Новые стихи - Грустные (Страница 2)

Ищите меня...

Ищите меня на том свете
Мне быть надоело на этом
Мои мысли-малолетние дети,
Непослушно идущие следом

Ищите меня на том свете
Пока трава остаётся свежей
Под землёй и на небе ищите
Но точно не где-то между

Ищите меня на том свете
Пока звездой я рисую узоры
Пока цветком из земли прорастаю
Чтобы ветром быть унесенной

Ищите меня на том свете
Где одиноко встречаю рассветы
Ищите меня на том свете
Мне нечего делать на этом

Слезы.

Как много уносит время....
Людей,доверие,боль
Но ты когда-нибудь думал, сколько
Слезы забирают с собой?

Как много воспоминаний
Катятся по щекам,
Когда ты ночами плачешь,
Не в силах себя сдержать.

Как много эмоций сразу
Уходят вместе с водой,
Что течет из прекрасных глаз
И равнодушно спадает на пол.

Как много несказанных фраз,
Для тех, кто так сильно дорог,
Льются потоком из нас,
Жаль,не словесным потоком

Как много уносят слезы
Из сердца,ума и души.
Как много уносит время
Из того,кем являешься ты

Ивушка...

Наклонилась ивушка над речкой,
Опустила ветви  до воды
И грустит, вобрав в себя навечно
Все слезинки от людской беды.

Почему — строга и молчалива — 
Ты опять отчаянно грустишь
И, склонившись над водою, ива,
Ты в неё, как в зеркало, глядишь?

Я присяду рядышком с  тобою
О беде твоей потолковать.
Кто же наградил тебя судьбою — 
Слёзы лить и радости не знать?

Посмотри — вот, рядышком, берёзы
На ветру опять шумят листвой,
Шепчутся с осинами и слёзы
Не роняют, свой храня покой.

Ты ведь так божественно красива,
Не роняй слезинки-хрустали...
«Так зачем, - спросила тихо ива, -
Вы меня плакучей нарекли?..»

Он идёт домой

Он идёт домой.
Дома ждёт покой.
Дома ждёт жена.
Холодна она.
Нет, она не труп –
Она сварит суп.
Дома дети ждут.
Дом – спокойный пруд.
Вроде всё в нём есть –
Ценностей не счесть,
Только нет любви,
Сколько не зови.
Её в сердце нет
Уже много лет.

Жил своим трудом.
Всем наполнен дом,
Только счастье где?
В миске на плите?
Вроде есть жена.
В сорок лет она
Хороша собой
И мила порой
И в делах помочь,
Если что, не прочь,
Даже не ворчит,
Только мрачен вид.
Родила детей –
Странных двух людей.
Вроде бы свои.
Безразлично чьи.

Жизнь тиха, как пруд?
Нет, болото тут.
Просто нет любви.
Словно яд в крови,
Тина на душе.
Кажется уже:
Смерть пришла б скорей
Или сам бы к ней.

Ну а может быть,
Перестать бы ныть,
Да позвать любовь
И ожил бы вновь.

Старенький мост.. Течет спокойно речка.
Я вновь пришла в любимое мной место.
Присяду тихо,  не нужна мне спешка,
Хочу побыть одна,  в душе так тесно.
Веенье ветра тополя колышет
И тишина.. Никто меня не слышит.
Внутри так много боли накопилось,
Я успокоиться пришла, сегодня столькое приснилось.
Так плохо сплю и часто просыпаюсь
В тревожных снах так бешено метаюсь...
Так хочется спокойствия  и тиши
И только ветер нежно в спину дышит...
Я где-то то здесь, но вот себя не слышу
Лишь шелест листьев что несется свыше.
К закату перекатываясь солнце
Так не спеша, задумчиво плетется...
Мне хочется забыть, что было с нами
И унестись с попутными ветрами...

Старенький мост,  течет спокойно речка
Я вновь пришла в любимое мной место.
Заплачу горько и никто не слышит
Лишь ветер злобно тополя колышет...

Скажи мне милый, дорогой
О чем мечтаешь ты порой
Быть может думаешь о лете
О том, как жить на белом свете
Людей, тоску и красоту
Из сердца вынуть не могу
Но боль пройдет, пройдет и лето
Уйдет тоска, забудется беда
Лишь ты один на белом свете
Стараешься прожить последние года

Увольте меня из жизни...

Увольте меня из жизни.
Нам с нею не по пути.
Я стала черствей, капризней…
Мне крылышки не спасти.

Протянет ладошки к свету
Живая едва душа,
И ждёт от любви ответа,
Шатаясь, едва дыша…

Но злое, в ответ, молчанье,
Разбило мечты о пол…
Со станции «Ожиданье»
Мой поезд  давно ушёл.

А я на вокзале этом
Осталась и  вижу знак 
С названием «Счастья нету».
Я здесь оказалась как?

Я мчалась в цветном вагоне,
Хранила любовь  в душе…
Стою на пустом перроне,
Не верю в любовь уже…

Из жизни меня увольте.
Мне станет тогда теплей.
На станции «Жить позвольте»
Нет даже моих путей…

Он уходил в работу с головою
И не спешил быть ласковым с женою,
Писал свои программы постоянно
И этим занимался неустанно.
Она его не видела заботы,
А только непосильные работы,
Внимания почти не получала:
Ей так хотелось жизнь начать сначала!

Чтоб было, как и раньше, море ласки,
А также вера мужу без опаски,
Цветы, конфеты, романтичный ужин –
Ей был мужчина близкий рядом нужен!
Агрессия всё больше возрастала,
Как дальше жить она уже не знала.
Ребёнок только их скреплял немного,
А так бы каждый шёл своей дорогой.

Она была обидчивой до жути,
А он терпел и верил: лучше будет!
Жена порой устраивала драки,
И жил муж в ожидании атаки.
Не мог он спать нормально, кушать тоже,
От тех скандалов шёл мороз по коже.
Она пилила, злилась и ревела,
И предалась истерикам всецело...

А он однажды просто взял и умер.
Остался от него один компьютер,
Одежда и ещё немного книжек,
А также хлама разного излишек…
Она не верила, что смерть реальна,
Казалось, он войдёт вот-вот буквально!
Сынишка бедный неустанно плакал,
Ладони так сжимал, что их царапал.

Она осталась жить в его квартире,
Одна с ребёнком в беспощадном мире.
Малыш болеет, плачет и страдает,
А как помочь ему – не понимает...
Попалось как-то старенькое фото,
Вдруг вспомнила она его заботу,
Которую никак не замечала,
Мечтая жизнь с другим начать сначала.

На фото он ей мило улыбался,
Таким счастливым, радостным казался,
А пред глазами свадьба и венчанье,
Потом у гроба быстрое прощанье…
Её любил он, только как-то сухо,
А сердце женщины к такому глухо.
Муж уставал, но для семьи старался,
И это объяснить жене пытался.

Не слышала его, не понимала…
Всё оттого, что тоже уставала.
Она была по жизни эгоисткой,
Хотя ему казалась чем-то близкой.
Его улыбка стала пред глазами,
Которые наполнились слезами…
Исправить как? Но всё непоправимо!
И кажется уму непостижимо.

Ребёнок их был мужа отраженьем,
Любви большой, несчастной продолженьем.
Она ему всю нежность подарила,
Которую внезапно так открыла.
Его сынишка вырастет счастливым,
Как папочка хорошим и красивым.
Она же постареет одинокой,
Но никогда не будет с ним жестокой.

Дождь с собой печали не унёс

Я жду дождя, и ждёт его природа,
и листики, и ветки, и цветы.
Я думаю, дождливая погода
из сердца смоет все мои мечты.
От солнечных лучей цветы устали
и ждут хотя бы капельки дождя.
Мечты мои несбыточными стали,
они тихонько плачут, уходя.
Земля сухая стала задыхаться,
ей нужно поскорее дать воды.
А я не вижу повод улыбаться
и это одиночества следы.
Но вот на небе молния сверкнула.
Я чувствую слезинку на щеке.
Гроза меня совсем не обманула
и гром я услыхала вдалеке.
Одна слеза скатилась и вторая,
а небо, что увидело меня,
послало дождь на землю, умоляя,
чтоб не бежали слёзы у меня.
Но в сердце гром, в душе чернеют тучи.
А в памяти всё молния блестит.
Мне от дождя на сердце стало лучше,
он правду о любви мне говорит.
И вот на свете мы вдвоём остались.
Я подружилась с ласковым дождём…
Мы с ним сейчас так близко оказались,
я у окна, а дождик за окном.
Он падал мне на руки осторожно
и чтоб от слёз умылась я, просил.
Он говорил, что не всегда возможно
добиться то, чего мы так хотим…
А я всё больше плакать начинала,
просила, чтоб забрал меня с собой,
но туча очень быстро улетала,
с собою уносила дождик мой.
И вновь я у окна одна осталась.
Без дождика, но мокрая от слёз.
Не стало лучше мне, я ошибалась...
Ведь дождь с собой печали не унёс…

Ей тридцать...

Ей тридцать. Двое деток и печаль.
Я знаю, как ей грустно по ночам.
И знаю, что годков прошедших жаль.
И не гореть, в её ночи, свечам…
Работа, дети, дом, она – одна.
И только одиночество души.
Судьба была к ней слишком холодна
И счастью всё твердила : «Не спеши…»
Она ошиблась раз, потом – второй
И больше ей не хочется любить.
Но если жизнь считается игрой,
нельзя всё время в проигрыше быть.
Она ещё увидит чей-то взгляд,
В котором прочитает для себя,
Что этот человек ей очень рад
И смотрит так, надеясь и любя…
Она – хороший, добрый человек,
Который не подставит никогда.
Так почему судьбы активный бег
Вокруг неё мелькает, как всегда?
К куме, к сестре, к подружке – по гостям
Она спешит с конфетками, с вином,
А после…тихо плачет по ночам.
И счастье называет просто сном.
А заходя в автобус, в магазин,
Она глазами ищет вновь того,
кто не похож на тех её мужчин,
В которых нет святого ничего….
Так странно, но плохие мужики
Встречаются хорошим на пути…
А бабам, у которых есть клыки,
Всегда так просто ласковых найти…
У стервы есть всегда хороший муж,
А у нормальной, часто - идиот….
Судьба – как в январе холодный душ.
Всё наизнанку, всё наоборот.
Её тридцать, только возраст не причём.
Ведь главное, мечту свою найти.
Она ещё мечтает, но о чём?
Ведь ей опять одной домой идти.
А дома встретят дети и отец…
Им не понять той боли до конца.
Как хорошо, что у больных сердец
Не видно их несчастного лица…
Но я желаю ей всего того,
О чём она мечтает в поздний час.
И у судьбы прошу лишь одного:
Исправить боль на счастье в этот раз!!!

Боже, зачем я дышу???

Что-то разбилось внутри…
Хлынула кровь, посмотри…
Прям из души потекла.
Боже, зачем я жила?

Мир заколочен, закрыт…
Любят? Эх… делают вид.
После сжигают дотла…
Господи, я умерла?

Много ответов о нём
Сердце заполнят огнём…
Слёзы помогут тушить…
Боже, а стоит ли жить?

Ставни на душах людей
Делают мир холодней…
Душу открою опять…
Господи, как доверять?

В будущем только туман…
В прошлом – нелепый обман.
Сердце летит наугад…
Боже, не тот адресат…

Снова ошибка… Отбой.
Мы не подруги с судьбой…
Странный свой стих допишу…
Боже, зачем я дышу???

Дождём всё небо зарыдало...

Дождём всё небо зарыдало.
Я окна шире открываю,
мне на душе полегче стало,
ведь я о прошлом вспоминаю.
Я грусть свою от всех запрячу
в надёжном, тайном уголочке
И в одиночестве заплачу,
Но в этот миг родятся строчки…
Дожди мне душу открывают,
напоминая о природе.
И вновь я слёзы вытираю,
Но дело вовсе не в погоде.
Всё стало пусто и продажно:
Слова, поступки, обещанья…
Ничто для душ людских не важно-
они как песни без названья.
А шум дождя я обожаю.
И помню наши с ним секреты.
Природу я не обижаю,
ведь без неё мне жизни нету.
Ветра, дожди, луна и грозы -
мои друзья, что помогают
прогнать с лица тоску и слёзы.
Меня они воспринимают...
Люблю я звёзды в небе чёрном
и солнце, что теплом богато.
Ведь в мире лживом, грубом, вздорном,
природа лишь добра и свята.
Всё остальное – деньги губят…
Сердца монетки разъедают.
И те, кто их безумно любит,
о счастье в жизни не узнают…
А кто без денег стал счастливым,
того деньгами не погубишь.
И с ними ты не станешь лживым,
конечно, если правду любишь…
Смотри, как капельки смывают
Ту грязь, что в сплетнях накопилась.
И дождь бесплатно умывает
Всё то, что в мире запылилось…
А дождик над людьми смеётся,
плюёт в откормленные лица.
Он мне сквозь тучки улыбнётся,
и из Полтавы прочь умчится…

Былое время...

Хочу вернуть былое время
Где пишут письма далеко,
Где их отправки ждут недели,
И где бумажное письмо.

Где все и всё рукой писали
И с чистым сердцем и душой,
Где ожидание играло
Большую, значущую роль.

Хочу вернуть былое время
И насладиться им сполна,
Ведь раньше настоящим было,
Сейчас - притворная игра.

Всё было раньше по-другому,
Но мир давно уж не такой,
Никто письмо давно не пишет,
И нет давно людей с душой.

Я всё же воскресну!

Что будет завтра не имеет вовсе и значения
Плывя по жизни чертовой теченья
Я проживаю день за днём во тьме
Спокойствие души, мечтаю о тебе.

И некому не важен мыслей моих ход
И мой энергии печаливший исход
И каждый день прожитый в этом месте
Тону я в этом страшном тесте

Мне кажется что я совсем одна
И в каждом человеке ищу я утешения
И вот наверно я лишь здесь честна
Холодных душ угрюмое биение

Такие строки мне даются нелегко
И наростающие чувство велико
Мне хочется уйти и сгинуть в бездну
Но скоро я наверное воскресну!

Инвалид, или Ты - выдержишь!

«Нет, это не я писала —
Водила пером беда»
Юлия Друнина


Мои нелепые обиды,
«Несчастий» целая гряда
Вдруг сразу выпали из вида,
Исчезли вмиг и без следа.

Потрясена... Оцепенела...
Нет! Это выстрел в спину. Влёт!
И если б я помочь сумела.
Помочь нельзя. Аж зло берёт!

Такое видеть невозможно.
Так быть не может. Не должно!
Зачем же в жизни всё так сложно?
Так больно. Так обнажено.

Ведь только что в своих «несчастьях»
Копалась я, судьбу кляня,
Теперь увидела, что счастьем
На три судьбы наделена!

…Не ноги — скрюченные палки,
И сзади — не спина. Гора!
Лицо — икона. И …каталка.
Не свяжешь вместе. Зла игра!

Еще б куда ни шло, чтоб старость,
Так нет же — молодость сама.
За что же столько-то досталось?
На всю катушку. Всю! Сполна!

На пятерых разделишь — много!
А тут — всё одному. Куда-а-а?..
Какая ждёт его дорога,
В какой тупик ведёт она?

О, как же ты, Судьба, жестока.
Зачем не поровну всего?
Кому-то счастья — слишком много,
Кому — ни капли. Ни-че-го!

Дели на всех, чтоб — без обиды.
Ведь столько одному — нельзя!
Иль у тебя, как у Фемиды,
Всегда завязаны глаза?

...Спросил он что-то у прохожих, –
Я по аллее мимо шла –
Те – по карманам. Что ж, похоже,
Его я просьбу поняла.

Молодка к сумке потянулась,
Искала долго в кошельке,
А я прошла, не оглянулась,
Зажав купюру в кулаке.

Как я отдать её хотела,
Все без остатка б отдала!
Нет, денег я не пожалела,
Я не сумела. Не смогла.

Как больно: видишь — не поможешь.
А ведь всё то, что с ним, — навек.
Ты выдержишь. Я верю. Должен!
Ты — выдержишь! Ты — Человек!

Ушла...А впереди никто не ждет

Ушла...А впереди никто не ждет.
Другой,как в песне,у меня не появился.
Я знаю,если любит,то вернет.
И вру себе: ты просто заблудился.

Там впереди меня, увы, не ждут.
А здесь меня уже, увы, не держат.
Пора менять мне карту и маршрут.
Пора менять мне веру и надежду.

Своей рукой ты всё перечеркнул.
И мне одной двоих нас не спасти.
А если не нашел и не вернул,
То значит я на правильном пути.

Ира Троц

Уйду от вас, оставшись вам...

Я так хочу уйти отсюда.
Мне здесь не нравится давно…
Я лучше грешницею буду.
На шею камень и на дно…

Несправедливость, зависть, злоба…
Зима теплее, чем сердца.
Пусть лучше сверху крышка гроба,
Чем безысходность без конца…

Я Друниной стихи любила
И до сих пор люблю сейчас,
Но газ в авто она включила
И навсегда ушла от нас…

Высоцкий – мой поэт любимый
Реальность видеть не хотел...
И он ушёл тропой незримой,
И целый мир осиротел…

И может длиться бесконечно
Мой список творческих людей,
Что нас покинули навечно,
Но с их стихами мне теплей.

Всё верно. Сильные не гнутся.
Они ломаются и всё...
Зато так искренне смеются…
И тем, кто их встречал – везёт!

Я чувствую, что задыхаюсь.
Себя не в силах победить…
Я в дождь весенний превращаюсь,
Чтоб жизнь по новой пробудить…

И, буду, каплями стекая,
По окнам, паркам и мостам,
Писать куплеты, как живая…
Уйду от вас, оставшись вам…

Конец!

Который раз прощения прошу,
Но первый раз боюсь,что ты не слышишь...
Тебе в лицо ,склонившись ,говорю,
А ты лежишь и кажется не дышишь.

Всё это бред какой-то,ерунда!
Ты просто спишь...Твои глаза и руки...
И катится горячая слеза,
Нечаянно смочила твои губы.

И пальцами дрожащих лепестков,
По волосам твоим перебираю...
Вокруг людей так много,голосов...
Я никого,родной,не замечаю.

Как жили мы,семнадцать этих лет?
Как многое менялось и творилось...
Но...Были вместе...Вот и весь ответ...
И вдруг всё рухнуло,и в миг всё изменилось!

Не верю,нет!Открой ,прошу,глаза...
Проснись,мой милый,и скажи всё сон...
Но лишь вокруг чужие голоса...
И матери твоей прощальный стон.

Не держат ноги,кружится земля...
Прощаться,нас торопит чей-то голос...
Не может быть!...
Испуг...
Я без тебя!
И в пальцах вдруг запутался твой волос.

Целую губы...Нежный,как всегда...
Только холодный...Ты замёрз наверно?
Прошу не надо,крышкой навсегда!
Стук молотка...
И глохну я мгновенно.

Твой-чужой звонок

Смотрю на фото...Помню твои руки,
Смотрю на стены...Помню твою тень,
А в сыновьях я вижу наше счастье,
А в голове лишь тот ужасный день.

Тот летний день,когда тебя не стало,
Я как обычно трубку подняла,
О,боже,если только бы я знала,
Что мир сейчас стемнеет навсегда.

В глазах туман,в душе недоуменье,
На сердце страх поверить и понять.
Где выход?Где?Не вижу даже двери,
Стена...и угол...и стена опять.

Вдруг осознанье...Рот зажав руками,
Сползаю обессилев по стене...
Нет,не кричать!Теряется сознанье,
А голос в трубке снова в голове.

И вдруг мелькнуло;может быть ошиблись?
Не попадаю номер твой набрать,
В руках сильнее телефон сжимаю,
Гудки...Чей голос?Не могу понять.

-Алёшка,ты?А я так испугалась...
Молчанье,вздох и тихий голос-стон,
-Оксаночка,ты знаешь...
-Нет,не надо!!!Я не хочу!Я знаю,Вы не он!

Бросаю трубку,двигаюсь всё дальше,
Как-будто телефон мой злейший враг...
Глаза закрыла,хочется проснуться...
Нельзя поверить,что всё это так.

НУ,ВОТ...ЗАЧЕМ Я ВСПОМНИЛА ВСЁ ЭТО?
НЕ ВИЖУ КЛАВИШ,СЛЁЗЫ ПО ЩЕКАМ...
ПОЧТИ УЖ ГОД ТЕБЯ НА СВЕТЕ НЕТУ...
А Я ВСЁ ЖДУ ЛИШЬ ТВОЕГО ЗВОНКА!

Не лечит время...

Тоска холодная пронзает до затылка...
И слёзы вновь стекают по щекам...
Перед глазами мамина улыбка...
Я так скучаю по её рукам...

И снова еду в прошлое сквозь ветер,
Встречает страх,холодная плита...
И не обнимет ни за что на свете,
Та,что меня когда-то родила.

Не лечит время,только приучает,
К тому,что кто-то больше не придёт.
Ты говоришь,тебе не отвечают,
А сердце глупо всё чего-то ждёт!

Бездомные псы

бездомные псы умирают спокойно,
без шума, без крика, приняв все, как есть,
как будто им вовсе не страшно, не больно,
на солнце блестит их потертая шерсть...

бездомные псы умирают так тихо,
так грустно, как будто апрельский снежок,
и в рай попадают, где служит им гидом
какой-то нелепый собачий божок...

бездомные псы видят сны о хорошем,
о светлом, волшебном и солнечном дне,
где дети, усадьба, хозяева, кошки,
и голос командует: "Шарик, ко мне!"

им снятся болонок упругие ляжки,
забота, тепло, в тихом доме уют,
как треплет их кто-то по милым мордашкам,
как чешут им спину и кушать дают...

бездомные псы, они очень ранимы,
их сердце большое как сдобный калач,
и часто ночами, тогда, когда спим мы,
мы слышим их тихий и жалобный плач...

бездомные псы потерпают от злобы,
садистских наклонностей глупых детей,
их лупят ногами козлы и уроды,
кидают камнями, на спор, кто сильней...

бездомные псы умирают на небо,
их главная заповедь: "Верность храни",
но некому, не для кого, просто нету,
вот так погибают без смысла они...

от острых ранений, еды ядовитой,
от пуль и в приютах, попав под авто,
бездомные псы умирают в обиде,
не поняв, не зная ответа: за что?

когда небеса вдруг полны облаками,
на землю роняя прохладу дождей,
их души собачьи летают над нами,
вселяясь в хороших и добрых людей...

Потерянные души

Едким перегаром дышит утро,
И трещит с похмелья голова.
На лице свалявшаяся пудра,
Растеклась под глазом синева.

На столе стакан и кипятильник,
За окном кружится вороньё.
Спит под старым пледом собутыльник,
На полу разбросано бельё.

В горле сухо, как в пустом колодце,
И рука вновь тянется к вину.
Слышно, как оса в светильник бьётся,
Вдруг звонок встревожил тишину.

Женщина спустила на пол ноги,
Чертыхнувшись, хлопнула дверьми.
И, как столб, застыла на пороге,
Увидав девчушку лет восьми.

Пышная коса чернее смоли,
Родинка на бронзовой щеке,
И глаза, родные ей до боли,
О былом напомнили грехе.

Сердце переполнила досада.
А дочурка маму обняла,
И спросила: «Что ж ты мне не рада?
Мамочка, я так тебя ждала.

Ты была в Антарктике, я знаю.
Видно, не могла прийти за мной.
Как ты часто снилась мне, родная.
Мама, забери меня домой!

Помнишь, как читали вместе книжки?
Как сажали розы под окном?
А в детдоме вредные мальчишки,
Дразнят меня черным угольком.

Но теперь с тобой мы вместе снова,
Убежать сумела я в ночи.
Мамочка, скажи хотя бы слово.
Я прошу, родная, не молчи.

Может быть меня ты не узнала?»-
Дрогнул от обиды голосок.
Только мать в ответ ей промолчала
И закрыла двери на замок.

Шаркая ногами по паркету,
Побрела пьянчужка за спиртным,
Выкурила молча сигарету,
С жадностью вдыхая горький дым.

Снова в душу страх вцепился знобкий,
И не утопить его в вине.
От чего глоток последний горький?
Это слёзы плавали на дне…

Мама, а куда мы уезжаем?

- Мама, а куда мы уезжаем? 
- Ой, сынок, сама еще не знаю. 
- Можно я возьму с собою мишку? 
- Нет, родной, вещей и так уж слишком. 

- Мам, а с нами едет Оля, Нина?- 
Мама промолчала без причины. 
- Стой, а как же Васька, кот игривый? 
- Мы его не можем взять, мой милый. 
Места не хватает даже деткам, 
Завтра я отдам его соседке. 

- Знаешь, мама, я сегодня слышал, 
Будто сильный дождь стучал по крышам. 
Стекла в моей комнате дрожали, 
Люди за окном все так кричали. 
- Милый, ты не бойся, я с тобою, 
Знай, я от любой беды укрою. 
Спи пока, малыш, а завтра утром 
Ждут уже нас новые маршруты. 

- Мам, а мы сюда еще приедем? 
Ваську заберем мы у соседей. 
С мишкой вновь играть своим я буду, 
Буду строить с Олей халабуду? 
- Да, конечно, милый, очень скоро, 
Сразу, как закончатся все споры. 
Вновь вернемся в дом родной и светлый, 
Снова будем здесь встречать рассветы. 

Вдруг малыш уснул, у мамы слезы, 
Где найти ответы на вопросы? 
Как все объяснить ей крохе-сыну? 
То, что не вернуться им в руины, 
То, что не играть ему с тем мишкой, 
То, что не читать ему здесь книжки… 

Вновь вдали слышны грозы раскаты, 
Где-то там стреляют автоматы. 
Собран чемодан и ждет рассвета, 
Нет в нем ни игрушек, ни конфеты. 
Вещи и вода, как в худшей драме… 
И еще... иконки две в кармане. 

Последний причал

Приуныл серый каменный Хоспис,
И лишь Смерть держит ухо востро.
Зубоскалка ведёт свою опись,
На больных выжигая тавро.

К небесам устремляются тени,
Им пред Господом нужно предстать.
А в палате, упав на колени,
Горько плачет несчастная мать.

Боль за сына, как в сердце заноза,
Взвился сдавленный крик её ввысь.
Истощенный, почти безволосый,
Он отчаянно бился за жизнь.

Только Рак цепко впился клешнями,
И малыш день за днём угасал.
Он утешно прильнул к своей маме,
И, чуть слышно, сквозь боль, прошептал:

“Всё в порядке. Не плачь, мам, не надо.
Я могу уже на ноги встать.
Не забудь, что из детского сада
Тебе нужно сестрёнку забрать.

Передай от меня ей конфеты,
Мне они одному не вкусны.
И скажи, что я вскоре приеду,
В феврале, накануне весны.

Мы запустим воздушного змея.
Я его выше крыш подниму.
А теперь уходи поскорее,
Мне так нужно побыть одному.

Ну, не стой, уходи, слышишь, мама?!
Я устал, я не спал эту ночь”.
Мать коснулась щекой мальчугана,
И, рыдая, отправилась прочь.

Она шла, как хмельная шатаясь,
Без пальто, в лёгком платье одном.
А в тот миг, адской болью терзаясь,
Её сын засыпал вечным сном.

Смерть людей просевает сквозь сито,
Не скрывая свой хищный оскал.
Двери Хосписа вечно открыты,
Он для многих последний причал.

Настоящая мать

Поглотила город мгла ночная,
Разошелся ветер шебутной.
Хрупкий зонт в руках своих сжимая,
Торопилась женщина домой.

Пробежал весь вечер на работе,
И с погодой как-то не везло,
Сапоги испачкались в болоте,
И трамвай не ехал, как на зло.

От ненастья никуда не деться,
Под зонтом не спрятаться никак.
С парка доносился плач младенца
И невыносимый лай дворняг.

Промелькнула молния пылая,
Гром на клочья небо разорвал,
Разбежалась прочь собачья стая,
Только детский плач не умолкал.

Вдруг кольнуло сердце не на шутку,
Страх затмил души её покой:
«Что под ливнем делает малютка
В нелюдимом парке в час ночной?!

От чего ребёнок громко плачет?!
Что ж не успокоит его мать?!
Может он совсем один?! А значит,
Нужно кроху срочно отыскать!!!».

Женщина ступала осторожно,
В тёмном парке не видать ни зги.
Терпкий страх терзал её безбожно
И в грязи увязли каблуки.

Мелкий град стегал лицо плетями,
Доведя несчастную до слёз.
Тушь стекала по щекам ручьями
И разбойник-ветер зонт унёс.

В павильон вела её тропинка,
Долетал от туда плач дитя.
Там она увидела корзинку
И листок, промокший от дождя.

Расплылись от влаги буквы в клетках,
И в письме всего лишь пару строк:
«Вы меня простите, я студентка.
Так уж получилось, видит Бог.

Просто институт закончить надо,
Впереди экзамен и зачет.
Дорогие туфли и помада,
Деньги в наше время любят счет.

Кто отец ребёнка - я не знаю.
Вечеринка пьяною была.
Родилась она седьмого мая.
Я её Наташей назвала.

Вы уж не судите очень строго,
У студентки доля нелегка.
Здесь немного денег на дорогу,
Вот и всё... Спасибо и пока.».

Женщина взяла дитя на руки,
Завернула в плащ и унесла.
Позади тревожный час разлуки,
Ведь малышка мать свою нашла.

Гибель корабля «Адмирал Нахимов»

Был тёплый, нежный августовский вечер,
Круизный лайнер тихо отплывал.
Катились волны быстрые навстречу,
Их ветер шаловливо подгонял.

Трагедии ничто не предвещало,
Вдали угас последний солнца луч.
Под звон бокалов, музыка звучала,
Детей в каютах заперли на ключ.

Они давно уснули, было поздно.
Родители — плясали от души.
Им месяц, как маяк на небе звёздном,
Дарил свой жёлтый свет в ночной тиши.

Плескалось море, звёздами играя,
Встречался август с мокрым сентябрём.
И вдруг — УДАР ! Ошибка роковая!
Не разминулся лайнер с кораблём.

Беспечность капитанов- вот причина!
Вовек не смыть слезами их вину.
Неумолима водная пучина.
Круизный лайнер быстро шёл ко дну.

Помощник капитана растерялся,
Недоуменно глядя на экран.
Кто мог, за борт выпрыгивал, спасался.
И, среди первых, прыгнул капитан.

Одни, дрожа за собственные шкуры,
Бросали в страхе близких и друзей.
Другие, проявив свою натуру,
Спасали до последнего людей.

На героизм не каждый мог решиться.
Царили страх и паника вокруг.
Спокойной оставалась проводница.
А звали её - Вера Федорчук.

Она могла спастись, но не спешила.
В каютах дети! Значит, быть беде.
С ключами вниз помчала, что есть силы,
Навеки канув в вечной темноте.

Разверзла своё лоно гладь морская,
Людей с полсотни забрала с собой.
Лишь ветер тихо плакал, не смолкая.
Погиб в тот вечер не один герой.

У водолазов помрачнели лица,
Когда при тусклом свете фонарей,
Заметили с ключами проводницу,
Отдавшую себя ради детей.

Увы... Эта история, читатель,
Имела место много лет назад.
Пускай теперь рассудит их Создатель.
Ему решать, кто прав, кто виноват.

Жертва

В великом Лондоне старинном
Жил одинокий гражданин.
Жена погибла у мужчины,
Остался восьмилетний сын.

Он был единственной отрадой,
Посреди будничных тревог.
Рос мальчуган ему на радость,
В душе теплился огонёк.

Они любили прогуляться
Вдоль Темзы, у дворцовых стен.
Закатом солнца любоваться,
И слушать, как звенит Биг Бен.

Дал слово мальчуган весёлый:
“Я, папа, вырасту, как ты.
Закончу колледж после школы,
И буду разводить мосты.”.

Позолотил листву октябрь,
Дожди холодные принёс,
По Темзе, тихо шёл корабль,
И над рекой был поднят мост.

В тот день ненастный, на работу,
Сынишка прибежал к отцу.
Смотреть как ходят пароходы
Так любопытно сорванцу.

Это был промах машиниста,
Он красный свет не увидал.
И поезд, с грохотом и свистом,
К мосту беспечно подъезжал.

До мальчугана доносился
Ритмичный стук его колёс.
Ребёнок сильно удивился,
Увидев разведённый мост.

Он понял всё и ужаснулся.
К отцу за помощью помчал.
Но на беду свою, споткнулся
И прямо в стык под мост упал.

Отец услышал голос сына,
Увидел едущий состав.
Застыл от ужаса мужчина.
И побледнел, всё осознав.

Он взвыл от горя, не решаясь.
Мост надо было опустить.
И поезд ехал приближаясь,
И время не остановить.

Была невыносимой мука,
Своим глазам не веря он,
Щипал до боли свою руку,
В надежде, что всё это сон.

А поезд беззаботно мчался,
Катился к берегу реки.
И голос эхом отзывался:
“Мне больно! Папа! Помоги!”.

Приняв решение святое,
До боли сердце сжав в кулак,
От страха, мокрою рукою
Мужчина взялся за рычаг.

Мост, громыхая, опустился,
Железным голосом рыча.
И поезд дальше покатился,
По рельсам весело стуча.

А пассажиры улыбались,
Глядели на него в окно,
Чужой тоской не проникались.
Им было, как-то, всё равно...

Он спас их жизни, не жалея,
Ребёнка в жертву принести.
У гроба, стоя на коленях,
Он слёзно прошептал: “Прости...”.

Тернистый путь у человека,
Его испытывает Бог.
Случилось это в прошлом веке...
Здесь стоит подвести итог.

Сыр в мышеловке

Хвасталась кокетка озорная,
Глядя на завистливых подруг:
«Встретила поклонника вчера я,
Проводя на танцах свой досуг.

Он богатый, щедрый и не злобный,
Стало быть, мне крупно повезло.
Пусть не милый, но зато удобный!
С ним уютно, сытно и тепло.

Ни к чему мне спину гнуть до ночи,
Пусть невежды проливают пот.
Вот надену юбку покороче,
И судьба подарит мне джекпот.»

Стройных своих ножек не жалея,
Каблучками поднимая пыль,
Мчалась попрыгунья по аллее,
Увидав его автомобиль.

Вечер пролетел под звон бокалов,
Блюз развеял ветер шебутной.
В сонной тишине ночных кварталов,
Двое целовались под луной.

Без стыда нырнув рукой под юбку,
Он коснулся пальцами бедра.
«Что ж, лети в мой сад, моя голубка.
Поворкуем вместе до утра».

Вежливо швейцар открыл ворота,
Вот и спальня, мягкая постель.
Только на душе тревожно что-то,
И на ключ закрыта плотно дверь.

Вдруг «Ромео» принял облик зверя,
Грубо руки пленнице связал.
И глаза в глаза, не лицемеря,
Он с насмешкой едкою сказал:

«Ты за тем в мой дом пришла, дешевка,
Чтобы сыр отведать дармовой.
Так вкуси его, он в мышеловке!
И молись, чтоб выбраться живой».

Под луны серебряные блики
Изувер резвился от души.
Стены дома сотрясали крики,
Но никто на помощь не спешил.

После, кроху вытолкнув за двери,
Он, бранясь, ей вещи кинул вслед.
Так в слезах ушла она от зверя,
Повзрослев за ночь на много лет.

Путь к победе не бывает гладким.
Ведь отец не раз ей повторял:
«Дармовой кусок бывает сладким,
Но гляди, чтоб в горле не застрял».

Под дождём плелась она несмело,
То рыдая тихо, то смеясь.
От его объятий ныло тело,
А с души ручьём стекала грязь.

За улыбкой

За улыбкой - скрывается грусть.
За блеском в глазах - слёзы.
Изучи моих демонов наизусть.
Слышишь меня, я серьёзно!

Улыбка - не значит радость.
А слёзы - не значат грусть.
На своей планете осталась,
А ты всё ждал меня не сомневаясь.

Да, я буду скучать, бесспорно.
Но не жди больше, я не вернусь.
Останусь снежинкой, на твоей ладони
И так же бесследно растаю и испарюсь.

Сироты

Как-то так в этой жизни бывает, чтобы счастье найти по скорей,
Люди счастье другое теряют, счастье в лицах своих малышей.
Так и здесь их отец подработать удалился в чужую страну,
А родительской тяжесть заботы, без труда возложил на жену.

И как часто бывает такое, в мире скажут мол:-это судьба,
Там он скоро увлёкся другою, и осталась с детьми мать одна.
В прочем скоро пришел добродетель пригласил её вместе с собой,
В край далёкий, богатый, а дети — детям жребий достался другой.

Три птенца, три живых мальчугана, три весёлых смешных сорванца,
В бедной хижине, папу и маму им теперь заменила сестра.
Есть не мало своих интересов у девчонок двенадцати лет,
Как ни горько, но не было места, ей для детства; Вставая чуть свет,

Когда люди кругом досыпали сны десятые, ей не спалось.
Постоянные мысли пугали : как бы им голодать не пришлось.
В прочем мама когда-то учила, печь лепёшки, она и пекла,
И с утра на базар относила, только малое время спустя,

с горькой болью она осознала, что не сможет семью прокормить,
Что торгует она слишком мало, что им так в четвером не прожить…
А на против, не много в сторонке, под высокой базарной стеной,
Торговали другие девчонки, торговали девчонки… собой.

От того, что она увидала, что впервые открылось пред ней,
Тихим эхом внутри застонало: — было им по двенадцать, как ей.
И смотрела, что думать не зная, только жаль, не видала она,
Что за ними давно наблюдая, между ними стоял сатана.

Дух жестокий над жертвою новой, злые планы тем часом ковал,
И змеинно- коварное слово в сердце словно как мысль послал:
Чем стоять ожидая чего-то, занялась бы торговлей такой,
Ведь совсем не плохая работа, а на жизнь точно хватит с лихвой.

Пошатнулась девчонка не много и в глазах стало как-то темно,
Не знакомая раньше тревога, сжала чистую душу её.
С грязью этой впервые столкнувшись, содрагаясь в кромешную тьму,
Прошептала слегка задохнувшись: нет, я лучше скорее умру.

-Не плохая идея, ты знаешь. Демон ей продолжал говорить,
Для чего ты так сильно страдаешь, да и впрямь,для чего тебе жить?
Ты же знаешь, что денег не хватит, вам на долго, что голод придёт,
И мучительной смертью и братьев и тебя непременно найдет.

Чем вот так умирать постепенно, горсть таблеток прими и запей,
И страданья прервутся мгновенно, вместе с жизнью не нужной твоей.
И какой-то не детскою мукой, исказилось ребёнка лицо,
Точно звук от сердечного стука ранил болью глубокой её.

возвращаясь домой как в тумане, мир как-будто померкнул вокруг,
Только тяжесть таблеток в кармане, только сердца чуть сбивчивый стук.
вот и хижина, та что дарила ей когда-то уют и тепло,
И последняя мысль пронзила: что же с братьями станет её.

Кто их в этой утрате поддержит? Что от жизни достанется им?
Остаётся одно неизбежно, умереть сразу всем четверым.
И смахнувши текущие слёзы, дверь тихонько прикрыв за собой,
Поделила на равные дозы горсть таблеток дрожащей рукой.

Вот и братья вернулись из школы, словно тройка шальных воробьёв,
Залетели, ворвались, ни слова не понять из-за хаоса слов:
— Гости были сегодня смешные, говорили про Бога, про рай,
И брошюрки дарили смешные, на вот эта для нас, почитай.

И скользнула рассеянным взглядом, по цветному рисунку листа,
Три креста, люди, воины рядом, но какие там были слова..
Сердце странно как — будто забилось надрываясь щимящей тоской,
И нечаянно буквы покрылись, неожиланной детской слезой.

Вдруг какою-то теплой волною, не знакомая сила добра,
Обдала и укрыла собою и тот час ощутила она,
Будто рядом стоит не знакомый, но до сладостной боли родной,
И по косам не ровно сплетённым нежно гладит пронзённой рукой.

И бессильно упав на колени, сотрясаясь в рыданьи слезах
излила всю Тоску и томленья, что не выразить просто в словах.
В свои детские годы узнала, то что детям, не следует знать,
Но в 12ть она понимала, что не всякий поймёт в двадцать пять.

В бедной хижине миром забыты, три мальчишки с сестрёнкой живут,
Через церковь одеты и сыты, а Отцом они Бога зовут.
Каждый день им сестрёнка читает, каждый день они в церковь бегут,
Каждый день их там кто-то встречает, там их любят, вот так и живут.