Helga Wolf - стихотворение «Кошмарик»

Баба Тома познала в шесят материнство:
На помойке нашла дорогого сыночка,
И судьба, на которую б лишь материться,
Прощена была сразу досрочно, и точка.

Впрочем, был не такой, как заказан, сыночек:
Его череп был длинен, почти нефертитин,
И, тревожно пищащий как Гейгеля счетчик,
Не хотел, в общем, пищи: ни соски, ни тити.

Баба Тома пихала свой старческий палец
Ему в ротик открытый, - зачем, фантазёрка?
Потому что малЕц превращал его в смалец,
Истирая зубами, как мелкая тёрка.

Взгляд его, ускоглазого, был нехороший, -
Баба Тома кино отродясь не смотрела,
А качала его и шептала: "Алёша,
Мой сыночек, мой лапочка, тёпленький, белый".

Положи его, бабка, подальше в чулане,
Да запри на замок, да звони куда надо,
Что-то он увидал в обретённой мамане,
Аж слюна потекла, перемешана с ядом.

Тут зашла к ней соседка, и бабка хвалилась,
Что теперь не одна, что душа есть родная.
А сыночек её, зеленея как силос,
Уж готов был отправить старушек до Рая.

Тут соседка смекнула, что дело нечисто,
Что какой-то неправильный мальчик Алёша,
Но милиция едет не то что по свисту,
А, наверно, часа полтора, или дольше.

Переваривал долго народ эти слухи,
Но всплыла вскоре жуть, как бульонная пенка,
На ТВ: мол, нашли на Урале старухи
Внеземного младенца, - вещал Прокопенко.

А куда он исчез и где бабушки эти, -
Может он их доел, не оставив кусочка?
До Москвы от Кыштыма – гипотезы, сплетни;
Но сказали из телика: Тайна – и точка.
(Ольга Волкова)