Новые статусы про власть (Страница 4)

Как работа и честь проповеднического служения состоит в том, чтобы сделать из грешников настоящих святых, из мертвых — живых, из проклятых — блаженных, из слуг дьявола — детей Божьих, так и работа, и честь светской власти состоит в том, чтобы из диких зверей сделать людей и предохранить их от дикости. Она сохраняет каждому его тело, не разрешает, чтобы его кто-нибудь повредил; она сохраняет каждому его жизнь, чтобы не мог кто-нибудь ее взять и обесчестить; она сохраняет каждому его ребенка, чтобы его не мог кто-нибудь увести или похитить; она сохраняет каждому его дом и его двор, чтобы кто-нибудь не смог ворваться туда и что-нибудь нарушить; она сохраняет каждому его поля, скот, имущество всякого рода, чтобы их не мог кто-нибудь похитить или повредить. В этом отличие людей от животных.

В каких это правилах написано, чтобы царю церковью владеть и догматы изменять? Ему подобает лишь оберегать ее от волков, ее губящих, а не толковать и не учить, как веру держать и как персты слагать. Это не царево дело, а православных архиреев да истинных пастырей, которые души свои готовы положить за стадо Христово, а не тех пастырей слушать, которые готовы и так и сяк на одном часу перевернуться, ибо они волки, а не пастыри, душегубы, а не спасители: своими руками готовы пролить кровь неповинных и исповедников православной веры бросить в огонь. Хороши законоучители! Они такие же, как земские ярышники, — что им велят, то они и творят.

Государственный человек более других сограждан должен быть одушевлен, движим и руководствован любовию к Отечеству. Он должен любовью к Отечеству жить, вливать ее в своих подчиненных и быть примером в ней всему государству.

Разве подобает царю, если его бьют по щеке, подставлять другую? Как же царь сможет управлять царством, если допустит над собой бесчестье?

Чтобы управлять людьми, нужна голова: для игры в шахматы мало одного добросердечия.

Закон обнаруживает свое благотворное действие лишь тем, кто ему повинуется.

Нам приходится выбирать между доверием к стабильности золота и доверием к честности и интеллекту членов правительства. При всем уважении к указанным джентльменам, я советую вам, пока существует капиталистическая система, предпочесть золото.

Кто останется невредим, служа царям и приближаясь к ним? Властители похожи на скверную блудницу, которая сходится со многими мужчинами.

Об уме правителя первым делом судят по тому, каких людей он к себе приближает.

Большая империя, как и большой пирог, легче всего объедается с краев.

Высокая должность избавляет иногда от необходимости иметь еще и дарования.

Два всадника, сидя на одном коне, дерутся друг с другом — прекрасная аллегория государственного устройства!

Революция — конец старой жизни, а не начало новой жизни, расплата за долгий путь. В революции искупаются грехи прошлого. Революция всегда говорит о том, что власть имеющие не исполнили своего назначения.

Основы каждого государства и фундамент любой страны покоятся на справедливости и правосудии.

Будучи поставлен во власть, не употребляй на должности при себе лукавых людей, ибо в чем они погрешат, за то обвинят тебя как начальника.

Солнце течет и ныне по тем же законам, по которым текло до явления Христа-Спасителя: так и гражданские общества не переменили своих уставов; все осталось, как было на Земле и как иначе быть не может.

Что б ни творили цари-сумасброды — страдают ахейцы.

Политика — искусство создавать факты, шутя подчинять себе события и людей. Выгода — ее цель, интрига — средство... Победить ее может только порядочность.

Как может цвести дерево, если у него высохли корни? Так и здесь: пока в царстве не будет должного порядка, откуда возьмется военная храбрость? Если предводитель не укрепляет постоянно войско, то скорее он будет побежденным, чем победителем. Ты же, все это презрев, одну храбрость хвалишь; а на чем храбрость основывается — это для тебя не важно.

Характер — власть над самим собой, талант — власть над другими.

Недаром говорят: в любви и власти
Никто охотно не уступит части.

Быть привлекательным — в том чары политической учтивости. Пусть твоя любезность служит приманкой скорее для чувств, нежели для выгод, либо для того и другого. Одних достоинств недостаточно, коль не прибегают к приятности, — только она сделает тебя любимым, она — самое действенное орудие владык. Стать общим любимцем — удача, но помочь себе тут можно и искусством; к великим достоинствам природным лучше прививается и искусственное. Так породишь преданность, а там и всеобщее расположение.

Хотите подчинить себе других — начинайте с себя.

Почему правитель боится оставить власть? Потому что опасно и отречение, опасно и низложение.

Государь не волен выбирать себе народ, но волен выбирать знать, ибо его право карать и миловать, приближать и подвергать опале.

Политик хочет оставаться на своем посту всегда из самых высоких побуждений!

Хорошее правительство — не то, которое хочет сделать людей счастливыми, а то, которое знает, как этого добиться.

Наша страна со всеми ее институтами принадлежит народу, населяющему ее. Если народу надоест существующее правительство, он может воспользоваться своим конституционным правом и изменить его политику, или использовать свое революционное право, чтобы заменить часть министров или даже полностью свергнуть правительство.

Из всех сил, подчиненных государственной власти, сила денег, пожалуй, самая надежная, и потому государства будут вынуждены (конечно, не по моральным побуждениям) содействовать благородному миру.

Законы бесполезны как для хороших людей, так и для дурных: первые не нуждаются в законах, вторые от них не становятся лучше.