Без рубрики - Стихи (Страница 10)

Если Хочешь Стать Умнее

Если Хочешь Стать Умнее
Возьми Гвоздь И Молоток
Вдохни Грудью Воздуха Глоток
Подойди К Самому Умному
Скорее
Забей Ему В Бошку Гвоздь
Смелее
Вынь Гвоздь И Направь
Себе В Лоб
Забей Аккуратно И Улыбайся
В Полный Рот
А Если Хочешь Стать Тупее
Сделай Всё Наоборот
©Сергей Казанцев©

Copy-Paste

Copy-Paste
Вставил В Постик
И Смотрю Я
В Полный Ростик
©Сергей Казанцев©

YoU

Нет Сходить Спокойно Бы Поссать
Скорее Постик Ты Писать
Не Идёшь Ты В Душ С Утра
А Идёшь Скорей Сюда
Первым Делом Ты Не Чистишь Зубы
А Бежишь Смотреть Ютубы
Вместо Того Чтобы Утром
Сделать Мостик
Ты Бежишь В Вк Поставить Постик
Ты На Столько Увлечён
Что Кусаешь С Чаем Свой Смартфон
Сходил Спокойно Утром Ты Поссал
Другой Рукою Постик Написал
Всё Ж Зашёл Ты В Душ С Утра
Через Квартиру К Ванной
Протянулись Провода
Начинаешь Чистить Зубы
Включён Лайфхак Про Это На Ютубе
Всё Же Сделал Утром Мостик
Врач Приедет Сфоткнет
За Тебя В Вк Поставит Постик
Пей Спокойно Ты Свой Чай
А Потом Смартфон Включай
©Сергей Казанцев©

Огонь доверчивой любви

Огонь доверчивой любви
в момент пожар тебе устроит.
Та, что напротив, визави,
Она тебя уж беспокоит:

Вцепилась "бережно", как клещ,
А ты - как ужик завертелся!
Залакированная плешь
Мелькнула, лишь ты разгорелся.

Её и след давно простыл -
Ушла красиво, по-английски.
По-русски, выпила этил,
Тебя "со скрежетом" потискав.

Всё что было – уже позабыто.
А что есть – с тем и живём…
Мы не знаем, что дальше будет
И разном все с вами поём…))

Пыльная серость ложиться на сердце.
Страшно до дрожи оказаться во тьме.
Страданий источник - хрупкое тельце,
Робеет скуля, только вой в тишине.

Стиснуты зубы, а ладони в кулак.
Бился так долго, но где же покой?
Надейся, надейся, пытливый дурак
Что чернь Короля не придет за тобой.

Я призрак и тень когда-то живого
Ходившего ночью под блеклой луной.
А сердце всего лишь хотело простого:
Улыбки, объятий и встречи с тобой.

На ладони

Будет мир, как на ладони
С счастьем улыбнусь,
Ладонью проведу
По зеленой кроне,
До цветка бутона дотянусь.
На бело-ясном фоне
С небесами подружусь.
Будет мир, как на ладони,
Когда я больше не проснусь.
Я в жизни оступлюсь,
Когда в могиле окажусь.

Хреновуха

Придумал кто мир сполоснуть,
цвета смыть с радуг?
В непроливайке грязь и муть,
в душе осадок.

Де-юре правильно живём,
герб на бумаге.
Де-факто мы зубами рвём
коня в овраге.

Нам несведённые концы
на хлеб намажут.
Телеэфирные скопцы
накормят лажей.

До нашей тошноты их труд
через экраны,
из соцсетей сквозь сети прут,
сквозь все капканы.

Вползут, попутав берега,
в дом чёрной меткой
из лент, реклам, из утюга...
Включи в розетку!

Ныряем с головой в дерьмо
и фляга свищет.
Зашкварно, весело, давно
пробили днище.

Чтоб школа не пошла на слом
и медицина,
на "раз" падём ниц - бьём челом
к фуфломицину.

Неистребима вера в то,
что он - наш джокер;
все согласимся, но "потом",
что полупокер.

Чтоб реагировал жандарм,
да по закону,
воздвигнем капище, как храм,
крест из бетона.

Чтоб скрыть ущерб и беспредел,
убогих стоны,
попы штампуют новодел -
злой лик в погонах.

Челомкни смирно и с колен
сию икону.
Всю ДНК продали в плен,
всем миром - клоны.

Здесь нет начала и конца,
смысл - в партизаны.
Росла без мамы и отца
любовь в казарме,

ум в коммуналке рос, добро -
в чумном бараке...
Все под землёй. Зато в метро.
И к пиву - раки!

Хамон под херес лижет знать,
виват, Севилья!
Бюджетный вариант - сосать
с шампуров крылья.

Ролл к тёплому саке. Банзай!
Кроссворд желудку.
Борщ, сало, чёрный каравай -
вот это дудки!

А чтоб окрошки и блинов,
да к хреновухе -
тут не смеши моих подков,
не сыпь мне в ухи!

Заткнусь, пожалуй, здесь, ребят,
на многоточии,
Гавроша с Троцким из себя
не буду корчить.

Лариса Павловна. Мы всегда будем «за!»

Каждый год мы ремонтируем дорогу.
Ёлки ровные и в социуме лад.
Но за ёлками сам чёрт сломает ногу.
Виртуальные враги достать не могут,
из реальных - на заметку каждый взят.

В караоке водку пьют да деньги тратят;
враг - не враг, когда он весел, пьян и сыт.
С транспарантами по улицам гулять им
лень становится и всяк тихонько в хате
перегаром телевизор материт.

Город чист и оппозиция в подполье.
Парадокс - но андеграунд на виду.
Заржавели вилы, затупились колья.
Люд на митинги не ходит, а в застольях
пьёт, жуёт и дует в нужную дуду.

Нет застоя здесь и нет ненужной гонки.
Ржавый наш завод стабильностью гудит.
Плавим для детей из пластика пелёнки,
дуем для пультОв пупырышки на плёнке
и штампуем мухобойки с бигуди.

МРОТы цифрами давно уже завяли,
только цены в небо прут, как тот сорняк.
Что не прОдали за годы, то сломали.
Нет богатых, плюнь в любого - пролетарий,
но в сравнении с другими - всё ништяк.

А почему?
Да потому:
Лариса Павловна виновница всему.

*

Лариса Павловна Нипутина - зам.мэра.
Из глаз лучится добрый, но казённый свет.
Подобна "Падали" наивного Бодлера.
В обход диет умеет съесть по три эклера
на завтрак - по утру и на обед - в обед.

Мы знаем, что она ниспослана нам Небом.
Её коллизии и беды не страшат.
Борис тут рядом не стоял. И даже с Глебом.
Её девиз: "Коль у старух напряги с хлебом,
как я берут пусть и пирожные едят."

Она День города к святой ровняет дате,
забытых "звёзд" проплатит щедро - пусть поют.
Как в Древнем Риме люд охоч до зрелищ - нате!
Бюджета этим летом на асфальт не хватит,
но в аккурат зато хватает на салют.

Кто с ней знаком,
уверен в том, -
не нужно причитать над каждым пустяком.

Любой вонючий бомж Ларису лично знает,
при ней судья потеет, прокурор дрожит,
тот и другой сапфиры на руках лобзают,
все в этом цирке рьяно роль свою играют,
с пуховым рыльцем всяк чинуша лебезит.

В обитом кожей кабинете в префектуре
гольф, "папа" в рамке, кружка с буквами "BIG BOSS".
И, если надо, распальцовкой в маникюре
она на сходке с положенцами в натуре
любой раскрошит по понятиям вопрос.

И дома Лора - тоже знатная хозяйка:
наварит борщ, на даче выкрасит забор...
Ей по плечу любая "шляпа" с "балалайкой".
Трещит по швам на аппетитных формах майка,
где на всю грудь имперский реет триколор.

И в кодексе толк знает, и в борще...
Лариса Павловна, ты клёвая ваще!

Мы без стесненья молим Небо все-публично
удачи ей, сил и терпения послать
в делах общественных и, уж тем паче, в личных;
чтоб ревизоры - ни районный, ни столичный
за руку Лору нашу не смогли поймать.

Пополз по городу слушок: Любовь Петровна -
свекровь подруги губернатора жены
прицельно метит в кресло Павловны нескромно,
с мордахой постной и - видать - с душой скоромной...
Мы по колено в шоке и возмущены!

Мы не собаки и на караван не лаем.
Спит до поры в народе человек с ружьём.
На "раз-два" шапками ОМОН весь закидаем,
за здравье Лоры в церкви свечек навтыкаем,
всем миром денег Кому Надо соберём.

Не продадим тебя ни в жизнь!
Лариса Павловна, держись!
_ _ _

Опять дилемма

Опять дилемма встала предо мной:
Что делать без тебя, как жить, не знаю!
Ты - личность! Я - слабак, а не плейбой -
Одно и то же варежкой хлебаю!

В тот день не позабыл о паре роз.
Поставил свечки восковые в спальне.
Подумал, будет всё у нас всерьёз -
И дверь не затворил принципиально!

Услужливый дурак вредней врага:
С чего нечать, вообще, не представляю.
Ты вдруг разгонишалась донага -
Я бдительность, стою, не усыпляю.

Ты выложила: "Всё моё - твоё!"
И мне своё не жалко, не святой чать!
Но вдруг твои признания - враньё!
Способна ты в два счёта обесточить.

Надеялась до самого утра?...
И этот жест твой, чересчур нахальный.
Чуть не сломала шейку мне бедра...
Остался без кола, как без добра,
Перегоревшей лампочкой сигнальной.

если в двух шагах не видать ни зги,
хоть глаза таращишь до одурения,
наступает время волчьей пурги,
это – час безумия, час презрения.
о минувшей жизни забыть пора,
ни жалеть, ни плакать о ней не надо,
век меча приходит, век топора,
час конца и время белого хлада.
раз дома пусты, а гробы полны,
если слышен грохот сапог пехоты,
наступает время чёрной луны,
время страха, время дикой охоты.
значит, что-то кончится и умрёт,
кровь и грязь подошвами перемесятся,
а потом, на зимний солнцеворот,
тонкий серп блеснёт молодого месяца.

Моя чма

Всё вернее съезжаю с ума.
Грабли - в лоб, клизма - в зад, в печень - вилы...
Прижилась во мне рыхлая чма,
разухабисто корни пустила.

Затхлой сыростью древней тюрьмы
упокоены дерзкие рвенья.
Я обязан покорно у чмы
клянчить неба глоток на коленях

сиплым шёпотом, в подпол глаза,
"Ваше Нашество" - к чме обращаться,
должен "Да! ", должен " Есть! ", должен " За! "
и скулить ночью в тухлость матраца;

вспоминать подвесные мосты,
что до взрыва вели в лепрозорий
и орать рвотно в чернь пустоты
из последних глюкозных калорий.

Как серпом, да по гордости - ком,
если Роджер стал блеклым, дырявым.
Моя чма режет ванты серпом,
зацепив гордость якорем ржавым.

Нос - в утёс, карма топит корму,
парусам - штиль, иль ветер, но встречный.
Мне ж слагать вяло вирши про чму,
быть холопом и донором вечным.

В чреве чмы моей новая чма.
Шхуна тонет и крысам тревожно.
Я на лёд тонкий спрыгну с ума,
чмы во мне - утонуть невозможно.
_ _ _

Мне суждено вернуться вновь...

Мне суждено вернуться вновь,
Став зовом ветра по ночам.
Мне суждено вернуться вновь —
Вести через через туман.

И, вопреки законам бытия,
То, что погасло, — вспыхнет снова.
Из искры пламени восстанет мой костер,
Прокладывая путь от света до сумрака порога.

Раскаты грома отзовутся эхом воспоминаний,
Что вернутся вновь, оставив яркий свет.
И молния в мятежную ночь ворвется,
Желая оставить бессмертной надежды свой след.

Обратиться в пыль все, что было тщетно:
Что не сумела воссоздать из видений,
Что не замкнула порочный круг мира,
Не найдя истину душ отражений.

Мне суждено вернуться вновь,
Став лунным светом в тьме ночной.
Мне суждено вернуться вновь,
Отныне зов мой — только твой.

August 31, 2020.

Парадоксальные образы,
Клятвы, скрепленные плотью.
Иссякли все силы,
Ты бросаешься в погоню.

В зеркале ищешь ответы,
Далее шаг и поворот в никуда.
Снова ночь настигает без шанса,
Ты знаешь: это проигрышная игра.

Свет луны падает на опушку,
Ты блуждает в разума глуши.
Тени судеб вновь заживают,
Порождая шаблоны души.

Снова движение плоти,
Снова уходит всё глубже.
Внутри — только жажда,
Сомнения — снаружи.

Вода омоет тебя трижды,
Сожжет огонь внутри порог
Между явью и химерой снов,
К вариациям жизней ты готов?

Завяжи глаза черной тканью,
Сделай узел, представив себя:
Того, кем быть не суждено,
Но истина сумеет соткать из нитей тебя.

Твоя юная плоть, твоя алая кровь,
Твои яркие нити души, что сияют ярче фаворского света, —
Принадлежат вовеки веков лишь тебе,
И неизменным останется это.

September 2, 2020.

Обернусь на закате черной вороной,
Проложу нитями путь и прилечу к тебе на заре.
Промелькну тенью души бесплотной
В твоем ирреальном, призрачном окне.

Ты создал его сам в пьянящем забытье,
Свой обманчивый мираж, тленной иллюзии явь.
Это скоротечное время не здесь и нигде
Симфония сердцебиений. Ты смотришь лишь вдаль.

Неуловимый, невидимый образ
С кончиков пальцев стекает все ниже.
Страстный шепот превратился в отчаянный возглас.
Кого же в окне ты увидишь?

Вне пространства растворились на атомы.
Мы — астероиды, сгорающие в оковах пленительных снов,
Я — твоих грез вожделенных фантом,
Ты — психоделический образ между астральных строк.

В невесомости пространства сияем все ярче,
Охваченные пламенем обреченности фантасмагории,
Я касаюсь тебя эфирной мечтой, не умея иначе.
Ты мой неведомый странник, воспламененный подсознанием бутафории.

September 8, 2020.

Я пылаю в прощальном танце огня
Посреди мёртвого леса, окутанного тьмой.
И лунный свет мягко стелется на мои плечи
Пеленой сокрушенной судьбы, созданном мной.

Я сотворила ее из обломков господства,
Порожденного кровью невинных жертв.
Завязала в узлы разорванные нити
Своей трепещущей, блуждающей души.

Очертания тени мелькнули во мраке,
Услужливо ветер донес отчаянный рык.
Ты бежишь прочь затравленным зверем,
Срывая дыхание в удушающей гари судьбы.

Я останусь лишь сном твоего забвения,
Призраком тепла минувших ночей,
Вечным Всем и Ничем в безвременье.
Пьянящим благоуханием хвойных ветвей.

Я пылаю в прощальном танце огня
Посреди мёртвого леса, окутанного тьмой.
Дотлевают оковы необузданной силы,
Я сумела спасти тебя от меня самой.

June 15, 2021.

Быть может, всё давно предрешено,
И строки в книге бытия иными душами закляты.
Их породила бездна чувств смиренных криков,
Что тишиной объяты между нами.

Я слышала истину в безмолвии твоём,
Сквозь пелену иллюзий разглядела призрак правды,
И с прикосновением своим через тепло
Передала всё то, что оберегала в своём взгляде.

Мы говорили о Любви, не произнося ни слова,
Касались рваных душ, сквозь время и пространство их найдя,
Сплетали их в единый безобразный кокон.
В нём царствует лишь вечная война.

На поле битвы лежат наши тела покорно,
И твой огонь сверкнул прощальной искрой на острие моего меча.
Мы вознесемся к звездам сквозь бездну темную пороков,
Забвение сознания небесной силе предпочтя.

Быть может, всё давно предрешено,
И строки в книге бытия иными душами закляты,
Но сквозь вихрь порочных жизней я узнаю тебя вновь,
И мы возьмем перо, чернила и судеб лист бумаги.

September 17, 2021.

Что-то тревожное рвется в груди,
А что — как ни старалась — понять не могу
Оттого ли, что Вас, как прежде, не чувствую?
Или оттого, что знать не хочу?

Мне тьма истомой стала в душе,
Ненастным ночи — безмятежными снами.
Вы входите в них непрошеной гостью,
Последней звездой, потухшей над нами.

И плечи холодит отжившими чувствами,
Мелодия речей затихла среди ветров.
Я Вас больше не слышу — по Вашей же воле –
Разорваны в клочья “сейчас” и “потом”.

October 10, 2021.

Комом в горле застрял мой неистовый крик,
Испариной капли предсмертные стекают со лба,
И душа обратилась вьюгой январской, ты знаешь:
Не болезнь меня разъедает — не тем отнюдь я больна.

За окном могучие ели провожают безмолвно,
Луч солнца коснулся руки прощальным теплом,
И царапает, безбожно грудь разрывая, с немым укором
Взгляд из зеркала, молящий: «Постой!».

Постой! Ты взгляни, на что покорно себя обрекаешь,
Во имя чего предлагаешь свою единственную жизнь.
Постой! Ты остановись в этом потоке Мироздания,
Увековечь души своей дотлевающую надеждой нить.

Мы мчимся по плачущей дороге без второго конца,
Кровавыми слезами подписан смертный приговор.
Мы знаем то, что было знать вовсе ненужно,
И заплатим цену, что выше в этом бытие всего.

Вдали виднеется граница — черта меж связанных миров
Последний шаг с последних вдохом,
Металл пронзает душу на века:
Ты не узнаешь никогда, что я
Любовью обреченной и фатальной к тебе всегда была больна.

November 16, 2021.

Мой мир всегда в твоём внутри.

Ты ускользаешь от меня в небрежных строках мятого письма,
Впитавшем терпкий привкус вечной боли,
Что вырвалась наружу в оковах раскаленных слез,
Дыханием загробным содрогнуло всё живое.

Я укрою обнаженной покорностью твое неистовое буйство,
Смиренным теплом оберну мятежную душу в веренице пороков,
И позволю коснуться губительной горечью чувства,
Что сокрыто в глубинах под штормом, бушующим скорбью.

В наш судный час на дне времен, в объятиях вездесущей тишины,
Среди разрушенных миров, являющих себя сиянием слепых надежд,
Я буду ждать тебя, в руках трепещущих сжимая,
Ветхий лист с потертой надписью «Мой мир всегда в твоём внутри»

December 5, 2021.

Ты — плод моей собственной любви.

Я вновь блуждала неузнанной
По тропам истерзанной души
И в каждом отражении чужого мира
Беспомощно пыталась твой дух найти.

Причудился мне под покровом
Проникавшей сквозь окна ночи
Твой голос: далекий и звучный,
Напевающий песню моей щемящей тоски.

Жалобно скрипнули распахнутые двери,
Холод царапнул кожу когтем,
Я бежала в объятия нещадного обмана,
Я бежала, не зная, кем он был порожден.

«Скажи мне, во имя святого прошу,
это — ты?» — содрогнулась в ответ тишина.
«Приди же. Боюсь, я не смогу», —
Кричала, отдавая остатки тепла.

Лишь ели заунывно стонали,
Прогибаясь под натиском зимних слез,
Подкосились болезненно ноги,
И я внутрь впустила цепенящий мороз.

Мертвым дыханием на снегу овеяны темные пряди,
И вьюга замела мои петляющие следы,
«Ты — плод моего изнывающего сердца, — шептали губы. —
Ты — плод моей собственной любви».

November 19, 2022.

Я гостьей вошла в этот чуждый мне мир,
Задержалась лишь на чашечку чая.
Мне ветер вновь неистово твердит:
«Ты погибнешь, надеждой пылая.

Сколько нужно тебе, чтобы уйти?
Не быть мертвецом с бьющимся сердцем?
Сколько нужно тебе, чтобы забыть?
Не искать её дух в пространстве ушедшем?»

Быть может, однажды настанет день,
И твоя тень скользнет осторожно,
Между вечных «Никогда» и «Нигде»
Найду тебя в своём «Невозможно».

December 22, 2023.

Ты — безымянный мой мастер, а я — твоя кисть.

Последний танец на краю обрыва,
Холодный взор печальных звёзд,
Мне ветер неустанно шепчет твоё имя,
И я внимаю яд утешных грез.

Когда порезами изранит рассвет небо,
И лучи прильнут к прохладе губ,
Я буду рядом: среди пламени камина
В тех строках, что всё ещё живут.

Пусть кровь сочится из тленной плоти,
Вином обернется и умоет тоску.
Окрась ею тьму на полотне моей скорби,
Не бойся: ты знаешь, я жду на краю.

Среди вечности в миге и вихре миров,
Где мы когда-то с тобой танцевали,
Теперь я одна касаюсь тех нот,
Написанных горящими усладой сердцами.

Смиренно луна скрывается в кронах,
Заветный шаг — дух устремляется ввысь.
Мы увековечены, милый, с тобой в наших строках,
Ты — безымянный мой мастер, а я — твоя кисть.

January 28, 2024.

Убей во мне человека.
Убей. Я не прошу о другом.
Лишь позволь мне вернуться на звёздное небо
Найти свой причал во мраке ночном.

Сделай это во имя света
Сделай. И загляни мне в глаза
Где-то там: меж руин, среди мёртвого пепла
Ты узришь ту, кто когда-то жила.

Письмо Ежу

Пролог:

Все ещё дышит дряхлое поселение,
Расползлись стариковы трещины по стенам.
И солнце, выползая из заточения,
Гонит толпу смертных по городским венам.

В светлый день, когда над Волгой рыхлой
Сквозь облака промелькнет блик.
Почуете мой взгляд, якобы с ухмылкой,
Что с трепетом ваш внемлет лик.

* * *

Мы думали, что это бред,
Иллюзия с привкусом алкоголя.
Когда ночное море сменилось на рассвет,
Мы думали, что такого больше нет.

Стрелки омывали берега,
Дни утекали в океаны.
И вот опять ночь, монитор, игра,
Турнир, за победу боролись кланы.

Мы думали, что это бред,
Что такого не бывает в мире.
Ночь, осенний ливень, а во сне,
Тень, образ за спиной как в фильме.

И монотонный глас гипноза,
Так медленно и нерасторопно,
Страхом пополз по стенам коридора,
Замораживал дыханием... стало холодно.

Обернувшись, и предо мной
Стоял брюнет с карими очами.
Захлестнуло в миг волной,
Не пошевелить ни телом, ни губами.

Как ужасный Horror на экране,
Герой бредет в кромешной тьме.
И вдруг за его спиной дыхание,
До мурашек, фонарный резко гаснет свет.

Эту историю уж все забыли,
И сон ушёл на задний план.
Мы давно её смешали с былью,
Но начал писаться новенький роман.

* * *

Когда мрак окутывает пустынный город,
Под ледяным снегом трещит кора.
И вместо фонаря дорогу освещает луна,
Я вернусь сюда, скорее всего не скоро.

Голод пожирает мои нейронные сети,
Мордор светит, око выжигает дотла
И вроде бы жаль, и вроде бы зря
И я далеко от того вечного огня.

Черти рядом бродят, я дома,
И голос ваш в голове встал на повтор.
Чёрный ворон вторит: "Снова холодно.
Снова дорогу пургою замело."

И мрак уж окутал город,
Реки под мостом тихо спят во льдах.
Передо мной ваш образ ходит гордо,
Призраком не отражаясь в зеркалах.

* * *

Простите за мой вздор,
За поднятую пыль со старых полок.
За воспоминания о былом,
За написанное выше в строках.

Простите за мою любовь,
За искреннее "Спасибо",
Простите за причерченную вам боль,
За поступки в детстве рыхлом.

Простите, нет сил уже молчать,
Скрывать под чужими именами.
Не спать ночами надоело,
Надоело прятать тайну под снегами.

Я лишь взгляну в последний раз
Взгляну как будто на прощанье.
Но не забуду цвета ваших глаз,
Пусть все останется лишь воспоминанием