Лучшие стихи - Страница 813

Я НИКОГДА НЕ СТАНУ РВАТЬ ЦВЕТЫ

Я никогда не стану рвать цветы
И ,даже опьянев от аромата,
Я их лелею бережно и свято,
Чтоб не топтать расцветшей красоты.

Пчелиный рой. Затосковал орёл.
И время загустело, как сметана.
Я так подвержена самообману.
Возможно поезд мой давно ушёл...

Над пропастью судьбы :тоска и боль…
И слёзы горечи мои – скупые.
В стандартах памяти узлы двойные.
Мне там отведена – немая роль…

Возможно, разноцветие весны,
Пора скворцов и жаворонок трелей,
Как волшебство игры виолончели
Растопит мой увядший организм.

Душа откроется ,как в майский день
Сирень – навстречу солнечному свету,
Покрытая росою до рассвета,
Не наводя и тени на плетень...

Зачем же рвать прекрасные цветы?
Они, как мы живём не так уж много.
Нам одинаково отведена дорога
В потусторонний мир, без теплоты.

Н.Л©

я над холстом с её портретом
где рисовалась лишь она
я под волною вдохновенья
стоял до завтрашнего дня.

позади меня упало чье-то сердце
Я не заметил.. Невзначай.
не оглянусь, я знаю, там, за дверцей
Чья-то горесть и печаль

Её облик виден был в живую,
И любовался ею я
Но я не выдавил ни слова
Молчал... до завтрашнего дня.

Опять за дверью чьи-то всхлипы!
Закройте дверь! да кто мычит?!
Чья печаль, чьи обиды?!
Чья бузетешность в голосе звучит?!

Я под луною верил в «завтра»
У звёзд выпрашивал любовь
Но, почему то, очень странно,
Ушла она нахмурив бровь.

Нет больше силы и терпенья.
Ну хорошо, я посмотрю!
Кто бьётся, бьётся в утешенье,
И дверь ломает там мою...

Я подошёл так осторожно..
Открыл я дверь, и чуть дыша,
Я не поверил.. это ложно..?
Рыдает в голос здесь она!

Я испугался, я замялся..
и в чем причина не спросил
но я походу домолчался
себе и ей я жизнь убил

Весна

За белую черёмуху, под моим окном
За красивые трели птиц, за первый гром,
За цветущие сады, дивной красоты
За разнотравье, что стелиться вокруг
За распустившиеся, первые цветы
За способность слышать капели вновь звук.

Я люблю тебя весна
Так, как солнце любит небо
Так, как звёзды любят луну
Так, как не слагают в сонетах, и не пишут в поэмах
Я в твоих красках нежности, как в омуте тону.

Я люблю тебя весна
За рулады майских дождей
За твой дурманный, пряный аромат
За броскую в глаза сиреневую сирень,
Весна теперь навеки, я твой преданный фанат.

Май, 2024

Кошко-псовая война

Там, где живут собаки,
Кошкам не жить никак?
Нет. Неизбежность драки
Острым когтям пустяк.

Пусть убегают кошки
Прячась в густых ветвях,
Но переждут немножко.
Преодолеют страх

И нанесут ответный
Прямо в глаза удар.
Кошкам по силам это.
Ловкость - прекрасный дар…

Войны не их стихия.
Кошка плохой солдат.
Но времена лихие –
Псы ломанулись в сад.

Псы захватили землю
Диких и вольных кис.
Страшному лаю внемля
Кошки рванули ввысь.

Кошки сбежали вроде.
Вроде закончен бой.
Разница в массе плоти
Кажется всем большой.

Празднуют псы победу.
Носятся там внизу.
Кисы глядят на это.
Страшно? Конечно, жуть.

Только невзрачный серый,
Но очень ловкий кот,
Опытный, умный, смелый,
Резко рванул вперёд.

Спрыгнул с ветвей на морду
Очень большого пса.
Тот, позабыв про гордость
И перетрусив сам,

Громко завыл с испуга,
Вдруг не увидев свет.
Кот же вцепился в ухо
С криком: «Ты мой обед»

И расцарапав спину
Мощью стальных когтей,
Тело врага покинул
В гущу ветвей взлетев.

Враг, тяжело избитый,
В страхе тот час сбежал.
Стае опасных с виду
Псов вожака не жаль.

И потерять в сраженьи
Лишь одного бойца
Это не пораженье.
Только стучат сердца

В бешеном ритме боя,
Но недоступен кот.
Да и вдобавок трое
Прыгнут с ветвей вот-вот.

И отступила стая,
Кошкам оставив сад.
С горькой обидой лая,
Просто ушла назад.
… показать весь текст …

Мать у креста

Рубиновые капли крови
Из под тернового венца,
Как виноградных ягод грозди,
Сочились с бледного лица.

А гвозди раны раздирали
И кровь струилась по кресту.
И связки рук так разрывались,
Что было уж невмоготу.

Обвисло тело. А дыхание
Лишь становилось всё трудней.
Тем увеличив и страдания,
Ведь каждый вдох был все сложней.

В агонии терзалось тело.
Хотелось воздуха, воды.
Но плоть беспомощно висела
И стон и боль росли в груди.

Изнемогал Христос в страданиях,
А муки только лишь сильней.
Но в страшных, жутких истязаниях,
Не забывал Он и о ней.

О матери своей. Рыдала,
Что у подножия креста.
Помочь как Сыну и не знала,
Смотря на раны , боль Христа.

А Он взглянув на Иоана,
Взять мать к себе его просил.
Она ж смотрела непрестанно,
Как Сын обезображен был.

Как стонет Он и как Он жаждет
И пыткой кажется ей то.
Христос истерзан и так страждет,
А мать не сделает ничто.

"Прошло оружие ей душу",
Как старец в храме предсказал.
Ей Симеон сказал, не мужу,
Хотя тот рядышком стоял.

И вот исполнилось то слово
И смотрит мать, как льется кровь.
Понятна жертва ей Христова,
Ведь на кресте сама Любовь.
… показать весь текст …

Молчит гранитная плита

Молчит гранитная плита.
Она о многом не расскажет.
Но рядом с ней вся теснота,
Хотя б на миг, на сердце ляжет.

На тот печальный краткий миг,
Где с прошлым ты соприкоснувшись,
Вдруг понимаешь, что достиг -
Все ускользнет, не обернувшись.

И только мрачная плита
О жизни нам расскажет трезво,
Что мы торопимся всегда,
Набрав здесь обороты резво,

И важным жертвуя под час,
Не видим - жизнь проходит мимо.
Кто в спешке остановит нас?!
Ведь время так неуловимо.

А наша бедная душа -
В телесной скорлупе страдает.
И сердцем, капли осуша,
Духовной пищи - так желает.

А нам порой не до нее.
Должны признать мы это честно.
Частенько плоть берет свое,
Не оставляя духу место.

А жизнь - отрезок бытия.
Начало. Дальше - смерть и вечность.
Вдали останется Земля,
А перед взором бесконечность.

И под гранитною плитой -
Лежать лишь будет только тело.
А вот куда пойдет дух твой -
Бог вынесет вердикт умело.

То знал и мудрый Соломон,
Советуя ходить в дом плача.
Изведал в жизни много он,
Смотря на жизнь совсем иначе.

Уроки мудрых принимать -
Почти решенная задача.
Так легче жизни смысл понять.
БлизкА к разумным и удача.

О том нам Слово говорит -
Чтоб временем мы дорожили.
Лукавы дни. Господь велит,
Чтоб мы по духу в мире жили.

И чтоб гранитная плита -
Не стала страшным приговом.
Но неба святость, красота
Встречала нас чудесным хором.

................................................................
Лучше ходить в дом плача об умершем, нежели ходить в дом пира; ибо таков конец всякого человека, и живой приложит [это] к своему сердцу.
Екклесиаст 7:2.

дорожа временем, потому что дни лукавы.
Ефесянам 5:16
… показать весь текст …

Ушла война...

Ушла война в небытие. Мир непривычен:
Он соткан из фронтовиков и фронтовичек.
В глазах растерянность, надежда и смятенье:
Погоны, кители и пар счастливых тени.

Она и он на танцплощадке в парке шумном
Танцуют вместе вальс "Оборванные струны".
Рука в руке, а в жилах молодость играет.
Улыбкой каждый на улыбку отвечает.

Скользят легко по деревянному паркету,
Являя истовость в несложных пируэтах...
Мои родители, мои отец и мама,
Любви начавшейся воссоздавали замок.

Вот "Рио-Рита" прорывается внезапно -
Мой папка - не какой-то там, растяпа!
Он маму самый первый пригласил на танец -
Хоть кавалеры есть, но папка не "прошляпил":

Не только танго - руку с сердцем предложил он,
А мамочка давать согласье не спешила...
Отец решительных не уступал позиций,
А месяц май сиренью помогал персидской.

И не было бы счастья, если бы не случай!
Ответ желанный был лишь к осени озвучен.
Но чаще - вёснами нас память осаждает,
Когда, особенно сирень благоухает...

Чёртов девятый вал

Друг мой, ты чего здесь? и плачешь о чём?
– я трус и слабак, но я вам должен признаться,
это я разбил окно футбольным мячом,
а убежал, чтобы вы не стали ругаться.

я просто девчонку хотел подразнить,
но я честно не думал, что выйдет так.
теперь она точно не будет меня любить.
снова скажет, что я трус и дурак.

– ты знаешь, мы с тобой заодно,
и мне со стыда бывало некуда деться.
– вы тоже однажды разбили окно?
– кое что похуже... сердце.

я сначала сразу сбежал, как ты,
испугался, да и не хотел разборки,
а потом ожило что-то... сжалось внутри,
и я трепетно стал собирать осколки.

я мастерил ключи к той заветной дверце,
в кровь изрезал руки и убавил в весе...
– а кому принадлежит такое хрупкое сердце?
– одной заколдованной отныне принцессе.

– её заколдовал какой-то злодей?
– ты чудовищно прав! он убил её, не скрывая гордость.
самая сильная боль – от самых близких людей,
потому что от них мы не ожидаем жестокость.

– получается, она знала в глаза того, кто её убил?
– да... и даже всё с той же нежностью в них смотрела.
её убийца её слишком сильно любил...
и она его слишком сильно любила.

просто жизнь такая каверзная штука,
что стоя вот так лицом к лицу,
не всегда поймёшь, что свою руку
ты протягиваешь снова подлецу.

злая шутка, гадостная шалость,
мы в упор её не видим... до конца.
стоит ей поддаться только малость,
и разбиты уже вдребезги сердца.

– а принцессы что?
– а что принцессы?!
у них на это свой дурной закон:
чтобы рыцарю добавить интереса,
должен появится и дракон.

тогда смельчак начнёт борзиться
и проявлять радушно стать.
в красавицу ведь мало лишь влюбиться,
её ещё нужно завоевать.

– а твоя принцесса... из какой она сказки?
– ой, ты вряд ли такую читал...
но я пропадаю, смотря в эти глазки.
она мой чёртов девятый вал.

она мой риск... и я рискую любить,
ведь нельзя избежать пожара, просто боясь огня.
– а разве тогда можно любя убить?
– можно. но вместе с любовью
СЕБЯ.

… показать весь текст …

Эммигрантский вальсок

За спиной остаются ромашки цветущего луга
И берёза, которую, знаю, что вспомню не раз.
Я спускаюсь по шарику с русского Севера к Югу
За хвалёной судьбой, что была столько лет не для нас.
Нам, хоть Юг - хоть Восток,
Мы путей заповедных не знаем.
И бредём, как слепые, тела подставляя под зной.
Но кружится листок
В стратосфере над жарким Синаем,
Что сорвало ветрами с берёзы посаженной мной.
Никакой нет вины,
Пусть сложилось всё так - не иначе.
Не ломал об колено судьбу, от неё не в бегах.
Почему же тогда у стены
Пересоленной плачем,
Я молюсь за Россию, что скоро утонет в снегах.
Ностальгия - зараза всё ищет славянские лица,
Не пройдёт никогда, это ясно простому ежу.
Есть надежда, утихнет хамсин и листок приземлится.
Упадёт на ладонь, что открытой всё время держу.
Как же трудно дышать и на Север считать километры,
Где печальные птицы трубят собираясь на Юг.
Там берёза у дома раздетая северным ветром
Золотую листву осыпает на выцветший луг.

В неведомый путь

Под сочной лазурью в полоску ржаную
Стучит ветерок так нежно, любя.
Захлопнул ревнуя калитку входную,
Уносит дорожка куда-то меня.

В тёплые стороны и черные вороны
Помыслы злые на крыльях несут.
Коралловой вспышкой их взор околдованный
Отдать их стремятся закату на суд.

С завалинки тёмной с кашлем бездомным
Разносится хруст в тишине от собак.
Мой путь в стороне то шаткий, то ровный,
Тоской опоясан, дымится табак.

От жизни томлёный. За далью зелёной
Молчит неизвестность, как каменный страж.
С думой гулёны для летней короны
Берёзки спустили свой дамский корсаж.

За гранью оглядок, под тенью загадок
Ждёт меня холод иль краля - теплынь?
И то ли он горек, то ли он сладок?
О, запах свободы - седая полынь.

Журчит на губах, как мёд поцелуя
С пленительной тайной степная стезя.
Под слабой лазурью в полоску ржаную
Стучал ветерок по колосьям скользя.

Там наш дом

Оно такое нежно-голубое
И с чередой плывущих облаков.
Прекрасное то небо и родное,
Не нужно и искать красивых слов.

И где-то там спасённых ждёт уж вечность.
Не просто вечность - вечность со Христом.
Ведь всей земной здесь жизни быстротечность,
Нам не постичь в сознании своем.

И только к той черте лишь приближаясь,
Мы познаем, как кратки жизни дни.
Исправить всё же что-нибудь пытаясь,
Мы понимаем - что прошли они.

А сколько сделать бы ещё сумели,
Не тратя время на беспечность, суету.
И как бы мы теперь не сожалели,
Но с этим и придём лишь ко Христу.

То верно, что живя здесь на планете,
Приходится нам думать о плотском.
Но нет важнее ничего на свете,
Чем наши отношения с Христом.

И средь забот земных, здесь в мире
бренном,
Почаще направляй взор к небесам.
И находя покой лишь в совершенном,
Стремись туда. Ведь дом твой вечный там.

Мечта

В твоё окошко заглянуть,
Тебе, красивой, улыбнуться,
В твоих объятиях утонуть,
С тобой побыть, тебя коснуться...

Как мне об этом не мечтать
В плену любви и красоты?
Ведь моим сердцем управлять
Отныне стала только ты.

Километры дорог за плечами,
Километры дорог позади.
А стою я всего лишь в начале
Своего непростого пути.

Ты, возможно, меня сейчас спросишь,
Что хорошего было тогда?
Я отвечу, что хмурая осень,
Листопад и её холода.

Круговерть, колесница событий:
Бесконечный круговорот.
И не время для новых открытий.
Так прошёл не один в жизни год.

А когда я совсем повзрослела,
Выбирая свой жизненный путь,
Изменить я его захотела
Поняла: вспять уже не повернуть.

Появилась другая преграда:
Та особенность, как и у всех.
Я исправить её была б рада ,
Но не верила в быстрый успех.

Потому что была одинока
И совсем никому не нужна,
А от этого было мне плохо,
И начать я никак не могла.

Всё помчалось со скоростью света:
В мою жизнь прилетел человек,
Чьей руки я ждала и совета.
Не один год, а несколько лет.

Эта добрая, мудрая дама
В свои руки чернила взяла.
И меня, как рассказ прочитала,
А потом исправлять начала.

Исправляет за строчкою строчку.
Изменяет главу за главой.
Но поставит красивую точку,
Когда книжечка станет другой.

А пока кропотливо меняет
Эту книжечку, то есть меня,
В сердце веру, любовь возвращает,
Чтобы я наконец ожила.

Я за всё благодарна ей, люди.
За любовь и открытость души,
Пусть счастливой та женщина будет,
Что зажгла мой огонь изнутри!
… показать весь текст …

Гордость

К кому, скажите, гордость не подходит?!
Но нужно все ж учиться побеждать.
Она упряма, просто не уходит,
Ее из сердца нужно гнать и гнать.

Казалось бы и нечем мне гордиться,
Но гордость все ж лазейку, да найдёт.
Бывает, что желал бы и смириться.
Навязчиво она не отстаёт.

Но понемногу, всё трудней плутовке
Становится мне душу обольстить.
Распознаю быстрей её уловки.
С ней не хочу ни в коем разе жить.

Но иногда, хоть где-то, да пролезет,
И плоти льстит, дух огорчая мой.
Лукаво,но тихонько в душу лезет:
"Ты человек и всё-таки живой".

Но нет, нельзя с ней все же соглашаться
И нужно гордость гнать скорее прочь.
А с плотью до конца нам здесь сражаться.
И вот уж вечер, но наступит ночь.

Пока есть время. Но уж ночи тени,
Хоть медленно - ложатся, словно сеть.
А значит ближе и к небесной цели.
На званый пир хочу и я успеть.

Имелось всё при ней

­­Имелось всё при ней: одежда, мысли, личико.
Нетронута и молода! И я не идиот:
подумал, "как тут не попробовать клубничку?!"
По Фрейду, взял, да и пустил своё либидо в ход!
Казалось, что она того и ждёт!

С трудом, минуя пресловутую границу,
на радостях, я спеть ей предложил. И пробасил,
надеясь, что она мне подпоёт, девица!
Всё попусту! Уж, я надежды все похоронил:
то самое, либидо, подавил!

А эта - "и душа, и личико", срамница
вместо того, чтоб голосами насладиться:
со мной дуэтом песни петь всю ночку напролёт,
взяла, да и пустила в ход свой тайный приворот!...
Сорвав, естественно, и планы, и джекпот!

Незнакомка

­В полумраке блестят на столе два фужера,
И рука у меня затекла на весу,
Молчаливая женщина в свете торшера,
Повернувшись спиной, заплетает косу.

Вероятно, куда-то она не успела,
Ну, какой же ей смысл ехать ночью домой?
Может, что-то не так между нами горело,
Может, что-то не то было сказано мной.

Сколько времени вместе? Полночи, не меньше,
Сигарету курю совершенно без сил.
Знаю только одно, у полуночных женщин
Я ещё ничего никогда не просил.

Но сейчас для неё, может быть, даже пошло,
Под усталой рукой прозвучит перебор,
И угрюмый романс о загубленном прошлом,
Приглушит мягкий бархат сиреневых штор.

Ей всего-то пройти пару метров до двери,
Здесь кончается наше ночное пике,
Я надеюсь, что женщина песне поверит,
И рукой проведёт по небритой щеке.

За окошком рассвет совершенно непрошен,
Старый тополь ветвями шуршит о бетон,
А гитара печально поёт о хорошем,
Подстилая аккорды под мой баритон.

Не допев до конца, песню тихую скомкав,
Сигарету курю не одет и босой.
Сладко спит за спиной у меня незнакомка,
Закрывая лицо расплетённой косой.

Ни Богу свечка, ни чёрту кочерга (с) (пЛюсики)

Ни Богу свечка, ни чёрту кочерга (с) (пЛюсики)

­Продолжение одностиший Владимира Вишневского.

***
Со словом "однозначно" – осторожней…
Порой и невозможное - возможно

***
Дай мне хоть что-то, кроме установок!..
К примеру, - пачку тысячерублёвок.

***
Зачем о вас, давайте о
прекрасном!
Допустим, о дисперсии двухфазной

***
Сегодня нет напрасных опасений… -
Засилье необдуманных решений

***
Да не реви, ведь я тебя смешу!..
Ну хочешь
Зуб вампира покажу?

Мудрый купол

Тучи солнце в небе прячут.
Снова сыро и темно.
Дни угрюмы, взгляды мрачны.
Луж и слякоти полно.

Сверху грусть стекает в город.
Город тих и очень зол
На ветра, дожди и холод
И на молний частокол.

Весел только купол храма.
Свеж, румян и весь блестит.
Для него дожди не драма.
Этот мудрый индивид

Чётко помнит позолотой,
Что всегда и каждый раз
Возвращается к народу
Солнца радостный анфас.

И у Блонд бывают озарения... ( пЛюсики)

***

Пусть наблюдение сродни и казусу,
И многим это видеть недосуг -
Чем выше в жизнии женщина по статусу,
Тем явно ниже у неё каблук.

***

А этот негласный закон до сих пор,
До крайности гипертрофирован -
Ничто так не бесит, как полный игнор,
Того, кто тобой игнорирован.

***

Мир непредсказуемый так зыбок,
И возможны скользкие моменты.
Чтоб не совершать чужих ошибок,
Надо избегать чужих советов.

***

Возникла недавно дилемма,
Мозги озарив в одночасье -
Раз можно придумать проблему,
То можно придумать и счастье!

***

С ароматом сдобы и ванили

С ароматом сдобы и ванили
Уношусь в далёкую страну,
Где совсем мы маленькими были
И у счастья подобру в плену.

В Пасху там "Христос воскрес!" кричали,
Зная, речь "о Главном Божестве".
И яйцо в подарок получали,
А в ответ - "воистину воскрес!"

В доме том - все живы и здоровы.
Там - основа нашего гнезда.
Там воды источник, родниковой,
Не пересыхает никогда.

Сердца там оставлена частица.
С той землёю связана навек.
И когда, порою, мне не спится,
В детство свершаю свой побег.

На глазах дымок из печки вьётся,
Куличи и пасха на столе,
И яйцо, что дольше всех не бьётся,
Взрослые, слегка навеселе...

Знаю, будет вечною разлука:
Справиться мне с ней не по плечу,
Но заслышав вдруг гармошки звуки,
Птицей вольной в край родной лечу.

Из тьмы во свет

Мир всеобщий - собственный крах...
Пожар злобы горит, не потушен!
Боль царапает жилы в сердцах,
Страх сжимает скорбящие души.

Стоят в ёлках послушно кресты,
Бегут капли на мрамор лощёный,
По равнинам сплошной широты
На православный восток обращённых.

Свет лимонный спадает с небес,
Хранит ладан живительный запах.
Тьма хрипела, как выжженный бес,
Скрипел вечер, ушедший на запад.

Кошмар прошлый срисует на ять
С кривых шрамов, рубцов и отметин.
Кто же это всё сможет принять?
Только вдовы живущие с этим.

Сердце грузит предательский страх,
Во лжи тонут и братские души.
Мир всеобщий - собственный крах...
Сине - жёлтый пожар не потушен!

Под пылающим солнцем на востоке, на православном кладбище, раздался шум победы. Все эти могилы, как свидетели безмятежности времени, стояли неподвижно, окруженные пустотой и тишиной. Но в этот миг победы, словно пробудившись от глубокого сна, они ожили и встрепенулись, словно знакомая мелодия возвращается в сердце уставшего путника. Грязные и обветшалые плиты надгробий засияли от радости, каменные кресты возвысились еще выше, сбросив с себя тяжесть времени. Победа, словно вихрь, пронеслась над кладбищем, окутав его своим благословением. А солнце, сверкая золотом, осветило эту торжественную картину, словно желая запечатлеть этот момент вечности.
… показать весь текст …

Умалишённый

Я, для себя незаметно, доверил и силу, и слабость,
стал почему-то смиренным и зачем-то влюблённым,
протягивал горсти сахара, отдавал последнюю сладость,
а океан вопреки оставался солёным.

ты, наверное, мой главный смысл, основная причина
и блеска в глазах, и на сердце трещин.
моя самая непокоримая вершина,
моя самая непокорная из женщин.

ты – майский снег. ты – ядовитый дурман.
ты – запретный плод. ты – отрада прощённых.
я с любовью твоей лишаюсь ума,
а ты не любишь умалишённых.

так что рассказывай им, как когда-то мне, свои глупые новости,
песни пой невпопад, читай дурацкие книжки,
строй глазки прохожим, флиртуй без зазрения совести,
отшивай идиотов и крути пустые интрижки.

не смей позволять мужчине быть с тобой грубым,
доверяй случайной странице и подруге-судьбе.
и скольких бы не целовала ты в губы,
обещай читать им мои стихи о тебе.

Канет в Лету

Затихли песни соловья,
К земле притронется лопата.
В безмолвье канули друзья,
Вослед и я уйду когда-то.
Пройдут и слезы у детей,
Которых мы с тобой взрастили.
Не будет больше тех аллей,
Увянет всё под слоем пыли.
Минуют в бездну и для вас,
Года, незнавшие печали.
Зажегся факел и угас,
Который жизнью мы назвали.
И вскоре ветер даже здешний
С листвой багряной не споет.
Лишь Лета будет, как и прежде
Плыть и дальше без забот.

Я встретил Вас

­Гул самолёта. Ветерок стирает
Инверсионный след, как шёлка нить,
Я встретил Вас сегодня у трамвая,
И вот — решился вдруг заговорить.

Я так взволнован принятым решеньем,
Стесняюсь, но по жизни не жуир!
Мадмуазель, простите за вторженье,
В хранимый от бомжей ваш светлый мир.

Вам так идёт сиреневое платье,
И всё к лицу. Я честен, видит Бог!
Мне полчаса назад сказали братья:
«Шерше ля фам!». И я у Ваших ног.

Как жаль, что нет во мне былого жара,
Хотя в чести у женщин до сих пор:
Под пиджаком усталого клошара
Стучит неровно пламенный мотор.

Мы о высоком говорить не станем,
Смысл рассуждений выдержав едва.
В моей давно прокуренной гортани
Скрипят, как двери, скорбные слова.

Простите, что так пафосно и пылко,
И с языком немного не в ладу...
Мадмуазель, добавьте на бутылку,
И я клянусь, что сразу же уйду!

Наливается соком трава

Наливается соком трава,
Луговым колоском взрываясь.
И, не в силах глаз оторвать,
Как в огнище костра впиваюсь
В аметистов сирени кусты -
Ещё вся отцвести не успела,
Но дурманят уже с высоты
Ароматы акации белой...

В седоватой таинственной мгле
С наслаждением бью баклуши,
Попадая в зависимый плен,
Красотой умилявший душу.
Не убавить, не вставить словцо -
Соловья не накормишь басней.
"Оживлённое счастьем лицо" -
Нет в природе его прекрасней.

Художник

На подрамнике холст мной давно загрунтован умело.
И пока я не знаю картины, что будет на нём.
Напишу-ка, пожалуй, портрет юной женщины в белом.
И начну всё с наброска банальным обычным углём.

Марс коричневый, кобальт, сиена, белила и кадмий.
Проступает лицо, надо охры чуть-чуть подмешать.
Я ещё не решил, с драпировкой пурпурно - парадной,
А в портрете уже проступает живая душа.

Слева фоном надменно чуть-чуть приподнимем головку,
Шарф завяжем на шейке - прозрачный сиреневый газ.
Справа локон под лаком на фоне блеснёт лессировкой.
Точки белым и контур зелёных сияющих глаз.

Рама будет багетом, пусть в общем-то не дорогая.
Задний план лишь намечен, я с ним ничего не решил,
А портрет ничего. Я смотрю, ты почти что живая.
Ну, дыши, наше солнышко. Просто возьми... и дыши.

За окном глубина - там в ночи растворяется вечер.
В свете дальних огней драгоценный сияет берилл.
Я тебя обнимаю за хрупкие узкие плечи.
Я тебя оживил. Удалось, я тебя оживил.

Ночь с собой унесёт ярких звёзд драгоценные камни.
Мы с тобою вдвоём в мастерской ожидаем рассвет,
А в углу в темноте старый мой запылённый подрамник.
Загрунтованный холст, на котором тебя ещё нет.
… показать весь текст …

Где чести нет, свобода отдыхает,
Где нет любви, и жизнь не может быть…
Кто по небу свободно не летает,
Не сможет океаны переплыть…

На «Важные фразы всегда приглушённые» Николая Дика

"Важные фразы всегда приглушённые,
лица любимых на фото – нерезкие,
руки поддержки в беде - безымённые,
миг ностальгии укрыт занавесками."

Николай Дик
ссылка

Важные фразы бывают и громкими.
Лица любимых без фото запомнены.
Руки поддержки с мозолями жёсткими
Даром ответным до края наполнены.
Доброе сердце от раны излечено.
Самое главное вовремя сделано.
Души людские любовью увенчаны.
Совесть навек покаяньем отбелена.
Жаль, что не часто такое случается.
Редко встречается в жизни гармония.
В жизни не всё у людей получается.
С ритма сбивается судеб симфония.

Я выпал из Мира…

Я выпал из Мира: Советских Республик,
Где красное знамя, и молот, и серп…
И мой постепенно меняется облик,
И время бежит, не меняя разбег…

Я выпал из Мира, где был пионером,
Где галстук я с гордостью алый носил.
И где комсомолец во всем был примером,
Заботливо верность Отчизне хранил.

Я выпал из Мира, в котором когда-то
На стенах висели цветные ковры.
Всего всем хватало, не жили богато,
Но чуткими были, и были добры.

Я выпал из Мира, где честность ценилась,
И жен не меняли на юных принцесс…
Я выпал из Мира… И что же случилось?
В другой, непонятный, умчал нас экспресс..

Все фотки в коробке от обуви старой,
Из Мира которого выпал и я,
Лежат на дубовом комоде с гитарой…
В том Мире безоблачном прожил не зря.

Романс

­­­В сигаретном дыму, что становится гуще и гуще,
Сочиняю судьбу из заезжанных многими рифм,
Слов ещё не нашёл, а мелодия грешную душу
Держит цепко за горло, как я полированный гриф.

Ты, струна, не мешай, кропотливой, певучей работе,
Мне пора написать, пару, тройку ажурных стихов,
Не порвать бы тебя на звенящей под пальцами ноте,
Я к финалу приду под рокочущий тембр басов.

Пусть аккорд прозвенит - пропоёт новым плектра ударом,
Я прошу тебя песня, кружись надо мною, кружись,
Ты поёшь за меня, дорогая подруга - гитара,
Ты не песню поёшь, а мою забубённую жизнь.

За окном тишина, мы торшеры и свечи потушим,
Атмосфера романса создаст и покой и уют,
Здесь гитара и я, это наши звенящие души,
Бесталанную жизнь полуночным дуэтом поют.