Лучшие стихи - Страница 583

За все ответит кровожадный
Эксплуататор-мироед:
За скверный май, за труд нескладный,
За платный доступ в интернет!

Я русской березе до самых корней поклонюсь..

Люблю красоту я российских плакучих берез,
Чарующий запах их почек и листьев весенних,
Блестящие слезы на ветвях от утренних рос,
И золото крон в подмосковных пейзажах осенних.

Мой предок далекий, когда-то бумаги не знал,
И в жизни ему помогали березы родные.
На их бересте он в историю нашу вписал
Послание древней Руси для Великой России.

А дед говорил мне, и это не просто слова,
В березах родных и находится русская сила,
Их быт украшали березовые кузова,
И кашей березовой* в голод береза кормила.

Осколком фашистским пробит белый тоненький ствол,
А рядом отец мой был ранен в боях под Москвою,
И если бы смерть он у этой березки нашел,
То не было б нас в этом мире с моею сестрою.

Но капал березовый сок и на рану бойца,
И в каску солдата, как слезы вдовы у могилы.
Сестра медсанбата нашла у березы отца,
И соком березовым жажду его утолила.

Вовек не забуду, как ветер мне кудри трепал,
Когда я в березовой роще любимую встретил,
Мы пили берёзовый сок, я ее обнимал,
И пел величальную песню нам ласковый ветер.

Я русской березе до самых корней поклонюсь,
В стихах воспою ее чудные рощи лесные,
Я вспомню её, и тотчас же развеется грусть,
В чужих городах далеко от любимой России.
… показать весь текст …

Вот червяк в навозной куче
очень рад, что жизнь дерьмо.
Чем бессмысленней, тем лучше
Все устроится само...

Круговорот воды в природе
свою мне истину раскрыл:
всё, что течёт в водопроводе
уже когда - то кто - то пил!

Мы знаний наших расширяем тщетно круг,
над книжками всю жизнь глазами хлопая...
Куда важнее интуиция, мой друг:
способность организма чуять жопою.

Обнаружив себя на обочине,
понимаешь, что годы растрачены...
Сексуально я был озабоченный,
а сегодня, скорей, озадаченный.

Глаза сдают - куда деваться.
Не то чтобы совсем уж слабы,
Но буквы стали расплываться...
Зато похорошели бабы.

Когда вокруг маразм крепчал,
когда казалась жизнь бесцельной,
нас неизменно выручал
от мук души синдром похмельный.

С той поры не могу я опомниться,
как позор этот был обнаружен:
я узнал, что мерзавка-любовница
изменяла мне с собственным мужем.

Прекрасна юная русалка,
предела нету восхищению,
и лишь до слез матросу жалко,
что хвост препятствует общению.

Всегда так было есть и будет,
И для того мы рождены -
Когда нас любят, мы не любим,
Когда не любят, любим мы.

Не ходите, девки, замуж,
А ходите за сарай!
Не стирать и не готовить,
Только юбку задирай!

Парадоксальна женская натура
И, словно ночь безлунная, темна...
Порой умение выглядеть, как дура,
Есть следствие глубокого ума!

Я знаю эту истину не вроде,
Её проверил личный организм:
Чем толще колбаса на бутерброде,
Тем непоколебимей оптимизм!

Вот в старину все детки были здравыми,
без химии, колес и прочей бяки
отцы и деды их лечили травами,
крапивой, например, по голой сраке.

Мой цинизм, издевательски колкий,
мне исправно и праведно служит.
Я как ежик топорщу иголки,
чтоб прикрыть беззащитную душу.

По свету сколь ни путешествуй,
шедевр едва ли будет сыскан,
по красоте и совершенству
эквивалентный спелым сиськам.

Бывает очень даже сложно
с собою справиться и сладить,
когда судьба дает возможность
втихую ближнему нагадить.

Я две книги всего в этой жизни встречал
одинаково древних и мудрых.
Это Библия - кладезь, начало начал,
и кончало кончал Камасутра.

Желания наши сбываются редко,
и случай обходится с нами все строже.
Вот хочешь блондинку - имеешь брюнетку,
желаешь брюнетку - имеешь по роже…

За Витьку замуж выйдет Борька,
шампанское фонтаном брызнет,
и громогласный возглас «горько»
лишит глистов спокойной жизни.

Зевнешь, отключишь освещенье,
и Бога вслух благодаря,
уснешь с блаженным ощущеньем,
что снова день пропал не зря.

И не герой, и не слюнтяй,
я чужд элиты и отбросов,
похабник, циник, разгильдяй
или, по-гречески, философ.

Весна легонько тронет струны,
и оживут мечты и страсти
и в нежном сердце девы юной,
и в престарелом педерасте.

Ты важен, и в оценках строг,
и искушен в познаньи мира,
и столь же мрачен и глубок,
как яма дачного сортира.

Опять пустые разговоры,
С концами не свести концы…
Нас учат честной жизни воры
И — благородству — подлецы.

Право выбора всем дано!
Это главное наше право.
Человек награждён им, но
Многим это – обуза, право.

Многим нужен комфорт «по уму»,
Чтоб за них решали другие,
Но отказ «выбирать самому» -
Тоже выбор, мои дорогие!

Только выбор не лучший тот,
О котором потом жалеют,
Пробудившись от сна-забот,
Ничего изменить не успеют...

Право выбора всем дано!
Это право – Небес уступка.
Сам решай! Ну, а коль решено -
Действуй и отвечай за поступки!

Пахнет папа асфальтовым летом...

Пахнет папа асфальтовым летом,
Поднимает меня высоко.
И светло, как от яркого света,
От его серебристых висков.

Я хочу прикоснуться рукою
К облаками, как порою во сне,
Словно знаю уже о покое
Где-то там, в неземной тишине.

Полетела за облаком шляпа,
Не успела за шляпой рука, -
И лежит со свечою мой папа,
Изголовьем ему - облака.

С той поры в каждом сне я летаю
Над резьбою знакомых крылец,
Словно кто-то меня поднимает,
Но не выше, чем в детстве отец.

С той поры путь от лета до лета
Предо мною лежит в маяках,
Только ярче не видел я света,
Чем от той седины на висках.

Благодарен необычайно...

Благодарен необычайно,
Что в бездушной сутолке дней,
Мимоходом, как бы случайно,
Я встречаю прекрасных людей.

Но подтачивает отчаянье,
Что, в стремленьи нестись быстрей,
Я толкаю локтями, случайно,
Мимоходом, тех лучших людей!

В отчем доме на стене
висит отца гитара.
И папа пел когда-то мне
про парня Че Гевара.
Он вечерами в руки брал
гитару шестиструнную.
И что-то тихо напевал,
про ночь такую лунную.
Он грусть гитарой развевал,
чудесным, нежным звуком.
И песней в душу проникал,
словно сердечным стуком.
Рукой касаясь старых струн,
в мажоре брал аккорды.
Он пел о том, что не вернуть,
прошедшей жизни годы.
Но нет отца, молчит гитара,
не слышно тонких, звонких струн.
О, как бы жизнь вернуть в начало,
чтоб вместе с ним спеть в унисон.