Монтень Мишель - цитаты и афоризмы.

У каждого человека тщеславия ровно столько, насколько у него не хватает ума.

Никто добровольно не раздает своего имущества, но каждый не задумываясь делит с ближним свое время. Ничем мы не швыряем так охотно, как собственным временем, хотя единственно в отношении последнего бережливость была бы полезна и достойна похвалы.

Высокомерие складывается из чересчур высокого мнения о себе и чересчур низкого о других.

Нет ответа более унижающего, чем презрительное молчание.

В природе нет ничего бесполезного.

Жениться, ничем не связывая себя, — предательство.

Невозможно вести честный и искренний спор с дураком.

Удачный брак отвергает любовь; он старается возместить ее дружбой. Это — не что иное, как приятное совместное проживание в течение всей жизни, полное устойчивости, доверия и бесконечного множества весьма осязательных взаимных услуг и обязанностей.

Мозг, хорошо устроенный, стоит больше, чем мозг, хорошо наполненный.

Кто очень сухощав, тот охотно носит фуфайку, у кого мало содержания — те раздувают его словами.

Лживость — гнуснейший порок.

Смерть должна быть такая же, как и жизнь; мы не становимся другими только потому, что умираем.

Наука — великолепное снадобье; но никакое снадобье не бывает столь стойким, чтобы сохраняться, не подвергаясь порче и изменениям, если плох сосуд, в котором его хранят.

Плакать из-за того, что мы не будем жить сто лет спустя, столь же безумно, как плакать из-за того, что мы не жили сто лет назад.

Жизнь сама по себе — ни благо, ни зло: она вместилище и блага и зла, смотря по тому, во что вы сами превратили ее.

Пытливости нашей нет конца, удовлетворенность ума — признак его ограниченности или усталости.

Очень полезно оттачивать и шлифовать свой ум об умы других.

Самые выдающиеся дарования губятся праздностью.

Кто заражен страхом болезни, тот уже заражен болезнью страха.

Обвинениям в адрес самого себя всегда верят, самовосхвалению — никогда.

. Истинные ученые подобны колосьям в поле. Пока колос пуст, он весело растет и гордо подымает кверху главу; но когда он разбухает, наполняется зерном и созревает, он проникается смирением и опускает голову.

Я осуждаю всякое насилие при воспитании юной души, которую растят в уважении к чести и свободе. В суровости и принуждении есть нечто рабское, и я нахожу, что то, чего нельзя сделать с помощью разума, осмотрительности и умения, никак нельзя добиться силой.

Ни одна страсть не помрачает в такой мере ясность суждения, как гнев.

Самый краткий путь к завоеванию славы — это делать по побуждению совести то, что мы делаем ради славы.

Если бы ложь, подобно истине, была одноликою, наше положение было бы значительно легче. Мы считали бы в таком случае достоверным противоположное тому, что говорит лжец. Но противоположность истине обладает сотней тысяч обличий и не имеет пределов.

Мера жизни не в ее длительности, а в том, как вы ее использовали.

Вовсе не требуется всегда говорить полностью то, что думаешь, это было бы глупостью, но все, что бы ты ни сказал, должно отвечать твоим мыслям; в противном случае это — злостный обман.

Нашему остроумию, как кажется, более свойственны быстрота и внезапность, тогда как уму — основательность и медлительность.

Крайняя степень страха выражается в том, что, поддаваясь ему, мы даже проникаемся той самой храбростью, которой он нас лишил в минуту, когда требовалось исполнить свой долг и защитить свою честь. Вот чего я страшусь больше самого страха.

Не без основания говорят, что кто не очень-то полагается на свою память, тому нелегко складно лгать.