Лучшие статусы про Бога (Страница 15)

Что было бы, если бы счастие, пренужнейшее и любезнейшее для всех, зависело от места, от времени, от плоти и крови? Скажу яснее: что было бы,если бы счастие заключил Бог в Америке, или в Канарских островах, или в азиатском Иерусалиме?.. Тогда бы и счастие наше, и мы с ним были бы бедные. Но воздух и солнце всегда с тобою, а то, что бежит от тебя, знай, что оно чуждое, и не почитай за твое... Одно только для тебя нужно — Бог.

Религия мешает людям видеть, потому что она под страхом вечных наказаний запрещает им смотреть.

Пусть Бог не вмешивается.

Толпа церковников жадна:
Привыкнув грабить издавна,
Живя бессовестным обманом,
Церковник ловко лжет мирянам.

Долой разум! — вот основа религии.

Когда у какой-либо одной религии возникает претензия заставить все человечество принять ее доктрину, она становится тиранией.

Религия утешает лишь тех, кто не способен охватить ее в целом; туманные обещания наград могут соблазнить только тех людей, которые не в состоянии задуматься над отвратительным, лживым и жестоким характером, приписываемым религией Богу.

Религия по существу своему враг человеческих радостей и человеческого благоденствия. Блаженны нищие! Блаженны плачущие! Блаженны страждущие! Горе тем, кто живет в довольстве и веселье! Таковы те редкостные открытия, которые провозглашает христианство.

Служители Церкви очень часто позволяли народам с оружием в руках защищать дело Божье, но они никогда не допускали бунта против реального зла и очевидного насилия.

Мыслящему христианству должно быть предоставлено право на существование среди верующего христианства.

Христианство может стать живой истиной для сменяющих друг друга поколений лишь в том случае, если среди них будут постоянно появляться мыслители, которые, оставаясь в Духе Иисуса, сумеют выразить веру в него в категориях мировоззрения своей эпохи. Становясь традиционной верой, которую люди должны принимать просто как данность, христианство теряет связь с духовной жизнью своего времени и способность принимать новую форму в соответствии с новым мировоззрением. Когда прекращается полемика между традицией и мышлением, страдают христианская истина и христианская правдивость.

Церковь основана на крови, кровью скреплена и кровью расширилась.

Говорить, что религия недоступна разуму, — значит допускать, что она не создана для разумных существ; значит согласиться с тем, что сами доктора богословия ничего не смыслят в тайнах, которые они каждодневно проповедуют.

Все религии основывали нравственность на покорности, то есть на добровольном рабстве.

Тот, кто не верит в Бога, видит в мире, где людей не ценят по достоинству, только хаос, и предается отчаянию.

Всякий религиозный догмат — это зародыш преступлений и раздоров между людьми.

Взбунтовавшийся атеизм ставит историю на место Бога и заменяет бунт абсолютным повиновением. Долг и добродетель для него суть не что иное, как полное подчинение и полное принесение себя в жертву святыне ненасытного становления.

Религия есть — или по крайней мере притязает быть —, художницей спасения, и дело ее — спасать. От чего же спасает нас религия? Она спасает нас от нас, — спасает наш внутренний мир от таящегося в нем хаоса. Она одолевает гиену, которая в нас и языки которой, прорываясь сквозь трещины души, лижут сознание. Она улаживает душу, а водворяя мир в душе, она умиротворяет и целое общество, и всю природу.

На сколько страшных злодейств толкнула людей религия!

Религия — это культ богов.

Мы должны быть благодарны Богу что он создал мир так, что все простое — правда, а все сложное — неправда.

Атеистическое наше время, усмехаясь над библейской легендой, считает, что Бог — это псевдоним человеческой глупости.

Когда боги хотят наказать нас, они внимают нашим молитвам.

Взгляните на верующих! Кто больше всего ненавистен им? Разбивающий скрижали их ценностей, разрушающий и преступающий, но он есть созидающий.

Религиозные убеждения — прекрасный предлог, чтобы делать людям гадости.

Так как точное время рождения и страданий Христовых не существенно для религии, то на определение его в первые века христианства обращалось мало внимания. Те, кто впервые начал праздновать эти события, приУрочил их к поворотным моментам года; так Благовещение Святой Девы Марии было приурочено к дню весеннего равноденствия; день Иоанна Крестителя стал праздноваться в день летнего солнцестояния; день святого Михаила — на осеннее равноденствие и рождение Христа — на зимнее солнцестояние.

Чему учит нас история религий? Что они повсюду раздували пламя нетерпимости, устилали равнины трупами, поили землю кровью, сжигали города, опустошали государства; но они никогда не делали людей лучше.

Мораль есть единственный культ, единственная естественная религия человека на земле, единственное, что должно занимать его в этом мире. Только выполняя требования этой морали, мы можем считать себя выполняющими божественную волю. Если действительно Бог сделал человека тем, что он есть, то, стало быть, бог наделил его и чувством самосохранения, и стремлением к счастью. Если это бог сотворил нас разумными, значит, он пожелал, чтобы мы считались с его разумом, разбираясь, где добро и зло, полезное и вредное. Если он сделал нас существами общественными, значит, он хотел, чтобы мы жили в обществе и стремились к его сохранению и благополучию.

Как можно подумать, что Богу, который все знает, неизвестен будто наш табель о рангах?

Религия противоречит нравственности тем самым, что она противоречит разуму. Чувство добра тесно связано с чувством истины. Испорченность рассудка влечет за собой испорченность сердца. Кто обманывает свой рассудок, не может обладать искренним, честным сердцем...