Публикации пользователя «Любовь Гавриленко» - 8.

Рассеянные изумруды звёзд
Сверкали в небе сине-чёрном.
И месяц молодой лил свет
В своём молчании покорном.

Он бледной желтизной бежал
То к белой тоненькой берёзке,
То вновь рассеяно ласкал
У хрупкой елочки отростки.

Как будто выбрать всё не мог,
Какая же ему милее.
И слал одной он свой привет.
Другой,чуть кланился сильнее.

И в бесконечной тишине
Исчез, смутясь печалью злою.
И лишь подросткам- деревцам
Всё это чудилось игрою.

Любовь не терпит равнодушия

Любовь не терпит равнодушия,
Смиренно жертвуя собой.
Не ждёт похвал людских удушья.
Идёт колючею стезей.

Шипы, вонзаясь, ранят тело.
Любовь бесстрашная идёт.
Кровавый след земля глотает,
А впереди Голгофа ждёт...

Голгофа. Многими воспета,
Как кульминация веков.
Сюда идут искать ответа
И подвиг лицезреть Христов.

Здесь эпилог событий многих.
Спасение душ от грешных уз,
Омытие Священной кровью,
Благой Евангельский союз.

Любовь и Бог всегда едины.
Ведь Бог и есть сама любовь.
Сознанием пишется картина:
Голгофа, Бог и смерть, и кровь.

Больничная палата

Тут боль смешалась вся с гнетущей тишиной.
Немое ожидания чего-то.
И не найти ответ простой.
И невозможно обвинить кого-то.

Тут мукой искажённое лицо.
И во мгновение стиснутые зубы.
И кинутое грубое словцо.
И по мертвецки сложенные губы.

Тут познаешь, как слабым можешь стать.
Что жизнь даётся Богом лишь на время.
И понемногу начинаешь понимать,
Как важно, сеешь здесь какое семя.

Рождество! Ты всем принадлежишь!

Рождество не будет православным,
католическим иль протестантским лишь.
Но всегда останется Христовым.
Рождество! Ты всем принадлежишь!

Рождество! Как солнце, луна, звёзды-
неизменно будет всем сиять.
Это милость неземная людям.
Любовь Божья, чудо, благодать.

Его жертва, ради нас с тобой.
Его мудрость и Великий план
Сблизить небо с грешною землёй-
Божий сын младенцем людям дан.

Не всегда легко

Не всегда легко быть честным,
Даже так, самим с собой.
Замечанием нелестным
Лишь прикрывшись с головой.

Не всегда сказать приятно,
Что во всём сам виноват,
Когда злобно обвинения
Сыпятся, как с неба град.

Не всегда, но будь собой,
Не лукавь и не спеши.
Все, что сказано тобой,
Будет пусть лишь от души.

Расплескало утро ароматы

Расплескало утро ароматы.
Ветер, подхватив, унёс их вдаль.
Тучка, как клочок пушистой ваты,
Изливала дождиком печаль.

Небо блекло серо-голубое,
Неприветливо нахмурившись опять,
Спрятав в свои мокрые ладони,
Солнышко, что силилось сиять.

Но сдалось и солнце заиграло.
Утро семицветием разлилось.
Да и небо синью улыбаться стало.
С радугой в гармонии слилось.

На асфальте лужа золотилась,
Сполоснуло солнце в ней лучи.
И блестели дождика слезинки на траве,
Да с гор текли ручьи.

Ночное небо. Как его люблю я

Ночное небо. Как его люблю я.
Торжественную тишину в величии своем.
И воздуха прохладец, губами лишь смакуя,
Испить хотелось б вволю и раствориться в нём.

Изящный хрупкий месяц, плывущий в серой дымке,
Рассеял серебро на первый нежный снег.
И отразился в каждой звёздочке- песчинке.
И рябью заблестал припорошенных рек.

Но только б не сказал ты что-то

Всегда и всюду было так,
Что правду люди не любили.
И если кто и говорил,
Ему, в отместку, только мстили.

Бросали в него гневный взгляд
И едко били вслед словами.
Шептались за его спиной
И искажали смысл весь сами.

А лицемерие и ложь
Всегда так пышно процветали.
Но дружбе, ломанный той грош.
Что ж,любят всё менять местами.

Умело научиться лгать,
В улыбке, пряча отвращение.
И если хочешь "своим" стать,
То в этом прояви ты рвение.

Обиду можешь затаить,
Не уважать совсем кого-то.
И с этим можешь жизнь прожить.
И лучше будет так для всех,
Но только б не сказал ты что-то.

Ты пришёл в этот мир

Ты пришёл в этот мир, как и каждый из нас.
Грудью матери вскормлен с заботой.
Но для нас не звучала, та Ангелов песнь.
Для Тебя лишь, Евангельской одой.

О Тебе, в эту ночь ликовали в полях
Пастухи, в Вифлием собираясь.
Лишь к Тебе, мудрецы, в тех восточных краях,
Уж спешат,в дальний путь направляясь.

Им звезда возвестила рождение Твое.
То предсказано было в пророках.
Бедных яслях лежал, как простое дитё.
...И лежал пред Тобой мир в пороках.

Только Ты, мой Христос, мог лишь всё изменить.
И спасти люд Своею Любовью.
Ты пришёл нас омыть от вины и простить,
Заплатив за грехи, Своей кровью.

Смерть Ирода

Встревожен Ирод вестью о младенце. И в Вифлеем послал убить новорождённых всех. Вот первого пронзенного ребёнка мать сжимает тельце. Стон, вопль. И кто сочтет детей убитых тех?!

О Вифлеем, ты, в чрево поражённый,
Оплакивал младенцев-сыновей.
И плач надрывный, смертью облечённый,
Не умолкал уж много-много дней.

Но Ирод не раскаивался в этом,
Устраивая пышные пиры.
Хотя тень дьявола, уж мрачным силуэтом,
Преследовала жертву до поры.

Когда провозглашен он был не кем-нибудь, а Богом.
И славу Всемогущего приняв,
Червями был изъеден в наказании строгом.
Примером миру в одночасье став.

Ты поднял меч не на младенцев даже.
А на Христа, Царя царей.
И руки все в крови твои и ноги также,
Тем на себя навлек гнев Божьих очей.

Воздал тебе Господь, Бог святости и правды.
За каждую слезу тех матерей.
За все лукавства борозды, неправды.
Пославши смерть, всех ужасов мрачней.

Рождество

Мишура, подарки, елка. Всё вещает Рождество.
Добрый праздник тот справляет, ну пожалуй, большинство.
Только вдуматься серьёзно, что такое Рождество,
не хотят сегодня люди, если есть - их меньшинство.

Поднимают вверх бокалы. И течет рекой вино.
Где, кто и когда родился?! Им конечно всё равно.
Но когда-то в Вифлееме был рождён младенец нам.
Он был Богом в совершенстве, хоть лежал и в яслях там.

О Его рождении хоры пели Ангелов святых.
Пастухам весть возвестили, те нашли в пещере их.
Из далёких стран востока мудрецы к Христу пришли
и дары, благоговея, поклонившись принесли.

Что же это за младенец, что склонялись перед Ним?
Он единственный Сын Бога, нежно, горячо любим.
Но мир к гибли нещадно за грехи на веки шел.
Для того Христос во плоти, как младенец к ним сошёл.

Жертвой стал для всех народов Искупитель мой и твой.
На кресте, страдая умер, Он безгрешный и святой.
Рождество! И в этот праздник принесём Ему дары -
благодарные молитвы. Люди, будьте же мудры!

Юлька

Она и впрямь, как настоящая юла.
Всё кружится и кружится в движении.
Покушать лишь присядет иногда.
Да мультики посмотрит в сновидении.

И к этой ножке, только проводок, моторчик,
И энергии не надо.
Юла закружит, вырабатывая ток.
А в доме и светло и Юлька рада.

Рассвет

Ночь. Небо тёмно-синей занавеской
укрыла от земли все миллиарды звёзд.
И лишь луна желтела бледной фреской.
А на востоке уж светлел лиловый хвост.

Он медленно и боязливо поднимался.
Пока зарею небосвод не запылал.
От края и до края развивался
и нежным перламутром тушевал.

Вот первый лучик солнца вновь проснулся.
И заструилось золото других.
И только лес, в тень уходящей ночи.
завернулся и вздрагивал, от щекотания их.

Любовь

Любовь. Но кто её познал?!
Так много о любви и говорят и пишут.
Как говорится, кто влюблённым не бывал.
Но чувства разные любовью, страстью движут.

Страсть, как река бурлящая строптива
и поднимает ил и грязь всю в ней.
Волну бросает за волной кичливо.
И фальш становится отчётливей, видней.

Любовь. В ней не бушует безрассудство страсти.
Она, как чистая прозрачная вода.
А переливы волн, как музыка отчасти.
И шквальный ветер умолкает без следа.

Любовь. Но кто её познал?!
Она исходит от Престола Свыше.
Блажен кто другом её стал.
И направляет сердце к Богу ближе.

Но есть и Совершенная Любовь...
Она в кровавом одеянии.
Пронзенно тело, льётся кровь.
Несёт за грешных посмеяние
и умирает за любовь.

Во что одета тишина?!

Во что одета тишина?!
В лунный свет печальный желто-мрачный.
Может в звёздную вуаль завёрнута она
иль во Флер дождя, хрустальный и прозрачный.

Платье тишины, как синь небес
или в одуванчиках, ромашках?
Иногда, как золотистый лес,
вся в листве и молчаливых пташках.

Вот накинув шубу из снегов и платок,
что связан из снежинок,
Выпьет воздуха морозного глоток,
И наденет варежки из льдинок.

Мост

Между небом и Землей протянут мост.
Бог его над пропастью построил.
Только по нему проход непрост.
Слишком узким Бог его устроил.

Лишь стопа поместится на нём.
Вправо шаг иль влево -разобьёшься.
Не пройти с обидой и грехом.
С ними, ты с моста, как есть, сорвешься.

От крутой горы тот мост идёт.
Не поднялся в гору-катастрофа.
С грузом беззакония на неё не взойдёт
никто-гора Голгофа.

На Голгофе был Господь распят.
Там распять и ты все страсти должен.
Чтоб не подскользнуться в пропасть,в ад,
мост Господней милости проложен.

Мост тот-крест Христа, сумей пройти,
если ты очищен Его кровью.
Слова меч и веры щит возьми,
действуя всегда одной любовью.

Многие сумели мост пройти.
Но поверженных там было также много.
На Христа лишь только ты гляди.
Он и есть Путь до небесного чертога.

Я уже давно не строю планы

Я уже давно не строю планы.
В даль по-философски я гляжу.
Замечаю желтые туманы, снег в июле,
камни града в летнию жару.

Замечаю, как взрослеют внуки.
У сынов припорошенные виски.
Как доверчиво младенец тянет руки.
И подкатывает к горлу от тоски.

Не о той тоске,что позабыта.
Я же в окружении детворы...
Слово Божье не было б забыто...
Я молюсь, но только до поры.

А утро пахло яблоком созревшим

А утро пахло яблоком созревшим,
Янтарным медом, свежестью дождя,
Когда впервые надо мной склонившись,
Ласкала нежным взглядом ты меня.

Ты улыбалась. Влажные ресницы,
Как два крыла, взметались вверх и вниз.
А за окном, дождем тоскливо серым,
Набрасывала осень свой эскиз.

Твой материнский взгляд лучистый, мягкий.
Я сохранила в сердце навсегда.
Ушла ты тихо, мирно в даль святую,
Здесь не оставив мрачного следа.

Миг...И душа, покинув этот мир

Миг...И душа, покинув этот мир,
Ввысь устремится к звёздам, мирозданию,
Сквозь ткань небес и облачную мглу,
И скроется за той бессмертной гранью.

Земное притяжение уже не тяготит.
И сила гравитации напрасна.
Душа свободная над бренным всем царит.
И лишь одной любви Творца подвластна.

У ног Христа опустится в слезах.
В слезах восторга, счастья, умиления.
С хвалою благодарности в устах
За то, что совершил ее спасение.

Люблю смотреть я в детские глаза

Люблю смотреть я в детские глаза.
В них столько чистоты и нет лукавства.
Не вижу в них и проблеска я зла,
Не прячется там горечь и коварство.

Ты не прочтёшь в них ненависть, укор,
Предательства и лести-не заметно.
Но в них царит такой любви простор,
Что улыбнуться хочется ответно.

Глаза младенцев, как святой родник,
Так хочется умыться и напиться.
В них столько теплоты, что ты на миг
Сумеешь от всех тягостей забыться.

Люблю смотреть я в детские глаза.
Доверчивость так в сердце проникает,
А взгляд такой невинный и простой
Любой души холодный лёд оттает.

Песнь Творцу

Не люблю строчить я о пустом и о прошлом. Всё почти забыто... Я хочу писать лишь об одном, то что Богом в сердце мне излито.
Пусть из-под пера струится песнь. Песнь хвалы поёт Ему творение за дела Его, каких не счесть. За любовь пою благодарение.
И за жертву пролитой крови, я Христа хочу всем сердцем славить. Что открыл мне Имя Он Своё и вдали не смог меня оставить.

Смерть Христа

Упала капля,а за ней другая.
Сочилась кровь с чела из под венца.
И от ударов Он, плевков не избегая,
не закрывал прискорбного лица.
А разъярённая толпа, глумилась все сильнее,
как будто силы ада в раз сошлись.
Накал страстей всё жарче горячее.
И в воздухе проклятия неслись.
А дальше...
Свист бича и стоны, боль и раны.
Крест на истерзанных плечах
и пыль кровавая дорог.
И вот Голгофа... Воины тираны
и брошенный на крест, и человек... и Бог...
Вот гвоздь ребристый, кованный, неровный.
Стук молотка, струею хлещет кровь.
Но воин тот, суровый хладнокровный,
вбивает гвоздь все глубже вновь и вновь.
Христос , смерть, воскресение...
Всё это было.
И время не сумело то стереть.
Оно веками в христианстве жило.
И никогда не сможет умереть.

Как сталь

Вереницею дни, года проплывают,
Косяком журавлей улетают в даль.
Поминутно, всю жизнь терпеливо Бог плавит.
Чтоб смогли мы однажды закалиться, как сталь.

Снежинки

Рука Художника рисует невелички,
С изящной легкостью порхающие над землёй.
И их хрустально - белые реснички,
Ажурной звёздочкой сплелись между собой.
И кружатся снежинки беззаботно,
Носимые в объятиях ветров.
И мягко опускается охотно
На рыхлый снежный меловой покров.

Не говори

Не говори, что счастья не дано.
Что Он тебя совсем не замечает.
Взгляни на крест. Ему ли все ровно?!
И ужаснись, как Божий Сын страдает.
Легко ль Отцу досталась жертва та?
За тех, кто этого совсем и не достоин.
Кто сух к страданиям Спасителя Христа.
Вином греха до самых уст напоен.
Никто из нас не сделал бы того.
А Он, в любви Своей и милости, решился.
Чтоб ты стал чист, как золота стекло.
Христовой смертью с Богом примирился.
Но ты по-прежнему стоишь поодаль все ж,
Упрямо утверждая: Бог не слышит.
Хотя Им существуешь и живёшь.
И каждый миг твоей Он жизни пишет.

Финал

Листва шуршит печально под ногами.
Чернея, меркнет мерно с каждым днём.
Подумалось,что тоже будет с нами,
Когда к концу финала подойдем.
Каким он будет?! Грустным и печальным?
Иль радостным,что мы домой идём?
Захватим ли момент торжественно прощальный?
Или внезапно ввысь душой вспорхнем?
И мы, как та листва, все увядаем.
Жизнь, как песок меж пальцев, промелькнет.
И если Бога здесь мы не познаем,
Душа в какую вечность снизойдет?

Премудрость

И прежде гор, пылинок изначальных
Премудрость радостным художником была.
В делах Творца, в свершениях гениальных,
Её рукою живопись легла.
Весь Божий промысел, не знающий границ,
Она запечатлела в Библии так верно.
И вслушиваюсь в шелест я страниц,
Как дышит разумом писание полномерно.
Библейский стих, в нём каждая строка
Напоена премудростью Господней.
Струится знания чистейшая река.
И мысли взлет становится свободней.
Но где и как премудрость обрести?
Чтобы облечься ею, как одеждой,
Сказав своё глубокое "Прости!".
Омыться бы волною белоснежной.
Смотри, она шагает путём правды.
По стезям правосудия идёт.
Венцом увенчана за все твои неправды.
И крест кровавый с кротостью несёт.

Человеческое счастье

Мелкой россыпью дождинки мне в окно стучали.
Словно бисер серебристо-тоненько звучали.
Я прислушивалась долго к музыке дождя.
И казалось, что дождинки пели для меня.
Обволакивало душу мягкое тепло.
Человеческое счастье может быть мало.
И для этого не надо множество всего.
Не фальшивили бы струны сердца моего.