Под рукавицей боли (Оля Гусева)

БОЛЬНИЧНОЕ

Так случилось, что моё предновогоднее настроение прервала тяжёлая операция. Стихи написаны на второй день после реанимации, 18 декабря сего года...
*********************************
Когда привычной станет боль, как выдох-вдох,
когда поймешь что тот, живой в тебе издох -
разделишь «после» на забывчивое «до»
и вычеркнешь себя из списка дел.
И будет новый день тебе не рад,
а чьё-то новогоднее «ура! »
исподтишка напомнит — вот дурак,
еще вчера как будто жить хотел.

В больничных стенах столько мертвых душ.
Попробуй их спасти… Разбей, разрушь!
Чего бы ради? Просто больно уж
они тебе в своем спасенье рады.
Ну вот и всё. Халаты не снуют
в кроватных лабиринтах. Тихо тут –
в ничейной тьме. Безвременный приют
не всполошат салюта канонады.

Депрессняшкам посвящается

Ну всё, депрессняшки, хватит -
пора выходить наружу.
Негоже в постылой хате
мой разум тоской утюжить.

Взрывайтесь в разбитых стёклах,
спивайтесь в горячих венах.
Что было вчера - издохло,
что будет - недостоверно.

Я новые окна вставлю
в проемы, где вы толпились.
Не будет в них больше ставень
Валите, валите или
я вас, мои дети боли,
любить очень сильно буду.
А это страшнее воли
непрошенного Иуды.

Любовь - это вам не слезы,
не жалкая пытка солью.
Эй, где вы? Ну нет… серьёзно -
напейтесь моей любовью.

Реанимация

Плюс минус - ток. Давай, еще заряд!
Они так много о спасенье говорят.
Но отчего спасают, это вряд
ли сами понимают до конца.

А мне бы боль телесную стерпеть.
А мне бы просто верить в эту смерть
и кровоточить дальше, чтобы впредь
не возродиться именем отца.

Но будет ночь в оконной раме плыть
и чей-то день о жизни скорбно ныть,
и шов на теле пожалеет нить -
взорвется красным пламенем творца.

Они надавят, выдавят… И вот
почти живая, съеден бутерброд ,
бульон испит, а выпить? В этот счет
не включено… Опять играю в жизнь.

А в заоконье небо, мир и ночь,
медведица в ковше хоронит дочь…
И как мне все земное превозмочь,
когда прошепчет мама - ты держись…

И плакать бывает весело...

Знаете, и плакать бывает весело.
Это как садо мазо…
Сначала язвишь -
ну здравствуй, депрессия,
кто сегодня наказан?
Сунешь язык в межзубие,
Выжмешь до искры тока.
Вот оно, наше безумие -
руками не трогать!
Стены шарахаются от меня,
у соседей затишье властвует.
Чокнутым доктором простыня -
здравствуйте!
Смех щекоткой до не могу,
истерика у подушки.
По кровавому языку
лепет в глухие уши.
И является кто-то в пустую брешь
с веревкой и мылом.
Выбор есть, просто врежь
добродетелю в рыло!
Сама себе разбила лицо,
оно смеялось…
И что такого? В конце концов
нашлась.. Такая малость -
в двух шагах от кровати
на кривом табурете.
Кто-то за стенкой - хватит,
у нас же дети!

Бывает...

Бывает,
отвернешься от всего
в депрессию подавленного
крика
и станет страшно,
одиноко, дико .
Любая мелочь грезится
уликой
вразрез себе.
И все бы ничего,
но отпечатки боли
не стереть,
не растворить , не выжечь.

Сколько, сколько
еще марать/мараться
чей-то скорбью
и убегать в себя
за новой болью?
И не спасает
маленькая смерть -
тревожный сон.

Как бабочки эффект,
отыщется вчерашний день
в кармане
уликой новой.
И меня не станет
ни завтра, ни во снах.

В чужом стакане
сто грамм вины,
но отпечатков нет.

Сильная штука

Выкиньте меня из головы,
да не из своей!
Меня повесьте вверх ногами
и трясите, что есть сил,
бейте по перекрестиям.
Больно будет всем,
пока жива.
Только эта боль не настоящая.
Есть страшнее, тише,
но изящнее -
без причины, кулака, ножа…
Ей не портить кожи ,
вен не пить…
Ей не наиграться телом
(если бы).
А не выживу, тому и быть -
провожайте песнями.
Вам ли праздника не хотеть?
Не жалеть, по углам не шушукать.
Обезболила смерть -
сильная штука…

Уважьте глупышку...

Вы мне говорите- держи якорЯ,
хватайся за жизнь горстями.
Уважьте глупышку - не лезьте в меня
непрошенными гостями.

Я вам отвечаю - несите с собой
в могилы живот и славу.
Мне нечего дать вам. Ругайтесь с судьбой,
устройте смертям облаву.

Нелепо, ей Богу! Что ищете вы?
Бессмертия в мертвом мире?
Признания быть лучше всех? Увы -
таких дофига в могилах.

Пусть это всё будет - и выбор, и спесь -
вне мира, вне поколений.
Я только прошу в мою душу не лезть…
Не надо мне ваших мнений!

Птичий рай

На птичьем рынке адский ветер
и запах смерти.
Кто мне, неправильной, ответит -
в каком моменте
вы потеряли чувство жизни,
живое слово
и превратили в жесткий бизнес
добра основу?
Ряды кричащей тощей плоти
затмили небо.
Ваш бог давно ушел за теми,
кто вами не был,
кто не познал людских пороков,
не мог ответить.
Их стало много, слишком много -
слепые дети
пернатых ангелов. И где-то,
у неба края,
теперь обитель этих деток -
блаженство Рая.