Статусы про власть (Страница 4)

Обращайтесь с низшими так, как вы хотели бы, чтобы с вами обращались высшие.

Государю нет необходимости обладать всеми добродетелями, но есть прямая необходимость выглядеть обладающим ими.

Начинаются чины — перестает искренность.

Кто останется невредим, служа царям и приближаясь к ним? Властители похожи на скверную блудницу, которая сходится со многими мужчинами.

Любовь к свободе — это любовь к людям; любовь к власти — это себялюбие.

В каких это правилах написано, чтобы царю церковью владеть и догматы изменять? Ему подобает лишь оберегать ее от волков, ее губящих, а не толковать и не учить, как веру держать и как персты слагать. Это не царево дело, а православных архиреев да истинных пастырей, которые души свои готовы положить за стадо Христово, а не тех пастырей слушать, которые готовы и так и сяк на одном часу перевернуться, ибо они волки, а не пастыри, душегубы, а не спасители: своими руками готовы пролить кровь неповинных и исповедников православной веры бросить в огонь. Хороши законоучители! Они такие же, как земские ярышники, — что им велят, то они и творят.

Вся работа правительства сводится к искусству быть честным.

Из десяти политических решений, которые должен принять человек, на каком бы месте он ни находился, девять будут ему всегда предписаны обстоятельствами. И чем выше его пост, тем ограниченнее его свобода выбора.

Краткость — лучшая рекомендация как для речи сенатора, так и оратора.

Религия без власти погибнет, а власть без религии перестанет действовать.

Безумен тот, кто, не умея управлять собой, хочет управлять другими.

Для народа настало время показать всему миру, что те, кто мог честно одержать победу на выборах, могут подавить и мятеж; что, когда голосование решает честно и конституционно, не может быть никакой успешной апелляции за исключением обращения к голосованию на последующих выборах. Это будет великий урок миру, учащий людей, что то, чего они не могут приобрести на выборах, не может быть получено войной, учащей всех, что глупо быть зачинщиком войны.

Пока в государствах не будут царствовать философы либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не сольется воедино — государственная власть и философия, и пока не будут в обязательном порядке отстранены те люди — а их много, — которые ныне стремятся порознь либо к власти, либо к философии, до тех пор, дорогой Главкон, государствам не избавиться от зол. Да и не станет возможным для рода человеческого и не увидит солнечного света то государственное устройство, которое мы только что описали словесно.

Государь не волен выбирать себе народ, но волен выбирать знать, ибо его право карать и миловать, приближать и подвергать опале.

Гоняйтесь за дикими зверями сколько угодно: эта забава не для меня. Я должен вне государства гоняться за отважным неприятелем, а в государстве моем укрощать диких и упорных подданных.

Парламент имеет не больше права запускать руку в мой карман, чем я в его.

Политик хочет оставаться на своем посту всегда из самых высоких побуждений!

Гордыня и жажда суетной славы и власти — вот та ядовитая змея, которая, раз проникнув в вельможные сердца, внедряется в них до тех пор, пока разобщением и рознью не сокрушит всего, что есть, ибо каждый стремится быть сначала вторым после первого, потом равным первому и, наконец, главным и выше первого.

Высокая должность избавляет иногда от необходимости иметь еще и дарования.

Прикидываться, что не знаешь того, что известно всем, и что тебе известно то, чего никто не знает; прикидываться, что слышишь то, что никому не понятно, и не прислушиваться к тому, что слышно всем; главное, прикидываться, что ты можешь превзойти самого себя; часто делать великую тайну из того, что никакой тайны не составляет; запираться у себя в кабинете только для того, чтобы очинить перья, и казаться глубокомысленным, когда в голове у тебя, что называется, ветер гуляет; худо ли, хорошо ли разыгрывать персону, плодить наушников и прикармливать изменников, растапливать сургучные печати, перехватывать письма и стараться важностью цели оправдать убожество средств. Вот вам и вся политика...

Люди разумные часто бывают ненавистны могущественным властителям.

Властолюбие — надежнейшая из страстей.

О прирожденной властности. Один из тайных источников превосходства. Нарочитые ухищрения тут не помогут. Ей покоряются все незаметно для самих себя, признавая тем самым тайную силу властелина природного. Наделенные даром повелевать — это короли по достоинству, львы по праву рождения; они похищают сердца и даже дар речи у всех остальных, немеющих от почтения. И когда прочие достоинства благоприятствуют, люди эти созданы быть первыми вершителями дел государственных, ибо одним мановением достигают большего, чем другие длинными речами.

Солнце течет и ныне по тем же законам, по которым текло до явления Христа-Спасителя: так и гражданские общества не переменили своих уставов; все осталось, как было на Земле и как иначе быть не может.

В чести и силе та держава,
Где правит здравый ум- и право,
А где дурак стоит у власти,
Там людям горе и несчастье.

Большая империя, как и большой пирог, легче всего объедается с краев.

Нам приходится выбирать между доверием к стабильности золота и доверием к честности и интеллекту членов правительства. При всем уважении к указанным джентльменам, я советую вам, пока существует капиталистическая система, предпочесть золото.

Власть придает словам отпечаток правды.

Всякий, стоящий у государственной власти, обязан избегать войны точно так же, как капитан корабля избегает кораблекрушения.

Воображение, рожденное жизнью, в свою очередь получает иной раз власть и над жизнью.