Цитаты наталья яшина - Личные воспоминания (Страница 2)

До полу рубашка

До полу рубашка, самовар кипит,
Ложечка об чашку тоненько звенит.

Плюшки и варенье. Сахар "комовой".
Круглый, как арена, стол передо мной.
Даже без раздумий, он - приоритет.
Яркая "глазунья" - честь сковороде.

Маленькая чашка с красным петушком.
Хлопья или кашка. Хлеб и молоко.

Куры громко квохчут, петухи кричат.
Утром скучно очень, если "старт не взят".
На ноги сандальи. Прыг - через порог
Девочка Наталья мигом в огород.

Ясень у забора ждёт-пождёт давно.
Вид с него, бесспорно, в мир большой окно.

Сердце бьётся звонко - всё передо мной:
Улицы, колонка, мост перекидной,
Вождь на пьедестале, слева - гладь реки.
Рученьки устали. Ножки затекли.

Так, беды не ведав, век бы вековал:
"Таточка, обедать, внученька моя!"

Как попаду я

Как попаду я в одночасье -
Туда, где всё предрешено,
Оставь "ЕЁ" в иконостасе
И комнаты моей окно.
Где на заре, словно припудрясь,
Гасили звёзды резкий свет
И, где мудрее было утро
И, где динамиков квартет
Мне тихо звуки выводили:
Шансон и ретро, джаз и блюз,
Не предлагая "или-или" -
Лечили мой "бесцветный" вкус.
Рука, где тянется к бумаге
И, мысли точно закрепив,
Словно обновку в супермаге
Пакует с чувством новый стих.

Мир контрастен

Мир контрастен, как быль и небыль.
Нам привычны его чудеса.
Не меняется только небо -
вечной будет небес краса.

Миллионы лет светит солнце
в окружении облаков.
Наблюдаю закат в оконце,
тот закат, что во веки веков
не бывает ни разу похожим:
горизонта вдали полоса
прячет солнышко за "порожек",
позолотой украсив леса.

Или море "глотает" светило,
оставляя розовый след.
Или горы скрывают в вершинах
его многие тысячи лет.
Но опять горизонт "набухает"
после чёрного мрака ночИ,
С верхней полки восход наблюдаю
в скором поезде. Сердце, стучи!

Отбивай в такт колёсам звуки,
песню радости вместе пой!
Я на Родине после разлуки,
чтоб восход поджидать за рекой!
Каждый день его рада видеть,
час рассветный, на Волге-реке!
Небо Родины - всё же ближе,
а чужбины - там...вдалеке...

Ты подарил мне счастье

Ты подарил мне счастье здесь родиться,
Мой милый, скромный волжский городок!
И близостью трёх речек насладиться,
И даже слышать заводской гудок!

Там самая красивая аллея
И почек тополиных аромат,
А в свете фонарей - снежинок тени
Красивее, чем где-то во сто крат.

И что забавно - там бегом бежали,
А не тянулись сказочные дни...
Они во мне остались как скрижали,
И образ твой - ни с чем он не сравним.

Любимый город юности и детства!
Ты родина моя, тобой горда!
Та память, что оставил ты в наследство,
В душе не потускнеет никогда.

В накрахмаленном ситцевом

В накрахмаленном ситцевом платьице
Я и, правда, - само обаянье!
Отраженье приятно разглядывать,
Хмыкнув зеркалу на прощание.
Добираться - всего-то две улицы -
В школе бал ежегодный "весенний".
Изловчаюсь совсем не сутулиться
На подковках "гвоздей" высоченных.

Но "они" на всю улицу цокают
Что есть мочи. До неприличия.
До чего же легко босоногою!
Не охота преувеличивать,
Но, как с бухты-барахты внимание,
О котором и не помышляла,
Но слегка отвлекало шуршание
Нижней юбки. (Чтоб платье стояло!)

Так бы длилось с собой состязание,
За квартал, аж, равняясь на праздник,
Как тому подобает по званию,
Надрывался хрипливый динамик.
Напряжение вмиг улетучилось -
Он транслировал мне "будь собою!"
И вот этого средства "гремучего"
Выше крыши сейчас. С головою.

снег или дождик

Снег или дождик мне путь преграждает,
Ветер пальто ли моё "парусит":
Сердце от радости вновь замирает -
Вот он, мой дом и, что связано с ним.

Солнце в глаза бьёт, иль ласково греет,
Светит ли ночью луна за окном,
Листья ли падают иль зеленеют -
Здесь моя родина! Это - мой дом!

Он двухэтажный. В нём дворик уютный.
Рядом - сараи, фонарь, палисад,
Дворник со шлангом в руках ранним утром
Или с лопатой, когда снегопад.

Осень ненастная, красное лето
Иль аромат тополей по весне -
Нет! Никогда не забыть мне всё это!
Это - со мной наяву и во сне!

В хитросплетении лет унесённых,
Свято храню, что дороже вдвойне:
Память тех дней, простоты не лишённых,
Щедрых на благость, прекраснейших дней!

Художник М.М. Радонежский

Хочу на берег Волги...

Хочу на берег Волги, где ковыль
Седой волною по ветру гуляет
И, где реки невиданная ширь -
Та, от которой сердце замирает.

Хочу с полынью воздуха глотнуть,
Вдеть в волосы гвоздику полевую,
Не зная страха, продолжать свой путь
То с солнцем, а то с ветром соревнуясь.

Забьётся сердце радостно в груди
Мне неустанно душу согревая!
Подскажет точно мне оно: "Гордись!"
И я горда, по-честному признаюсь...

На широкой лавке

На широкой лавке
у "голландки" жаркой
деревянной ложкой
уплетали щи.
Были очень вкусны
пироги с капустой
куличи, ватрушки
только из печи.
На сундук поставят
остывать заставят:
с молоком и чаем
зА обе щеки!
Печка догорает,
ставни закрывают.
все садятся чай пить
за широкий стол.
тесное общенье.
баночка варенья,
сахарок вприкуску -
кто как предпочтёт.
По следам оттуда
разнеслись повсюду
ароматы сдобы,
теста и тепла.
Плюшку "уплетая"
в детство улетаю:
словно, их бабуля
давеча пекла!

Когда трава...

Когда трава в два раза выше роста,
Букашки все жужжат наперебой,
Ответов чуть поменьше, чем вопросов
А мир представлен массовой игрой...
Он был веселым, разноцветным летом,
И добавлялись краски с каждым днём.
К зиме цвета скудели. Незаметно
Он становился лютым декабрём.

Уже казался мир зефирно-белым:
В снегу тонули улицы, дворы.
Таким он был до первого апреля.
До самой-самой вешней до поры.
Чуток воспряв, палитра вдруг поблёкла -
Полутона я стала различать!
Беда нависла, словно меч домоклов:
Робела "видно, мне несдобровать!"

Лишь об одном я Господа просила -
Не мсти! Зачем! Не надо только мстить!
Молила я, "терпенья дай и силы!"
Когда был мир совсем невыносим!
Уж, без очков не вижу дальше носа:
Мне отыскать того бы маляра!
Опять ответов меньше, чем вопросов
И ясности - "ни два, ни полтора".
****
Вороны, скажем, равнодушны к розам,
А соловьи - не могут жить без них!
Не перестану задавать вопросы
Чтоб интерес мой к жизни не утих.

Чарльстон

Чарльстон, потом - босанова.
Девчонок, мальчишек гурьба.
Весна шестьдесят второго.
И первый мой ситцевый бал.

Каблук на туфельках хрупкий,
По телу приятная дрожь.
Модели "татьянка" юбка,
Французская стрижка "гаврош".

Зачем этот "белый танец"?
В забаву я вовлечена!
Как можно дольше мы тянем:
Он ждёт, тот в кого влюблена.

Учтивостью реверанса
Сначала его награжу.
Круги нарезаем вальса,
Растерянный взгляд отвожу.

Встревожена не на шутку:
Партнёр мой, с отвагою льва,
Начхав на все предрассудки,
Прижав к себе - поцеловал.

Ни пламенных красноречий -
Исчерпан был этим сюжет.
Но почему же навечно
Те чувства остались в душе?

Под линеечку...

"Под линеечку" начертан стан,
Ноты - будто ласточки в полёте.
Танец, мне знакомый, "Падеспань" -
Память об отце моём в блокноте.

Вензелем искусным, от руки -
Главные в судьбе инициалы.
Не одна, не две, не три строки
На листках от века полинялых.

Осторожно я касаюсь их -
Весь репертуар давно изучен.
Каждый знак знаком и каждый штрих,
Жаль, аккордеон давно беззвучен...

Танго, вальс и полька-краковяк -
С вами тотчас в детство улетаю.
Отзвуки знакомые ловя,
Я отца с поклоном вспоминаю.

Ну, почему?...

Ну, почему так были молчаливы
И дедушки, и бабушки мои?
Ни гнев не отличал их, ни сварливость:
Они в работу были влюблены.

То стряпали, то шили, то латали -
Без дела не сидели никогда.
Их руки без работы не бывали -
То скалка в них, а то - сковорода.

Так просто забывались... Отдыхали.
Вот "Зингер" снова истово стучит.
Зато скучают фото и медали:
Пока не видишь - сердце не болит.

Не помню, чтоб куда-то торопились,
Иль голос поднимали на кого.
Они ведь тоже молодыми были
И, как у нас, у них была любовь.

А что другое может быть ценнее?
До самой смерти пронесли её.
А жизнь была - сегодняшней труднее,
"Напичканная" горем до краёв.

Смиренно проживая испытанья,
Уверовав, "не даст в обиду Бог",
Они несли в себе загадку-тайну:
Её осмыслит, при желании, любой...

Оркестры звучат из приёмника

Оркестры звучат из приёмника,
и ветер осенний поёт.
То запах борща, то рассольника,
то просто - соседка придёт.
То грустно бывало, то весело,
то плакать хотелось, то спать.
На кухне бельишко развешено
и окна вспотели опять.

Житья не сыскать "бестолковее":
на улицу выхода нет!
У мамы своя философия -
увы, не сломать паритет...
Прилягу в уютное креслице
со свежей "Мурзилкой" в руках,
чтоб как-то осилить депрессию
в такой скукотище, впотьмах.

Проснусь. Затекли ручки, ножечки.
Журнальчик лежит на полу.
И жареной запах картошечки,
и струйки воды по стеклу.
Поплачу, наверное, с горюшка!
Поела - всё сразу прошло!
(Вот, если б не лук, всё испортивший!)
и... папка с работы пришёл!

Портфель потёртый

Портфель потёртый и чернила
В "непроливашке" из фаянса,
В чехле которую носила
И всё разбить её боялась.

Другой чехол - он для сандалий:
Мы в школе валенки снимали!
Второю обувью считались,
Вот эти самые сандальи.

В обкусанной сосновой ручке
Перо скрипело (за копейку!),
А рядышком, на всякий случай,
И перочистка-самоделка.

В тетрадке каждой (две копейки!)
Лежал листочек-промокашка.
Сейчас скажу, но ты не смейся:
"Как туалетная бумажка!".

А в промокашке-то и толку,
Что в малипусенькой салфетке!
На ней делили числа "в столбик",
Но основное, нет, не в этом!

В конце работы нужно было
Поставить точку побыстрее,
Моё перо всё норовило
Изобразить её жирнее.

И промокашка тут спасала
Немного, если поднапрячься,
Когда из точки возникала
Живая выпуклая клякса.

Вернусь к чернилам пресловутым,
Хоть ими злоупотребила!
Не зря же мы, обычно, шутим:
"Ну, всё! Закончились чернила!"

Спешу скорей

Спешу скорей на встречу с ней, родною.
Она мне душу греет много лет.
Пропитан воздух терпкою листвою -
от этого уж впору ошалеть.

Красою за окошком наслаждаюсь,
пропитанную вечностью вокруг!
Любая тонкость и деталь любая
невольно ускоряют сердца стук.

Мчу по шоссе. От ветра глохну.
Теряю слух от мчащихся машин.
Но это пустяки, я и не охну:
меня тут воздух родины пьянит.

Земля вокруг теплом минувшим дышит...
Корнями покорёженный асфальт...
Замедлю ход я - тише, тише...
А впереди - дороги вертикаль.

Самозабвенным взором всё окину.
Уверена, что знает и она,
когда во сне, тут пролетая мимо,
тоской безмерной я удручена.

Воспоминаньями пожизненно ранима.
Мне, в утешенье, шепчет ветерок:
"Ты с Родиной навеки неделима,
оставив пламя сердца ей в залог!"

Перебирая ворох старых писем...

Перебирая ворох старых писем,
В минувшее уносишься невольно.
И, постигая смысл избитых истин,
Я убеждаюсь - время соизволит
Нет, не бежать - скакать галопом мимо
И задевать в движении наши лица.
А письма - словно отпечатки, снимки -
Готовы в прожитое воротиться.

Давнишнюю историю храня,
Они понуро "порастают былью".
А временем возносится стена,
Перед которой все мы так бессильны.
Те письма - наших чувств преданье.
Любовь их понукала сочинять.
По два, словно домашнее заданье
Шутить и, будоража, соблазнять.

В томительной надежде ждать ответ,
Конверт взорвать дрожащими руками
По разноцветной АВИА графе,
Сводя на "нет" дистанцию меж нами.
Почтовый штемпель, марка, город, дата.
Другое ощущенье бытия.
Другие адреса, координаты.
Другое - всё! Другие ты и я.

Слов хватает вполне...

Слов хватает вполне,
бытия чтобы выразить прозу,
Грустным мыслям просторно,
как яркому свету в ночи.
И опять я в стране,
где лютуют седые морозы,
в стенах старого дома
согреваюсь у русской печи.

Как он дорог тот край,
где мы вместе и все ещё живы!
Где в нужде вековали,
не ведая слово - "нужда".
Не прельщают Гавайи,
Канары, Бали и Мальдивы.
Не нужны чудеса мне -
На миг бы вернуться туда!

Скину обувь в сенях,
сбитым веником снег обметая.
Кот, по имени Тришка,
со мною протиснется в дом.
Годы, впредь не щадя,
на всех парусах утекая,
Сохранятся как вспышка!...
звездой, что горит маяком!

За окнами

За окнами едва начнёт смеркаться,
Салют прощальный солнца луч пришлёт,
Люблю к тебе я в мыслях возвращаться
Приветный, тихий детства уголок.

Закатной дымкой свод небес объятый,
Готов он чудо от зари принять...
О, как минуты эти благодатны
Для памяти - её чтоб воскрешать:
Некстати разыграть сюжет на сцене,
Лишить покоя душу сгоряча,
Дотронуться на "воспроизведенье",
Размешивая ложечкою чай.

В который раз возникнуть на мгновенье
В той самой лучшей в мире стороне,
По палочке волшебной мановенью,
Вернуться, снова оказавшись здесь:
Такой же птиц неутолимый гомон -
Зари он оживляет горизонт
Почти такой, как фото из альбома
В котором родины кусочек отражён.

Растерянно скольжу...

Растерянно скольжу по стёклам пальцем,
Рисуя женский профиль и анфас.
На свете нет несчастнее страдальца,
Чем та, в окне которая сейчас.

На улицу сегодня не пускает
Ненастье в виде ветра и дождя.
Соседка Лида точно, уж икает,
Отправлюсь к ней, немного погодя.

Надеюсь, что подружка будет рада:
Кому охота в дождик-то гулять?
Окинув все игрушки беглым взглядом,
Не стала долго думать и гадать.

Чтоб лишний раз туда-сюда не бегать,
В подол сметаю в кучу всё, что есть!
Тогда ещё, не зная слова "эго",
Я верила, что ждут меня везде!

Стучу: "А можно к вам? А Лида дома?"
"Наташенька, конечно заходи!"
Ой, что я?... нет! Сначала было "кто там?"
С тех пор прошло лет семьдесят поди...

Снова кружит тополиный пух

Снова кружит тополиный пух,
К памяти о зимушке взывая.
Лета - непременный атрибут.
Часть его законная. Штрафная.

Книги сдать в библиотеку лень.
Спешно, как боец, мобилизуюсь...
Дождь прошёл и пух прибил к земле,
Выдраил всю Автозаводскую!

Прелесть заключается в дожде,
Если с пухом он в репертуаре?
Словно воскресенье каждый день -
Школьные каникулы в разгаре!

Всмятку два "от бабушки" яйца,
В платье ярком из простого ситца
Не слетает ветреность с лица!
Но не буду нычче суетиться...

Правда, в клубе новое кино:
Сроду не прошляпаю сеанса...
В сборе все приятели давно -
Дома-то попробуй-ка, останься!

Можно было что-то почитать:
В ящик кинули журнальчик свежий.
Велик допотопный оседлать:
В роще нынче много сыроежек.

Или к бабушке одной, другой -
С Пасхи, почитай, аж, не видались.
Мне и к "той", и к "той" недалеко -
Будут рады! Внученьку дождались.

После в продовольственный зайти -
К вечеру купить "на все" ирисок.
Спрятаны на лето бигуди.
Стих с весны в блокноте не дописан.

Цвета чайной розы абажур...
Полька, падеспань, опять "Катюша".
Серых глаз внимательный прищур:
За "сегодня" - всё не переслушать!

2020 г.
… показать весь текст …

Не осталось от тебя и следа

Не осталось от тебя и слЕда.
Почему же я тобой горжусь?
Почему мне помнится всё мне это?
Вроде, радость, а на сердце - грусть.

Летний тёплый вечер. Море. Яхта.
Танцы. Палуба. Я - босиком.
Из нарядов - лишь "его" рубаха
И купальник - парочка шнурков.

Сверху смотрят звёзды-аметисты.
В борт лениво плещется волна.
Рядом он - красавчик мускулистый.
За спиной - большая соцстрана.

И не только Родина - держава,
Где за "население" - народ!
Где всё было - просто "на халяву"
И, казалось - никаких забот.

Потому я и была весёлой!
Утром - бутерброд и бигуди.
Дети, внуки, садики и школы.
Ум за разум - нет! Не заходил!

Касса - под торшером прикроватным.
Скромный интерьер и гардероб.
Только не подумайте превратно:
Были и забота! Полон рот.

Почему же нет сейчас покоя?
Я ума никак не приложу!
Вроде, не больна. Не паранойя.
Я о "нашей" родине тужу.....

Луч последний

Луч последний глянул сквозь окошко:
Дал команду ставни все закрыть.
Кот нетерпеливо у порожка
Стойку принял: "Будьте так добры!"

Еле слышно радио вещает.
Печка. Рядом кочерга, ухват.
Пахнет свежесваренными щами -
К ужину "поспели" в аккурат.

Заперты калитка и ворота.
Стынет бочка с собранной водой.
Куры раскудахтались чего-то,
На насест усевшись с темнотой.

Ветер чуть покачивает флюгер,
"Капают" со станции гудки.
Лязганье вагонов, связи звуки:
"Вас приму на "энному" пути!"

Листьями укрытая скамейка,
Ставший серым от дождей забор.
Сени, веник, гвоздь и телогрейка.
Рядом ждёт охапка свежих дров.

Мрак слегка подсвечивает лампа -
Сорок ватт, не более того -
Вот сюжет, готовый для эстампа,
Сдобренный обыденной тоской.

Школьный новогодний бал

Школьный новогодний бал в разгаре:
Ёлка в центре зала вся в огнях.
Кто-то - в хороводе, кто-то - в паре.
В коридоре - крик и беготня.

Неспеша плывут две половинки
Глобуса с осколками зеркал -
Отбивая тени, как снежинки,
В сказку превращая школьный зал.

Все в костюмах с масками на лицах.
Красной Шапочкой и я была...
Предлагали - Шамаханскою Царицей!
"Закомплексовала" - срамота.

Робость и наивность знаменуя,
Я с восторгом зрела по верхам.
От смущения, ватных ног не чуя,
В шумный зал с корзиночкой вошла.

А подружка - в РОЛЬ вошла блестяще!
Быть актрисой - не стихи писать!
В чём мораль? Держи за хвост удачу!
Красной Шапочкой успеешь стать!

Шарф поверху повязан

Шарф "поверху" повязан,
не видно даже рта.
Нос в варежку запрятан,
а мне - идти квартал!

Привычный запах дыма
на улочках висит -
Он ниточкой незримой
нас до сих пор роднит.

Домишки вдоль дорожки
В заснеженном чехле,
Как с красочной обложки -
Все манят на ночлег.

Спешу к тебе, родная,
а под ногой скрипит.
Окошки привлекая,
внушают аппетит.

Приятно в злую стужу
погреться у печи:
Горячий чай и плюшки,
и с маком калачи.

Усердствует до хрипа
пузатый самовар.
Варение - на выбор,
душистый лета дар.

Закрыты ставни-шторы
и двери - на крючок.
Без устали мотором
"работает" сверчок.

Он днями тихо дремлет,
А станет потемней
Своим руладам внемлет
Домашний соловей.

На валенках у печки
Котейко прикорнул.
Не поняли, как вечер
Субботний промелькнул...

В воображении нашем...

В воображении нашем, при желании,
(Такое в каждом скрыто естество!)
Он возникает вдруг на подсознании,
Свежайший запах хвои в Рождество.

В канун, в Сочельник, принесут сосёнку,
А по иголочкам смола течёт…
Наутро я малышкою, спросонок,
Из-за двери смотрю, разинув рот:

Вся в мишуре, нарядном серпантине,
Верхушкою уткнувшись в потолок,
Как напоказ, стоит посередине,
Манящий сказкой, дивный островок!

Сначала куклой робкой, неподвижной
Застыну и, подобно дикарю,
Засеменю на цыпочках поближе,
Всю красоту подробно рассмотрю.

Сверлю глазами каждую игрушку,
Касаюсь я легонько, невзначай:
Вот Дед Мороз, Снегурочка в опушке...
Не раздавить бы шарик сгоряча...

А шар земной, что так подвластен смутам,
Глобальных не достигнув совершенств,
Стоит на страже, сберегая чудо
И предвкушенье праздника в душе.

Салазками мы называли санки

Салазками мы называли санки.
С горы они катились сами вниз.
А мы с тобой, девчонки-хулиганки,
Летели с громким криком "расступись!"

Такую радость и такое ликование
Не чувствовала в жизни никогда!
Одно лишь было разочарованье -
Пустяшная у горки высота!

А время мчалось, как в калейдоскопе,
Резвясь беспечно с нами целый день!
Но черпая всей сущности истоки,
Мы были уязвимы, как мишень!

На каждой кочке с визгами взлетая
Неслись на всю, шугая полутьму,
И гнали страх, с паденьем не считаясь,
Карабкаясь по скользкому холму.

Севшей батарейкой

"Севшей" батарейкой
жду трамвай "назад"...
Медных три копейки
пальцы холодят.
Надо бы погреться -
в лавочку зайти...
Дело, как бы третье,
денег наскрести!

С толку сбил "бисквитик" -
три рубля кило.
В сумочке полтинник.
Время потекло...
Думкой богатея,
Враз засеменю...
Капельку хмелея,
Варежки сниму.

Тортика кусочек,
кофе аромат:
вот и путь короче
к дому во сто крат.
Хоть бы хны и холод,
в лютом январе,
если пташке вольной,
душу отогреть.

С видом отрешённым
втиснусь я с трудом
из зимы студёной
в старенький вагон.
Место у окошка...
Ветер в голове.
Влажная ладошка -
следом на стекле...

Радуется сердце:
"Полчаса в пути!"
Время присмотреться,
дух перевести.
Крохотный глазочек
чуть оттаю здесь:
"Нынче, между прочим,
на "ура" весь день!"

Ах, какими лакомыми были...

Ах, какими лакомыми были
Гроздья в обрамлении голубом -
Ягоды со сморщенным глазком -
В зимний холод птиц они кормили!
Вкус рябины, терпко-горьковатый -
До сих пор в себе храню его -
Вкус из детства, детства моего...
Снег вприкуску, вместо сладкой ваты.

В воображеньи...

В воображеньи нашем, точно знаю,
Такое затаилось естество -
Он возникает вдруг на подсознании,
Свежайший запах хвои в Рождество.

В канун, в Сочельник, принесут сосёнку,
Смола по каждой веточке течёт…
Наутро, чуть забрезжит, я спросонок,
Смотрю из-за двери, разинув рот.

Вся в мишуре, нарядном серпантине,
Верхушкой чуть уткнувшись в потолок,
Как напоказ, стоит посередине,
Манящей сказкой, дивный островок!

Сначала куклой робкой, неподвижной
Застыну и, подобно дикарю,
Засеменю на цыпочках поближе,
Художества подробно рассмотрю.

Вот Дед Мороз с крахмальною опушкой -
Боюсь тулуп не сплющить сгоряча...
Сверлю глазами каждую игрушку,
Юлить её заставлю, невзначай,

Как шар земной. А он, подвластный смутам,
Глобальных не достигнув совершенств,
Стоит на страже, сберегая чудо
И предвкушенье праздника в душе.

Помню день тот весенний

Помню день тот весенний
Пятьдесят третий год:
Мама с рынка пришла.
В потёртом пальто.
Обессиленно села на продавленный стул,
Развернула кулёчек конфет (граммов сто)!
"Мама, что-то случилось?"
"Сталин Умер, вот что!"
Протянула конфеты: "Берите ещё!"
"Но при чём тут конфеты?"-
Пронеслось в голове,
Ведь не праздник, а горе,
непонятное мне...
Хоть, не праздник, а горе,
Но конфету-то в рот!
-"Да сегодня ж братишке
Исполнился год!"

Художник Финогенов К.И.