Водолей - стихотворение «Я не знаю, что со мною происходит?…»

Баянист

Он по клавишам чёрно-белым
Сверху вниз пробежал рукой,
Да меха развёл между делом,
Чтобы песня лилась рекой.

Будто в танце, мелькают пальцы
И нога отбивает такт.
Коль попросят - сыграет вальсы
Пожилой баянист-мастак.

А баян в перламутре – тульский,
Да душа казюкам сродни.
Нет мелодий плохих и тусклых –
Задушевные все они.

То аккордов широкая поступь,
То стаккато пчелиный рой, -
Нет играть хорошо – непросто,
Даже трудно бывает порой.

Баяниста улыбка красит,
Но, бывает, закусит губу –
И тогда уже кончен праздник,
Коль рассказывает про судьбу.

Музыканта приятно слушать,
На него и смотреть легко,
Он умеет затронуть души
Или их зажечь юморком.

Он - магистр минорных распевов,
Вариаций мажорных спец.
Баянист, видно, знает дело –
Он и пьяница, и купец,

И влюблённый, и скромный парень,
И гуляка – только держись!
Он с баяном в красивой паре
Нам дарует музыку-жизнь…

Вспоминаю, как в детстве далёком
Постигал красоту бытия
На своих музыкальных уроках
Ещё нравственно чистый я…

14 декабря 2014 г.

Ноктюрн Шопена. Наталья Карп

В «Списке Шиндлера» есть такой эпизод: узница лагеря смерти играет ноктюрн Шопена на празднике в честь дня рождения коменданта, и тот, покоренный искусством пианистки, соглашается сохранить ей жизнь. Этот эпизод основан на реальных событиях: узницей, обязанной своей жизнью ноктюрну Шопена, была знаменитая еврейская пианистка Наталья Карп. Она умерла 9 июля 2007 года в возрасте 96 лет.

Она пыталась гнать все мысли прочь,
И не мигая в потолок смотрела.
Последняя, мучительная ночь
В бараке в ожидании расстрела.

Воспоминанья плыли в голове,
Ей было никуда от них не деться.
Цветущий сад, росинки на траве,
Уроки фортепьяно в раннем детстве.

Улыбки мамы, дедушки, родных,
Взгляд мужа, кто не выжил под бомбежкой,
Сегодня утром она встретит их.
Осталось подождать совсем немножко.

***

Там неизвестность, а здесь- сущий ад,
В который немцы Краков превратили.
Разденут донага, построят в ряд
Перед траншеей. Выстрел. И в могиле.

Конвейер смерти. Тысячи людей
Уничтожают в лагере злодеи,
Не пощадив ни женщин, ни детей.
Умерщвлены должны быть иудеи.

Фанатик, крови жаждущий, решил,
Что все евреи- "недочеловеки".
И изверги без сердца и души
Безумие творят в двадцатом веке.

Концлагерь Плашов. Комендант- садист,
И зверь таким жестоким не бывает.
Собственноручно яростный расист
Евреев ежедневно убивает.

***

За ней пришли. Что ж, так тому и быть.
Но не на казнь. Наталью удивило -
Приказано немедленно прибыть
К Амону Гёту узнице на виллу.

В честь дня рождения преподнести
Должна «сюрприз» злодею пианистка.
Сегодня Бог дал шанс ей жизнь спасти.
В разгаре праздник в доме у нациста.

Как много тостов произнесено,
В мундир нарядный, белый облаченный,
Пьет комендант игристое вино,
И замирает сердце заключенной.

Коснулся гребень спутанных волос,
Ей парикмахер делает прическу.
"Играй, же, Сара!"- в зале раздалось.
"Спаси меня, родная Матка Боска!"

Так женщин всех еврейских, до одной
Всегда фашисты «Сарой» называют.
Деревенеют пальцы и волной
Ее холодной страха накрывает.

Она с тех пор, как началась война,
Почти четыре года не играла
На фортепьяно. И теперь должна
Сыграть. Но что? Наталия не знала.

В душе несчастной происходит спор,
Кругом веселье. Её выбор труден.
Ноктюрн Шопена до- диез минор,
Наполненный печалью. «Будь, что будет!»

***

Она коснулась клавиш чуть дыша,
И звуки нарастали постепенно.
О чем стонала, плакала душа
Передавала музыка Шопена.

Тоска и боль, и горечь от утрат,
Ночной луны холодное сиянье,
Гроза в ночи, и молнии разряд,
И в дымке сумрачной воспоминанья.

Молитву пел оживший инструмент,
Ее душа стенала и страдала,
Немели пальцы и в любой момент
Она подспудно выстрел ожидала.

Наполнив зал щемящею тоской,
Пронзали сердце трепетные ноты,
Сливались звуки в скорбный хор людской,
И возносились в звёздные высоты.

Звучала пьеса жалобно, как плач,
Как ветра вой у брошенной могилы.
«Ты будешь жить»- проговорил палач
В безмолвной тишине, что наступила.

Как страшный сон, закончилась игра.
Жизнь спасена, спасибо тебе, Боже!
Она решилась: «А моя сестра?»
И душегуб ответил: «Она тоже».

Какие струны дьявольской души
Задел ноктюрн? Неужто в ней есть чувства?
Но факт свершился. Она будет жить.
Ее спасло Великое Искусство.

Волшебных звуков перезвон хрустальный

Волшебных звуков перезвон хрустальный
Сквозит в мерцаньи серебристых бликов –
Несут в себе мистическую тайну
Этюды господина Фредерика.

Этюды композитора от Бога,
Шедевры музыкального искусства,
Пронизанные трепетным восторгом,
Высокого исполненные чувства.

Как будто дышат ноты и аккорды,
Рассыпавшись в пространстве эфемерном.
Живая радость творческой свободы,
Души полёт над суетою бренной.

Фантазии Шопена – пианино,
Под стать великий автор демиргу…

Его играл Шарапов на «малине»,
Пока ему не заказали Мурку.

Мотивчик заурядный, безусловно.
И, всё-таки, с придирками – не надо.
Мы разные, и классика шансона
Для многих, словно горькая услада..

Есть творчество, здесь нет ограничений –
Соната, блюз, раскаты рок-металла…
На «вкус и цвет» немало разных мнений,
Но главное – чтоб за душу цепляло.