, но не выжил.

Сердце... что случилось не понять,
А, казалось ,был вчера здоровым.
Тихо шел служитель не спеша,
Вспоминая разговор с знакомым.

«О, куда пошла твоя душа.»-
Скорбною он мыслью сокрушался,-
«Тело-это только фантик был…
Но теперь, ты без него остался.»

Благословляй своих детей

Благословляй своих детей,
Хотя бы слезы застилали.
Хотя б рыданье прорвалось,
Воспоминания вскипали.

Благословляй их каждый миг,
Пред Богом падая в прошении.
Пусть раздирает души крик,
Но ты прибудь за них в молении.

Благословляй их, хоть летят
В ответ проклятия, как камни.
Поверь, так будет не всегда.
Откроются их сердца ставни.

И двери вечные души
Вдруг распахнутся для спасенья.
А в реки бурные войдет
Поток живой благоговенья.

Глазами Бога

Ты не суди, кого-то слишком строго.
Он пред своим Создателем стоит.
Тебе не вся видна его дорога,
Не ведаешь, чем жизнь его бурлит.

Пусть он суров иль хуже, безобразен.
Хамит и сквернословием острит,
Но знал ли ты, что быт его ужасен,
Он с детства не имел пристойный вид.

И ни отец, ни мать не обласкали.
Простого счастья он не мог иметь.
Проклятие во след лишь посылали.
И избивали ,воровал, что снедь.

А ту девчонку, кличут что постыдно,
Ее не в силах тоже ты понять.
Тебе ночами слез ее не видно,
Что привело к паденью, не узнать.

Ты можем всех клеймить,
Ведя к столбу позора.
Не праведно иль правильно судить.
А судия стоит, не опуская взора,
И приговор Он может предъявить.

Тебя же осудить, как ты судил другого.
Глазами Бога, посмотри вокруг.
Тебе захочется за них склонить колени,
И вопиять, не опуская рук.

Моим молодоженам

Ровно месяц, как вы по жизни
Зашагали к плечу плечо.
Ваши чувства так нежно преданны
И вы любите горячо.

Только месяц, но много прекрасного
Подарить вы друг другу смогли.
Мои милые, будьте счастливы
Где бы ни были: близко ль, вдали.

Уже месяц, а сколько пройдено…
Сколько трудностей позади…
Но я верю, с Христом пройдете вы,
Все, что встретится впереди.

Детство кончилось, ту дороженьку
Словно снегом теперь замело.
И на ваши юные плечи
Уже столько всего легло.

Но вы любите- это главное.
Но вы ВЕРИТЕ -в этом суть.
Вечно будьте вы вместе счастливы
Со Христом продолжая путь.

Птички ест, их зовут неразлучники.
Так и вам неразлучными быть.
Только к Богу льните всем сердцем вы,
Чтоб свято и чисто жить.

В память о брате

Он шел по коридору, стиснув зубы.
Немая боль, отчаянье в глазах.
А близость смерти, леденила губы,
Змеей вползал, колючий жуткий страх.

Вот жизнь, как ткань, рука теней отрежет.
Смерть, завернувшись в черный саван, ждет.
И сколько здесь Господь прожить отмерит,
Пока душа в след вечности вспорхнет.

И не привыкший плакать, он сдержался,
Хоть слезы подступали, чуть туманя взор.
Не расслабляясь, весь в комок он сжался,
Ведь жалость для него была – позор.

Рак и последней стадии, ну как так.
А он- то думал, просто заболел.
«Бог наказал!»-сцедил он озлобленно.
Но, о спасенье думать не хотел.

Жена ждала его, она все знала.
Гораздо больше, чем он сам мог знать.
Глаза опухшие, понятно, что рыдала.
Любила , не хотела отпускать.

По парку прогуляться все ж решили.
Шли молча, жена плакала опять.
Племянница навстречу и в объятьях ,
Та предложила все ей рассказать…

«Куда пойдет душа твоя, ты знаешь?»-
Вдруг задала она решительно вопрос.
«Ты рай или погибель избираешь?»
Он сник, но ничего не произнес…

Хотел…, не смог он овладеть собою,
И слезы полились ручьем из глаз.
Он вспомнил мать, стихающей мольбою,
Последний, полный веры, к Богу глас.

Подростком, видел он ее молящей,
Просящею спасенья для детей.
С младенчества мать их несла к Иисусу,
Но ждет ли в вечности там встреча с ней?

…Прошел уж месяц. Месяц слез и плача.
Пред Богом на коленях Церковь и родня.
Все в напряжении, не легка задача.
Без вопля и молитвы, не проходит дня.

Дыханье труднее и пульс тише.
Все чаще, рассекая небеса,
Взвивается молитвы пламя выше.
И громче раздаются голоса.

У той черты, казалось бы обрыва,
Где небо, в синеве заката, сходиться с землей.
В миг сильного отчаянья порыва,
Душа упала пред Создателем с мольбой.

То был последний бой, но славная победа
Была дарована Всесильною рукой.
И скорбь утраты, радостью согрета,
Что встретятся с ним в Родине Святой.

Его похоронили, как просил он,
Не далеко от матери своей.
В лучах сиянья Божьей Славы,
Я верю, что он встретился уж с ней.

Злом за зло

Не надо ни усилий, ни старанья,
Чтобы обидеть, воздать злом за зло.
Исправить все, порою нет желанья.
Да и просит прощенье тяжело.

Разрушить все мы можем за секунды.
На созиданье, годы, жизнь уйдет.
Что собираем долго по крупицам,
Тому, разбрасывая, не даем отчет.

А жизнь идет, но мы не ценим время.
И забываем, что лукавы дни.
И насаждая плевел семя,
Мы остаемся горды, но одни.

Но слово Божье нас предупреждает,
Что камни нам придется собирать
Те, что когда-то сами разбросали.
Не лучше ль, дружелюбнее нам стать?!

Нам легче ранить и подчас глубоко,
Чем встретить зло прощением, порой.
Хотя на сердце грустно одиноко,
Но мы идем неправедной стезей.

Иной раз, остановимся тревожно,
Чтоб оглянуться… забрели куда?!
Начнем, быть может, понимать немного,
Что протоптали путь свой не туда.

Но гордость, так вцепилась в нашу душу.
Толкает, не дает передохнуть,
И поднимая в сердце непрощенье,
Вновь гонит нас на тот же ложный путь.

И мы не ведаем, что враг не ближний,
А сами мы себе становимся врагом,
Когда лишь видим зла пучину,
Но не в себе, а в ком-нибудь другом.

Мы часто глухи, слепы, также нищи.
Не уж то, проживем вот так свой век?!
Господь, даруя всем Свое прощенье,
Ждет от тебя того же , человек.

Атеист

Как часто доводилось слышать фразу:
«Не верю ни во что, я атеист».
И мысль приходит, что потеряна душа та
И отречения подписан лист.

Но так ли все печально, мы не знаем.
И тайники души лишь видит Бог.
И только Он один и понимает,
Как излечить неверье и порок.

…Я очень близко знала атеиста,
Он верующих, ну очень не любил.
Но в чем таилась та причина,
Быть может потому, что с христианкой жил?

Когда женился, не была святою
И как другие все вокруг, жила.
Но, а потом пошла другой стезею.
И во Христе спасенье обрела.

Взъяренный, угрожал он ей расправой,
За то, что верной Господу была.
Рожала деток, а не убивала,
Хоть с каждым, больше скорбь она несла.

Она пред Богом боль всю приносила
И по ночам молилась за семью.
А жизнь все нестерпимей становилась,
Муж не скрывал уж ненависть свою.

Однажды, когда силы не осталось,
Она взмолилась: « Защити, Отец.
Уж мочи нет», -рыдая признавалась:
Терпенью моему пришел конец.»

«Не погуби меня, не дай упасть мне.
Не знаю, как и жить, пошли ответ.
Я отдаюсь в Твои Святые руки,
Ты сохрани меня, Господь, от бед»…

Дни шли, неделя за неделей.
И муж почувствовал, что очень нездоров.
Врачи обследовав, сказать ничто не смели,
Диагноз был убийственно суров.

Хотя и операцию больному,
Поспешно опытный хирург провел,
Но боль усилилась, он стал еще слабее
И на поправку так и не пошел.

И атеист домой стал торопиться.
Так не хотел в больнице умирать.
Решил с Христом тогда он примириться.
И сердце в руки Господа отдать.

О, как он плакал и жалел , что так вот
Напрасно жизнь бесцельно всю провел.
Просил прощенье у жены, детишек ,
Что до такой жестокости дошел.

«Сядь рядом, дай мне насмотреться
В твое лицо»- он с болью произнес.
И нежно взял жены своей вдруг руку
И медленно к губам своим поднес.

О, сколько слез в тот вечер пролилось там,
Подушка слишком мокрая была.
А женщина сквозь слезы, ликовала.
Она ведь в муже брата обрела.

Потом он в покаянии признался,
Что знал всегда, что есть Он, вечный Бог.
«Боролся с Ним я»,-произнес печально,-
«Он победил…Мне подведен итог.»

Теперь не злился он, когда звучали
Об Иисусе песни иль рассказ.
Он сам просил, чтоб их ему включали,
Молился он в постели каждый раз.

И чудно было то, что боли стихли.
Он без мученья, тихо уходил.
Он знал, что там его Спаситель примет,
Хотя недолго с Иисусом жил.

Теперь, когда встречаю атеиста,
В его ответе вижу лишь слова,
И хоть не верит, хочется, мне верить,
Что для такова вера не мертва.

Нам легче обвинить другого

Нам легче обвинить другого,
Одев в миг мантию судьи.
Но раздается вновь и снова:
«Я не сужу, простил иди.»

Прощать всем и за все – призванье.
Прощать и миловать врагов.
Искать любви и оправданья.
А не копать кому-то ров.

Нет, ведь копаю чью-то яму,
В нее ты можешь сам упасть.
Нам жертвуя и сострадая,
Прощать, спасать Христос дал власть.

Здесь на земле любви так мало.
Жестокость, холод не предел…
И церковь Бог Свою оставил
На ней для славных, добрых дел.

Цена любви

Он молча муки, боль переносил.
Как Агнец, пред стригущим, был безгласен.
Сочилась кровь из рваных ран Его.
А лик, прекрасный лик…Он был ужасен.

Обезображен, весь в крови, избит,
Оплеван и увенчанный шипами.
Но лишь глаза, лучистые глаза,
Наполнены любовью и слезами.

Все тело, как сплошной кровоподтек
И от гвоздей сильнее раны рвутся.
А Он взывает к Своему Отцу
За тех, кто здесь злорадствуя, смеются.

За тех, кто муки причинил Ему,
Кто бил, плевал, неистово злословил.
За тех, кто приговор в ту ночь вершил
И крест распятья для Него готовил.

«Прости им, Отче, что они творят»-
Неслась молитва в небеса святая.
«Что делают, не ведают они»-
Просил за люд Спаситель, умирая.

Казалось, что хотел Он всех обнять.
Привлечь к себе и защитить Собою.
«Свершилось!» - Он победно произнес
И небо нам открыл такой Ценою.

Тот день придет и Церковь вознесется

Тот день придет и Церковь вознесется
На белоснежной дымке облаков.
Она созвучьем с музыкой сольется
И пеньем многочисленных веков.

Труба Господня возвестит вселенной,
О встрече долгожданной с Женихом.
И хоры ангелов, в чудесном ликовании,
Возвысят голос , радуясь о том…

Да, это будет так прекрасно, дивно…
Но , к сожаленью, не для всех тогда.
И с болью многие, как в зеркале, увидят
Свои неправды чрез все года.

Какое будет жуткое рыданье,
Какое раскаянье, стон и плач.
Какое слишком позднее признанье
Своей души потерь и неудач.

Никто не бросит камень уж в другого
И никого не обвинит теперь.
Поймут тогда, но жаль, что слишком поздно.
Уже закрыта будет в Вечность дверь.

О, помоги ,Господь, к Тебе быть ближе
И сердцем пылко, пламенно гореть.
Чтоб верным до конца во всем остаться
И ни о чем потом не пожалеть.

И если видишь, во мне горький корень,
Что губит, не дает в Тебе расти,
То Своей крепкою любящей рукою,
Сквозь плачь, сквозь боль и слезы, удали.

Не дай мне в суете уснуть беспечно
И масла не успеть набрать в сосуд.
И не позволь обидам завладеть мной,
Чтоб совершить над кем-то в сердце суд.

Дай мне слова и сердца сокрушенье,
Позволь, мой Бог, к груди Твоей прильнуть.
Ты соверши во мне Свое спасенье.
Благослови, исправь земной мой путь.

Расплавь меня, не дав сгореть в огне мне,
Чтоб чистым золотом мне пред Тобой предстать.
И за закрытыми небесными дверями
Напрасно горько, безутешно не рыдать.

Не примет Он любовь наполовину

Не примет Он любовь наполовину
И сердце, разделенное в тебе.
Он Бог святой, Он Бог ревнитель.
Призрел народ Он преданный Себе.

Он не возьмет того, что не отдал ты;
Не бросил жертвою к Его ногам.
Не будет умолять Он о признании
И не восхитит твое сердце Сам.

Он тот, Кто сущий от начала.
От вечных дней могущество Его.
Раскинул небо в звездном одеянии.
Земля ковром легла в подножие Сего.

Он реками разрезал гор долины
Сады, леса и рощи насадил.
Орлу назначил скал вершины.
Оазисы в пустыне возводил.

Повелевает молнии и грому,
И граду приказание дает.
Из облаков Он взращивает тучи,
Обильный дождь из мглы на землю льет.

Все это Он, кто может с Ним сравниться?
Величие постигнет кто Его?
Но люди продолжают возноситься.
И жаждут лишь, в упорстве, своего.

Кто славы и успеха, кто богатства,
А кто постыдной страстью увлечен.
Кто для себя обрел земное счастье,
А кто пороком гнусным обречен.

Так мало тех, кто все отдал Иисусу.
Ему устроил храм в себе самом.
Он жертвой на алтарь возложен
И слово Бога пребывает в нем .

Путей иных и легких он не ищет.
Одна задача - Богу угождать.
Найти заблудших и слепых, и нищих.
И им надежду на спасенье дать.

Позволь припасть к Твоим святым ногам.
И изливать вопль сердца пред Тобою.
Щекою нежно лишь коснуться ран.
И сознавать, что Ты покрыл рукою.

Ладонь Твою я ощущать хочу,
Знать, что Защиту прочную имею.
Я выплакала все, теперь молчу,
Покоем насладясь , благоговею.

Забылись все тревоги, боль и страх.
Что может быть прекраснее на свете,
Быть по-Отцовски в преданных руках.
И знать, что мы Твои родные дети.

Бродяга

Судьбой, как дерево могучее, был сломлен .
Раздавлен горем, будь-то каменной стеной.
Бездомный пьяница лишь с горечью одной.
В лохмотьях грязных и котомкой за спиной.

Хозяином он был когда-то справным,
Веселым балагуром даже слыл.
Когда ж в аварии погиб сынишка малый,
Удар, как инеем виски посеребрил.

А вскоре и жена, не переживши горе,
С тоски , в великой скорби, умерла.
И навсегда покинув дом, деревню,
Ушел, куда дорожка повела.

Ушел, но от себя нигде не скрыться.
Вино и водку, будь-то воду пил.
И чуждый всем, в заброшенном подвале,
Он дни свои и ночи проводил.

Не часто в людном месте появлялся,
Когда уж голод сильно допекал.
Брезгливость в взглядах он ловил повсюду,
И в лицах отвращение читал.

Однажды проходил он мимо дома
И вот мужчина вышел на крыльцо.
А он плотней в лохмотья завернулся
И спрятал в них пропитое лицо.

А тот смотрел вослед с какой-то болью.
И со страданьем в голосе сказал:
«Быть может ты хотел бы, друг, погреться.
Я вижу, что Сам Бог тебя послал».

И содрогнуться голос тот заставил ,
Бродяга вдруг замедлил быстрый шаг.
«Мне показалось, что позвал меня он?!»,-
Не мог поверить он словам никак.

Но голос зазвучал опять, но тверже:
«Постой, я пригласил тебя зайти.
Хочу я угостить тебя обедом.
И вижу, друг, что ты замерз в пути».

Наш нищий был довольно таки скромен.
Лохмотья, грязный вид смутил его.
Хозяин ласков был, но все ж настойчив.
И в дом завел он гостя своего.

Сменив одежду и умывши ноги,
Бродяга сел уж за накрытый стол.
Он не рассматривал картины, мебель,
Но устремил свой взгляд неловко в пол.

Хозяин же ухаживал за гостем,
Пока тот, в изумлении, ел и пил.
И осторожно задавал вопросы,
Где тот живет, всегда ли так он жил?
Затем сказал: «Я сделал для тебя то,
Что мой Господь, когда-то для меня.
Сегодня Он в мой дом тебя направил.
И обратил Свой взор Он на тебя.

Я с детства слышал о любви Христовой,
Но я не знав Его, в пороках жил.
Жестоким был, участвовал в разбоях.
Блудил и жизнь безбожно проводил.

Но как-то раз, в бандитской перестрелке,
Я ранен был и кровью истекал.
В траве меня оставил друг мой прежний,
Махнув рукой, он быстро ускакал.

Меня нашел старик, что жил у леса,
Заметив кровь, когда траву косил.
Выхаживал меня тогда он долго.
А я подумал, что счастливчик был.

Глупец считал, в рубашке, что родился,
Коль смерть к себе меня не позвала.
А старец, усмехаясь, суетился,
И убирал лекарство со стола.

Но дед тот человеком не простым был.
Христианином он себя назвал.
И там, в лесной избушке, я впервые
О Божьем Сыне библию читал.
Я полюбил ту книгу, старика же,
Своим отцом и другом я считал.
Он был наставник мой и мне дорогу
К Спасителю и в вечность указал.

Теперь живу, как жил и мой учитель.
Старик заблудших к Богу приводил.
И не было, кому бы ни помог он,
И чем беднее, тем усердней был…

Наш нищий слушал тот рассказ и плакал.
Впервые он рыдал за много лет.
Казалось, со слезами вытекали
Из сердца боль и горечь стольких бед.

И в этот вечер, преклонив колени,
У Господа прощение просил.
Совсем по-детски, с радости слезами,
За эту встречу, он благодарил.

Благодарил хозяина и дома,
Не дал пройти что мимо он ему.
В свою деревню возвратившись вскоре,
Он многих приютил в своем дому.

Любовью нищих, бедных согревая,
Как огонек светился ею сам.
Когда-то пригласив Иисуса в сердце.
Он в нем воздвиг Святому Богу храм.

Ожидание пророка

Луна купалась в пенистом прибое.
И ветер каждый кустик обнимал.
Касался мягко яблони бутонов
И лепесточки нежно целовал.

Вдруг всплеск воды ту тишину нарушил.
И ноги, погруженные в песок,
Все дальше и все глубже заходили.
Речную гладь крушил стопой пророк.

Затем, поднявши руки свои к небу,
Воззвал он высь к Создателю всего
С одним единственным вопросом:
«Как я узнаю Сына Твоего?»

Бог дал ответ. И Иоанн послушно
Крестив людей, в надежде ожидал.
Готовил свой народ к принятию Миссии.
Израиль к покаянью призывал.

Но раз в лучах, проснувшегося солнца,
Он встретил вдруг Его лицом к лицу.
Бог Сын и кроткий Агнец Божий…
Он шел, молился Своему Отцу.

Отцу, чья власть всецело безгранична.
Как беспредельна и Его любовь.
Во имя той любви , Христа - Святая Жертва,
За грешный люд должна пролиться кровь.

И кто постигнет той любви предела;
Она покрыта тайной бытия.
Сын Божий шел на крест, свершая дело,
Чтоб был спасен от ада ты и я.

…Но, а сейчас, Он мирно входит в воду,
Исполнить правду должен Он во всем.
Пророк в поток реки Иисуса вводит,
Благоговейно погружая в нем.

Сомкнулись воды над главой в мгновенье
И расступились брызгами опять.
А Иоанну видится виденье.
И голосу старается он внять.

Он видел, как на Агнца опустился
Небесный голубь снежной белизны.
И с неба глас до слуха доносился,
Слова великой Божьей глубины.

«Сей Сын Мой. В Нем Мое благоволенье»-
Как повеленье вдруг он услыхал.
Им овладело сильное волненье:
«Он тот, кого Израиль ожидал».

«Сей Сын Мой. В Нем Мое благоволенье"-
Слова звучали сладостно в груди.
Пророк предвидел день уже спасенья,
Он зрел, он видел цель там впереди.

Проснись, христианин!

Проснись, христианин, встань, хватит спать!
Полночный бой пробьют часы уж скоро.
Трезвись, нам здесь никак нельзя дремать.
Мы не должны сводить с Иисуса взора.

Ты пробудись! Ведь времени уж нет;
Сбрось пелену бесплодных грез и тленья,
Ты на пороге вечности уже.
Пора стряхнуть коварное забвенье.

Уж на минуты здесь идет отчет
И сбудется, что в библии читали.
И смутное то время подойдет
И скорбь, которой на земле не знали.

…Чем сердце твое занято и ум?
Какие покоряешь ты вершины?
А дух твой жаждет Бога, тишины.
Душевных чувств натянуты пружины.

Доколе быть рабом сей суеты.
Душа устала в нервном напряжении.
И в беглом темпе пролетают дни,
Ты будь-то вечный двигатель в движении.

В стремлении все большего достичь,
Комфортнее вокруг все обустроил,
Мечтая долго и красиво жить.
Ты на песке судьбу свою построил.

Довольно злата- серебра считать,
Его ты выбросишь мышам, не больше.
Копить богатство, прочий всякий хлам,
Служить мамоне – не возможно дольше.

Ты позабыл , чему Христос учил,
Пройти верблюду в ушко не возможно.
Тонка игла и втиснуться нельзя.
Так и богатому спастись, ну крайне сложно.

Все быстротечно , все пройдет как сон
И тьма неверия покроет тенью.
Так испытания час наш подойдет
И даст оценку нашему терпенью.

Успеть бы только масло запасти,
Чтобы светильник гаснущий поправить.
На пир желанный с Женихом войти,
Где вечно за спасенье будем славить.

Встать в пролом

Стенать и плакать хочется, друзья.
Ведь времени осталось слишком мало.
А где же дети наши, оглянись?!...
Как много тех, кого средь нас не стало.

Как молодые веточки росли.
Росла и крепла также вера в них.
Но мира чуждые коварные огни
Лукавой красотой пленили их.

А мы не встали вовремя в пролом,
Не усмотрели близости паденья.
И враг, беспечность нашу уличив,
Отбросил щит, и снял с них шлем спасенья.

Заставил позабыть, кто они есть
И в рабские оковы заковал.
Пленивши сердце, разум, также дух
Для Бога их погибшими назвал.

Но это ложь! Надежда еще есть.
Бог силен вновь Свой дух и жизнь вдохнуть.
Решительно вступив в смертельный бой,
В свои ряды должны мы их вернуть.

Они на территории врага.
Так значит нам идти в атаку надо.
Колени, свои головы склонить.
Себя распять, но вырвать их из ада.

Распять свои пристрастья и мечты,
Привязанность к суетному земному.
Мы призваны не плоти угождать,
А дать отпор тщеславию мирскому.

Христос молился, вопия к Отцу;
В благоговении Своем и был услышан.
А нам порою слезы не к лицу.
И Дух Святой в нас нашим «Я» принижен.

Мы забываем, что живет в нас Бог,
И места не даем Ему всецело.
А потому бредем на ощупь лишь
И управляем жизнью не умело.

В нас силы нет, она лишь только в Нем.
Господь – скала, прибежище и Сила.
Тебя прощенного омытого Христом,
Как знаменье Любовь Его обвила.

Не сетуй, друг, на слабость, что в тебе.
Но взор свой устреми к вершинам вечным.
В молитве руки к небу протяни
Там восседает Бог над кругом млечным.

Он посылает ангелов Своих,
И ополчаясь, те ведут сраженья.
В молитве стой в проломе за детей.
Пожнешь прекрасный плод для них спасенья.

Услышаны молитвы будут тех,
Кто с верою к Нему всегда взывает.
Он знает , как скорбит твоя душа
И сердце за детей родных страдает.

Я хотел убежать, но не смог

Я хотел убежать, но не смог
От тебя, мой Господь и мой Бог.
Я хотел затеряться в ночи,
В темноте, где кричи ни кричи.

Я хотел раствориться, не жить,
Греха чашу полнее испить…
Но порок, словно замкнутый круг
Все смешалось в разуме вдруг.

Кто друзья, кто враги- не понять.
Не опомниться сразу, не встать.
И меня засосало в грязи
Нет уж помощи больше вблизи.

Я годами из грязи полз той
На дороге очнулся одной.
Но дорога пустынной была.
Утешение мне не дала.

Я проказой от грязи страдал
Ночь и день я от боли стенал.
Ты меня на дороге нашел,
Когда полз я в проказе… не шел.

«Зачем нужен Тебе я такой;
Весь израненный черствый и злой.
Струпья мира проказы счищать
Должен я… и в том смерть ощущать.

Я мог жить для Тебя, …Но не жил.
От Тебя убежал и забыл.
Я искал суеты в царстве тьмы
И грехов исписались томы.

Получал, что хотел и желал.
Возвышаясь, других унижал.
Все хорошее я расточил.
Не Тебе, а себе я служил.

И теперь не хочу ничего
Лишь прошу у Тебя одного…
Заверши смерть скорее мою;
От дыханья ее устаю.

Она мучит меня каждый день
По пятам за мной ходит, как тень.
Моя жизнь опротивела мне,
Да и сам я противен себе.

Весь в проказе в грязи здесь лежу.
Словно пес дни свои провожу.
Распрощаться бы с жизнью своей,
Чтоб не видеть потерянных дней.

Ни кого со мной рядом теперь.
Все бегут, будь-то я лютый зверь.
Удалились родные, друзья.
Убежал бы и я от себя…

Только вот убежать не смогу…»
Вдруг услышал: «Я Жизнь дать могу!
За тобой Я скорбя наблюдал,
Лишь мгновения этого ждал.

Сбрось лохмотья свои ты теперь.
Я спасенья открыл тебе дверь.
Облеку Я в одежды тебя.
Чистой кровью омою любя.

Пир устрою ,вернулся мой сын.
Перстень вот, подтверждающий чин.
И его ты на руку одень;
Не смущает пусть прошлого сень.

Дьявол будет сомнения слать.
Старым именем вслед называть.
На Голгофу гляди вновь и вновь
За тебя там простерта любовь.

Имя новое Я написал,
Жизнь и вечность тебе даровал,
Чтобы мог навсегда Моим быть.
В небесах бесконечно пребыть…»

Я хотел убежать, но не смог.
Потому что мой любящий Бог,
Любит так, как никто на земле.
Друг, поверь, Он так нужен тебе.