Стихотворение Валентина Гафта «Кот мой свернулся калачиком…»

Мой кот объелся красных хризантем

Мой кот объелся красных хризантем…
Ему опять чего-то не хватает!
Цветы стояли в вазе, как тотем,
А он их ел, безжалостно кромсая.

И, виновато голову пригнув,
Сбегал от гнева в тайный закоулок.
А вечером, в подмышку носом ткнув,
Мурчал мне про несбыточность прогулок.

Он никогда не шлялся по траве,
Не пел ужасных песен в тёплом марте,
Не слыл он бабником, хотя вполне-вполне
Ещё бы мог любовь творить в азарте.

И вот грущу, головки от цветов
Печально хороня, вздохнув смиренно.
Мне жаль несчастных комнатных котов…
Так пусть он ест хотя бы хризантемы!

Что за кот такой прекрасный...

– Что за кот такой прекрасный!
(Только двери отворив)
Замяукал громогласно
(Видно, что-то говорит)
А глаза, как две монеты –
Натуральный изумруд!
Изумлённые моментом
С замиранием блюдут.
А чуть позже, по прихожей
Как давай носиться рысью.
Шум и гам! Всё кувырком!
На ушах этажный дом!
Как же весело с котом...
(Мне подумалось потом)
– До чего же ты игривый,
Не видал таких сто лет!
(Костерил и в хвост и в гриву
За стеной видать сосед)
На шкафу побыл немного,
Потянулся у порога,
Утомившийся теплом –
Попросился на балкон,
Но, побыв недолго там
(Заскучав по тёплым снам)
Забежал обратно в дом,
Заурчал, и лёг клубком!

Кот и пёс

Они купили нового кота —
Шикарного сиамца, дорогущего.
А беспородного — от носа до хвоста —
Швырнули за порог. И он, мяуча,

Прильнул к дверям: «Хозяин, отвори!
Впусти меня обратно, замерзаю!
Я голоден!» — как будто бы молил.
Ну почему никто не открывает?

Котёнок плакал. Он не понимал,
Что не домашний он теперь, бродяга!
Ну, а мороз тем временем крепчал.
И у порога замерзал бедняга…

Вдруг чей-то тёплый ласковый язык
Лизнул котейку. Это был Полкан,
Лохматый пёс, почти уже старик.
Соседний дом он в будке охранял…

Вот так и зажили они вдвоём —
В собачьей будке пёс и кот при нём.
Полкан кота кормил и согревал,
Свою подстилку в стужу подстилал,

Делил с ним поровну еду и кров.
Котейка снова весел и здоров.
Полкан, котёнка взявший под опеку, —
Намного человечней человека…