Лучшие стихи - Страница 941

Романс расставания

Сперва пожелтела,
Теперь покраснела
Рябина твоя,
Посмотри!
И ветви несмело,
Резные несмело
Клонила до стылой земли.

А осенью листья
Как жизнь, дорогая,
Все сохнут без нашей любви.
Я руки сжимая,
К калитке шагая,
Шепчу про себя:
„Не гони!”

А осенью детство
Не вспомнить, наверно.
Как тихо в замершей груди!
Пожарами грело,
Пожарами зрело
Бездушное пламя зари.

А гроздья рябины,
Твоей ли рябины,
На вкус так печально горьки!
И мысли незримы,
И чувства незримы.
Навек затихают шаги...

Посвящается Федерико Гарсиа Лорке или Похороны.

Стали слова острей
Ножей альбасетской работы.
Руки мои пришей
К белым плечам субботы.

Косит глаза вороной-
Дорога в кривых ухабах.
Такт отбивает зной,
Звон колоколен старых.

Сердце мое-лимон,
Желтое сердце меди.
„Землю любил он”-
Скажут мои соседи.

Лягу под серый камень
Не слышать гитарных струн,
В цветов апельсинных заводь,
Под ноги оливковых лун.

Пионы. А. Ахматовой посвящается.

Я лилий нарвала прекрасных и душистых...
"Лилии". А. Ахматова.


Из сада я пионы принесу,
Поставлю в вазу из стекла резного.
На лепестках и листьях звёздную росу
Я сохраню меж запаха хмельного.

Нежны и горделивы те цветы,
Но сущность их вполне сурова.
Мой драгоценный, слышится мне, ты
В стране чужой меня окликнул снова.

Март.

Любви не существующая пыль
Над городом кружится
И в марта фиолетовую стынь,
Задумавшись, ложится.

Не глубоко, не высоко, не долго,
Ещё, быть может, не вчера
На патефоне колкая иголка
Играла: ла-ла-ла, ла-ла, ла-ла.

Ну, а теперь внемли бессмертным
Мечтам, пугающе живым!
Ты - стриж, ты будешь в мире первым.
И вечно будешь молодым.

Крокодил.

Мне стало известно:
Оно существует,
То тайное Царство,
Где джунгли ликуют.
И ночью глубокой,
Как юг черноокой,
Там плачет Драконов Мать!

"О чём, Кровожадная,
Сердце тоскует,
И жертвы не радуют острый зуб?
О чём, Длиннолицая,
Враг твой ликует
Улыбкой проклятых, проклятых губ?
Неужто свершилось,
Что Ты преклонилась,
И голову низко,
Как раб, опустила,
Что Ужасом Древним
Так долго звалась?
Неужто смеётся,
Презрением вьётся
Та лента из кожи,
Что с кожи Твоей?
Кто вырезал острым,
Как месяц округлым,
Как солнце горячим
Клинком Твою суть?
Скажи мне, Царица,
Неужто как птица
Ты больше не будешь,
Не будешь летать?"

"Оставь меня, путник,
В тиши каменелой
И дай поскорей умереть!
То солнце сгорело,
Что жизнь мою грело
Десятки безбедных лет.
То утро пропало,
Когда я узнала,
Что едет ко мне Человек!
То кровью застыло,
Что шкурой мне было.
И крыльев в помине нет!
Поверишь ли, путник,
Я стала добычей!
И страх не рождает
Мой больше лик.
Поверишь, проезжий,
Что ночь застилает
И скудно питает
И дух мой, и плоть..."

И плачет в глубокой,
Как юг черноокой,
В стране диких джунглей
Драконов Мать...
И болью высокой,
Как смерть одинокой,
Её накрывает страх.
… показать весь текст …

Горожанин.

У кого-то земля плоская.
У кого-то она круглая.
У меня же земля с досками
И бетонными вверх грудями.

Да, девица совсем странная,
С первобытным своим норовом.
Для крестьян, говорят, желанная,
А для нас со своим городом?

Где-то там по лесам хаживал,
По степям золотым езживал.
Из-под пятки земли глядывал,
Из-под мышки земли нюхивал.

А пришёл и смотрю дурнем я
На „корсет” и „чулки” новые...
-„Здравствуй, детка, любовь моя!”-
...И на „шпильки„ её хипповые.

По Гомеру.

"Музы, молю — из толпы многогрешного рода людского
Вечно влеките к священному свету скиталицу-душу".
Из античного гимна.


Музы и фавны, меня воспойте!
Дочь Александро и дочь Людмилы.
С Аполлинарией рядом стойте!
В горькие ночи дайте ей силы.

Я Аполлона печальным даром
В годы лишений и долгих странствий
Преображалась.Земля не шаром,
Тартаром слыла...Землёй Аида.

Гелиос-солнце, вставай скорее!
Оры не спят у своих ворот.
Осса и Мойры чудная сила
Дарят богам амброзический год.

Я - не Калипсо и не Цирцея.
Может быть, Геба, а может, Эос.
Я и у Феба, его, Дальновержца,
Проклята вдвое...Проткнута в сердце.

Музы и фавны, меня воспойте!
Дочь Александро и дочь Людмилы.
Нимфы печальные, стойте, стойте!
Аполлинарии дайте силы!

Мне бы из Леты один глоточек!
Но Мнемосины источник здесь.
Кровь вытекает из чёрных строчек:
Старым теням вспоминать и есть.

Я - не Пигмей. Война - не с птицей.
В жилах „ихор” не моих течёт.
Знак победителям - справа-птица
Знак побеждённым - наоборот.

Двадцать два года - в слугах Ареса.
Двадцать два года иду домой.
Путь указующий- жезл Гермеса,
Так же, как Фатум, всегда со мной.

...Музы и фавны, меня воспойте!
Дочь Александро и дочь Людмилы.
С Аполлинарией рядом стойте,
В горькие годы дайте ей силы!
… показать весь текст …

Бессмертник.

Ледяные руки к небу воздевая,
Он лежал, а ветер выл.
Мой бессмертник, я-то знаю,
Что не ты меня любил.

Сухоцвет печален, милый.
Взгляд прозрачен сквозь стекло.
Поля высохшего милю
Снова снегом замело.

Как колюч прошедший вечер!
Нет мне отдыха в дому.
Мой любимый, мой беспечный,
Только я тебя пойму!

Моя земля

Земля моя!
Тебе слагаю гимн.
(Частушки петь
оставлю я другим)
Под сенью трав
к груди твоей прижмусь.
Согрей меня,
моя родная Русь.
Вдохни в меня
российской доброты.
Я не стыжусь
душевной наготы.
Мое лицо
омой святой водой
И научи
как справиться с бедой.
Беда моя
незрима и мала.
По всей земле
таких бессчетно бед.
Любую боль
могу перетерпеть,
Но не стерпеть
запрета на дела.
Я полон сил,
ты чувствуешь, земля?
Но в данный час
не нужен мой талант.
Снесен в ломбард
парадный аксельбант,
А сердце ест
бесчувственная тля.
И только ты,
святая простота,
Даешь мне сок
от дерева надежд.
Уткнувшись в тишь
твоих лесных одежд,
Я предаюсь
возвышенным мечтам.

Мой Ярославль

Оставлю Питер ненадолго
Морским порывистым ветрам.
Налет печали смою в Волге,
Свою признательность отдам.
Мила мне зелень Ярославля,
Мне дорог каждый бугорок.
Твою красу я, Волга, славлю,
Вложив тепло в десяток строк.
Мой первый крик пронзил твой берег,
Я был умыт твоей водой.
Мой город. Все здесь было первым,
Вся жизнь пропитана тобой.
Мне вновь и вновь ласкает уши
Певучий волжский говорок.
Церковный звон готов я слушать,
Застыв у кованых ворот.
Церковный звон волнует душу,
И сердце, в такт колоколам,
Стучит. А губы шепчут ту же
Молитву Спасским куполам.
В молитве той слова простые.
Земле не нужно пышных слов.
Я здесь дышу моей Россией,
Листая том приятных снов.
И если сердце захлебнется
На склоне солнечного дня,
Придет другой и улыбнется,
И рифмой скажет за меня.

Вдали погас последний луч заката

Вдали погас последний луч заката,
И сразу темнота на землю пала.
Прости меня, но я не виновата,
Что я любить и ждать тебя устала.

Гляжу я в полутёмную аллею
И отчего мне грустно, я не знаю,
Ведь не о чем я больше не жалею,
И ни о ком я больше не мечтаю.

Забыть бы поскорей о том, что было,
О том, как я томилась и скучала,
Как я ждала, надеялась, любила
И каждый раз одна весну встречала.

И больше мы не встретимся друг с другом,
Никто из нас той встречи не желает,
А за окном гуляет злая вьюга
И надо мной смеется и рыдает.

Ведь были же мы счастливы когда-то,
Любили мы, а разве ж это мало.
Пришел другой - и я не виновата,
Что я любить и ждать тебя устала.

Слова написаны на музыку популярной в конце 50-х годов албанской песни "Лёгкая как бабочка", более известной как "Албанское танго"

Ах, как красивы...

Ах, как красивы заграничные обертки.
Как громогласна забугорная молва.
Но мне приятней образцы российской сборки,
моей глубинки задушевные слова.

И потому, что я Россиюшкой заполнен,
в которой сердцем слышу чистый перезвон,
не променяю звонаря на колокольне
на самый лучший европейский карильон.

Венеция жизни моей.

Я вплываю в Венецию жизни моей
Без затей, без потерь, без любви.
Всё оставила в память людей,
Затерявшихся где-то вдали.

Тонким улицам, длинным каналам
Подарю свою верность я,
Чтобы сердце вовек не знало,
Что чужая милей земля.

И в морском своём дивном царстве
Разведу голубей и рыб,
Чтобы каждый в своём мытарстве
Всякий был обогрет и сыт.

И воздастся хвала Святому
От моих потускневших губ:
"Боже, дай же теперь любому
То, чему он так горько люб!"

И легко так с железным стоном
Где-то там отойдёт душа.
Колокольным весенним звоном
Её Русь до сих пор жива.

Гимн первооткрывателей.

В тёмной комнате, в тёмном углу
Побеждает Георгий змея.
А у дальних, чужих ворот
Мак горит, чьей-то кровью млея.

И зовёт переливов звон
В шумном грохоте предрассветья:
„Эй, смотри! Одинокий гром
Расправляет к полету перья!”

И шумит под ребром порода -
Постамент потаенных дум.
„Я есть кто? И какого рода?”-
Шепчет в ухо косматый ум.

И влекут позывные-песни,
И светло на душе от них.
Гений шепчет: „А если, если?...”
Но его обрывают: „Псих!”

-„Аллилуйя!” - Великим песням!
-„Аллилуйя!” - Певцам-вдвойне!
Тем, кто шепчет: „А если, если?...”
Даже в самой кромешной тьме.

Мы лжём на самых разных языках,
Но любим одинаково - навскидку.
Проходит сквозь ушко иголки нитка,
Сшивая мой рассвет и твой закат.
Мы верим - кто во что, поди пойми,
Чья вера ближе к небу, не бывает
Единственной. Под стук колёс трамвая
Мы смотрим сны, прикрыв глаза на миг.
А кто-то, очень добрый во хмелю,
Однажды заберёт нас, одиноких,
И даст понять, что сходятся дороги
В конечном пункте "Я тебя люблю".

Странный вечер

Он не будет вечным –
Этот странный вечер.
На закате солнце
Грустно улыбнётся,
Загорятся звёзды –
Это ведь так просто.
Шум листвы в ночи,
Птица вот кричит,
Слабый ветерок
Покачнул замок.
А в моей квартире,
Словно, в старом тире,
Жизнь в меня стреляет –
Радость убивает.
В рюмочке коньяк, сигаретный дым –
Я опять задумчив, непоколебим.
Гаснет свет в квартире, шторы запахнув,
Вот шагаю в спальню, тяжело вздохнув.
Вроде, как всегда. Вроде, как обычно.
Но не повторится этот странный вечер...

Одна дорога

Каждый шаг не просчитать,
Бывает в тьме идешь вслепую,
Только бы хотелось знать,
Что шагаешь не в пустую.
Есть цель, так будет и дорога,
Хоть и узка, крива в местах,
И не проси ты помощь бога,
Выбор лежит в твоих руках,
За тьмой когда-то будет свет,
За шумом будет тишина,
Верных путей по жизни нет,
Но дорога лишь одна.

Твоё дыханье нежно затая

Твоё дыханье нежно затая
И взгляд пронзающий сквозь тела
И тихий шепет приглушив слова
Те чувства что наивно я хотела
Дыша тобой в бессоннице глядя
Почувствовать прикосновенье твоей кожи
И снова ты уйдёшь без сна опять в негоже
Мысль о тебе свела мой мир с ума
Ты не чужой душа ведь на тебя похожа
Боюсь признатся утонув в твоих глазах
Но этот взгляд мне стал теперь дороже.

Небесный художник

Какой-то сказочный художник
картины пишет в небесах.
Я вижу дом, где спрятан дождик,
иль снежной шхуны паруса.

Я вижу ангельские перья,
что отделились от крыла
и божий лик, в который верю,
но вера та еще мала.

Я вижу в облачной оправе
моей подруги нежный взгляд.
Его художник чуть подправил,
и получился перегляд.

Какое чудное мгновенье,
но быстротечен вернисаж.
Художник солнечным движеньем
меняет созданный пейзаж.

Только тебе

Ты так мила и так красива ,
Ты весела, со мной игрива.
Признаться я хочу тебе,
Что благодарен я судьбе.
Твое ,мой Ангел ,проявление,
За каждое с тобой мгновенье.
За град ,за солнце и за дождь,
Надеюсь ты не подведешь.
Скажи мне да, будешь любимой,
Одной на веке- неповторимой.
Ведь ты ,наверное, поняла,
Что ты одна мне лишь нужна.
Я помню как тебя я встретил,
А что влюбился ,не заметил.
Теперь не сплю ночами я,
Пишу о том,что я Люблю Тебя.
Я все смогу, любым я стану,
Тебя любить я не устану .
Ты мое солнце,лучик света,
Мне не поможет сигарета.
Важней тебя на свете нет,
Так дай же мне ты свой ответ.

Мужу.

Шестнадцать лет ты был моим любимым ,
Шестнадцать лет я грезила тобой.
Ты был любовником мне, другом, мужем милым.
С тобой узнала я и счастье и покой.

Но время шло, и стала я постарше.
Вокруг меня две дочки и сынок.
Мне есть кого любить! А счастье наше,
Увы! Ты сохранить не смог!

Прости, но я уже не плачу.
Прости, но стал ты мне чужой.
И жизнь двойную не потерплю я дальше!
Прости. Будь счастлив, дорогой!

Пройдут года, и я тебя забуду.
И может быть когда то ты поймёшь,
Что так тебя любить, как я, никто не будет.
Но жизнь назад, семью ты не вернёшь...

Иди же друг мой к новым приключениям.
Но ты не будешь вечно молодым!
Наступит день, когда ты весь в сомненьях,
Устанешь! И..... останешься один!

По дороге

О встрече той случайной нашей
Я вспоминал уже не раз.
Спросил её: Пройти как дальше?
Она ответила: Сейчас.

Нам оказалось по дороге.
-"Пойдёмте, я вас провожу."
Идут по тротуару ноги.
Такой случился вот bonjour.

Конечно, мы разговорились,
Чуть-чуть узнали о себе.
И неожиданно влюбились.
Бывает даже так в судьбе.

Идут по тротуару ноги
Уже почти пятнадцать лет.
Наверно всё таки есть боги,
Ведь кто-то свёл нас в тот момент.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2013

Родина души

Здесь идёт снег зимой, половодье весной,
Лето дышит жарой, осень пышет листвой.
И за годом так год всё кружит и метёт.
А какой тут живёт распрекрасный народ!

Здесь малиновый край и полей урожай,
Здесь берёзовый рай. Оставайся давай!
А девчонки у нас, как одна высший класс.
Шанс даётся лишь раз, делай выбор сейчас.

Приходи гость родной, только с доброй душой.
Ты найдёшь свой покой православный святой.
Ты найдёшь доброту, красоту, чистоту.
От души людям всем дарю эту мечту.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2013

Родимая сторонушка

Сколько зим, сколько лет
пронеслось чередой,
Сколько троп заросло лебедою.
Но исконный завет-
зов сторонки родной
Незаметно уводит в былое.
Вот деревня в тиши,
легкий дым над трубой.
Беглеца жаром банька встречает.
Мать не чает души,
все дивится судьбой,
А отец в красный угол сажает.
И по кругу пошла
чарка с добрым вино
Зазвучала застольная песня.
Словно юность пришла,
опалила огнем
И от счастья в груди стало тесно.
Но зачем, но зачем
я искал свой приют,
Прожигал в спешке лучшие годы
А заменишь ли чем
материнский уют
И родные небесные своды.

...Замкнутый круг
И теже печали.
Душевная боль,
И тяжесть, как камень.
Сил не хватает
Но хочется жить,
И великолепию жизни служить.
Всё пережито: и слёзы горечь.
Но сердце открыто, как добрая повесть!

Тропинка

Простившись с тихим полустанке
Нырнул в еловый частокол,
Нашел тропинку за кустами,
Расстался с дремлющей тоской.

Веди, веди меня тропинка
К истокам утренней зари.
Под ней свеча моей судьбины
Быть может ярче возгорит.

Я буду жить, общаясь с лесом,
Внимая птичьим голосам.
Ущербный мир без звонких песен
Тревогой лупит по глазам.

В деревне

Деревня под названьем Глухомань
Три дышащих и пять пустых дом
Единственный петух тревожит рань.
Березово-осиновых холмов.

От ягод загорбатились кусты,
Грибы повыползали на погост,
Рябинушка кудрявая грустит -
Давно не заезжал далекий гость.

Давно не хороводила гармонь,
Частушки не дразнили тишину.
Плетет зигзаги речка Оболонь,
Уносит свои воды в старину.

Стучат колеса

Стучат колеса, не таясь,
стучат колеса,
Они несут меня туда,
где звезды в россыпь.
Они настукивают в такт
о дальних странах,
Но почему же снится мне
мой полустанок.
Но почему же вижу я
свою Россию,
В которой певчие леса,
озера сини.
Но почему же слышу я
дыханье сосен,
Они указывают мне
Дорогу в осень.

Безумец и поводырь

Безумец в руках колоду карт тасовал,
Мешая неспешно, от них что-то ждал.
С потрепанных старых тетради листов
Он карты себе смастерил
И в них он смотря, был увидеть готов
То, что давно позабыл.

Как будто вокруг и нет никого
В шумном и полном вагоне метро,
И нет пассажиров – человек пятьдесят,
Мужчины и женщины: и стар тут и млад
Все в пёстрых одеждах,
Во власти надежды
На то, что возможно в их жизни мечты
Когда-нибудь всё-таки сбудутся,
Что прошлое боли и суеты
Наверное всё же забудется.

Безумец же в карты глядел
Как будто не видя ещё одного,
Кто рядом сидел – поводыря своего.
И что бы взглядом безумным нечаянно
Безумец не смог пассажиров смутить,
Лицо его как бы случайно
К себе направлял поводырь.
И все пассажиры вагона теперь
На безумца свой взгляд обратили,
О прошлом, о будущем в этот момент
Они на мгновенье забыли.

В сравненье себя погрузивши,
Разумно они размышляли,
Весь вид обветшавший, совсем никудышный
Его про себя обсуждали:
«У нас всё не так уж и плохо!
А в этом безумце безумия много.
Что есть у него? Бумажек колода?
Еще поводырь, но он тут не в счёт –
Его сам безумец не видит, не ждёт …

А мы ведь живем не так уж убого –
У нас есть хотя бы работа, жильё
И те, кто нас вроде бы любит давно?!
А также есть шанс не ездить в метро,
Своё прикупив наконец-то авто …
Зачем его водят, какой в этом смысл?
Лишь жалкое жизни влачение!
Безумьем его заразиться есть риск,
В больнице ж ему предоставят леченье…
И сам поводырь - он устал, изнемог,
И вроде бы в тяжесть ему это долг
И эта забота – одно лишь мучение!».

А что же безумец? Он в карты смотрел?
На карты? Возможно… Иль всё-таки нет?
Безумец сквозь карты смотрел на себя
В душе ища разуменье,
И в ней наконец-то он… Небо узрел,
Достигнув при жизни Прозрения!

Улыбка его озарило лицо
Пассажиров вагона смущая,
Вызывая в одних неприятье иль зло,
В глаза не смотреть других заставляя.
О, сколько уже на себе испытал
Безумец пристальных взглядов!?
Он знал наизусть их – и было в них всё:
Отвращенье, брезгливость иль жалость.

... И тут, в первый раз почувствовал он
Совсем другой – солнечный взгляд!
С улыбкой лучистой смотрел на него,
Кто был ему видимо РАД?!
И первый раз в жизни, за множество лет,
Безумец другому улыбнулся в ответ!

То маленький мальчик смотрел на него,
Как будто бы видел не только его
В шумном и полном вагоне метро.
А мальчик смотрел и был потрясён
Как тесно здесь всё же народ размещён:
Тут с каждым в вагоне рядом стоял
Свой Ангел-хранитель с надеждой,
И глядя в него с Любовью безбрежной
Заботу как мог проявлял!

И тут поводырь сердцем понял сейчас,
Что было всегда невозможно уму.
Что то, что он делал – всё было не зря,
И жизнь вся его прошла не напрасно –
Что б душу найти и зажечь лишь одну,
Которой согреть миллионы подвластно!
Коль сердцем живешь, то с пользой живи
«Безумьем» своим помогая,
Другому «безумцу» Дорогу найти,
Не умом, а душою её проживая.

Бывает так трудно и больно идти,
Часто не видя ни цели, ни броду
Но коль поводырь – взамен ничего не проси,
С того, кого взял на поруки свои,
А он сам укажет дорогу.
Не знаешь где, когда и кому
Ты сможешь любовь свою принести:
Ему, тому иль другому?!
Ты просто поверь и с ним рядом иди,
И он ….
И Он приведет тебя к Богу!!!

… показать весь текст …

Несчастье

Село готовилось ко сну,
но в чей-то дом пришло несчастье.
Собака черно-белой масти
печально выла на луну.

Достал до звезд собачий вой,
накрыл село густым туманом.
Он зря по избам барабанил
и звал напрасно за собой.

Притихло, съежившись село.
Как будто жили понарошку.
Горел огонь в одном окошке.
Две жизни смертью развело.

Две жизни смертью развело
всего на миг, иссякли силы.
Пес так и умер на могиле,
отдав последнее тепло.