Стихотворение «Ты слышишь? Тихо тикают часы…»

Мне не клянитесь в вечной дружбе, и любви.
Не говорите, я останусь навсегда.
Все это только слишком громкие слова,
Всех проверяет жестко время, и года.

А вдруг проверку вы не сможете пройти,
И что тогда? cкажите, что тогда?
Где вы живете? и в какой мне дом идти?
И как быть с фразой, я останусь навсегда.

А вдруг приду, и как вы будете смотреть.
В мои задумчивые, грустные глаза,
Не надо падать на колени, и реветь,
Мне не нужна ваша огромная слеза.

Давно не верю я в останусь навсегда.
Также не верю я и в клятвы на крови.
Всех проверяет жестко время, и года.
Мне не клянитесь в вечной дружбе, и любви.

Годы проходят - а мы и не жили:
Мало смеялись, мало любили.
Видели мало, чуть больше читали,
И отчего-то так сильно устали.

Мы торопились, но время теряли;
К счастью стремились, но много страдали.
Правду искали, в себе сомневаясь;
Праздника ждали, тоске отдаваясь.

Часто мы были собой недовольны:
То возносились, то падали больно.
Многого слишком мы в жизни боялись,
Редко судьбе мы своей доверялись.

Нам всё хотелось понять и освоить,
Всё полюбовно и мудро устроить.
Годы проходят - а мы и не жили:
Мало смеялись, мало любили.

Незыблемое.

Есть мир другой: вон он за поворотом,
явней чем наш, незыблемый сосед, -
стоит столпами в облаках веками,
стоит и блещет радугой лугами.
Иное солнце ходит там в высотах,
но лишь немногим - невечерний Свет.

Он в плеске рыб в речушке под покосом,
в глазах бездонных видимых зверей,
в качаньи трав на том холме высоком,
на самом дне в том омуте глубоком.
Но далеко он от стихи грозной
для беззаботных нынешних людей.

Тот грозен мир к чужим, себя он прячет
от наших зол, тщеты и неудачи,
куда сокрылись, жженые дотла
рабы квартир, тщедушные тела
упрятав в стены от тоски и плача
страдальцев мира по углам пропащим.

Туда глядят над бездной расстояний
премудрым взором травы и кусты.
Постичь тот мир возможет лишь Молчанье,
не тучи слов безумной суеты,
о нем гласит любая сторона,
о нем поет зеленая Луна.

Когда зимой на странные сугробы
стоит веками этот странный снег
на ели, крыши, на зверье и тропы,
когда все спит, спит смертный человек,
явней чем ты, чем я, сугробы вьюг,
стоит тот мир, очерчивая Круг.

Когда ночами в облаках из рая
проходят звезды в вечном мире том,
о нем гласит струна, поля и нивы
на злые сны от века нечестивых.
И ходит ангел в облаках, смиряя
безбожный мир недрогнувшим Числом.