Новые статусы про власть (Страница 7)

В наше время многие политики имеют обыкновение с апломбом рассуждать о том, будто народ не заслуживает свободы до тех пор, пока не научится ею пользоваться. Это умозаключение сделало бы честь дураку из старой сказки, который решил не идти в воду, пока не научится плавать.

Малую цену имеет оружие вне страны, если нет благоразумия дома.

Требовать, чтобы люди отказывались от собственных суждений и подчинялись суждениям других, и назначать лиц, совершенно невежественных в науке или искусстве, судьями над людьми учеными — это такие новшества, которые способны довести до гибели и разрушить государство.

Начинаются чины — перестает искренность.

Государства приобретаются либо своим, либо чужим оружием, либо милостью судьбы, либо доблестью.

Гордыня и жажда суетной славы и власти — вот та ядовитая змея, которая, раз проникнув в вельможные сердца, внедряется в них до тех пор, пока разобщением и рознью не сокрушит всего, что есть, ибо каждый стремится быть сначала вторым после первого, потом равным первому и, наконец, главным и выше первого.

Стремление к власти так же присуще человеку, как и преклонение перед властью над собой. Первое свойство делает из нас тиранов, второе — рабов.

Жажда материальных благ в олигархии, передаваясь от богатых, заражает бедных. Борьба за имущество вызывает борьбу за власть. И олигархия погибает, превращаясь в демократию через ненасытную жажду богатства, того самого, что в олигархии считается высшим благом.

...Да будут прокляты эти интересы цивилизации, и даже самая цивилизация, если для сохранения ее необходимо сдирать с людей кожу.

Взятки запрещать невозможно. Как решать дело даром, за одно свое жалованье?

Всякий, стоящий у государственной власти, обязан избегать войны точно так же, как капитан корабля избегает кораблекрушения.

Люди разумные часто бывают ненавистны могущественным властителям.

Речь политического деятеля не должна быть ни юношески пылкой, ни театральной, как речи парадных ораторов, плетущих гирлянды из изящных и увесистых слов... Основу его речей должна составлять честная откровенность, предусмотрительность, разумное внимание и забота... Правда, что политическое красноречие гораздо больше, чем судебное, допускает сентенции, исторические параллели, выдумки и образные выражения, умеренное и уместное употребление которых в особенности хорошо действует на слушателей.

У государей нет места для философии.

Пока в государствах не будут царствовать философы либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не сольется воедино — государственная власть и философия, и пока не будут в обязательном порядке отстранены те люди — а их много, — которые ныне стремятся порознь либо к власти, либо к философии, до тех пор, дорогой Главкон, государствам не избавиться от зол. Да и не станет возможным для рода человеческого и не увидит солнечного света то государственное устройство, которое мы только что описали словесно.

Господство над своими страстями — свойство высшего величия духа. Сама эта возвышенность ограждает дух от чуждых ему низменных влияний. Нет высшей власти, чем власть над собой, над своими страстями, чем победа над их своеволием.

Вообще говоря, власть не портит людей, зато дураки, когда они у власти, портят власть.

Есть два рычага, которыми можно двигать людей, — страх и личный интерес.

Если государственный человек заблуждается, если он рассуждает плохо, принимает ошибочные меры, то целый народ испытывает пагубные следствия этого. Нужно часто себя спрашивать: справедливо ли это начинание? Полезно ли? Прежде всего государственному человеку следует иметь в виду следующие пять предметов: 1. Нужно просвещать нацию, которой должен управлять. 2. Нужно ввести добрый порядок в государстве, поддерживать общество и заставить его соблюдать законы. 3. Нужно учредить в государстве хорошую и точную полицию. 4. Нужно способствовать расцвету государства и сделать его изобильным. 5. Нужно создать государство грозным в самом себе и внушающим уважение соседям. Каждый гражданин должен быть воспитан в сознании долга перед Высшим Существом, перед собой, перед обществом, и нужно преподать ему некоторые искусства, без которых он почти не может обойтись в повседневной жизни.

Всякий человек, обладающий властью, склонен злоупотреблять ею.

Парламент имеет не больше права запускать руку в мой карман, чем я в его.

Правители должны не обвинять людей в отсутствии патриотизма, а сделать все от себя зависящее, чтобы они стали патриотами.

Управлять одним человеком иной раз труднее, чем целым народом.

Когда множатся законы и приказы, растет число воров и разбойников.

Государства, в которых не оказывается почтение государю, начальствующим, в которых не имеют почтения ни к старикам, ни к отцам и матерям, близки к падению.

Многочисленность законов в государстве есть то же, что большее число лекарей: признак болезни и бессилия.

И все, что нас гнетет, снесет и свеет время,
Все чувства давние, всю власть заветных слов,
И по земле взойдет неведомое племя,
И будет снова мир таинственен и нов.

Если бы не власть желудка, ни одна птица не попала бы в силки охотника, да и сам охотник не ставил бы силков.

Если бы не власть желудка, ни одна птица не попала бы в силки охотника, да и сам охотник не ставил бы силков.

Опыт давно уже приучил народ быть благодарным своим правителям за то, что они ему не причинили всего того зла, какое они могли ему причинить, и обожать своих правителей, когда народ им не ненавистен. Глупец, которому повинуются, может, как и всякий другой, карать преступления — настоящий государственный деятель умеет их предупреждать; он утверждает свою достойную уважения власть не столько над поступками, сколько, в большей еще мере, над волею людей.