Стихи - Страница 971

Я ласкал её стихами –
Рифмой радостной и нежной,
Ритмом тёплым словно пламя
И метафорой потешной.

Целовал сонетом в душу.
Ублажал аллегорично.
Обнажённым сердцем слушал
Юный голос симпатичный.

И сливались мы в экстазе
Чистой страсти гармоничной,
Беззаботной и лиричной.

Разум был предельно ясен.
Всё тактично и прилично
И предельно архаично.

Я сутулый скрипач с наведенным смычком.
Мои пальцы — глаза с удлиненным зрачком.
И в колючих суставах, не ломок не цел,
наполняется кровью их сбитый прицел.
Только клавиатуры гармошечный ряд,
как больной бумеран, намозоливший взгляд,
распрямлял белый шрамик хрустящих идей
и вылизывал лица замерзших людей.
Холод щек твоих влажен, мой славный дружок,
наполняется паром твой красный рожок.
Как о жаркую свечку мохнатая моль,
истекает янтарной слезой канифоль.
И стоят десять лип, содрогаясь корой.
И топорщится снег ноздреватой горой.
И лениво втыкается сонный смычок
в наглотавшийся ветра холодный зрачок.

По аллее памяти под вечер
Молча шли и радость, и печаль,
Первая подумала при встрече:
«Редко я гуляю здесь, а жаль»...

Будто каждый шаг их прикасался
К напрочь позабытому давно,
Тот момент тихонько приближался,
Где расстаться было суждено.

Обе посидели на развилке,
И когда дороги разошлись,
«Не считай, что я была в избытке, -
Вдруг печаль сказала, - ты не злись».

«То, что верх когда-то одержала,
Не моя заслуга, а твоя,
Ты сама оттуда убежала,
На весь мир обиду затая»...

У аллеи памяти под вечер
И печаль, и радость разошлись.
То ли их унёс куда-то ветер,
То ли спать на время улеглись...

Две гусеницы снизу, от земли
По стеблю высоченному ползли.
«Жизнь — это труд. Карабкайся, пока
Не доползёшь до счастья — до цветка!» —
Так бормотала про себя одна,
И день за днём карабкалась она.
Другая думала: «Зачем всё время лезть?
Ведь можно здесь спокойно листья есть».
Ленилась, ела, куклилась и вот
Уже крылата собралась в полёт.
Увидела цветок и без труда
Взлетела наша бабочка туда.
Но вот сюрприз — она там не одна:
Трудолюбивая, тоща и голодна,
Но всё же счастлива, уже лежала там…

Свой путь у каждого к вершинам и цветам.

Не хочешь напрягаться и потеть?
Уверен ли, что сможешь полететь?

Разговор с товарищем Пушкиным

День звенел
Суматохой ненужной,
Дату впечатав,
Как семя - земле.
Двое в комнате -
Я и Пушкин
Рисунком в рамке на тёмном столе.

Взор летящий
Направлен к потомкам,
Смуглый профиль,
Разлет кудрей.
Лоб высокий с морщинкой тонкой -
След раздумий и трудных дней.

По умным книгам
Учились тысячи,
Нет - миллионы.
Огромный пласт.
Он ярким следом
Навеки высечен
На каждом сердце
В граните фраз.

«Товарищ Пушкин,
я Вам докладываю,
Что Ваше слово хранят века,
Товарищ Пушкин,
Бессрочно рядом Вы -
Создатель русского языка.

Александр Сергеевич,
вот что грустно -
Многие
без Вас
отбились от рук,
Запрет на русское искусство,
И рушат память,
и рубят сук.

Нету
им
ни числа,
ни клички,
Безумство рвётся
из всех щелей,
Товарищ Пушкин,
Прошу Вас
лично -
Не обижайтесь
на упырей.

Мы ОТСТОИМ Вас
От грязи глиняной,
Слово русское -
Не убить.
Вашим,
товарищ,
сердцем
и именем
думаем, мыслим
и будем жить!

С днём рождения!

Каждый год на тортик
Ты добавь свечу!
А, как будешь задувать,
Загадай мечту!
Чтоб исполнилась она,
Ты в неё поверь.
И, когда она придёт,
Ты открой ей дверь.
Долго ты не рассуждай:
"Быть-или-не быть?"
Раз мечта стучится в дверь,
Надо ей открыть!

Кишат мегаполисы бредом

Кишат
мегаполисы
бредом,
спешат
сменить полюсы
ведам,
убить
ориентир
и вбить новые;
теперь жизнь не нить,
а пунктир
размалёванный.
Победы
красны
на бумаге.
Нам лето
давай без весны!
Про овраги
забыли
наивно и сонно,
наигранно
и межсезонно.
Забыться
ТВ обязует
публично
и спиться
в оргазме
сверхпатриотичном.
Навязан
вкус
брендов…
«икс рэй» в новом кузове...
Горчит
искус
трендов
киркорово-бузовых.
Чёрт, шут,
гаер, бес
с интересом
плетут
семь вёрст до небес
и всё - лесом,
привычно
про душу,
чтоб крови напиться,
цинично
порушив
мышления границы...

* *
Но где-то есть Русь,
есть дух кваса и браги,
и я не стыжусь
там ткнуть пальцем в овраги.
Пар, баня, - всё просто, -
друг, пятница, водка...
Накатим мы пО сто,
и нас по походке
раскусят враз жёны,
взорвут нам кукушку;
они заряжёны,
как в песенке пушки.
Атас!
Бабы - пламя,
коль злы наши милки...
А мы их затянем
с собою в парилку.
И градус парилки
плюс градус горилки
остудят волшебно
пыл злобы у милки.
Нет в свете добрей
наших вкусных девчонок.
Пивной пар с камней
проберёт до печёнок.
Окрошка, вареники,
чай на медке
и помним, что веники
ждут в кипятке.

На лбу всё читается
у любой девы,
когда та является
правнучкой Евы.
Но нам - чёрта лапа!
В избытке чувств плачем,
ведь Вельзевул - папа
кубанских казачек.
И как бы не пелось -
им всё не указ!
Сидят, раскраснелись,
влюблённые в нас.
Вот счастье по сути:
жена, дом и дети.
И пофиг мне Путин,
и пофиг Медведев.
Да вейся ты, ворон!
Кричи не кричи -
добычи добьёшься едва ль...
Мы ничьи!
… показать весь текст …

6-Преображенка. Подарок маме.

6-ПРЕОБРАЖЕНКА. ПОДАРОК МАМЕ,

Май, утро, родное село, река
Лес на другой стороне Иргиза
Гладь речная и редкие облака
Не ожидаю от погоды сюрприза

Тихо, по реке на лодке плыву
Всплеск воды от весла слышен
Как во сне, но я плыву наяву
Блеск спящей воды неподвижен

На другой стороне Иргиза лес
Весной, в мае все расцветает
Лучи солнца сверкают с небес
На полянке воздух благоухает

А какая здесь красота вокруг
Кругом ландыши, их так много
Я от восторга оцепенел вдруг
И в себя прийти надо немного

Ландыш чудное творенье весны
Нет цветка его краше, строже
Девушки и дамы от него пьяны
Он всех других цветов дороже

Ландыш майский, цветок любви
Нежный знак любви непорочной
Лучшей женщине букетик нарви
Он же залог любви бессрочной

Срезаю цветы, формирую букет
И по краям листьями обрамляю
Каждый стебель руками согрет
Букетик я аккуратно оправляю

Вот и я свой букетик нарвал
Подарю лучшей женщине, маме
Для нее букет этот собрал
Я с любовью и своими руками

В. Вязовский. Балаково. 08.12.2022г.

Я плачу холодной ночью.

Я плакала холодной ночью,
Одеяло прижав к лицу.
Неужели я так никчёмна
И никому в мире не подхожу?
Неужели я так слаба,
Что не вижу самой себе цену?
Я плачу холодной ночью,
И слёзы мои бесценны...
Нет в мире мне места, скажу вам,
И буду безумно права.
Я плачу холодной ночью,
И я, всё же, так слаба...

Аферизм про женщин

Аферизм про женщин

Видно думал Бог едва,
создавая Еву.
Стала с ней белым-бела
у Адама голова
и кололо слева.

И родит с тех пор молва
в адрес ваш, девчонки,
нецензурные слова;
с вами пухнет голова,
а без вас - ручонки.

Встречаются, чтоб разлучаться...
Влюбляются, чтобы разлюбить...
Мне хочется расхохотаться,
И разрыдаться - и не жить!
Клянутся, чтоб нарушить клятвы...
Мечтают, чтоб клянуть мечты...
О, скорбь тому, кому понятны
Все наслаждения тщетны!..
В деревне хочется столицы...
В столице хочется глуши...
И всюду человечьи лица
Без человеческой души...
Как часто красота уродна
И есть в уродстве красота...
Как часто низость благородна
И злы невинные уста.
Так как же не расхохотаться,
Не разрыдаться, как же жить,
Когда возможно расставаться,
Когда возможно разлюбить?!

Будешь скромным - растопчут,
Будешь буйным - снесут,
Будешь умным - прогонят,
Добрым быть - засмеют,
Будешь грешным - осудят,
А цветущим - сомнут,
Будешь чистым - изгадят,
Ну, а злым - проклянут.
Кем же быть? Я не знаю.
Но, играя с судьбой,
Вновь и вновь повторяю:
"Буду только собой".

Блюз на Оке

Блюз-рок уключина скрипит,
"блеск", "ночь" и "тишину" рифмует.
Свет лунный вёсла полирует
и рябь нещедро серебрит.

Луч к борту лодки от луны
натянут, как струна стальная,
и эта музыка чужая
уж не чужая для волны.

Блюз растворяется в реке...
Он родилсЯ у негров странных,
не калужан, заокеанных,
но как прижился на Оке!

Ночной гимн русской красоте.
Заря на старте ждёт отмашки.
И скачут по спине мурашки
от блюза в летней темноте.

Прокралась лодка в камыши.
Повисли вёсла, будто плети.
На полуслове, на фальцете
блюз замер. Утро. Ни души.

Аферизм про щедрость

"Будь щедрым" - учит Жизнь людей.
Но рвётся там, где тонко.
Тушёнку есть всегда вкусней
вдвоём - я и тушёнка!

Моя

Истыкав древний, допотопный "нокиа",
в кишках своих адреналин тая,
запамятовав, чья столица Токио,
изрёк, бравируя: "Привет, Душа моя!"

Привычно пауза сопливит и потеет.
Ответишь нехотя и скупо: "Это я..."
Я не придумал ничего умнее,
чем "Что случилось у тебя, Душа моя?"

Всё предсказуемо: "Болею и устала.
Замучили работа, быт, семья..."
"У всех заботы. Просто ты скучала.
Как по кому?! По мне, Душа моя."

Растаяла в момент натура дерзкая,
твой смех на том конце, как звон ручья.
Я изучил давно в тебе Раневскую
и знаю где нажать, Душа моя.

А телефон - речей излишних пачки,
напрасных всхлипов левая струя...
"Встречай на кухне в тапочках-собачках,
лечу в такси к тебе, Душа моя!"

От спешки это, или от волнения
с душою в пятках у дверей стою.
И больше нет души в стихотворении,
я просто обниму сейчас Свою.

Привычка

Лишь солнце в море погрузилось,
и тишина, обняв посёлок,
объявила ночь,
моя хандра мгновенно скрылась
в неизвестном направлении,
удалилась прочь.
И до утра я бодр духом,
и кто-то шепчет мне на ухо
строчки для стихов.
Я весь в словах, как в паутине,
лист в предвкушении картины
дневных унылых снов.
И бамперу на стуле тесно.
Рука спешит. Мне интересно -
случится что вперёд:
иль ручкой почешу я мочку,
иль доконаю всё же строчку,
иль пепел упадёт?
Ночь с тишиною - две подруги
и даже больше, ну… наверно…
Им не грозит раскол.
Луне-хозяйке звёзды-слуги
в туман прислуживают скверно,
но это их прикол.
Вот ранний луч на время давит,
рассвет себя ждать не заставит,
унынье, здравствуй вновь.
Но я уже калачик тёртый,
в кровать свалюсь и буду мёртвый,
пускай остынет кровь.
День прелый, вялый, злые мухи...
Глубоким сном спасусь от скуки, -
проверено стократ.
Я точно знаю - ночь вернётся,
в окно звездою поскребётся,
и я ей буду рад.

Няшное...

Новогодней сказки предвкушение
Строчками пришло без разрешения,
Белым снегом пишет мне события,
Удивительно....


Я сегодня в буковки влюбленная,
Мне зима шепнула потаённое,
Машет яркой варежкой в окошко
Понарошку...


Трепетным комочком мироздания
В сердце постучалось состояние,
И душа предчувствием заныла -
Я открыла.

Мелкими шажками по тропиночке
Приближалась ласково к блондиночке,
Придавая мыслям безмятежность,
Чья-то нежность...

До поры, до времени забытая,
Штопала обиды перешитые,
Согревала пальчики на выдохе
Слов флюидами

Тающей снежинкой на ладошечке
Исчезают призраки из прошлого,
Капельки себе не оставляю -
Оживаю....

...Зачем и о чем говорить?
Всю душу, с любовью, с мечтами,
Все сердце стараться раскрыть —
И чем же? — одними словами!

И хоть бы в словах-то людских
Не так уж все было избито!
Значенья не сыщете в них,
Значение их позабыто!

Да и кому рассказать?
При искреннем даже желанье
Никто не сумеет понять
Всю силу чужого страданья!

1889

Аферизм про счастье

Мудрость - в голову, как сласти;
в рот поймал - соси, да жуй.
Ты - кузнец земного счастья.
Нет его? Иди накуй!

Божьи коровки

Есть Правда где-то за горами и лесами,
средь рек молочных и кисельных берегов,
где боги любят молоко и доят сами
своих довольных и упитанных коров.

И есть вулкан, дуй восемь раз и не остудишь,
который изрыгает лаву лжи;
полубогов здесь полуправду полулюбят,
почти привыкнув этой полужизнью жить.

Прибив корону гвоздиком к затылку,
гнилой божок себя уж богом мнит
и без зазрения, как джина из бутылки,
на волю выпускает аппетит.

Коровкам божьим в святости поклялся
и в том, что явит изобилья рог.
Он обещал и, обещая, улыбался,
на точки на спине введя налог.

Сманил коровок божьих кислым пойлом,
скормил из ящика всю из сусеков хрень...
А раз коровки - шагом марш все в стойло!
И молоко давать два раза в день!

Иммунитет забыв, пропив сноровку,
всем брешем и себе, что возросли.
Не божие - убогие коровки,
сгрудившись в кучки, ждём халявной тли.

Охрипли, блея сладостно: "Мы в/месте!",
но не конкретизируя - в каком.
На псевдорадостных субботах ставя крестик,
свой робинзона календарь ведём.

Терновой шляпой нас судьба венчает.
Венец хреновый брезжит впереди.
Кичимся тем, что нас е&ут, а мы крепчаем
и гордо рвём тельняшку на груди.

О, Небо! Русским жидки твои розги,
всех нас любя, дай по хребту трубой!!
Чтоб варежку прикрыть и думать мозгом,
не в этой жизни, так хотя б в другой.
… показать весь текст …

Аферизм про менталитет

Весь в долгах, в кредитах, но ей-богу
десятым ты айфоном светишь в мир,
чтоб в грязь не вляпаться
и не сломать чтоб ногу,
подсветить чтоб в кушерях дорогу
в деревянный, мать его, сортир.

И дни, и ночи в тихий унисон
Ушедших лет мелодии пропели,
Вся молодость - один короткий сон…
Как быстро мы с тобою постарели…

Не знаешь ты, как люди умирали

Ну что,ты счастлив жадностью великой,
чтоб подыхать от роскоши своей...
теперь один в палатах...для царей,
подальше прячешься, кому ты был нужней...

теперь смакуешь ты,властитель наших душ,
накушался хитрец владелец власти?
иуда,что продал великую страну,
убил Союз и Родину на части...

не знаешь ты,как люди умирали,
не знаешь,что пришлось пройти нам всем,
тем,кто поверили тебе...мы все не знали,
какую смерть ты приготовил всей стране...

ну что,ты счастлив,долгожитель-гнида...
накушался богатства - пицца дней...
ты продал всех...а люди умирали,
где есть обман-клеймо... и трус страны своей...

Что останется нашим детям?

Что останется нашим детям?
как им жить и кого растить?
в этом мире глухом наследия,
только бедный не знает, как жить...

олигархи, как воры времени.
своих деток целуют в жизнь...
и их кормят ворованным выменем,
что мозги им не нужно в суть...

как же жить нашим людям времени...
воевать за чужую вражду...
и смотреть этот ужас хитрости,
миллионы... что варят в пруду...

ни страны,ни системы доблести,
все ушло вместе с честью навек...
и мальчишки воюют в пропасти,
за чужое счастье в ночлег...

нас продали и нами двигают,
свои барские крепыши...
олигархи не видят главное...
кто вы, люди?... живые *****...

Гойко Митич

I.

Две недели на работе натурально
отфигачил, словно я - галерный раб.
Чую - сдохла батарейка сил моральных
и физически я членами ослаб.

В выходной тупой настрой - упиться в кашу,
в понедельник чтобы всё опять с нуля, -
как железный конь Ангелиной той Паши
жилы рвать стремглав на дОбыче рубля.

Заработанное всё оставлю в баре.
Жизнь не учит, чтоб кубышка про запас.
Я подумаю, как мисс Скарлетт О'Хара,
завтра, может быть, о том, но не сейчас.


II.

Звуки, запахи, свет - словно чары,
в голове пулю злят не за грош.
Я нетрезв, я в прокуренном баре
с Джонни Уокером спорю о ЗОЖ.

Всё сильней в голове злится пуля,
о вреде пьянства мне "пули льёт"...
А на сцене Чичерина Юля
"Ту-лу-лу" залихватски поёт.


III.

Подошла без приглашенья и за мой подсела столик;
в декольте зажался крестик, в кошельке скучает нолик.

То ли львицей, то ль пантерой мнишь себя. В зрачках снежинки.
Видно - ты из хищных кошек, мастериц на дармовщинку.

Официанту знак послала, мол, тащи, парниша, стопку.
Джонни Уокер усмехнулся, сам с себя скрутивши пробку.

Я неловкость с места сдвинул, жахнув сразу полстакана,
и твой стыд в кармане сгинул шерстяного кардигана.

И вот мы уже в обнимку, на одном некрепком стуле,
а на сцене за хитом хит продолжает петь нам Юля.

Стала ты родной и близкой, на пантеру непохожей,
я крутой, как Гойко Митич и от виски краснокожий.

Петь Чичерина устала. Мы с тобою пить устали.
- А давай ко мне? - сказала. Тут меня - я понял - сняли.


IV.

Твой "бенефис" открыл мне секс, как новое понятие.
Замучил ангела во мне твой разъярённый бес.
Случись соседи за стеной хоть чуточку сознательней,
то вызвали б полиции наряд и МЧС.

Оргазм салютом извергал открытия, отличия...
Ты жадно воплощала всё из диких порно-снов.
Рассвет-свидетель увидал останки Гойко Митича,
ты нежно обнимала труп без скальпа и трусов.

С тобой попал как кур в ощип, как агнец на заклание,
и вместо утреннего кофе курим мы траву...
Как только раны залижу (в приличном понимании),
таксисту в новый выходной твой адрес назову.
… показать весь текст …

Сколько истины в жирной саже 1997

Сколько истины в жирной саже?
Сколько лжи в ключевой воде?
Кто со всей ответственностью скажет -
я нормальный всё же, или где?

У меня справка есть, что здоров,
но как уйду в себя с головой,
ненавижу я всех докторов,
"ум" на "разум" в смертельный бой.

В том бою невозможна ничья,
лоб разбит, кровоточат коленки...
Доктор - я, пациент -тоже я;
психоаналитиков к стенке!

Разглядев все прелести марины,
проглочу очередной заскок;
для истерики до рвоты есть причины,
я ж лежу и изучаю потолок.

То штормит в душе, а то идиллия,
лбом могу удариться о стол.
Но я помню как моя фамилия,
год рождения и даже пол.

Там, где все таланты, там я бездарь,
где всем финиш, мне, конечно, старт.
Хорошо, что я пока не Цезарь,
слава Богу, что не Бонапарт.

1997

Сколько истины в жирной саже 2007

Сколько истины в жирной саже?
Сколько лжи в ключевой воде?
Отчего мой журавлик бумажный
не сидит тихо-мирно в гнезде?

Почему он в траве шарит змейкой,
не летает, имеючи дар?
Был тетрадный листочек в линейку,
в клетку - клетка, размером с ангар.

Голова копит сонмы и суммы.
Мир (реальной) (фантастики) мой:
(тупо) здесь каждый третий (разумный),
(страшно) (добрый) здесь каждый второй.

Рыцарь (больно) (здоров). Он упрямо
ставит цель - зеркала все разбить.
И (ужасно) (красивую) даму
(насмерть) он обречён (полюбить).

Время странное и уклад странный:
тут любого хватай мужика -
помнят пальцы все грани стакана,
ещё чётче - все грани штыка.

Дух мятежный назначенным часом
обескровит реальность, как жгут.
Наготове стволы, пахнут маслом,
спусковые крючки нервно ждут.

Щель узка. Часто непостоянство.
Мир закупорен, будто нарыв.
Для диагнозов море пространства,
для нарыва есть шанс на прорыв.

Наблюдаю в щель - не понимаю.
Вязок мир, как болотная гать.
Словно губы "вон там" раздвигаю
я ту щель, чтобы больше понять.

Свету я улыбаюсь, он скалится -
голливудской улыбочки блик;
погрозит бутафорскою палицей,
окончательно ставя в тупик.

Суть саму мне мой мир не расскажет,
не подскажет искать её где...
Сколько ж истины в жирной саже?
Сколько лжи в ключевой воде?

2007
… показать весь текст …

Аферизм про смелость

Мечтал сложить оду,
но все вариации
потянут от года
и лет до пятнадцати.
Не готов я в рубище,
да на столько лет.
Видно, что во мне ещё
не созрел поэт.

За пеленой Тимур с его командой

Вода течёт. Огонь горит. Век долог.
А я - внук Ленина и пионер.
Но старым взглядам нужен офтальмолог -
в расфокусе индейцы ГДР.

Утюжит мама снежную рубашку
(всё слабже помню), шею тёр крахмал.
Той ночью кто-то подломил "стекляшку"*,
я то ли знал про то, а то ль не знал.

(За пеленой Тимур с его командой.)
Экзамен в музыкалке, ночь не спал.
Но вместо Генделя и Сарабанды
инспектору в ментовке кровь сдавал.

Забрызгал репутацию с одеждой
наивной, оправдательной слюной.
Твои не сбЫлись, матушка, надежды,
тогда сел в белом за рояль другой.

(Всё тише горн подъёма.) Лагерь "Юность",
где строем "мальчик-девочка" в кино.
Любую глупость крыла больше глупость,
со счастьем счастье переплетено.

На море ночью. Утром врали ловко.
(Всё дальше та луна и тот песок.)
Стащить для Санчо** рыбу из столовки,
в лом тихий час, "Зарницы" марш-бросок,

вкус паст зубных "Новинка" и "Лесная",
гадания девчонок у свечи,
День НептунА (в какой-то дымке тают)
и смутны слёзы Лены из КерчИ.

Почти забыл варёные мальвины,
хрип двухкассетника, где Цоя "Стук",
на стенке в гараже плакат Сабрины,
движок раскидан, на закуску лук.

В субботу дискотека (как в тумане),
задрать при девках на козла "Чезет",
полпачки "Ту" и трёха на кармане -
всё есть! Про завтра мыслей только нет.

Подпрыгнет "Ява" жизни на ухабе,
мошкОй набьются впечатленья в рот...
Дитям - цветы, мороженое - бабе,
а, впрочем, можно и наоборот.

Тогда часы и шапки были в моде.
И на могилке дедушки - звезда.
Шестнадцать тех монтановских мелодий
заглохли как-то раз и навсегда.
_ _ _

* - магазин
** - кличка пса
… показать весь текст …

Где молодость-там сила.

Где молодость — там сила,
Где старость — в ней опыт.
Меня жизнь научила
В дорогах раны штопать.

Дороги, дали, путь
Ведут меня куда-то,
И в этом жизни суть —
Быть мудростью богатым.

Иду вперёд сквозь время
По тропам непростым,
Несу я жизни бремя
Сквозь пламя и сквозь дым.

Дороги, дали, путь
Ведут меня куда-то,
И в этом жизни суть —
Быть мудростью богатым.

В пути встречал рассветы,
И грозы, и метель,
Искал на всё ответы,
Стремясь достичь я цель.

В пути встречаю знаки,
В них новые пути,
Сквозь жизни буераки
Мне нужно ведь пройти.

Дороги, дали, путь
Ведут меня куда-то,
И в этом жизни суть —
Быть мудростью богатым.

И каждый шаг — урок бесценный,
Он в книге жизненных страниц,
Как опыт мудрости нетленный,
Не знает он своих границ.

Дороги, дали, путь
Ведут меня куда-то,
И в этом жизни суть —
Быть мудростью богатым.

Годы летят, как будто птицы,
Там, в облаках над головой,
И снова новые страницы
Впишу я в путь свой не простой.

Дороги, дали, путь
Ведут меня куда-то,
И в этом жизни суть —
Быть мудростью богатым.