Философские стихи - Стихи (Страница 7)

Верное решение

Премьера песни в исполнении Александра Сотника.

Где силы взять, когда разверзлась бездна?
Как роковой не сделать в пропасть шаг,
Когда старания тщетны, бесполезны
И от терзаний тяжело дышать?

Как сделать выбор в трудную минуту,
Когда никто не может дать совет?
Как разорвать сомнений горьких путы
И устоять, когда опоры нет?

Монетку бросить, стоя на распутье?
И будь, что будет. По течению плыть.
Добраться как до истины, до сути
И путеводную нащупать нить?

Не избежать, казалось бы, крушения.
Себе тихонько в душу постучать.
Найдется в сердце верное решение,
Но за него придётся отвечать.

Душа поэта

Где тает в дымке лик луны
И загорается комета,
Где звёзды в бусы сплетены,
Там и живёт душа поэта.

Она по млечному пути,
Мчась вдаль, где вспышек ярких россыпь,
Ответ пытается найти
На все извечные вопросы.

Когда все счастливы, она
Ликует, как дитя, смеётся.
Но жизнь жестокости полна.
Тогда душа на части рвется.

К Творцу мольбы её летят,
Чтобы добрее люди стали,
Чтоб войн и распрей чёрный яд
Исчез и сгинули печали.

И чувствуя чужую боль,
Она ревёт, кричит об этом.
Сама себе такую роль
Ты избрала, душа поэта.

Она грустит в глухой ночи,
Роняя слёзы на бумагу,
Ей солнца первые лучи
Несут живительную влагу.

Умывшись утренней росой,
Купаясь в ветра дуновении,
Под звуки птичьих голосов
Она черпает вдохновение.

Небес лазоревый эфир
Ей дарит крылья и свободу.
С высот любуется на мир,
На пробуждение природы.

На одуванчик золотой,
На ручеёк, что серебрится.
И очень хочет красотой
Со всеми щедро поделиться.

Чаша Познаний

По Фридриху Ницше

От знаний легче нам дышать.
Задумаемся, братья;
Как обнажённая душа -
Широкие объятья.

Благословим познаний чашу,
Что нам дала понять;
Чем широки объятья наши,
Тем легче нас... распять!

ПОДРУГЕ-ФИЛОЛОГИНЕ

Звонит моя подруга из роддома
(в ночь родила — как будто родилась!),
в лепечущую трубку телефона
смеется, плачет и ликует всласть.

Почти что в сорок… Первенец из века
«прощай и нет…», «подумай и прости…».
Моя подруга любит человека,
с которым ей всегда не по пути.

Но, как его, зовет мальчишку Ванькой
и хмурится почти как на него:
«Что ты кричишь, мой милый Ванька, глянь-ка!»
Но тот пока не видит ничего:

вишневый цвет тряпичной погремушки,
цвет матери, закутанной в халат,
а по халату синие избушки
и беленькие зайчики летят.

Моя подруга — верный мой учитель,
моя сестра, соавторша и дочь,
умеющая думать на санскрите, —
теперь санскрит отбрасывает прочь.

Пушкиновед — и Пушкина подальше.
Цветаевед — Цветаеву к чертям.
Ей мама улыбается и машет
в окно, как всем в дому лежащим стам

родильницам, неважно, как родившим,
уже неважно даже от кого,
но истинное чудо совершившим
по истинному замыслу Его.

И что теперь ей свод морфемных правил?!
Толстой — любимчик, нелюбимчик — Фет?!
Ей в этот миг, наверно б, сам Державин
сложил бы восхитительный сонет.

В ее руках —
мельчайшая ручонка.
В ее глазах —
восторг, покой, тоска…
Случилось чудо —
родила ребенка!
Всего на жизнь,
а будто — на века.
… показать весь текст …

Я родом из детства, из тихих его городов

Я родом из детства, из тихих его городов
с наличием строек, бульваров промозглых и длинных,
с наличием скорых, спешащих сквозь ночь поездов,
с наличием серых развалин и зданий старинных,

сидящих на лавочках строгих и стройных старух,
голодных собак и детей, про игру позабывших.
Там редко «люблю» произносится гордо и вслух,
там много уставших, где много себя опустивших

в спасительный омут безмолвной и пряной тоски.
Я родом из детства, в котором душа затерялась.
Там дружеской важно еще ощущенье руки,
но — вместо тоски — пробирается в сердце усталость.

И я — хоть давно по иным переулкам брожу
и часто в потоках огней уезжаю на скором —
немую усталость из тихого детства ношу
и эту усталость, я знаю, избуду не скоро.

Я родом из детства!.. И детство зачем-то светлей
всего, что светлей, что потом в моей жизни случалось.
Мне хочется в омут промозглых и пряных аллей,
где птица-душа под покровом ветвей затерялась.

Мне хочется в мир, где ещё поднимали глаза
в просторное небо, где звезды на крышах встречали,
где мимо неслись — но еще не несли поезда,
где пели печаль — но еще не встречали печали.
… показать весь текст …

Папина мудрость

По Павлу Линицкому

«Папа, пап! Коту, наш Вовка,
Три хвоста нарисовал! –
(Папа вдруг нахмурил бровки,
Видно, к вечеру устал) –

И, ещё, аж десять лапок.
Не бывает трёх хвостов.
Не поймёт меня никак он.
Нет нигде таких котов!»

Но ответил папа дочке.
Ей услышать мудрость ту:
«Здесь смогу тебе помочь я -
Крылья дорисуй коту!»

О тебе

Всегда шутил ты остроумно и логично.
Мне было трудно жёсткий юмор воспринять.
Порою шутки те звучали так цинично,
Что приходилось их порядком разбавлять.

Мне нравилась холодная расчётливость,
Пока она совсем не леденит.
И неискусственная внутренняя точность,
Что проницательно из-под очков глядит.

Скажите мне...

Скажите мне кто не страдал,
Кто дни впустую не терял,
От ран душевных не стонал,
Прощаясь слёзы не ронял.

Вдаль от себя кто не бежал,
Судьбе своей не изменял
И лучшей жизни не искал,
И пред грехом кто устоял.

Хоть раз от жизни не устал,
Кто боль другим не причинял.
Молитвы Богу не читал
И о любимой не вздыхал.

Не тешил сладостной мечтой,
Кому не снился сон цветной,
Доволен не был сам собой,
Несясь счастливою волной?...

В этот мир придя однажды,
Не пройти дорогу дважды.
Дважды в воду не войти,
День вчерашний не найти.

Речь сладкая, бальзамом смазав губы,
В огонь готова маслица подлить.
Есть языки, что выбивают зубы,
Когда они мешают говорить.

Шифрованный след позади оставляя,
Шагаю вперед, в мир, не ведомый мне.
А небо все смотрит, за мной наблюдая,
Какою походкой пройдусь по земле.

По этой жизни сложной и простой
С молитвами смиренными шагаю.
Иду вперед, а прошлое за мной
Цепочкой тянется, хотя и отпускаю.

Пишу себя фонарным светом на асфальте,
Где тень моя за мной шагает не спеша.
Не обозначен даже точкой я на карте,
Зато Творцом дана бессмертная душа.

Что магия, что шулерство, таро,
Что просто так поставишь на зеро,-
Судьбу свою тебе не обыграть
И то, что впереди - не угадать.

Бегу. Бежит по краю губ
Весенний ветер, лёгкая улыбка,
И тайну сумерек укачивает зыбка
За пазухой. Ты – золотой мангуст,

Ты ловишь змей, ликующее солнце,
Сходя так тихо за пределы сна,
А на ладонь прозрачная луна
Кладёт озноб, щепотку сладкой соли.

Без слёз не помнит. По воде бежит
Живое сердце, голосом пустыни
Столь убаюкано, – не песнями простыми,
А воздухом, в котором эта жизнь

Поёт себя, повадкой естества
Подобна неожиданной обмолвке,
Но так прекрасно невпопад, что смолкли
Века, а ты несёшь в ладонях мокрых
Сиреневатых сумерек отвар.

Я рождена, чтобы любить

Я помню сон свой очень давний:
В просторных залах — Я Душа.
И получив урок там главный,
Я жизнь земную обрела.

За партой я сидела школьной -
Тетради, книги предо мной.
Учитель строгий, своевольный
Всё это называл игрой.

Сценарий, пьеса, окружение...
Мелькало всё там как в кино.
Победы, взлёты, поражения -
Всё, что пройти нам суждено.

Порой суровы там картины,
Задания сложны. Как быть?
Но вторят истины Доктрины -
Вы рождены, чтобы любить!

Скажи, Учитель, вдруг сомнения
Меня охватят на Земле?
И он промолвил — все решения
Творцом прописаны в судьбе.

Он сердце дал в награду людям.
Он свет зажёг, вдохнул в тела
Любовь и разум, веру в чудо.
Ведь только так Душа жива!

Куда бы мы ни шли, плутая -
Всегда он рядом. Он звезда.
Для нас вершины освещая,
Он каждого ведёт туда.

Мне сон приснился очень странный.
Я в нём смогла вообразить
Прекрасный мир, нам свыше данный.
Где рождена Я, чтоб любить!

Огонь не сможем удержать: он обожжет,
Ветра спокойно улетят, не спросят даже.
И время не подвластно нам, оно не ждет,
Идет, с собою нас ведет, куда - не скажет…

Мир, в котором я есть, прост и сложен…
Он был раньше меня, будет после меня,
Мне ничем не обязан, не должен.
Но сегодня нам жить друг без друга нельзя…

Может быть я ищу то, что ищут другие,
Может быть и живу, как другие живут,
Но по-разному все-таки судьбы людские
По тропинке своей нас с тобою ведут…