Новые статусы про человеколюбие

Я люблю людей,и неважно,любят ли они меня.

Никогда не называйте монстром того,кто родился человеком.Монстр – не человек,человек не может быть монстром,так как у него нельзя забрать всё человеческое.

Легко ли быть Богом? А Ты попробуй. Сначала полюби. Легко любить добрых, щедрых душой, умных, красивых, интересных и талантливых. Хотя бы близких по духу. А Ты полюби тех, кто плюёт в душу, кто плодит низость и бьёт в спину, полюби тех кто предаёт и лжёт.

Полюби, зная, что ничего не изменится, и эти люди не станут лучше благодаря твоей любви. Они сожгут, распнут, даже не добьют до конца, бросив мучиться. А Ты прости. Всё прости и продолжай любить. Искренне, не щадя себя, глубоко, как любят идеал, как матери любят сыновей, как женщина любит мужчину, как скрипач любит свою скрипку, как способен любить только Бог. Когда этого станет мало — распахни грудь. Пусть твоя душа станет проходным двором, для каждой боли, для каждой беды. Для любой судьбы, уже потерянной в бездне времён, или только грядущей.

Любишь? Чувствуешь себя героем? Уже видишь образ светлого мученика, страдающего в любви за всё пропащее человечество?
Выкинь такую любовь на помойку, мазохист, и полюби снова. Вне добра и зла, вне разделения мира на принципы человеческой морали хорошо и плохо, вне сытого счастья зверя и импульсной невралгии боли. В осознании вечной гармонии сущего, лишённого тех ошмёток чувств, которые таскает каждый человек и пытается приделать к каждому камню, каждой травинке и ко всем себе подобным. Выйди за рамки суждения по себе. Начни, пожалуй, с этого, потом возвращайся, расскажу, что делать дальше. И тогда уже Ты мне расскажешь, легко ли быть богом. И поверю я тебе только тогда, когда Ты улыбнёшься и скажешь: «Легко».

Аль Квотион «Слово, которого нет».

Человек имеет право взглянуть на другого сверху вниз лишь для того, чтобы помочь ему встать на ноги.

Для народа человеколюбие нужнее, чем огонь и вода. Я видел, как от огня и воды погибали, но не видел, чтобы кто-нибудь погиб от человеколюбия.

Человеколюбие — вот первейшая из добродетелей.

Чем больше человек дает людям и меньше требует себе, тем он лучше; чем меньше дает другим и больше себе требует, тем он хуже.

Ко мне, люди, и те, что обидели — вы мне всего дороже и ближе.

Что может быть на свете прекраснее, что может быть достойнее человека и что может в большей степени уподобить его Господу, как не служение людям по мере своих сил? Тот, кто способен служить людям и не делает этого, отвергает высочайший долг человека, и поэтому ему должно быть отказано в имени и природе человека.

Что я для тебя, тем и ты будешь для меня.

Как много делаем мы для друзей, чего никогда не сделали бы для самих себя.

Каждому надо оказывать добра столько, сколько, во-первых, сам можешь сделать, а затем еще сколько может принять его тот, кого любишь и кому помогаешь.

Владеть собой настолько, чтоб уважать других, как самого себя, и поступать с ними так, как мы желаем, чтобы с нами поступали, — вот что можно назвать учением о человеколюбии.

Я — тебе, ты — мне.

Нельзя творить зло или ненавидеть какого бы то ни было человека, хоть нечестивого, хоть еретика, пока не приносит он вреда нашей душе.

Да не ослепляет тебя ни дружба насчет недостатков твоего друга, ни ненависть насчет хороших качеств твоего врага.

Ни один человек не вправе вести столь созерцательную жизнь, чтобы забыть о своем долге служения ближнему.

Если люди не научатся помогать друг другу, то род человеческий исчезнет с лица земли.

Ты хочешь, чтобы тебе оказали милость? Окажи милость своему ближнему.

Будьте мягки, человеколюбивы, доступны, сострадательны и щедры; ваше величие да не препятствует вам добродушно снисходить к малым людям и ставить себя в их положение так, чтобы эта доброта никогда не умаляла ни вашей власти, ни их почтения. Выслушивайте все, что хоть сколько-нибудь заслуживает внимания; пусть все видят, что вы мыслите и чувствуете так, как вы должны мыслить и чувствовать. Поступайте так, чтобы люди добрые вас любили, злые боялись и все уважали.

Владеть собой настолько, чтоб уважать других, как самого себя, и поступать с ними так, как мы желаем, чтобы с нами поступали, — вот что можно назвать учением о человеколюбии.

Я прожил пятьдесят лет, но если вычесть из них те часы, что я жил для других, а не для себя, то окажется, что я еще в пеленках.

Человек для человека должен быть святыней.

Спасти свою человеческую жизнь — вопреки условиям своей профессиональной жизни — может всякий, кто использует любую возможность быть человеком, делая что-нибудь лично для своих братьев, которые нуждаются в помощи, — какой бы скромной ни была его деятельность.

Когда накормишь убогого, считай, что себя накормил. Такого свойства это дело: данное нами к нам же вернется.

Если я ненавижу, я отнимаю у себя нечто; если я люблю, я обогащаю себя тем, что я люблю. Человеконенавистничество — медленное самоубийство; себялюбие — величайшая нищета живого создания.

Понимаете ли, что такое — любовь? Голодного накорми, жаждущего напои, нагого одень, бездомного введи в свой дом, священников и иноков почитай — голову свою преклоняй перед ними до земли; придя в темницу, утешь узников, о вдове и сироте позаботься, грешника наставь на покаяние и научи творить Божьи заповеди, должнику помоги, обиженного защити, страннику укажи путь, проводи его и поклонись ему. И за всех молись о их здравии и спасении. Это и есть сила любви.

Если хочешь быть помилован Господом, сам также милуй; хочешь, чтобы тебя почитали, — почитай других; хочешь есть — корми других; хочешь взять — другому давай: это и есть равенство, а рассудив, как следует, себе желай худшего, а ближнему — лучшего, себе желай меньше, а ближнему — больше.

Люди слишком мало дорожат случаем доставить радость ближнему.

Любовь к ближнему ограничена тем, насколько каждый человек любит себя.