Цитаты великих людей - Страница 372

Если вы всерьез хотите разочаровать родителей, а к гомосексуализму душа не лежит — идите в искусство.

Мы появились на Земле, чтобы валять дурака. Никому не позволяйте убедить себя в обратном.

Зрелость - это способность осознавать предел своих возможностей.

Мы появляемся на свет для того, чтобы помочь друг другу пережить эту самую жизнь, в чем бы там ни был её смысл.

Будь мягким. Не позволяй миру сделать тебя жестоким. Не позволяй боли заставить тебя ненавидеть и не допусти, чтобы горечь украла твою сладость.

Я пишу как ребёнок. Я не злоупотребляю длинными предложениями. Я не пользуюсь точкой с запятой. Я избегаю иронии — мне не нравится, когда люди говорят одно, а имеют в виду другое. Поэтому меня читают школьники.

Правду никогда нельзя сказать без того, чтобы кого-нибудь не обидеть.

Какими бы коррумпированными, алчными и бессердечными ни становились наше правительство, наш большой бизнес, наши СМИ, наши религиозные и благотворительные организации, музыка — никогда не утратит очарования. Если когда-нибудь я все же умру — не дай бог, конечно — прошу написать на моей могиле такую эпитафию: «Для него необходимым и достаточным доказательством существования Бога была музыка».

Люди нуждаются в хорошей лжи, потому что кругом слишком много плохой.

Своя тупость отличается от чужой тем, что ты ее не замечаешь.

- Говорят, юмор жизнь продлевает…
- Это тем, кто смеется, жизнь продлевает, а тем кто острит - укорачивает.

Русские долго запрягают, но потом никуда не едут. Просто запрягают и распрягают, запрягают и распрягают. Это и есть наш особый путь.

Из всех игр, в которых я когда-либо набил руку, жизнь — самая азартная.

- Если всё расписано на небесах, что же остаётся человеку? …
- Подробности … придумай подробности - сочинишь судьбу …

- Я на диете.
- Зря. Потеряешь шарм.
- Я немножко, я шарм не трону.

Человеческие души, любезный, очень живучи, — задумчиво пояснил дракон. — Разрубишь тело пополам — человек околеет. А душу разорвешь — станет послушней, и только.

Я вас не под венец звал. У меня были более серьёзные намерения: я хотел вас сделать своим интимным другом.

Когда кого-то не уважаешь, можешь нарваться на ответное чувство.

Когда человек любит, он чужих советов не слушает.

«Сейчас уходит идея жизни, когда в голову начинают лезть мысли „а для чего ты эту жизнь прожил? Зачем жил?“ В Бога мы не верили, потому что нас и не учили верить или не верить. Мы ценности человеческие все же растеряли.
Я теперь стал верить, ну, не в Бога, я так переделаться быстро не могу. А в то, что выше закона может быть любовь, выше права — милость, выше справедливости может быть прощение. Мне кажется, этой формулы достаточно, чтобы не опускаться ниже человеческого уровня. И не обязательно давить машиной собаку, отказываться от детей в родильном доме, не помогать родителям. Жить, забыв, что нас призывали великие предки „не убей, не укради“. Нам это потихоньку стало казаться лицемерным, несерьезным. Потому что свобода! А свобода — это значит, делай, что хочешь и живи. И тем, кто так хочет жить, не хочется задумываться, что свобода оторванная от интеллигентности, здравого смысла, от доброго сердца — страшная штука…»

Для кого-то Бог на небе, а для кого-то в собственном сердце. И этот Бог в сердце не даёт опуститься ниже определенного человеческого уровня… Он не позволит ударить ногой собаку, обидеть старика, плохо относиться к родителям.

Есть ли в твоей жизни человек, перед которым ты не боишься быть маленьким, глупым, безоружным, во всей наготе своего откровения? Этот человек и есть твоя защита.

А чтобы знать жизнь — надо жить. Не беречь себя от конфликтов своих и чужих, не бояться опасности, риска, не искать пути полегче, не бежать от ответственности, не думать, что твоя хата с краю и что ветры времени тебя не коснутся.

Говорят: сейчас другое время. Другой Бог. Другая нравственность. Другая Правда. Но в том-то и дело, что Другого Бога не бывает. И другой нравственности не бывает. И другой Правды. Всё затоптать нельзя. Особенно в искусстве.

Пугает лёгкость, пугает не потому, что мне нравится, когда все измучены работой, а тут что ни сделай — всеобщий восторг, все этого именно от тебя и ждут. Пугает потому, что я обнаружил или открыл за свою жизнь в искусстве одну истину: всё, что рождается без больших душевных затрат, оказывается ерундой…

Иные помнят факт, — я помню ощущения.

Обиды вообще не следует копить. Не большое, как говорится, богатство.

Не за спасибо человек помогает человеку, а просто потому, что проникается сочувствием, проявляет участие к судьбе другого человека. Это так естественно. Если ты сегодня еще не можешь никому помочь, ты хотя бы умей в душе своей вырастить и сберечь благодарность к тем, кто тебе помогает. Это не для того вовсе, чтобы вернуть человеку свой моральный долг: «Ты — мне, я — тебе», это грустное производит впечатление. Я полагаю, что благородный человек захочет помочь другому, когда сможет, ибо благодарность делает его чувствительным к чужим заботам и бедам.

Доверчивость в жизни — это ещё умение не озлобиться, хотя много вокруг таких, кто может сказать или сделать больно.

«Знаешь, что это такое — тишина? Бытовая тишина — это так приятно, она ни к чему не обязывает, сиди себе посиживай… Но… есть еще какая-то тишина… Тишина, которая возникает во мне, в тебе, в нас, когда не слышишь шума, сидишь, думаешь, погружаешься в себя — это внутренняя тишина, она не связана с шумом на улице, она в самом тебе… Мне кажется, мы себя чувствуем частичкой природы, каплей океана в тишине, и только. Вне тишины нельзя понять красоту. Тишина — это жизнь, всё великое совершается в тишине. Тишина — это уважение людей друг к другу, это нежность и любовь…»