Любимые статусы пользователя Водолей - 289.

Падающий снег...

Ловлю ладонями я падающий снег
Бросая взор свой на снежинки
Искрящиеся маленькие льдинки
На землю падая сверкают серебром...

И в этом есть свое очарование
Под снежным ярким ласковым дождём
Вдыхая воздуха пьянящий аромат
Я наслаждаюсь этим зимним днём ...

Понурив голову бреду...

Понурив голову, бреду,
То в грязь вступлю, то в лужу.
Боюсь, что вовсе пропаду,
Без милого всё хуже:
Кому ещё "привет!" сказать,
Узнать, "как настроенье?"
Пойми, я тоже не овца!
И всё же, тем не менее...

Свой демонстрируя вокал,
Начну с той увертюры.
А ты зачем-то в позу встал:
То "бе..е", то "ме..е" - понуро.
Ты убедительней кричишь,
Но я не уступаю.
И если вдруг ты замолчишь,
Я тут же "ме..е!" вставляю.

Ведь знаешь, что своё возьму
Чуть позже, тихой сапой.
Три шкуры без толку стяну,
С паршивого сатрапа.
Ну, что стоишь, как истукан
И смотришь на ворота.
Баран и есть всегда "баран" -
Предмет для анекдота.

Рубаю с горя лебеду:
"О, как ты бессердечен!"
Понурив голову, бреду
И думаю ОВЕЧНОМ!

Звон в ушах от немой тишины...

Звон в ушах от немой тишины,
Не слышны ни стрельба ни взрывы,
Мне приснилось что нет войны,
И что все кто убиты живы.

И на выжженных черных полях,
Как рассвет полыхают маки
И не чудятся мне в журавлях,
Души тех, кто погиб в атаке.

Мы попали в разлом времен,
По сердцам он провел границы.
Мне приснился недавно сон
И с тех пор мне почти не спится.

Я в холодном поту кричу,
Ощущая себя на тризне.
Снова ветер задул свечу,
Без невинно угасшей жизни.

Под рукою дрожит строка,
Ритм мой сбивчив и беспокоен
И глядят на меня века,
Опаленные в топке воен.

Снова выпадет первый снег,
После горестей и лишений.
Будет жить на Земле человек,
В перерывах больших сражений.

Застилает глаза от слез,
Мы же сами во всем виноваты!
И взирает на мир Христос,
На кресте за Любовь распятый.

Мудрость – это умение уступать по мелочам, чтобы добиться главного, своей намеченной цели.

Слабо грея

Слабо грея озябшие руки,
Еле теплился тот огонёк:
И любовь завершилась разлукой.
Расставание - просто предлог.

Для безумной тоски нет причины:
"Пожалей своё сердце, глупыш!"
Скушай яблоко, там витамины,
И "вегето" поправишь, глядишь!

Не случалось любви без прощаний.
Расставания горечь промчится.
Впереди будет много свиданий:
Чем журавль хуже синицы?

Завари себе мяту в стакане,
В горле ком растворится как мёд.
Расскажи о любви своей маме -
Как никто, тебя мама поймёт.

Не страдай и не жди понапрасну
Ни его самого, ни звонков!
От разлуки одно есть лекарство:
Повстречать "неземную" любовь!

В маленьких радостях прячется большое счастье. Маленьких радостей вам побольше.

Каждый день, даже если ты очень занят, находи время, чтобы послушать свою внутреннюю тишину.

Замутим?

Я буду напротив,
не против?
До завтра четыре минуты,
там завтрак
замутим
и думать забудем,
как нервы друг другу
испортить.

Туда и обратно -
до пульса,
по выдоху в каждое слово.
На выходе снова
меня остановишь
шлепком по спине -
не сутулься.

Под ситцем
проститься бы.
Кто мы
друг другу?
В прокуренной майке
мой воздух не найден,
И будет инсайтом
кровати неловкая
кома.

Всего лишь кошка

Все хорошо и все идет как надо -
словам слава, а тишине покой.
Мне ваша дружба больше не награда,
когда невопрошающей рукой
приглажу кошку, брошенную вами.
Нет, нет - не злюсь, да что там говорить,
ее мурчанье не сказать словами,
но сердцем выпить… Некого винить
в придуманных богах, их слишком много,
глаголет каждый праведную весть.
Я продолжаю бессловесно трогать
живого тельца выцветшую шерсть.

И так легко , без боли, первозданно
течет момент по венам бытия.
Всего лишь кошка, из простых дворянок,
глазами Бога смотрит на меня.

Ты едешь...

Ты едешь...
Возродить меня из пепла,
Наполнить светом тускнущие дни.
Душа ещё пока что не окрепла
И до сих пор струною не звенит.

Все чувства мирно спят в анабиозе,
Мерцают мимолётно от звонков.
Ты едешь...
И предчувствие доносит
Родной и торопливый звук шагов.

И наполняясь первозданной силой
Глубинных смыслов жизни бытия,
Я стану ослепительно красивой
И окрылённой,.. только для тебя.

Осенний вечер оседает пеплом
Былых терзаний скомканных в словах. -
Тот мир из лоскутков надежды слеплен
В отсутствии сердечного тепла.

Душа устала....
Расскажи, как любишь,
Что передумал в дрёме вечеров.
Где боль и страх, соединившись вкупе,
Смысл воссоздали прямо от основ.

Ты едешь...
Неожиданно и скоро. -
Я говорила, жду лишь до весны...
Не будет ни единого укора,
А только счастье радостей земных.

Ты едешь....

Так о чём эта жизнь?

Время сходит с ума, в напряженных умах
воровато кукушка кукует.
Как легко нам себя же на грех уломать
и молиться не присно, но всуе…

Так о чём эта жизнь? Здесь свобода в цепях
и качает планеты пространство.
Те, как дети — восторженно, не торопясь,
нелюбовь получают авансом.

Каждый раз чистый лист и чернила с пером,
каждый раз по песчинке в ладони.
Что нам стоит любовь не держать на потОм,
где песок в черных кляксах утонет.

Если больно — разделим, а радость себе,
виноватый всегда невиновен.
Выбор прост — на попытку не выжить забей,
ты не зол — это сердятся брови.

Шёпот крови внутри будоражит миры,
тромб под сердцем весны неизбежен.
Смерть не знахарь, но всякого заговорит
безболезненным стать и прилежным.

Рождение махаона (белый стих)

Время песком умывается
в трещинах жизни.
Бабочки крылья кострами пылают.
Хрустом трещат
в огненной пасти лампочки.
Не спасти
глаза , смотрящие прямо в солнце.
За ним темнота
пыльцой по губам облаков.
Незрячие дети неба
потухли,
осыпались бусами
к шее бабули с косичкой.
Она еще кокон на дереве,
мертвом от страха.
Снам не проснуться
под крышей песочного замка.
Мир докатил себя сам
к сердцу луны.
Вечная ночь махаоном
воскресла из пепла.

Девочка, погоди...

В печь бы свои стихи!
Пусть романтизм огня
вспыхнет над всем плохим
и, не согрев меня,

пепельно канет в ночь.
Мало ему листов.
Если б могла помочь,
если б могла без слов

броситься вслед, гореть!
Только бы не писать.
Но не пускает смерть
слабых… Как будто мать -

гладит, но не глядит,
шепчет беззвучным ртом:
девочка, погоди -
рано тебе... с огнём.

Нас во мне трое

нас во мне трое -
страх, тишина и ум
первый раздутый как шарик
на празднике смерти
третий скромнее
боится своих же дум
первого дразнит
и в мысленной круговерти
та, что вторая
забвением говорит
песню безмолвно поёт
бытием ласкает
слишком живая, чтоб думать
немой пиит
вечный огонь
и льдинка на сердце Кая

я разливается
в тысячи трещин дня
негой стекает
в ночное безумство света
первый пугается
третий молчит... меня
много для неба и мало
для жизни этой...

Право имеющий

"Белые стихи"

Плакать звездами в грязную лужу
право имеет не каждый.
Например, старичок - ноги трости,
руки - похмелье невесты.
Да хоть вниз головой повесьте,
все будет сахарная вода в песок.
Или бегущий прыщ,
не более шестнадцати лиц на нем выпукло.
Скорее лужа огнем изрыгнёт, чем поймет,
что он чистейшей воды героин.
Не выплывет.
Есть ещё дева,
рот - фингал под пеплом ментола.
Вода изгибом сломанной шеи шлёпает
и отражает трости и все шестнадцать.
Закулисье:
право имеющий сосёт млечный путь,
в кулачках по звезде.
Лужа иссохла себя солью одной слезинки.

Крутится колесо...

Я всегда жестоко к своему носителю, так как всё его бессмертие заключается в страхе...
(С) Moon Tora
***
Крутится вертится колесо,
гусь и свинья.
В праздничном мраке застолья
является Я,
пьет рассол и визжит -
все мертвы!
Увы, но вы не правы -
шепчет кто-то под древним столом.
Мы его узнаём, это барсук,
который ещё недавно был как все,
в колесе.
Гусь притворяется мертвым на блюде,
затёртом прошлыми братьями.
Ему зачем всё это?
Сколько не проживай -
в итоге быть чьим-то обедом….
Я продолжает вещать -
свинья, запомни,
тебе за меня верещать последней.
Смотри,
животы переполнены перепелами ,
глазами щучьими.
А ты, сын барсучий, думаешь живее всех?
(За столом смех.. )
Ха, чепуха,
завтра тебя не помянет ни одна блоха!
Позвольте -
запаниковали блохи -
мы лучше к Вам, глубокоуважаемое Я,
так сказать в друзья…
Только где шерсть Ваша, плоть,
капля кровушки хоть?
Молчание затянулось удавкой
на ляжке коровьей.
Гусь, не выдержав щекотания
выщипанного пера, чихнул.
-Будьте здоровы. -
как-то по детски брызнуло Я…
И началось - страх перед словом,
схожем с песней усопшего соловья -
здоровы..?
Об этом никто ничего не знал -
скандал!
…………………………………
Оркестр играл “Сбросить оковы“,
плакал по стенам рассол.
Все были мертвы,
но рты в жутком оскале ещё жевали.
А под их языками, колесом
скрипела свинья -
Я, Я, Я, Я…
… показать весь текст …

Геометрия любви

Не касаясь даже пальцами,
мы рисуем треугольники,
и приходится казаться им
слишком вольными.
Все достаточно изменчиво -
нестыковки в угловатостях,
но по линиям предплечия
даже радостно.
В преломлениях, по точечно,
ритмы пульса с остановками.
Слишком много этой ночи нам
быть неловкими.
Доведём до исступления
аксиому рваных выдохов.
До квадрата, до скругления
где безвыходно,
по спирали в обе стороны,
губы в губы - геометрия.

А в квадратах окон вОроны
и безветренно...

Дай, постираю...

Истиной не трубят,
в лысине нет волос.
Из одного тебя
кастинг не так уж прост.

Яблоко не сгниёт,
если по веткам ток.
Не исчезает лед,
будет воды глоток.

Парюсь , но выбор прост -
пальцем тереть стекло.
Если не скажешь - брось,
вымолчу перелом
выжженного моста,
от улететь до дна.
Истина так проста,
если она одна.

Небу приснится сон,
бога получит грех.
Где твой второй носок,
дай постираю… эх.

Не было сини (верлибр)

­Не было сини.
Сиять в простынях выносимо,
если носить в животе солнечный шар.
Каждый удар
сплетения сгорает пожаром того,
кто всесильнее, того
кто звёзды топил в болоте…
И жабы глотали, светили,
шептали под камнем лица…
Ночь голой бродила,
ища своего подлеца
для маленьких солнц.
Они разучились сиять
в кроватках из рваных молний..
Время исполнено…
Лица заговорили камнями о звездном стаде,
простыни влажным стыдом краснели,
как мы не умели…
Млечная грудь в жабьи сны устремилась луной.
Шепот в утробе весны слишком нежен,
боятся нечего.

Всё дело в красном пальто

Все слова о любви -
мракобесие,
темнота становится красной,
липучей и...
Совсем не весело
стать для кого-то лучшей,
стать слюняво/кожно зависимой,
упиваясь чужой истиной -
бьет, значит любит...

Люди уже не люди -
судьи,
друг в друга, по кругу ,
до последнего человека
"с любовью" вонзают
ЭГО...

Жизнь прекрасна,
когда не любит,
но говорит - дура,
простынешь,
надень пальто(красное?),
К черту цензура,
его лоб морщинист,
но хочется
в губы...

Прощальный взгляд

Был музыкант. Талант от Бога.
Играл без нот, как виртуоз.
Искусства - длинная дорога,
Вела его. С букетом роз.
Но понемногу стал спиваться.
Неторопливо день за днём.
За мелочь каждую цепляться,
Недобрый взор пылал огнём.

Хотелось верить, что вернётся.
Он к прошлой жизни, а затем.
С любовью к сыну прикоснётся,
Но водка забирала в плен.
Измучилась жена, рыдая,
Ох, страшен нищенства причал,
А он, всё глубже погружаясь
Ей мерзким рыком отвечал.

Крушил, что под руку придётся.
Сын заикаться стал всерьёз.
Муж обещал, - Всё утрясётся!
Лишь травму он в душе нанёс.
Пусть он живёт теперь, как хочет!
Жена уходит, с нею сын.
Муж без сознания бормочет.
Давным-давно кем был, забыл.

по картине Геннадий Добров «Прощальный взгляд»

У каждой встречи своё время.

Буянил ветер, ветви гнулись.
Стремглав летели облака.
И дни листвою промелькнули -
Их непогода сорвала.

Отправила в компост, на землю.
В строительный и тёплый материал.
Вчерашний лист там сберегает семя
В снах, воспоминанием шурша.

Нашёптывал про грёзы лета,
Как шаловливо с ветром обнимался,
Как променял нефрит на яркость самоцвета,
И небесам как улыбался.

Осень в деревне

Клён одетый был в рыженький кожух
Горделиво на ножке стоял.
На других был совсем непохожий
Краски осени он дополнял.

В колее лужа важно лежала
Отражая кусты, шустрых кур.
Тучи по небу складно бежали
Раскричался петух-балагур.

Ветер вновь налетает и треплет
То берёзку, а то и ольху.
Дом родной был в деревьях заметен
Скрип телеги уже на слуху.

Тянет лошадь поклажу неспешно
Сам хозяин весёлый такой.
Напевает о нивах безбрежных
И подарки везёт всем домой.

Рисунок Виктора Тормосова

В суете жизни, не забывайте любоваться красотой окружающего мира.

Пусть в ваш дом приходят только добрые вести.

Троянди на снігу

Цвітуть троянди на снігу,
Цвітуть яскраво
Лелеки відлетіли вдаль
І сну немає…

І свічечка  горить,
Лампадка мріє-
Війна закінчиться, повір,
Та мати сива…

Вбрання яскраве на снігу,
Зів’яле листя,
Але молитви знов летять
І віра міцна!

Знов у віконце вітер б‘є
Немає світла
Але надія не вмира
Війна скінчиться!

Уходит Осень…

Уходит Осень, а казалось, вечно
Кружиться листья будут над асфальтом,
Но Осень оказалась быстротечной,
Уходит, нас поставив перед фактом.
Уходит, с нами тихо распрощавшись,
Накинув шаль из пожелтевших листьев,
Мы ею, так и не налюбовавшись,
Поймём, что ни один из дней в ней не был лишним.
Поймём, что не хватать нам будет очень
И красок осени, и вдохновенья,
От нас уходит ведь не просто Осень,
А нами пережитые мгновенья...
Ещё чуть-чуть, и вновь зима наступит,
Укроет мир белейшим одеялом,
И Осень место ей своё уступит,
Спокойно, незаметно и устало…

Сколько дурости вне меня...

Никогда не было туч,
не было ветра.
Солнце тебя рисовало
огнем и светом,
выжигало углями губы -
местами задумчиво, грубо.
Безучастным оставило взгляд,
зияющим, звездным…
И был в глазах выбор всяк
никем не опознанный.
Сколько дурости вне меня
решилось безумию ночи внять,
вот так, просто -
мимо своих вопросов…
Всё в тебе приглянулось,
лунным холодом льнула
к горячим последствиям
солнечного сплетения
под шептание стен...И я
верила одному дыханию
на двоих.
Обжигалась, писала стих
про это -
невозможность отдаться свету,
он слишком горяч во мне,
пальцами не коснуться…
Может вина в вине,
но хочется выйти из себя,
хочется не проснуться,
но стать солнцем твоим…
Господи, что мы творим?

Щенячье

Из коробки глаза глядят
не щенячьи.
Мы не правильно, говорят,
деток нянчили.
Мы приглаживали шлепком
всё помятое,
Оправдание – мол силком,
виноватые.

Там, в пугливых глазах восторг
и тоскливое.
Смерть коробки – всегда костёр...
Кто брезгливее,
чем не ты, достаешь щенка
– бог и господин?

Стынет истина по щекам -
там еще один...